Замечание Надея про обитателей заброшенных рудников немного беспокоило Войдана. Его Яр-Сила позволяла ему не бояться людей, никто из которых не мог причинить вреда золотой оболочке бояра, но духи – иное дело. Предугадав его мысли перед отъездом в Ростов Надей вручил Войдану обереги – его и Ярогора, дав последние наставления как спрятать кукол.
— Боишься? — спросил он Войдана.
— За Ярогора. Ты говорил о духах подземелий, а я не знаю, смогу ли я его от них защитить.
— Не волнуйся – те духи не причинят вам вреда. Это русские духи – астральные оболочки людей, замученных в тех катакомбах.
— Хранители?
— Да, это древняя магия, когда для сокрытия того или иного места человека или даже многих людей приносили там в жертву. По словам Огнеслава в тех шахтах когда-то камень драгоценный добывали, потому хозяева тех рудников творили черную магию, убивая под землей крепостных. После того их духи рвали на куски разум тех, кто только помыслить хотел о камненосном месте, подпитывали же их эманации страдания крепостных шахтеров, прикованных в своих выработках. Там, под землей, по сей день живет концентрированная мука, способная повредить любому, посмевшему туда сунуться. К вам у тех душ претензий нет, да и оберегами я тебя снабдил на всякий случай. Ну а для других, для злодеев, или для нерусских людей – там очень опасно. Думаю, они испытают много больше, чем я при встрече с охранявшим печать демоном.
Войдан уверенно продвигался в конец горизонтальной выработки, нет-нет, да вспоминая этот разговор с Надеем. Обостренные чувства бояра позволяли ему слышать то, что было недоступно ушам Ярогора. Казалось, здесь сами камни излучали стоны и зловещий, шипящий шепот. И чем глубже они спускались, тем шёпот становился яростнее.
Дойдя до последней сбойки – своеобразного перекрестка выработок, где они соединялись между собой, почти физически Войдан ощутил присутствие чего-то тёмного, злого и давящего, когтями царапающего его грудь, но словно на броню налетая на оберег. Бросив короткий взгляд на спокойного как на прогулке Ярогора, Войдан понял, что он ничего не видит и не чувствует, потому на всякий случай приказал ему остаться у сбойки, не ступая на перекресток. Предлог был благовидный:
— Осталась последняя штольня. Я сам пойду, — как можно спокойнее бросил Войдан.
— А вдруг..
— Не волнуйся, никаких вдруг, не будет, я отлично вижу даже в темноте. А ты можешь оступиться, и я не успею тебя вовремя поймать. Штольня может быть полуобвалившейся и обнаружится только у тебя или у меня под ногами.
— Хорошо, — согласился Ярогор.
Войдан ушел вперед, а Ярогор с изумлением осматривал стены, своды, темные провалы выработок, уходящие куда-то вдаль. Они никогда не бывал в шахтах и путешествие произвело на него сильное впечатление. Особенно его поразили гигантские черные стволы древних, окаменевших деревьев. Они были настолько прочными, что шахтеры прошлых столетий, работавшие кирками и лопатами не могли пробить эти крепкие тела, превратившиеся в железо и кремень. Выработки их огибали – сверху, снизу, с боков, опутывая доисторический лес подобно гигантским полым лианам.
Большинство стволов были упавшие, лежа поперек или горизонтально, но некоторые деревья застали свою смерть, стоя и сейчас подкрепляли своды толстыми черными колоннами. Некоторые носили следы кайла – глубокие борозды, сколы и царапины. Это всё что смогло сделать железо с тем, с чем ничего не смогло сделать время. Иное дело – современные крепи, за сто-двести лет рассыпавшие в прах. В таких местах кровля давно обвалилась, усыпав пол глыбами с отпечатками листьев, папоротников и даже странных причудливых животных – Ярогор подобрал по пути несколько таких камней. Но там где был каменный лес рудник продолжал стоять.
А камни пришлось взять не только из любопытства – даже Ратибору не следовало знать, что они спрятали здесь с Войданом. Камни же будут доказательством того, что именно за ними послал сюда Надей. Для чего же они, или что другое, могли понадобиться Надею, в Прави спрашивать было не принято, ибо если в её внутренней жизни царила древняя русская демократия, то в вопросах кудесных авторитет Надея был беспрекословный. В общине ему верили настолько, что прикажи он взять голыми руками огонь — любой взял бы, прекрасно зная, что раз так сказал Надей – значит это полностью безопасно.
Дойдя до какой-то древней развилки в штольне, Войдан достал из сумки кожаный мешок, затем сам надел на правую руку кожаную перчатку из толстой свиной кожи. Недей предупреждал, что надо достать заговорённые куклы из мешка, но брать их только в перчатке из свиной кожи. Войдан тщательно выполняя инструкции волха, вынув куклы, поставил их вдоль штольни на расстоянии метров пяти друг от друга. Поставив последнюю, это судя по деталям, была кукла Лады, Войдан достал нож, и отчертил полосу, как бы разрезав пространство между куклами и собой. Дело было почти сделано. Оставалось только завалить проход сюда и осуществить действие прикрытия. Никто не должен был знать, зачем он сюда приходил, кроме тех, защиту которых выстраивал волх и самого волха. От этого зависел успех ритуала. Для всех Войдан ходил сюда за особыми камнями.
В подтверждение «легенды» о спуске за камнями Надей поручил Войдану с Ярогором еще одно дело – заехать к ведунье Всеведе, в Мороке служившей в ЗАГСе и отправлявшей для «россиян» государственные ритуалы, а в Прави готовившей для её нужд разные целебные зелья и мази. Могла она, конечно, не только целить и как-то ученики ее даже спросили – почему она не нашлет порчу на представителей россиянской администрации в их городе, на что Всеведа хмуро ответила:
— А зачем, когда многие они скоро и сами издохнут. Пусть живут, грешат, занимая посты, ибо отправившись в Пекло каждый из них освободит свое кресло для другого человека – пусть тоже из россиянской администрации, но еще не столь много зла сотворившего своему народу. И тогда в Пекло пойдет не один, а оба. Зачем оно, когда там и так уже много кого – сама видела, — при последних словах голос ведуньи стал суровым, почти железным, — так что пусть пока поживут.
Ни лечить, не изводить кого, Надей, конечно не собирался. Всеведа должна была передать ему Туман-Земли – особого порошка, добавление которого в тот или иной водоем вызывало туман, а то и атмосферные осадки в радиусе нескольких десятков километров. Готовилась она в том числе и из особых минералов, которые можно было найти только в этих шахтах, причем добыть их должен был только тот, кто потом будет Туман-Землю применять.
Шаги Войдана полностью поглотил толстый песок, устилающий дно выработки и Ярогор даже не заметил появления бояра.
— Пошли, — мягко сказал Войдан, положив ему руку на плечу.
Ярогор даже вздрогнул от неожиданности:
— Всё?
— Нет, — покачал головой Войдан, — Ты знаешь что – давай, поднимайся вверх на следующий горизонт.
— А ты?
— Давай, без вопросов. Когда будешь наверху – крикни. Главное – не убирай веревку. И еще – оставь внизу фонарь на всякий случай.
Ярогор молча повиновался. Дождавшись, когда он поднимется и крикнет, Войдан подошел к одной из черных колонн, подпирающих свод. Обернулся, высматривая далекий свет от фонаря – бежать придется в облаке пыли, потому побольше света не помешает. Затем, сконцентрировавшись, он закрыл глаза, вознося молитву Яру и прося о помощи, ибо задуманное долгие тысячи лет не делал еще никто из людей. Наконец, ощутив, как его наполняет Яр-Сила, Войдан ударил кулаком в огромный, поддерживавший свод ствол. По черному камню пробежала трещина, но звук от скола был тут же поглощен сотрясшим все недра гулом.
Килотонны подвинувшейся породы в доли секунды превратили колонну в метеоритное облако, убившее бы, любого, кто оказался в зоне досягаемости камней, но Войдана там уже не было – гигантскими прыжками, приведшими бы в ужас стаю гепардов он несся по выработке наперегонки с гулом обрушивающейся земли. Несколько секунд ему понадобилось, чтобы добежать до конца длинной подземной галереи и одним прыжком взлететь по шахте наверх. Рывком, подхватив Ярогора, он стремительно преодолел еще две галереи и еще два горизонта – опешивший Провод даже не понял, что произошло — накрыло ли его обвалом или вынесло воздушной волной. В себя он пришел только на поверхности, сотрясаемой гулом обрушивающейся под ними земли.
— Ты как, — переводя дыхание, спросил Войдан?
— Да вот, — Ярогор растерянно развел руками, — я камни для Всеведы собрать не успел.
— Держи!
Войдан полез в карман и протянул Ярогору горсть небольших кристаллов, напоминающих соль, но зеленоватых на цвет, — предъявишь их Ратибору, ты ведь за главного.
— А карта?
— Ну, — ухмыльнулся, Войдан, направляясь в сторону машины, — то, что эта карта изображала, теперь увидят только археологии четвертого, если не пятого тысячелетия.
Глава 10
1. Побоище
— У этих козлов столько врагов из таких же уродов, что никто особо не будет заниматься расследованием. Можно смело выбить им мозги.
Войдан безразлично пожал плечами, восприняв эти слова как шутку, как речевой оборот – но не как прямую рекомендацию к противоправным действиям. Он был уверен, что сможет разрулить все без кровопролития.
После происшествия в кафе приключений у них с Ярогором практически не было, не считая каких-то пришибленных немчиков.
В Ростове все вопросы решили за два дня – Надей помог общине с деньгами, выделив средства на обновление сайта и технику. Вечером их попросили остаться на Именной Круг – новому члену общины давали имя. Ну и самое главное – потратили полдня на поездку в Шахтинск. Ярогор до сих пор был под впечатлением и с трудом верил, что Войдану удалось ударом кулака разбить скалу.
Из Ростова они выехали уже почти ночью. И их ждали.
Видимо «Димон» тут был на ответственной работе, если Войдана караулили двое суток. Ждало не трое «пацанов», а две «тойоты» — микроавтобуса, набитые козлами с дубьем. Человек тридцать их тут было, не меньше. Процессом заправлял уголовный элемент, которого все называли «Медведь».
На первый взгляд это было оскорбление для тотемного зверя Руси, ибо у «Медведя» было от силы метр шестьдесят росту. А возможно и меньше. Но с другой стороны могучего Бера, хозяина русского леса, спящего до поры в берлоге, логове Бера, стали назвать «ведающим мёдом» лет триста как. По наущению византийских попов – в том магия была определенная, уничижающая дух могучего зверя и вместе с ним дух нации, выбравшей его тотемом. Так что этот бегающий с мобилой кучерявый говнюк был «Медведем» вполне заслуженно.
На вид он был чистый ботаник и явно не русский, но «Димон» и его братва, как-то подобострастно перед ним расстилались. «Медведь» шестерил у какого-то главного босса, который и давал ему указания по телефону – Войдан обострённым слухом мог слышать, что говорит этот босс не лучше самого «Медведя». Из диалога следовало, что сюда уже едут.
Последнее открытие осложняло ситуацию – рядом был Ярогор и если начнется стрельба Войдан вряд ли смог бы уберечь его от пуль. Надо было что-то решать сейчас. А эти урки решать явно хотели, и их разговор звучал все агрессивнее. Все были здоровые как на подбор и настроены очень решительно.
Став вокруг него кольцом часть бандитов пошла к машине Ярогора. Войдан слышал, как хлопнула дверь кабины – Ярогор его не послушал и похоже, собирался лезть сюда, геройствовать. Приходилось подстраиваться под ситуацию
Войдан методично, но очень легко начал вбивать кулаки в маячащие перед ним толстые хари. Он никому не хотел причинить сильную боль и тем более покалечить. Зная свое тотальное превосходство, зная, что он может здесь натворить Войдан просто пытался, как мог, это все остановить.
Но нападающие останавливаться явно не хотели. Получившие легкий шлепок или толчок бойцы отлетали на несколько метров, но тут же вставали и с яростными криками устремлялись в новую атаку. В ход пошли палки, кастеты и монтировки.
Войдан тоже распалялся, ему нравилась драка. Он позволил Яр-Силе пустить в него дух Бера, открыв тайные, только ему ведомые каналы, связывающие его с Небом. И бойцы уже падали со свернутыми челюстями, покрывая асфальт мозаикой выбитых зубов. Тем не менее, ни один из ответных ударов не достигал цели, что заставило бандитов изменить тактику.
Посапывая как свиньи на случке, с разгоряченными выпитым лицами, братва окружила Войдана тесным кругом, намереваясь повалить его на асфальт и там уже оторваться по полной. К нему потянулось несколько пар рук. Это была первая ошибка нападающих – Войдан очень дорожил личной свободой. Затрещали поломанные кости и выбитые из суставов руки. Раздались первые настоящие вопли. Но всё еще могло кончиться мирно, ибо Войдан продолжал контролировать Яр-Силу. Однако урки совершили вторую, на этот раз уже фатальную ошибку.
За спиной Войдана щелкнул взведенный боёк – подкравшийся сзади «Димон» навел Войдану на затылок огнестрельный ствол и держал палец на курке. Это было вопиюще неспортивное поведение.
Войдан даже не развернулся, а просто дал своему телу мягко осесть назад, словно падая навзничь. Но падение было обманчивым: «Димон» успел увидеть только спину человека, которому он только что собирался снести голову из «Макарова». Спустя доли секунды пистолет с силой развернуло на сто восемьдесят градусов и череп стрелка взорвался облаком брызг. Для этого, конечно, пришлось сначала сломать ему еще и руку, но это уже была проблема сулмедэкспертов. Войдана оно не волновало.
Яр-Сила наполнила его мышцы сверхъестественной силой, а разбуженная гневом огонь-душа бояра, все больше и больше подчининяла его мозг. Он не был уже ни Олегом Власовым, воином 21-го века, и даже не Войданом, сыном Рагдая. Он был воплощением всеэгрегора Бера, потревоженного в своей небесной берлоге. Он хотел только убивать – и как можно больше.
Первым в замес пошел придурок с двумя здоровенными ножами. Ножи были хорошие, размером напоминая мачете. Да и махал он ими вполне прилично. Нырнув под рукой Войдан зашел этому акробату в тыл и намерство схватил за запястья. Теперь они махали ножами вместе. Хозяин, конечно, пытался всё сделать по-своему, но Войдан пару раз прикрылся им как живым щитом. Щит некоторое время орал, но вобрав в себя несколько выстрелов, щит умер. Целыми были только его руки с зажатым в них оружием. Они продолжали атаковать оставшихся, которых с каждым ударом становилось все меньше и меньше.
Когда труп сильно поизносился, Войдан схватил другого бойца, оказавшегося в бронежилете, а его предшественник кубарем полетел на головы своих пацанов. Методично ломая уркам руки, ноги, вбивая их бошками в стекла машин, Войдан тщательно следил за пытающимися подняться, – их тут же приканчивала опускающаяся на головы нога. Добивать лежащих было, конечно, против правил, но сила могучего зверя, охватившая Войдана, стала выходить из под контроля его воли. У Бера же были свои правила.
Несмотря на приказ Войдана оставаться в машине, Ярогор не мог оставить его одного. Он не знал всех возможностей бояра, хотя и видел, что произошло позавчера в кафе, слышал от Надея кое-что. Поэтому он решил выйти на помощь. И тут с Войданом что-то начало происходить.
Ярогор не мог сказать что – он даже не видел Войдана, плотно окруженного кольцом бандитов. Но он чувствовал, словно там где стоял Войдан возник водоворот непонятной, мистической силы и вокруг бояра всё завертелось, словно он был центром цунами. Нападающие отлетали от него в разные стороны и бились лбами в стекла, словно электроны об экран телевизора.
Ураган становился всей сильнее и вскоре на асфальт падали только изуродованные тела, которые Войдан, с обезумевшим, ставшим очень жестким лицом, буквально втаптывал в кровавые лужи. И Ярогор испугался – сейчас Войдан был действительно страшен.
Надей намекал однажды на это. За полтора года, проведенных с ними Войданом, ему только один раз пришлось встретиться с достойными его силы противниками – самый первый раз, у Гром-Скалы. Но эту битву видела только Велияра и только она смогла тогда остановить совершенно обезумевшего Войдана.
Как – Надей не объяснял, но рассказывал, что подобные боярам воины были у многих народов – берсерки у германцев, люди-леопарды и люди-росомахи у индейцев Америки, люди-хорьки, люди-змеи у племен Африки. Они сливали свой дух с общим эгрегором того или иного тотемного зверя племени, объединенная мощь которого была страшна.
При всей относительной слабости таких животных как лисы, например, их объединенный эгрегор наделял воина нечеловеческой силой и вместе с тем нечеловеческим поведением — обезумевшие берсерки не просто убивали и калечили врагов, но рвали зубами даже их трупы. Прекратить это можно было, только как-либо смутив воина.
Викинги, своих берсерков, по окончании боя кидали в море или в озеро, иначе они представляли опасность даже для своих – овладевший ими дух зверя должен был убивать и убедить его не делать этого не было никакой возможности.
Ключ к управлению духом Бера, Войдану давала Яр-Сила, но управлять ей, он мог только пока он осознавал себя Олегом Власовым или хотя бы Войданом, сыном Рагдая. Но однажды, говорил Надей, Войдан мог забыть, что он Войдан и полностью слить свой дух с Бером. Надей сам волновался, что когда-нибудь Войдан сможет слишком приблизиться к этому опасному состоянию, поэтому никогда никуда не отпускал Войдана одного – везде его сопровождали Ярогор, Колояр, Лада или сам Надей. Иногда с ним еще ездила по делам Велияра, но это случалось редко. Пока ни разу еще не случалось, чтобы Войдана приходилось останавливать, но увидев, что он делает с людьми – пусть очень плохими людьми – Ярогор растерялся. Но собравшись, он бросился назад в машину — только попав туда можно было выполнить указание Надея.
Последнего двуногого урода Бер прикончил, разодрав ему челюсти и раздавив череп в сгибе лапы. Очень хотелось еще и попробовать на вкус его мозги, но внимание Бера привлекла двуногая тварь, двигавшаяся к его берлоге. Это была какая-то странная берлога, но это была его берлога! А тварь туда шла. Страшным, нереальным прыжком Бер преодолел разделявшее их расстояние, перелетев черед два дребезжащих холма. Они чем-то напоминали его берлогу и в них пытались прятаться от него двуногие твари. Бер разрывал эти штуки когтями, а тварям вырывал позвоночники. Это было очень здорово! А этой, которая шла к его берлоге, нужно оторвать голову и выпить её мозги. Лапы Бера сомкнулись на черепе двуногого …
В лицо Войдана ударил ослепительный свет. Он не совсем понимал, что с ним происходит. Он совершенно мокрый стоял перед кабиной грузовика, удерживая в руках голову вопящего как раненый заяц «Медведя». На подножке кабины стоял бледный как смерть Ярогор, дрожащими руками удерживая кулек с водой. Войдан отпустил «Медведя», пытаясь разобраться в происходящем.
Разобраться не получилось – «Медведь» перестал визжать и выхватил откуда-то пистолет. Растерявшийся Войдан, даже не заметил, как это произошло. Он спохватился в последний момент, вернув руки на место. Они сами вернулись и легли на голову «Медведя», словно их положила туда какая-то незримая сила, овладевшая Войданом. Эта сила хотела оторвать «Медведю» голову.
Войдан не дал Беру контролировать себя. Тем не менее, резким движением он содрал кожу с боков головы «Медведя», отчего тот стал больше похож на жуткого Чебурашку, сбежавшего со стола вивисектора. Раздался запоздалый выстрел и уклоняясь от пули Войдан всё-таки оторвал эту противную голову. И только тогда он окончательно пришел в себя.
Утром местному главному менту на стол ляжет рапорт о внезапной эпидемии безумия, охватившей местную братву. Собравшись на стрелку, они о чем-то повздорили, и во время ссоры один сумасшедший стал бегать с ножом по стоянке и наносить людям страшные, убивающие наповал удары. Конкурирующей стороне пришлось его пристрелить, на что оперативно среагировали подельники убитого. И тогда началось страшное месилово. Версия была вполне правдоподобная.
Опытная следственная бригада определила, бы, конечно, что некоторые из братвы продолжали сражаться с отстреленными головами и вывернутыми на спину мордами, но в условиях россиянской федерации такие детали мало кого волновали. Здесь люди умудрялись кончать жизнь самоубийством, по два, а то и по три раза стреляя себе в голову, и если никто не сильно копался в смертях генералов, то уж этих опустят в ямы без особых вопросов.
2. Лада. О Мороке.
Лада, пока Войдан выехал в Ростов, настроила дома у Надея программу для сервера, который начал поиск на всемирных просторах Интернета и частичное скачивание заголовков по всей информации касающейся Древней Месопотамии, на всех доступных Ладе языках. Потом, отфильтровав то, что нужно, можно будет добраться до хорошего канала и скачать по выбранным ссылкам пару сотен гигабайт всего, что касалось нужной темы. Готовиться, так готовиться. Пока её ноутбук собирал материал по всемирной сети, можно было насладиться местной природой.
Дом Надея, в сочинском районе который назывался Светлана, по одноимённому санаторию, был не очень далеко от берега, потому Лада отправилась к морю пешком. Дойдя до цирка, она мельком заценила так называемый «дом на набережной», обустроенный для себя представителями московских «элит» — с гранитным забором, рядами стилизованной под копья арматуры и прочими противопехотными заграждениям по периметру. Не хватало только пулеметов на крыше, хотя не исключено что таковые где-то и были.
Перейдя дорогу к кафе «Тифлис» Лада прогулялась по набережной, одетой в камень еще, видимо, при товарище Джугашвили – во всяком случае, архитектура беседок и ограждений была в стиле тех лет. В свое время «отец народов» любил плавать здесь вдоль берега, раздавая своим высокопоставленным холопам мимолетные ценные указания – они тут же ловились и принимались к исполнению. Так в Сочи появилась точная копия древнегреческого Парфенона, неожиданная для города, но радовавшая взор Иосифа Виссарионовича и скорее всего выполнявшая некие магические функции, ибо хотя ССС был и атеистическим государством, законы симпатической магии там кому надо знали и свято соблюдали. Афинский Храм был вратами в небо и Джугашвили здесь хотел получить такие же. Не случайно видимо в этом зале проводили все эти россиянские «Кинотавры» с их бездарями — лауреатами. Упорно стучали в небо, пытаясь подкупить его.
Пройдя какие-то новомодные бани, по виду напоминающие норвежскую буровую платформу, Лада обошла стоящее посреди дороги «Синее Море», для чего снова пришлось подниматься вверх. Справа маячило здание огромной «Жемчужины». Колояр любил рассказывать, что в недавнем прошлом это было мест сосредоточения средней номенклатуры КПСС, куда даже первые секретари провинциальных райкомов считали за счастье попасть в купальный сезон. Остальные райкомовские секретари и заводские парторги довольствовались созерцанием зимнего берега, в то время как ведомые этими коммуняками в «светлое будущее» граждане, могли полюбоваться домом отдыха пастырей только издали. Слева было нечто, напоминающее парусник и Лада снова решила спуститься ближе к морю.
Парусник оказался грубой железной поделкой под средневековый корабль и не шел ни в какое сравнение даже с аналогичными заведениями которые стояли на Неве – там уже люди вкладывали в ресторанчики такого типа настоящее бабло, и если он стилизовался под парусник, то пусть это был не настоящий пиратский фрегат, но что-то реально плавающее на воде и приятно покачивающееся под ногами.
Побродив по многочисленным стоящими плотными лавочкам, набитыми какими-то сувенирами, Лада выбрала столик в ресторане на набережной, под названием «Шарме», где заказала себе кофе. Посетителей, даже в это время года, было много, и Лада невольно вспомнила объяснения Надеем сути Морока — люди реально чувствовали его отсутствие в Сочи и видимо интуитивно ехали сюда сплошным потоком.
Морок имеет свою иерархию, свой пантеон демонов, которые служат тому, кто вызывает и кормит их. Где-то Лада читала, как Предки различали этих демонов-бесов и их, если можно так сказать, специализацию.
Первый из них это Пут. Он устанавливал тесную телесную связь с живущими на земле, ибо имел особую власть над земными материями. Он внедрялся в тело человека, и человек становился очень суетлив, всюду и везде опаздывал, все события, которые он планировал, проходили не так, как ему хотелось. Появлялось множество сложных ситуаций, мысли человека начинали путаться, он переставал видеть события ясно, ясно понимать, что и как нужно делать.
Второй морок, Нав, владеет переходом в прошлое и будущее, он хранитель нашего внутреннего перекрестка, который есть в каждом из нас. Нав обладает способностью открывать все тайны и секреты, которые человек хочет забыть. Более того, он помогает увидеть темные тайны в личностях других людей и именно этим сеет вражду и недоверие между людьми. Нав разрушает отношения между людьми, уничтожает все положительные качества человечества: любовь, счастье, радость.
Третий демон — Мраз. Он является отравителем, создает обманчивые галлюцинации, как бы вселяет наркотическую энергию в нутро человека, после чего может прийти и увлечение наркотиками, алкоголем и сексуальным блудством. Мраз сеет вражду, разжигая похоти и различные страсти. Человек становится одержим всевозможными запретными ощущениями, у него появляется запретный интерес ко всяким растлевающим излишествам.
Четвертый, Тьмун, делает людей маньяками. Он хитер и очень мудр. Накладывая тьму на собственное сознание человека, в результате чего человек не берет на себя ответственность за свою жизнь и начинает выдвигать обвинения в чей-то адрес, почему он живет так, а не по-другому.
Пятый морок — Шептун, его также называли Говоруха. Этот говорит с каждым на языке его внутренних желаний, а желания у человека могут быть и не очень приличными. Он является искусителем и предлагает человеку ненужную информацию, которая растлевает нрав человеческий и делает из людей «зомби». Шептун овладевает человеческим вниманием и начинает управлять им, после чего увеличивает в нем количество злобливости.
За Шептуном следует Мор. Он наполняет пространство ужасными, режущими слух звуками, в связи с чем, люди становятся раздражительны и «глухи» для хорошего. Пространство переполняется деструктивно звучащими, отрицательными, конфликтными, визгливыми, режущими эмоциями. И все эти отрицательные звуки, на которых зацикливается человек, отключают его сознание от божественной информации. Он начинает слышать только плохое, только ужасное и провоцирует воспроизведение таких же ужасных звуков, но уже в собственной личности, усиливая тем самым разрушительную вибрацию отрицательных разговоров, отрицательных мыслей. Таким образом, такой заговорщик меняет пространство, разрушая божественное взаимопонимание душ у людей.
За Мором следует Узд. Узд проникал в сознание человека и находил самое сокровенное в этом сознании. Проживая мечты человека сам, он мог стереть их из сознания и тем самым стирал человеческое будущее, потому что мечты являются проводником в наше будущее время. Более того, он настраивал человека на то, чтобы он сам начинал уничтожать в сознании все свои мечты. Человек после этого уже ходил по кругу, отрицая все возможности и считая их неправильными, слабыми, убеждая себя и других в том, что ничего и никогда не будет хорошо.
Узда сменяет Драк, использующий животных для своих деяний; развлекался тем, что вытаскивал из человека низменные, животные качества и оскотинивал людей, делал их быдлом, превращая человеческое бытие в жизненный цикл исключительно биологического существа по принципу «покушал, поспал, погулял». Такого человека больше ничего не волнует, он превращается в жвачное существо с периодическими, агрессивными, низменными проявлениями.
Краж контролирует антисоциальные группы, разрушает города и общественные структуры государства, руководит ворами и бандитами, всячески покровительствует им и покрывает их от законов. Он видит воровство в мыслях человека. Что такое воровство в мыслях? Это зависть. Зависть потенциально растлевает человеческую сущность, а зацикливание на зависти и недоброжелательности — это и есть ментальное воровство. Краж дает советы: укради, отними.
Морок Кнур заведовал вероломством и предательством. Он нагнетал в дух человека продажность и коварство и доводил эти качества до излишеств, до безобразности, человек падал до самого нижнего уровня моральной распущенности и от других требовал того же. Постоянно наставляя своих последователей, Кнур требует вероломства и наушничества, двоедушия. Он подкрадывается к любому человеку через чувства, через его желания, особенно если они темные и неконтролируемые.
Тлен приносит в человека войну. Он знает все хитрости и премудрости битвы, выстраивает все события на много уровней вперед с таким расчетом, чтобы человек, попадающий в эти события, начинал воевать, отнимать, убивать. Он влюблял человека в войну, и кроме войны такой человек уже ничего не желал.
Последний из двенадцати мороков считается самым опасным, и зовут его Горин. Имя ему — гордыня. Одержимость гордыней происходит от того, что человек потенциально готов к ней и, более того, совершенствует ее, называя хорошим чувством — гордостью. Гордость же отличается от гордыни тем, что человек не позволяет унижать себя, но и никогда не унизит никого. Гордыня же, в свою очередь, требует к себе величественного отношения при высокомерном отношении к другим. Гордыня — это элемент звездной болезни, мании величия.
Лада посмотрела на море, прислушалась к своим чувствам. Пожалуй, здесь, даже несмотря на близость вечно забитой пробками трассы, дышалось значительно легче чем где либо. Видимо Чёрное море и правда, обладало некое чудодейственной силой, разгоняющей довлеющий над Россией Мрак.
Около трех часов дня позвонил Колояр, припарковавший машину неподалеку. По просьбе Надея он привез Ладу домой.
По дороге они завернули на кузню, где Колояр забрал кое-какие вещи. Там уже все разошлись и работал только Муса, – молчаливый и медлительный дагестанец, обожавший металл. Он передал Колояру только что выделанные заготовки, сделанные по древним технологиям лакских мастеров.
Обсуждение проходило, как это было принято у Надея – за столом. Сегодня основным блюдом была долма – мясо, чем-то напоминавшее наши голубцы, но завернутое в молодые виноградные листья. К ней был овечий сыр, лаваш и тархун.
— Как отдохнулось, — поинтересовался у Лады Надей. По его лицу было видно, что он, скорее всего, сам сегодня почти не спал.
— Хорошо отдохнулось. Легко здесь дышится. Вроде та же россиянская федерация, а дышится легче и свободнее.
— Понятно, — Надей понимающе улыбнулся, — Видишь, Морока здесь много меньше, чем в Питере, а какая разительная перемена в ощущениях.
К столу присоединился Дубровин.
Разговор начал Надей, обращаясь к Дубровину:
— Мы обдумали всё, что вы рассказали. Ваш питерский собеседник не шутил и не играл с вами. Вопрос, который он поднял и его предложение нам, говорит о том, что настало время узнать тайны. Знаки, которые были мне даны, всё это предвещали, – всё это ожидалось.
Глава 11
1. Геомантия
Идя на встречу с Шумалинским, Дубровин прокручивал в памяти события последних дней, выстраивая логику предстоящего разговора. Это была его четвертая в общей сложности встреча с израильтянином и вторая – за сегодняшний день. Сегодня ему предстояло получить ответы на давно созревшие в голове вопросы.
Утром Войдан, приехавший накануне из Шахтинска, Лада и Дубровин прибыли в Питер. Летели одним самолетом, но держались отдельно, как будто никогда ранее и не видели друг друга, – только Войдан взял себе место недалеко от Лады, чуть позади ней в салоне.
Решено было рассредоточиться и жить в разных местах. Лада поехала в гостиницу, Войдан – к одному своему приятелю, живущему на Гражданке. Дубровин же, не заезжая домой, – сразу к Озерову, приехавшему специально в Питер, что бы рассказать всё непосредственно и ввести в курс дел. В первую очередь нужно было снова выйти на Шумалинского. Дубровин позвонил с телефона автомата на мобильный телефон. После трёх звонков, как договаривались, положил трубку и отправился на остановку. Через час мимо прошёл Шумалинский – «случайно» задев Дубровина. В кармане Дубровин обнаружил флэшку — с вызывающими рвоту физиономиями лидеров КРОТа – так называемого — Комитет Русскоговорящих Общин и Товариществ, и короткое видео, снятое скрытой камерой: на нем убитый Боговиков заходил в Питерский офис КРОТа. Откуда это видео было у Шумалинского – вопрос отдельный, но это уже был зацепка.
Знакомиться с русскоговорящими общинниками поехал Войдан, забрав с собой Ладу – предполагалось послушать, о чем там, в КРОТе говорят, выяснить их связь с Боровиковым – и уже потом обдумать какие-то совместные действия.
Третьим доком на флэшке было фото этого ресторанчика – камера как бы зафиксировала сегодняшнюю дату время. То есть место и время встречи. Но что более всего Дубровина удивило – это описание этого места, данное Надеем. Каким-то непонятным образом волх смог увидеть этот день, это место и даже время немного после этого. Дубровин ещё и ещё раз убеждался, что огромный пласт знаний был умело припрятан от подавляющего большинства людей, к которому, увы, до последнего времени относился и он.
Разговор с Дубровиным был во время поездки на сочинские дольмены, на показ которых Дубровину Надей потратил целый день. Зачем это было нужно, стало понятно только вечером, когда по свежим впечатлениям Надей устроил гостю вводный курс геомантии. Николай слышал что-то об этой науке, относясь к ней еще более скептически, чем к астрологии и алхимии, потому, не видя никогда дольменов в реальности, не прочувствовав исходящую от них странную энергетику, он не был готов к восприятию того, что было ему рассказано – пусть даже рассказано самим Надеем, к которому Дубровин проникся глубоким уважением. Но поездка по древним, сакральным местам яриев или ариев – так иногда называли себя предки русов, прикосновение к этим странным камням, очень серьезно пошатнула мировоззрение Николая.
Это были чудесные места. Здесь, по словам Надея, остались даже древние сакральные святилища – Хоры, места общения с Богами, созданные на самой ярийской заре. Попами эти места, называемые тогдашними монастырскими географами Княжеством Тьмутаракань, было решено уничтожить, но получалось оно у них плохо: непокорные люди, трудный рельеф – и та самая загадочная геомантия, не позволившая нечестивцам даже приблизиться к Хорам. И тогда эти места было решено отторгнуть от Руси, оборвав связь русских с главными святилищами их Богов. Это уже получилось. 1000 лет длился этот темный исторический промежуток – но уже подходил он к своему предопределенному концу: русские, потомки яриев, людей Солнца, просыпались.
Еще Надей рассказывал Дубровину легенды о великанах, якобы живших когда-то в этих горах. И действительно, сложенные из огромных многотонных глыб древние сооружения производили впечатление построек некоей другой расы – расы гигантов. Трудно было себе представить людей, непонятно как обрабатывших и на многие километры тащивших сюда эти громады. И главное — зачем?
Рядом с этими исполинскими замшелыми мегалитами Николаю на миг показалось, что он слышит какие-то древние голоса, доносящиеся оттуда. Надей называл их Тенями Камней, призванными охранять эти места:
— Эти места издревле принадлежали русам, — рассказывал вчера Надей, когда вечером, расположившись у камина, они пили чай, — многие близкие нам племена, ставшие прародителями наций современной Европы, вышли отсюда. Греки возводят свои древнейшие мифы к этим местам. Здесь был прикован Прометей, здесь Деус или Зевс бился с Кроном в ущелье Агуры и на пути Крона встал пастух по имени Кавказ – отсюда и имя гор Кавказ. Здесь, в ущелье речки Агуры или Авгуры гадали древние прорицатели и сами гадатели у латинян сименовались авгуры. Август, значит священный – это слово тоже возводится к этому месту. Поэтому, здесь больше всего дольменов, магических каменных сооружений. Отсюда и подобные комплексы мегалитов практически по всему континенту.
Но когда началась первая смута, устроенная Владимиром, — византийцы, христиане, больше всего боялись этих древних мест. Борьба с волхами была не шуточной и всех вынудили уйти отсюда. Но всё равно тут так никто и не поселился: убыхи – адыгское племя пришли сюда только после нашествия Тимура — в 15 веке, а как только в 19-м сюда пришли кубанские казаки, они всем народом оставили эту землю. Родину так не покидают, не их земля была. Да и когда жили, пришельцы старались селиться подальше от дольменов. Когда чужие охотники забредали в эти места, страшные вещи рассказывали выжившие. В горах и в лесах были слышны страшные крики неведомых существ, а по ночам с неба и из-под земли шли загадочные, пугающие людей огни. От всего этого у пришельцев или сердце останавливалось, или с ума они сходили. Или начинались галлюцинации и люди или в пропасть бросались, или выхватывали оружие и начинали убивать друг друга.
— Почти как с заговоренными мечами, о которых вы рассказывали, — заметил Николай.
Надей утвердительно кивнул.
— Так. Природа задействованных сил ведь точно та же, только за мечом, украденным у потомка, к вору приходила горстка предков, а на защиту оставленных потомкам земель вставал весь сонм Пращуров. Потому никто и никогда на землях, принадлежащих русам, жить не будет — во всяком случае, пока стоят эти камни.
— А если отбросить мистику, кто и зачем мог построить дольмены? Вы говорили, что кроме учебы на историческом факультете вы еще и физик по образованию?
— Понимаю твои сомнения, сам через это прошел, пока жизнь не свела меня с одним человеком. Тоже вот так вот сидели, я ему всё про формулы рассказывал. А какими формулами руководствовались екатерининские попы, когда пришедшие сюда крепостные войска российской империи первым делом обязали сровнять с землей дольмены? Из пушек зачем-то расстреливали, порохом пытались взрывать. Какими формулами руководствовались большевики, когда целое движение своих комсомольцев организовали – по всему Кавказу лазили юные дегенераты, всё взрывали. Только в середине пятидесятых остановились, передав эстафету директорам совхозов. Те уже пробовали растаскивать камни тракторами.
— Я впервые об этом слышу, хотя если честно – то и никогда не интересовался темой. Думал, что коммуняки только церкви взрывали.
— Вот, видишь. А на самом деле за монастыри большевики принялись только потом. Просто их взрывать полегче, да и поближе они. Ты подумай: зачем цари приказывали сносить дольмены? Чем они мешали сидящим в Москве и Петербурге нерусским людям?
Надей продолжал:
— Дольмены существуют по всей Евразии – везде, где ступала нога наших предков. Все вместе они образуют единый энерго-информационный щит, покрывающий ту или иную территорию. Пока щит цел – никакой враг на этой земле не будет чувствовать себя хорошо.
— Но ведь ступали же!
— Ступить то можно, но куда. Вспомни Вторую Мировую. По всем прогнозам зима 1941-го должна была быть теплой. Столетиями ритм соблюдался – после двух особенно холодных зим, следующая обязательно была теплой. А вон оно как вышло. Чем-то прогневили немцы наших Богов. И так происходит со всеми и везде – природа обращается против завоевателя. Если это теплая страна – над ней воцаряется испепеляющая жара, уносящая жизни солдат чужеземца. Если страна дождливая – льют такие ливни, что местность становится подобной морю, как это случилось с американцами во Вьетнаме. С Наполеоном, вторгшимся в Египет. Потому первым делом, приходя куда-либо, враг разрушает храмы и капища завоеванного народа, свержение и пинание идолов его богов не просто акт победы – это акт глубоко магический, применявшийся тысячелетия. Ты полагаешь, из развлечения французы расстреливали из пушек Сфинкса? Из соображений эстетики Медный Всадник водружен на священную скалу, за сотни верст привезенную в Петербург, с древнего порушенного капища? Или сугубо в целях борьбы с родным для многих из них Иеговой большевики взрывали храмы правоверных? Зачем же было взрывать, чтобы потом строить по новой, чтобы потом посылать выпускников училищ НКВД на кафедры богословия?
— Вы полагаете, взрывы храмов были оккультным актом, призванным разрушить магический круг?
— Не разрушить, и не щит, а перехватить паутину Морока, что они и сделали. Перехватили. Не я так полагаю. Так есть. Но все эти паутины, и церковный и новый большевистский — ничто по сравнению с тем, что представляют собой дольмены. Дольмены это как раз магический щит или круг оберега. Наши враги к счастью плохо представляют механизм их действия, для этого надо быть русским волхом, чтобы ощущать это, понимать. За эту тысячу лет ни один истинный русский волх, обладающий посвящением Яра не предал своих Богов, поэтому враг до сих пор в неведении. Но всё равно, подспудно они бояться долменов, поэтому тысячи их уничтожены. Еще при Владимире начали выкорчевывать, но всё осилить не смогли, многие части механизма ведь под землей спрятаны. До сих пор находят, некоторые даже запечатанные и заряженные, высшей энергией. Когда снимают печать, слышат гул несколько часов. Недавно, под Краснодаром такой дольмен откопали.
— Но если так, то почему Россия столетия находится под игом? Если тот древний щит столь силен – как враг может удерживать русских в рабстве.
— Это, Николай, наука целая, которую, кстати, отрицают и в школьном, и тем более в институтском курсе физики. Имя её – Черная Геомантия. О фэн-шуй слышал что-либо?
— Конечно. У нас, по фирмам, с которыми работал, даже народ завелся, начал столы и компьютеры двигать.
— Вот. Хотя на самом деле ваши передвижения компьютеров к магии не имеют ни малейшего отношения. Это так – игры популярные. Не пишут о магии в продаваемых на каждом углу книгах. Книгам настоящим цены нет. На кострах людей за такие книги жгли, на дыбах ломали. И сейчас убивают.
— Правильно, наверное, делали. Если эта наука охарактеризована как черная, то зачем же допустить чтобы каждый идиот мог применять полученные им знания?
— Правильно оно, может быть, было бы и правильно – если бы борцы с чернокнижниками ставили своей задачей уничтожить вредные знания как таковые. Но задача была другая – ликвидировать конкурентов. Магия, настоящие высшие знания – это инструмент, мощь которого, ни в какое сравнение не идет с мощью технологий, в том числе атомных. Народы целые на колени можно поставить, причем – без особых на то затрат.
— Как?
— Как? – ухмыльнувшись, шутливо передразнил Надей, — ты же не веришь в магию.
— Но всё-таки.
— Но всё-таки не думаю что ты готов к восприятию таких вещей. Но как некогда физик-материалист, — Надей улыбнулся, — попробую объяснить другому материалисту, верящему только в физику. Ты пока налей себе чаю.
Надей поднялся с кресла, ненадолго отлучившись на второй этаж. Когда вернулся, в руках у него была пара камертонов – побольше и поменьше.
— Включи, пожалуйста, телевизор. Погромче.
Николай, молча повиновался, пока Надей устанавливал камертоны на столе. По щелчку пульта в ящике появилась толстая говорящая морда градоначальника Москвы Полянкина, прячущего лысину в кепке.
— О-о, муж миллиардерши что-то опять втирает, — вырвалось у Николая.
— Лучше музыкальный канал какой-то подбери. Развивая мысль профессора Преображенского на счет вреда от чтения советских газет перед едой, могу добавить, что такие бесовские морды, не к вечеру будут показаны.
Николай начал интенсивно нажимать кнопки, но вместо Полянкина ящик показывал или морды еще более гнусные, или пляшущих негров, что раздражало взгляд даже больше.
— Оставь, для наших задач их вопли подходят еще лучше. Раздражают?
— Еще как!
— Это вполне естественно. Ритмы, ласкающие слух европейцев, например мелодии Рамштайна, убийственны для психики негров. Они в депрессию от них впадают. И наоборот: то, что приводит в танцевальный экстаз афроамериканца, у слушающего эту какофонию европейца вызывает желание что-то сделать с источником шума.
— Вбить музыканту башку в плечи, — предложил Николай.
— Ну, зачем так кроваво. Проще нажать кнопку. Выключи, пожалуйста.
Телевизор умолк, и комната наполнилась нежным, тонким гудением. Надей передвинул меньший из камертонов к Николаю:
— Видишь, из всей этой какафонии он сумел выделить одну частоту, один звук. Звук, кстати, очень приятный, несмотря на неприятность африканских бада-бум в целом. Приблизительно так же работает и щит мегалитов, только они впитывают из пространства не звук, а совершенно другие волны. Вбирают, накапливают, усиливают – и передают по цепочке.
— Волн не так много. Наверное, это что-то связанное с гравитацией или электричеством.
Надей отрицательно покачал головой:
— И не с гравитацией и не с электричеством, хотя о природе и того, и другого современные теоретики не имеют ни малейшего представления. Это волны, исходящие из самой планеты, особенно из определенных районов – Мест Силы. В таких местах издревле ставились капища, дольмены, обсерватории. Попы – только самые главные попы и те, кто ими руководит, прекрасно знают силу таких мест, потому и ставят на руинах русских святынь свои культовые богадельни распятого. Культом смерти травят места силы. И это только один из методов той самой Черной Геомантии. Смотри.
Надей передвинул в центр стола большой камертон, до этого момента придерживаемый рукой. Снова попросил Николая включить и выключить телевизор. Никакого звука Николай не услышал, но вместе с тем в сознании возникло ощущение присутствия в комнате чего-то давящего, темного и незримого.
Надей сжал камертон рукой и ощущение пропало:
— Это инфразвук. Тоже известное физическое явление, с известными эффектами. Будучи достаточно мощным, он способен повергнуть в животный ужас даже самого смелого человека. Приблизительно так же в отношении порабощенного народа работает и система ритуальных сооружений завоевателей: генерируемое ими поле подавляет покоренный народ, притупляет его разум, его волю. В то же время оккупанты чувствуют себя в этих частотах преотлично.
— Всё-таки интересно, если такие волны, действительно существуют – какова их природа.
— Тебе приходилось стрелять из пистолета? — ответил Надей вопросом на вопрос, и, не ожидая реплики, продолжал, — Приходилось. Но ты сильно задумывался о природе пороха? О природе металлургии, на основе которой сделан ствол? Точно так же ты пользуешься сотнями других вещей: компьютером, электричеством, телефоном, автомобилем. В общих чертах ты их работу представляешь, возможно, даже очень хорошо знаешь устройство тех или иных отдельных элементов, но большего тебе для работы с ними не требуется. Тот же самый принцип и в магии, и в разного рода мантиках. Ты не веришь в магию, но когда дорогу перебегает черная кошка – ты как-то реагируешь?
Николай, молча, усмехнулся.
— Реагируешь. А какова природа этого явления? Какова взаимосвязь появления кошки у тебя на пути и дела, по которому ты идешь и которое после появления кота, в большинстве случаев будет неудачным? Не знаешь ты взаимосвязь. Более того – в магию даже не веришь. Но – пользуешься опытом. Опытом своим и опытом предыдущих поколений. Вот и магия – это тоже опыт. Где-то, возможно, физически объяснимый, где-то – сверхъестественный и лезть его проверять с физическими приборами подобно попыткам запломбировать зуб, используя лопату, цемент и отбойный молоток.
— Не знаю, — Николай пожал плечами. Услышанное за последние дни от Надея сильно поколебало его веру в привычную, устоявшуюся и простую картину мира. Но сколько было вопросов!
Мысли Дубровина вернулись в настоящее. Стуча каблуками, подошла официантка кафе, перенося Дубровина назад в Питер. Недовольно морщась, протянула меню, и как раз в этот момент за столик подсел Шумалинский.
2. Вавилон
В кафе Дубровин встретил Шумалинского почти как старого знакомого. Он был очень интересный собеседник, всегда начиная разговор с вроде бы не относящихся к теме вещей и выкладывая самое главное потом, тем самым, сводя всё воедино и заставляя формулировать вопросы для следующего диалога.
Вначале, Дубровин рассказал о результатах исследования печати, о Вавилоне, о выводах. Шумалинский внимательно слушал и кивал головой.
— Да, вы действительно очень серьёзно продвинулись….
Сказал он, когда Дубровин закончил. Затем, задумавшись, добавил
— В нужном направлении.
И, как в прошлый раз, Шумалинский стал рассказывать, в основном – подробности исхода евреев из Вавилона. Рассказывал немного о магии, о геомантии, по сути, на другом историческом материале – повторяя всё то, что объяснил ему Надей, возивший его на сочинские дольмены. Только сейчас, вникая в рассказанное Шумалинским, Дубровин начинал понимать, зачем Надей ему всё это объяснял, в очередной раз, поражаясь прозорливости волха.
Помолчав, Шумалинский добавил:
— Похоже, мы в вас не ошиблись. Вы смогли сделать то, что не сумели наши медиумы.
— Они есть в Моссаде? – удивился Дубровин.
— А как же, причем – самые лучшие. У вас, в КГБ тоже, когда-то были подобные отделы, хотя вы, скорее всего об этом и не знаете.
— Ходили слухи, но я, честно говоря, не особо в эти разговоры верил.
— Вот именно. На самом деле магия – это такое оружие, которое никто не доверяет никому. Погоны могут дать, людей в подчинение, деньги, оружие, но реальные знания, знания способные что-то изменить в этом мире – никогда. Был такой отдел.
— Мощь вашей спецслужбы иногда поражает, — невесело улыбнулся Дубровин.
— Да бросьте, — Шумалинский махнул рукой, — во время Второй Мировой был и здесь такой отдел. Насылали порчу на Гитлера, воздействовали на его сознание, сбивали энергетику его. Целых двадцать человек работало, причем известный советским людям господин Мессинг был на фоне любого из них жалкой обезьяной. И если посмотреть записи мемуаристов о Гитлере, там достаточно подтверждений об успехах отдела. С 1941 года стали отмечать усиление бессонницы у Адольфа, бессмысленные решения и так далее. И поверьте, я знаю, о чем говорю, поскольку один человек из этого отдела в свое время вернулся на историческую родину и с тех пор работает у нас. От него и информация об отделе. А вы думали – шпионы, агенты.
— Ну, в общем да. А что потом стало с отделом?
— Потом, когда прямая угроза режиму товарища Иосифа отпала, отдел разогнали. Кое-кого сразу убили. Был там шаман один якутский, от возможностей которого становились дыбом волосы даже у нашего коллеги, еще была пара человек. Их, ввиду опасности, и кончили. Остальных же, застращав, спрятали по дачам до лучших, точнее – худших времен: вдруг снова понадобятся.
— И что, никого не осталось?
— Ну, не знаю, — пожал плечами Шумалинский, — по нашим данным так, для галочки работает какая-то команда, а всех реальных людей либо скупают для личных нужд номенклатурные бонзы, ушедшие в «бизнес», либо выживают по-всякому. Вон, Глобу видите – аж в Германию загнали, чтоб не вякал про черных карликов.
— А якута того за что убили?
— Как за что. Знал много. Точнее – мог много, в силу вошёл. Собственно, рассказанное как-то им и побудило нашего коллегу при первой возможности вернуться на родину – до этого он очень идейным был и своими руками готов был пристрелить любого сиониста.
Подошла официантка, принеся сделанный заказ. Отпив кофе, Шумалинский отпустил по его поводу нехорошее замечание и вернулся к основной теме разговора:
— Меня тоже предупреждали, что будет опасно и поверьте, я принял уже некоторые меры предосторожности. Возможно, эта встреча наша будет последней, – во всяком случае, на территории России. Но всё равно скажите вашему экстрасенсу спасибо за предупреждение. Не имея обо мне практически никакой информации увидеть то, что с трудом нащупали наши сенситивы – это впечатляет. Но, перейдем к делу, на чем мы остановились? – с улыбкой изобразив забывчивого, немного пожилого человека, Шумалинский попытался хоть что-то сделать с кофе, интенсивно засыпая чашку сахаром.
— О Вавилоне вы рассказывали.
— Да, именно так, — взгляд Шумалинского вдруг стал необычайно серьезным, словно он вдруг посмотрел сквозь тысячелетия, отделяющего его от времени повествования, — Вавилон, — продолжил он, — одна из важнейших точек отсчета в истории еврейского народа. Каббала и кабалистика появилась у евреев после Вавилона. Вавилон был мировой столицей, средоточием магических знаний, восходящих к незапамятным временам и к скрытым тысячелетиями источникам. Что это за источники мы не знаем, но чтобы вам легче было оценить уровень знаний вавилонских астрономов, приведу такой факт: их календарь оперировал датами, отстоявшими от их времени на 432 000 лет назад. Всё в Вавилоне было подчинено оккультизму. Вавилон был разгромлен персами, но история его разгрома изобилует множеством загадок и мифов. Например, даже вам, очевидно, известен миф, прошедший через века – миф о вавилонском царе, на стенах покоев которого появилась загадочная надпись: мене, мене, текел, упарсин. Для её истолкования был приглашен еврейский пророк Даниил.
— Да, что-то помню об этом из Библии.
— Именно что-то, — Шумалинский улыбнулся, — как, собственно, и три четверти, если не более моих соплеменников, никогда не задумывавшихся над вопросом: почему после исхода из Вавилона у евреев больше не рождалось пророков? Даниил ведь был последним!
Дубровин озадаченно пожал плечами – ему было глубоко начхать, сколько там было у евреев пророков и вряд ли это относилось к делу.
— Ладно, мы еще к этому вернемся, — Шумалинский жестом подозвал официантку, заказывая еще кофе, — нас сейчас интересуют сам момент исхода и последовавший за этим захват Вавилона персами. Персы были на тот момент сильным и многочисленным племенем в регионе, «региональным центром силы» — если выражаться современным языком. Многие царства пали под ударами их полководцев, подобно современным штабам, тщательно рассчитывавшим свои кампании – вплоть до числа заклепок для ремонта панцирей воинов. Мы об этом сегодня знаем по остаткам документам той эпохи – меньше осталось текстов с опись трофеев, чем текстов с приказами и описью требуемого для войны имущества.
— Да, это важный момент в боевых действиях, возведенный до идеала в античном Риме, — согласился Дубровин.
— Ну, идеала ни идеала, а когда римляне сунулись в уже угасающую Персию – кончилось это заливанием расплавленного золота в горло их плененного главнокомандующего – зачем, он собственно, и пришел. Но важно другое. При всей тщательности подготовки персов к военным походам, большое внимание уделялось оккультным мероприятиям – гаданием, заговорам, насыланию порчи и других напастей на военачальников противоположной стороны.
— Римляне тоже этим занимались, — заметил Дубровин.
По дороге на дольмены Надей прочел ему целую лекцию на этот счет. С удивлением для себя Дубровин узнал, что магия для практичных римских военачальников была явлением столь же обычным, сколько и чистка оружия, например. Каждое утро похода, начиналось с гаданий гаруспиков, подробные отчеты о которых заносились в подобие современных судовых журналов и служили юридическим документом: полководца, принявшего бой при неблагоприятных небесных знамениях, вполне могли отдать под трибунал.
— Римляне – да, занимались, — согласился Шумалинский, — но римским высшим знаниям и эзотерическому опыту было далеко до персидских. Само слово, термин — маг, происходит от самоназвания персидского племени магов. Персы не знамения в небе искали – они в некоторой степени управляли самим небом, вызывая засухи или бури над войсками противника. Была у них даже особая каста жрецов, способная, выражаясь современным парамагическсим языком, выходить из тела в так называемый астрал, находить там душу спящего военачальника противника – и либо держать его там, что в реальном мире воспринималось как тяжелая болезнь и кома, либо каким-то образом ослеплять, внушая те или иные мысли.
— Да, пожалуй, у римлян такого не было, — кивнул Дубровин. Чтобы как-то поддержать разговор. Не хотелось выглядеть профаном.
— Наверное, ни у кого не было – кроме вавилонян, у которых, высшие знания, и их практическое применение — магия, в разы, если не на порядки превосходила способности персидских жрецов. Мы ничего прямо не знаем об объёме этих высших знаний, но можем судить о них только по косвенным источникам, таким как Каббала, например. Евреи вынесли её из Вавилонского плена, до этого ничего подобного у них не было. Но еще более потрясающее свидетельство – это свидетельства самих персов. Я не случайно столь подробно рассказывал вам о мероприятиях, предварявший каждый их поход. Иное дело – поход на Вавилон. Судя по немногим дошедшим до нас текстам, говорящих о том событии, персы только и занимались, что оккультным и ритуальным обустройством похода. Как в 1941-м году товарищ Джугашвили превратил ССС в огромную танковую фабрику – точно так же накануне похода на Вавилон Персия превратилась в государство, где всё было брошено на некое оккультное обеспечение предстоящего похода. И потому представьте себе – с чем персам предстояло столкнуться, что же их так напугало? Персов напугало, самих наводивших страх на окружающие народы?!
Дубровин задумчиво покачал головой:
— Знаете, если бы вы рассказали всё это на нашей первой встрече, вряд ли бы у меня возникло желание продолжать этот диалог. Но то, что вы нам передали, другие события, произошедшие со мной в последние дни, заставляют меня пересмотреть свои взгляды на очень и очень многое. Не могу с вами не согласиться, что за всеми этими разговорами о сверхъестественном, вообще есть нечто такое, чего я не могу пока осмыслить. И еще непонятно: почему люди в Израиле, что-то в оккультизме понимающие, не могут сами найти ответы на все вопросы?
Настала очередь задуматься Шумалинского. Помедлив, он сказал:
— Сложившаяся ситуация неоднозначна. Дело в том, что доступная нам технологическая магия, не в состоянии помочь заглянуть достаточно глубоко – взгляд словно проваливается во тьму. Это первый сложный аспект. Второй момент, – и я о нем вам уже говорил, возможно, как раз это самое главное – выясненное нами на сегодняшний день затрагивает интересы больших, поверьте ОЧЕНЬ, — Шумалинский сделал ударение, — больших людей в еврейском движении. Мы ничего не можем сделать. Дело в том, что тогда из вавилонского пленения евреи вышли НЕ ОДНИ, — Шумалинский опять сделал ударение на последних словах, — Поэтому, после многих раздумий и колебаний и возникло решение передать эстафету вам, русским, поскольку вас это касается в не меньшей, если не в большей степени, чем нас. В то же время вы можете распутать ситуацию более хладнокровно. Теперь, после встречи с вашими друзьями, вы понимаете, насколько я с вами откровенен?
Дубровин, молча, кивнул.
— Мы называем этих людей «скрытыми». Кто они – мы не знаем, но можем почерпнуть сведения о них рядом косвенных способов. Первым, из которых, стали совпавшие с выходом из Вавилона явления. С одной стороны — расцвет еврейской оккультизма и достижение нашим небольшим народом беспрецедентного для такого малочисленного этноса влияния в мире, с другой – отсутствие после Вавилона у нашего народа пророков, что можно расценить исключительно как гнев на него со стороны нашего Бога или некие помехи. Об этом сохранились тщательно вымарываемые цитаты последнего нашего Великого пророка Иеремии: «Они – среди нас! Они похожи на нас, они говорят как мы, они говорят, что они – это мы, но мы – не они! Трепещи, о Израиль, бойся скрытых! От них, из-за них не допущены мы к Б-гу!». Кстати Иеремия – это один из немногих наших пророков, что был убит.
— Вы хотите сказать, что после нашествия персов часть вавилонской элиты каким-то образом смешалась с евреями, благополучно избежав плена, а после – сделала евреев чем-то вроде своего инструмента?
— Не совсем, поскольку смешивания на самом деле никакого не произошло – почему мы и называем этих людей «скрытыми». Одной из замечательных традиций иудаизма является тщательнейшее и скрупулезное ведение раввинами генеалогических книг и родословных. Это колоссальный, колоссальный даже по нынешним меркам объем данных, бывший долгое время недоступным какому-либо глобальному изучению. Но с развитием вычислительной техники мы смогли исследовать очень многое из этого материала, к удивлению своему, обнаружив: среди евреев существует пара сотен семейных линий, которые никогда и нигде не пересекались с другими линиями. Они образуют своеобразную замкнутую систему, своего рода паразитический кустарник, растущий на некоторых деревьях: на вид, – это то же дерево, но генетические ветви этой системы срастаются только между собой – и никогда с общим генеалогическим деревом еврейского народа.
— Но позвольте, разве сами раввины не могли этого увидеть?
— Никак, — Шумалинский энергично отрицательно покачал головой, — наша, ведущая расследование группа несколько десятилетий назад пыталась, не привлекая к себе внимания получить ответ на этот вопрос. Это было уже практически в цифровую эпоху – то есть компьютеры уже были. Но не было на тот момент ни соответствующего масштабу задачи математического аппарата, ни софта, ни аппаратного обеспечения. Только в последние годы проблема была решена, и мы смогли выявить, что генетические линии «скрытых» — полностью липовые. То есть, как и сказал Иеремия: они – это не мы!
— Но ведь сейчас эти, как вы их называете, «скрытые», должны как-то быть обнаружены?
— Да они и не сильно таятся. В предыдущее нашей беседе мы вскользь уже упоминали клан Ротшильдов – как бы стопроцентных евреев…
— Да, — перебил с улыбкой Дубровин, — на вас они мало похожи.
— И не только на меня. В Израиле нужно очень хорошо поискать, чтобы найти человека похожего на кого-либо из этой могущественной семьи. У них очень интересные семейные традиции, как я уже говорил — согласно их, своего рода внутреннему брачному кодексу, сыновья должны были жениться на девушках из отдаленных ветвей Ротшильдов. Возьмите только два последних поколения: парижский Джеймс Ротшильд женился на своей племяннице Бетти Ротшильд — дочери главы венского дома Соломона. Вообще половина супружеских союзов Ротшильдов были близкородственными браками, остальные с другими ветвями Ротшильдов.
— То есть только мужчины должны были жениться внутри семьи.
— Да, кивнул Шумалинский, — у женщин были некоторые послабления. Дочь Натана стала женой лорда Сауптгемптона. Две внучки Карла Мейера вышли замуж за герцогов — и так далее и тому подобное.
— Вы говорили, что в этом случае не совсем понятно тогда кто отец ребенка. Вдобавок, близкородственные браки должны вести к вырождению, уродствам. Это ведь генетика.
Высказал общеизвестную мысль Дубровин
— Да всё абсолютно понятно – это только лорд, как всякий муж узнает последний, если вообще узнает. «Скрытые» не вступают в браки с евреями не столько, видимо потому, что хотят, таким образом, как-то сохранить свою кровь, а просто потому, что брак этот абсолютно неплодовит – в лучшем случае рождается урод. У них, похоже, есть проблемы. Про вырождение же, это говорит «генетика» предназначенная для толпы. Наоборот, и это скрывают, если разнос генов высок, то рождаются как раз уроды, поэтому межрасовые браки часто порождают мутации, неустойчивый тип. Похоже, у скрытых очень сильный генный разнос с остальными людьми и в этом их проблема. Они не могут никого ассимилировать, разрастись за счёт этого. Поэтому и браки только внутри группы. А незаметно на стороне зачать ребёнка в еврейской семье невозможно, очень развиты методы определения подмены. Вот и приходилось довольствоваться аристократами. В то же время, отсюда и возникла необходимость фальшивых еврейских как бы родословных – чтобы как бы соплеменники не начали задавать вопросов. Евреи для них всё равно очень удобны были, пока не было Израиля. Кстати вам известно, что у Ротшильдов запрещено проводить какую-либо перепись имущества и публикацию размера состояния?
— Но это вполне понятно: никто не хочет показывать свои доходы.
— Э-э, нет, тут вы не правы. Это здесь в России люди не хотят светиться: всё либо нажито нечестно, либо – если честно – придут нечестные и всё отберут. На Западе ситуация несколько другая. Но Ротшильды, как и некоторые другие называющие себя еврейскими семьи, всячески скрывают свое состояние. А чего им бояться? Рекетиров? А боятся они засветки, поскольку всякая опись – это та же, по сути, родословная, ибо никто не завещает деньги чужому дяде. С родословной же там очень и очень много вопросов.
Дубровин задумался, помедлив спросив:
— А как же евреи? Разве они не видели, что среди них затесались какие-то «скрытые»?
— А вы поставьте себя на их место. Вы представьте, что у русских есть президент и элиты, от русских практически не отличимые. Под их управлением Россия занимает лидирующие позиции в мире: эти похожие на русских люди живут в других странах, владеют банками, предприятиями – и очень хорошо делятся с русскими своей долей. Представьте, что какой-нибудь господин Джорж Сорос похож не на еврея, а на русского. Вы приезжаете к нему за деньгами на школу для русских детей – и он вам легко отваливает пару миллиардов долларов, чтобы вы этих школ сотню построили. Вас где-то обозвали русской мордой – и какой-нибудь господин Шпрингер через сеть своих СМИ втопчет обидчика в говно, а то и отдаст под суд за отрицание Русского Холокоста 1917-1933-го. Скажите, вы спросите у этого господина: а русский ли ты на самом деле? А не «скрытый» ли ты?
Дубровин улыбнулся:
— Вряд ли. Девяносто из ста будут довольны и ничего не будут ни у кого спрашивать.
Шумалинский со смешком покачал головой из стороны в сторону:
-Э-э, вы сильно высоко оцениваете людей. Сто из ста не просто не будут спрашивать, а даже будут ЗНАТЬ, что ими правят не совсем русские – но будут вполне довольны ситуацией. Как довольны евреи.
— Пожалуй, да. В россиянской федерации правят не то, чтобы не совсем русские, а совсем даже не русские – и быдло довольно. А если бы жизнь у быдла в России была аналогична жизни быдла в Израиле – даже не знаю, куда бы «россияне» целовали своих правителей.
— Да, — невесело кивнул Шумалинский.
— Но вы то, чем не довольны?
Шумалинской сильно помедлил с ответом.
— Не знаю. Если бы ситуация сегодня была другая — честно скажу: не знаю как бы я поступил. Может быть, как еврейский националист сидел и молчал, видя, что мой народ вполне счастлив в синтезе с этими «скрытыми». Подчёркиваю в синтезе, а не под их властью. В конце концов, под их властью не евреи – а вы, остальные. Мы – только оболочка, фасад. Удобный для них фасад.
— Но что тогда заставляет вас сейчас рассказывать это мне?
Шумалинский тяжело вздохнул.
— Дело в том, что только при поверхностном взгляде, их действия выглядят как помощь и позитивный симбиоз. В реальности евреи только инструмент. А инструмент не принято жалеть. Вдобавок, как уже мною говорилось, больших ненавистников Израиля, нежели они, не найти. Они не хотят упускать инструмент из рук и ради этого готовы на всё.
Наступила долгая пауза: о чем-то невесело думал Шумалинский, о чем-то думал Дубровин. Наконец он первым нарушил молчание:
— Всё что вы говорили – пока касалось исключительное евреев. Почему вы решили передать эстафету нам, русским?
— Мы получили подтверждение, что люди, которым вы показывали переданный мной артефакт – достаточно компетентны, потому вы всё скоро узнаете и без моей помощи – необходимые ключи я уже дал. Если я скажу больше – вы начнете подозревать меня в ведении какой-то игры, начнете предполагать, что это я вас натолкнул на ту или иную мысль. Потому думайте сами и ищите следы сами. Возможны мы с вами еще даже и увидимся, — Шумалинский, прощаясь, протянул Дубровину ладонь. Наша единственная просьба, условие — поделиться информацией. На связь я выйду сам, мы поймём, когда вам, будет чем поделиться.
— Еще вопрос. Вы Сороса упомянули …Что , и он тоже…, — спросил Дубровин пожимая руку.
— А вы сами подумайте, — Шумалинский пожал плечами, — каким удобным поводом была Вторая мировая и Холокост, чтобы похоронить концы? Копните половину известных сегодня магнатов, говорящих, что они евреи, и они скажут вам – что папу и маму убили немцы, а оно чудом спасся. Причем в почти младенческом возрасте. И все вопросы на предмет его истинного происхождения упираются в ответ: помню что я — еврей, а что дальше – не помню. В этот период они провели какую-то миграцию, задачи которой нам не известны. Думаем, что подобное они проводили регулярно. Да, пароль для связи, если будете получать информацию — слово со слогом «тау». Это значит от меня.
Шумалинский замолчал, давая понять, что встреча завершена.
Расплатившись с подошедшей официанткой, напоследок помахав рукой, он направился к выходу. Дубровин задержался, заказав себе еще кофе: его внимание привлекли только что вошедшие в ресторан два необычного вида здоровых типа – в черных очках, надвинутых на звероподобные лица, с тяжелыми квадратными фигурами борцов. Задержавшись у входа, они методично прощупывали взглядами помещение ресторана, старательно делая вид, что не смотрят на столик Дубровина. Но эти лоховатые следопыты искали конкретно или его, или Шумалинского.
Правая рука как-то машинально легла на столик – в непосредственной близости к пистолету. Вряд ли вошедшие имели приказ открывать огонь в ресторане, скорее им была поставлена задача найти кого-то из них и проследить следующее перемещение. Но лица незнакомцев показались Дубровину слегка дебильными и было не исключено что приказ не стрелять они могли понять неправильно.
Подошла официантка. Типы внезапно развернулись и вышли, оставшись торчать неподалеку от входа. На севшего в машину Шумалинского, они не обратили ровно никакого внимая. Значит, их прислали по его, Дубровина, душу. Ну что ж, ребятки, — с легким злорадством подумал Дубровин, — сейчас преподадим вам пару уроков.
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..
Остальные главы романа по платному доступу. Мы будем очень признательны вам за поддержку АРИ.
Целиком роман «Бояр. Сага вторая» вы сможете загрузить и прочесть перейдя по следующим ссылкам :
— СМС оплата с вашего телефона, файл в формате HTML — Перейти
— Оплата Web Money, файл в формате FB 2 — Перейти
— Программы для чтения в формате FB 2 — Программы
Вы также можете лично сделать перевод в поддержку нашей работы.
На кошельки WM:
В рублях — R251597894625
В долларах — Z251733254246
А также на кошелёк Яндекс.Деньги — 4100177373967
Сумма может быть такая, которую вы сочтёте нужной. Вышлите письмо на адресari@ariru.info обязательно с пометкой «Бояр» в поле Тема и указанием суммы и реквизитов перевода.
В этом случае мы непосредственно сами вышлем вам полный текст в удобном для вас формате, в том числе PDF.
