Серебро и медь, сарматы и амазонки, казацкая керамика и Дикое поле

Московские догмы вбиты в наши мозги, как сваи Керченского моста. Даже мне, не один опус посвятившему истории родного края, на уровне подсознания, долго казалось, будто до прихода сюда Московии Донбасс и впрямь представлял собой «дикое поле», населенное разве что сусликами. Кажется, теперь начинаю от этого излечиваться. Сведения получил от весьма авторитетного человека – доктора исторических наук, археолога, многолетнего исследователя древностей Донецкого кряжа.

СТО ГРАММОВ МЕДИ

О Юрии Бровендере я рассказывал четыре года назад. Тогда речь шла о Картамышском металлургическом комплексе, который он исследовал и доказал, что профессии горняка и металлурга в бассейне Донца были популярны уже во втором тысячелетии до нашей эры. Свидетельства тому археологи под руководством Бровендера раскопали в так называемой Бахмутской (она же Бахмутско-Торецкая) котловине, раскинувшейся на два смежных района Донецкой и Луганской областей – Артемовский и Попаснянский. Целый горно-металлургический комплекс здесь действовал с XVII по XIII в. до нашей эры.

Доказал он это практически: добыл при помощи орудий, аналогичных тем, что использовали древние рудокопы, нужное количество лазурита; в печи, восстановленной по аналогии с раскопанными, вместе с коллегами из Донбасского технического университета выплавил стограммовый слиток меди. Сто граммов меди – немного, но что-то подсказывает, что три с половиной тысячелетия тому руды здесь были не в пример богаче тех, что остались нам после многих веков добычи.

Юрии Бровендер
Юрий Бровендер

Окрыленный успехом, Юрий Михайлович уже строил планы музеификации раскопанного им комплекса на реке Картамыш, и даже областное начальство (тогда областью правил выпускник того же вуза, где работал Бровендер) мечтательно высказывалось в том духе, что вот повалит валом в музей под открытым небом иностранный турист. А тут еще и выяснилось, что примерно в тех же местах кочевала летняя ставка ханов Золотой Орды до-Мамаева периода…

…Но в эти планы грубо вмешалась война. Правда, территорию, где расположен комплекс, боевики удержать не сумели, но и далеко не ушли. И теперь археологи уж очень легко могут стать мишенями для снайперов – или попасть под минометный обстрел. Да и для нашей армии беспокойное соседство с гуманитариями представляет известное неудобство. В общем, работы на месторождении пришлось прекратить. Но нет худа без добра. Бровендер использовал освободившееся время для того, чтобы обобщить полученные данные и защитить докторскую диссертацию.

ПЕРЕСЕЛЕНЦЫ. ЛЮДИ И УНИВЕРСИТЕТЫ

Для тех, кто не в курсе: Донбасский университет – это в городе металлургов Алчевске, который сегодня находится под оккупацией. Года три тому назад я позвонил Юрию Михайловичу и с облегчением узнал, что из оккупации он выехал вместе с университетом и на момент моего звонка работал в Лисичанске, где обосновался вуз. Тогда же он рассказал, что в предвоенном 2013-м успел открыть новый металлургический комплекс – еще более древний, чем Картамышский. Договорились встретиться, но все время что-то мешало. Последний раз, летом прошлого года, я уже было засобирался побывать у него в экспедиции в Добропольском районе.

Это – практически родные для меня места, но… Пришлось ехать на Полтавщину и изучать другой археологический комплекс – скифское городище в Бельске. Однако я про родные места не из ностальгии вспомнил, а исходя из все того же тезиса: для нас, советских школьников, история родного края начиналась в лучшем случае со времени Джона Юза – основателя Донецка. А оно на самом деле оказывается, что медный век тут – на расстоянии рейса пригородного автобуса. Надеюсь, у меня еще будет возможность туда съездить.

Сегодня Юрий Бровендер работает в Восточно-украинском национальном университете им. Владимира Даля. Это такой же вуз-переселенец, как и Донбасский, но ему удалось развернуться на новом месте если не в прежних рамках, то достаточно серьезно. Примером тому – вновь созданная кафедра истории и археологии, куда Бровендера пригласили на должность профессора. В Северодонецке мне с ним встретиться было гораздо проще, чем по предыдущему месту его работы. И первый вопрос, который я ему задал, был, конечно же, о серебряных рудниках.

– Я обнаружил на территории Нагольного кряжа (составляющая большого Донецкого кряжа) серебряные рудники. Мы нашли горные выработки на серебро. Уникальные. И самое удивительное – что в пределах горных выработок, в одной из них, мы нашли комплекс горных орудий. Каменных. Геологам Нагольный кряж известен как источник полиметаллических руд, в том числе и медных. Но то, что там могли быть серебряные руды, не предполагалось. И вот на одном из рудников… скажем даже так – месторождений – Березовском – были найдены: молоты каменные, кайла и орудия, сочетающие в себе свойства и кайла, и молота. Более десяти предметов.

НАШ ДРАГОЦЕННЫЙ КРАЙ

К сожалению, вопрос о культурной принадлежности и о времени эксплуатации этих серебряных рудников остается открытым. Но по морфологии этих каменных изделий, которые отличаются от картамышских, есть основания предполагать, что они относятся к более раннему времени, к населению т.н. катакомбной культурной общности (XXV – XX века до н.э.). Так, для сравнения. Вторая половина третьего тысячелетия до нашей эры – это время фараонов Хети. Это задолго до того, как вавилонские писцы начали выбивать законы царя Хаммурапи на черном базальте его памятника.

– К сожалению, начались боевые действия, и мы ограничились только обследованием. Раскопок как таковых не было.

Строго говоря, наличие серебра в Нагольном кряже меня не удивило. Неподалеку от Березовского месторождения, в селе Бобриково еще в позапрошлом столетии обнаружили месторождение золота. Революции и войны не позволили наладить здесь его добычу, ну, а в полузависимой Украине помешала феерическая жадность (чуть не написал «сребролюбие») ефремовской команды. Хотя карьер вскрыли и даже успели какую-никакую технику завезти. Если правильно помню, там было добыто сколько-там килограммов золотоносного песка. Так что само наличие серебра – это не сенсация. Сенсация – то, что добывали его здесь одновременно со строительством ступенчатой пирамиды Джосера…

Но если добывают серебро – это кому-то нужно? Тем более – медь. Я, в предвкушении великого открытия, поинтересовался: уж не Передний ли Восток, тот самый Хаммурапи или египетские фараоны Хети (все – и І, и ІІ и ІІІ) покупали наши металлы? Тем более, что публикации на данную тему мне уже попадались. Юрий Михайлович несколько разочаровал. Металл использовался на местные нужды. И только потом до меня дошло: это ж какая обширная цивилизация существовала в то время на наших землях, если ей требовалось столько металла?!

– Картамыш сегодня находится на линии размежевания. Думаю, пройдет не один десяток лет после окончания войны, когда можно будет продолжить эти работы. Серебряные рудники, вообще, на оккупированной территории. И я сегодня сконцентрировал внимание на исследовании Капитановского комплекса – или Капитановской агломерации – поселений в Новоайдарском районе, в 30 км от Северодонецка. Чем интересен этот комплекс? На ограниченном пространстве, в пределах одного квадратного километра, расположены девять поселений, причем с мощными культурными напластованиями. Интерес еще заключается в том, что комплекс дает выразительные свидетельства металлопроизводственной деятельности, завязанной на рудниках, которые я исследовал.

КАПИТАНЫ НЕГОЦИИ

Рудники в пределах Бахмутской котловины, вошедшие в историческую науку под названием «Система памятников т.н. Донецкого металлургического центра», функционировали прежде всего в системе горного дела. То есть там добывалась и обогащалась медная руда. Там имел место и металлургический цикл, но, в основном, для того, чтобы выплавить и изготовить изделие горного цикла. Для добычи руды использовали и каменные, и бронзовые изделия. Но основная масса этой руды транспортировалась на Северский Донец, на территорию, богатую лесом. Там существовали специализированные поселения, которые перерабатывали эту руду, после чего уже металл в виде слитков распространялся на более широкой территории. Существовали купцы, которые занимались вот этими обменами.

На Северском Донце создавались торговые поселения-фактории, где осуществлялся обмен. Так вот, концентрация поселений в Капитаново демонстрируют, очевидно, мощную факторию. Тот факт, что в Капитаново на одном из поселений найдено наибольшее количество псалиев (элементы конской упряжи под боевую колесницу – ред .), свидетельствует о том, что транспортировка слитков меди сопровождалась охранными мероприятиями, в частности – боевыми колесницами. Псалии ломались, их выбрасывали…

– Можно прочертить линию от рудников до среднего Подонья (кстати, найдено одно из уникальнейших поселений с многочисленными следами металлообрабатывающего цикла – более семисот литейных форм для отливки топоров и прочих изделий на реке Битюг). Но меня интересует специализация поселений в Капитаново. Их много, и, очевидно, каждое на чем-то специализировалось. А выяснить узкую специализацию могут только раскопки. Поэтому свой дальнейший научный поиск я хочу сориентировать вот на этих памятниках, причем использовать в рамках археологической практики студентов-историков. Ну, и я еще руковожу секцией археологии Малой академии наук, функционирующей на территории Луганской области – можно привлекать к этим работам и школьников.

В общем, работать предстоит много и упорно, но уже сейчас можно сделать вывод: медной руды в одной только Бахмутской котловине добывалось столько, что ее вывозили на переработку в селения, расположившиеся в лесистой местности над Северским Донцом (любопытно, как называли реку четыре тысячи лет тому?). А чтобы перевозить готовые медные слитки, приходилось выставлять (нанимать?) профессиональных воинов на боевых колесницах. А то местные Соловьи-разбойники вмиг разметут драгоценный груз.

ЗАМЕЧЕННЫЙ В СВЯЗЯХ

— Но все-таки, контакты с цивилизациями Средиземноморья у картамышцев существовали?

– Связи у «наших» металлургов были широкими. Например, мода на орнаменты. Скажем, на Картамыше были найдены сосуды, орнаментированные т.н. бегущей волной: одна «волна» и рядом – другая. Такая мода имела место на огромных пространствах. Колчан для лука в Каирском музее тоже украшен таким орнаментом, но это же не значит, что египтяне были здесь на рудниках. Микенский орнаментальный стиль тоже распространен на огромных пространствах. Но это не значит, что население Микен сюда приезжало.

– Агамемнон, царь Микен, жил до завоевания Крита дорийцами?

– Агамемнон – это как раз время распространения моды на «микенскую» волну. Это примерно XVI век до нашей эры.

Так что во времена осады Трои ее защитники имели представление о рудокопах Крайнего Севера ИХ Ойкумены. Знал ли что-то о них царь Микен – вопрос спорный, но не исключено, что не всех «троянців, засмалених, як гиря, ланців» увел за собой Эней на юго-запад, к Карфагену и в Лаций. Не исключено, кто-то двинулся и на север, к Танаису. Кстати, Северский Донец тогда и был Танаисом, а Дон выше по течению знаменитый Птолемей обзывал Гиргисом, истоки коего уходили куда-то в дикие земли андрофагов, исследованию не подлежащих. В отличие от Танаиса с его факториями. Самая известная из которых носит название реки – Танаис, в устье Дона, рядом с Азовским морем.

ДА, СКИФЫ МЫ. А ЕЩЕ – САРМАТЫ

Кстати, о скифах. Долгое время Танаис был естественным рубежом между племенами скифов и их ближайших родственников – сарматов. С Юрием Михайловичем мы разговаривали не только о древних металлургах и о негоциантах, сбывавших металлы на огромной территории от Урала по Днепр, но и о временах, более к нам близких. О тех же скифах, например. Я спросил его об амазонках, которые, по мнению некоторых, обитали как раз в наших краях. Ожидал услышать скептическое замечание о слишком буйной фантазии этих «некоторых», но неожиданно он эту версию опровергать не стал.

– Ну, это же ранние сарматы, которых Геродот назвал амазонками. Они специально прижигали себе раскаленным металлом грудь, чтобы удобнее было стрелять из лука. Они ходили походами в Переднюю Азию, доходили до Египта. Геродот писал о том, что сарматские женщины-амазонки раз в год встречались со скифами на Дону. В результате встреч появлялись дети. Мальчиков амазонки или убивали, или скифам подбрасывали.

Между прочим, одна из самых больших улиц Алчевска называется Сарматской благодаря археологу. Я вам не рассказывал этой истории? В 1990-м году в районе Перевальского пивоваренного завода отводилась земля под частную застройку, а там находился курган. Пригласили экспедицию из Киева. Курган разграбили еще в древности, но кое-что осталось. Найдены были бронзовое зеркало и нашейное украшение, перевитое серебряной проволокой.

Такие изделия известны как у скифов, так и у сарматов. Но скифы – более ранние. Сарматы переходят реку Дон (греки называли ее тоже Танаис, как и Северский Донец, воспринимая единым целым), вытесняют скифов. Часть уничтожили, часть слилась с родственным племенем. Так вот, мы решили, что наше погребение скорее всего – сарматское. А тогда как раз шла кампания по переименованию улиц и городов (сам Алчевск, который до 1990-го носил название Коммунарск, только что вернул себе старое имя). И так случилось, что мимо нас проезжал начальник ОКСа. Он находился в творческом поиске: как переименовать улицу Ворошилова на окраине Алчевска. Меня он знал; поинтересовался, чем мы занимаемся. Я ему рассказал эту историю про амазонок. Через какое-то время он мне звонит: «Юрий Михайлович, спасибо за идею, мы уже переименовали улицу. Но позвонил он мне спустя несколько месяцев. А до того я начал изучать каталоги, читать литературу – и пришел к выводу, что это не сарматское погребение, а поздне-скифское. Ну, я втянул голову в плечи, пошел к начальству объясняться. Тот говорит: «Подожди, подожди. Здесь хоть сарматы были?» – Были. – «Ну, ничего, мы еще одну улицу Скифской назовем».

ДАЛЬНИЙ ВОСТОК УКРАИНЫ

Должность профессора кафедры в общегуманитарном вузе предполагает более широкий круг исследований. Теперь Бровендеру приходится заниматься не только артефактами древней металлургии, но и вообще всем, что находят в земле.

– Первые материалы – вот, материалы позднего средневековья. Буквально в сентябре позвонили мне из управления культуры и сообщили, что в селе Нижнее Попаснянского района копали хозяйственную яму и наткнулись на кости, какие-то глечики – приезжайте, мол, посмотрите. Я поехал с ребятами из нашего университета, будущими историками. Действительно, мы увидели, что был нарушен слой, скажем так, козацкого периода. Материалы датируются XVII, XVIII веками. Официально время основания села Нижнее – 1754 год (первое упоминание в письменных источниках), но, судя по найденной керамике, это село существовало несколько ранее, уже в XVII веке. Я не специалист по средневековью, но, судя по керамике – козачество украинское. Буду разговаривать со специалистами из Института керамологии в Опишне. И пытаться среди студентов найти тех, кто интересуется этим периодом.

В коллекции – изразцы (кахлі); вилка двухрожковая (XVIII век) люлька козацкая, керамическая. Со знаком мастера. Есть даже костяная пуговица. Абразивы для заточки металлических изделий. Планируется, что эти предметы войдут в экспозицию нового музея, который будет создан на базе университета. Материалов очень много. Тем более, что они являют собой свидетельства интереснейшей истории Слободской Украины. Хотя Нижнее – на правом берегу Донца, где селились представители Запорожской Сечи еще до того, как Москва заявила свои претензии на владение этими землями.

– Да… в пределах этой ямы хозяйственной, местный житель нашел два скелета. Но он их выдергивал оттуда слишком грубо, поэтому трудно сказать, какого времени захоронение и какой культурной принадлежности. Но это – две женщины, и у меня такое впечатление, что обе были убиты и в этой яме закопаны. Как сказал хозяин, кости лежали в непонятном положении. Это не могильник был и не кладбище.

Будущие экспонаты, вынутые всего из одного шурфа, еле разместились на трех столах. Керамика. Темная – более поздняя; светлая – более ранняя, может быть, даже XVII век. Ох, подозреваю, что нам еще придется переписывать историю заселения украинцами Дикого поля, основательно сдвигая вглубь веков начальный период.

Михаил Бублик , Северодонецк