Александр Асмолов: И не образовательный, и не научный проект. У нас другая логика, без разделения на или-или. Замысел пульсирует. Это своего рода научный театр метафорической мысли. Приходится убегать в образы, чтобы не оказаться в ловушке рационального мышления. В общем, если бы я мог создать ситуацию, которая называлась бы «Дарвин на «Винзаводе», то пригласил бы туда уникальных Дарвинов из разных областей. Историка Юваля Харари, предпринимателей Илона Маска и Билла Гейтса, философа Илью Пригожина и семиотика Юрия Лотмана, создателя Apple Стива Джобса, Эразма Роттердамского — если б они все были живы. Этот проект строится как выступления на «Винзаводе» ярких людей, где каждый ученый в своей узкодисциплинарной области может оказаться под ветрами вопросов разных профессионалов.
Во всем мире идет создание трансдисциплинарных наук. И у нас антропология, инсайт и эволюция — метафорические символы трансдисциплинарности наук, мечтающих объять необъятное. Поэтому нам трудно определиться с форматом того, что будет происходить на «Винзаводе». Проект абсолютно внерамочный, вне классификации наук.
Софья Троценко: Много лет работая с современным искусством, культурой и образованием, я поняла, что эти миры очень нуждаются друг в друге, но почти не пересекаются, живут параллельной жизнью. На мой взгляд, «Инсайты эволюции» — прекрасная возможность их объединить и посмотреть, что получится. По нашему ожиданию, получиться должно взаимообогащение. На Timepad будет открыта регистрация. Прийти послушать сможет каждый. Мы надеемся создать среду открытой интеграции всех знаний, где будут появляться новые смыслы, идеи.
Александр Асмолов: Речь идет об антропологии будущего. XXI век, каким бы он ни был, станет веком конструирования человека. Один из моих учителей, Александр Романович Лурия, предложил термин, который он не мог перевести на русский, — the making of man. Это как «гештальт», которому за годы преподавания на психфаке я так и не нашел полноценного перевода. Как только заменяю «гештальт» словом «целостность», ничего не получается. Когда мы с Софьей Троценко затеяли проект «Инсайты эволюции», то не случайно заимствовали термин «инсайт» у гештальт-психологов, у Макса Вертгеймера. «Инсайт» — это изменение проблемной ситуации, которое сопровождается, как озарение, пиковым переживанием, когда мир вдруг становится другим. «Инсайты эволюции» — это скачки в эволюционном процессе. Человечество движется скачками, а эволюция — это поле разрешения проблемных ситуаций. Как-то я спросил у одного грузина: «Что такое «гамарджоба»?» Он ответил мне: «Это как у вас «дорогой мой», только в 1000 раз больше». Так и мы с Софьей Троценко говорим слово «инсайт», но как и «гамарджоба», говорим намного больше.
Мы верим, что сегодня антропология становится эволюционной, исторической, экономической, политической, черта лысого, становится конструктивной наукой, которая уверена: не человек для технологии и роботов, а роботы и технологии для человека. Антропология в XXI веке — это культурная практика и наука в поисках смысла. Сегодня культуры разделились, все они так или иначе ищут «как», но не ставят вопроса «зачем». Антропология отвечает на вопрос «зачем». А тот, кто знает «зачем», всегда найдет любое «как».
Зачем «Винзаводу» это высокое научное собрание?
Александр Асмолов: В отличие от государственных институций, «Винзавод» — другая модель движения, где можно собрать самых сильных коллег. У нас амбиции — создать интеллектуальный магнит для непредсказуемых. От того, что мы задумали, выиграет и научная линия, и линия искусства.
Софья Троценко: Нам интересен диалог как формат, в том числе науки и современного искусства. Запуская все образовательные инициативы «Винзавода», мы включаем междицсиплинарность в основу концепции. Есть ощущение, что искусство и культура сейчас находятся на границе принципиально нового. Надеюсь, что диалог образовательных, научных программ приведет к осознанию изменений. Но в таком проекте сложно что-то прогнозировать. Поэтому никаких прагматических ожиданий у нас нет.
Что мы уже знаем про будущее человечества?
Александр Асмолов: Опросы социологов 2017 года показали, что если долгие годы ведущей фобией человечества был страх смерти, то сейчас он уступил место другой фобии — страху потерять смысл жизни. Ключевые вызовы времени: вызов неопределенности, вызов сложности, вызов разнообразия. Как я написал 10 лет назад, если наши дети хотят быть успешными, они должны читать Хармса или «Алису в Стране чудес». Спонтанность, нелинейность мышления приобретают особое значение.
Перефразируя формулу «Весь мир — театр, а люди в нем актеры, и каждый в нем свою играет роль», я предлагаю: «Новый мир — театр, в котором люди режиссеры и каждый пишет свою роль». Про них я написал «Донкихоты против роботов». Наступает время непредсказуемых, кто плывет против течения, кто не готов приспосабливаться, адаптироваться.
Говоря научным языком, адаптивные модели существования — это частные изменения при сохранении в целом прежнего уровня организации. Это существование в логике нынешнего времени, то, что называется словом «выживание». Но история показывает: когда организм или система ставят своей задачей выживать, они умирают. Выживание — это дорога к смерти. Но есть другой вариант — преадаптация. Это скачкообразная качественная реорганизация системы, освобождающейся от «диктатуры прошлого опыта». Люди, которые способны выйти на новый уровень, «не трындеть», то есть оставить наезженную колею и искать новый путь — «Донкихоты», преадаптанты, кошмар Чарлза Дарвина. Говоря словами Максимилиана Волошина, эти две модели поведения — «эволюция как приспособление» и «эволюция как бунт».
Я выдвигаю и разрабатываю концепцию, которая называется «Преадаптация к неопределенности, как стратегия развития сложных систем». Моя формула: на всякое подобное мы можем ответить бесподобным. Надо влюбиться в эту неопределенность и ответить своей потрясающей непредсказуемостью. Мои герои — те, кому больше всех надо, кто в детстве был гадким утенком и смог превратить свои травмы в драйвы. Если Людовик XIV говорил: «Государство — это я», будучи «королем-солнцем», то сегодня появляется уникальное поколение преадаптантов, которые могут сказать, что «мир — это я».
Один из миллиардеров однажды объяснил мне разницу между миллиардерами и миллионерами. Он сказал: «Александр, чем я отличаюсь от всех этих миллионеров? Миллионер думает, как заработать N число миллионов или стать миллиардером, а я думаю, как изменить мир». Это то, что делает Гейтс, то, что делает Илон Маск. Это преадаптанты. Их проекты — это непредсказуемые стартапы. Сегодня пришло время венчурных гениев. Мое убеждение, что ведущей мотивацией XXI века является мотивация риска.
Скачки эволюции, о которых мы будем говорить на наших салонах, часто связаны с тем, что мы сами пугаемся, преобразуя систему, и каждый раз своим страхом наращиваем ее неопределенность. Сейчас создается «генеративное общество». Generation в значении «порождение», не «поколение». Профессор интернет-права из Гарварда Джонатан Зитрейн предложил определение «интернет как генеративная система».
Об этом вместе с моим сыном, журналистом и исследователем интернета из лондонского King’s College Григорием Асмоловым мы выпускаем статью «Интернет как генеративная структура».
Как остаться человеком в бесчеловечную эпоху, в эпоху роботов и технологий? В ответ на пугающую нас неопределенность мы порождаем технологии, которые являются все более и более генеративными, то есть рождается цифровое общество и появляется другое понимание человека. Человек становится хабом, устройством для объединения компьютеров.
Самая главная проблема антропологии — нахождение синергии творца и сотворенного. Наши творения для нас неопределенны, они нас все время порождают. Как и Господь, который сотворил мир по образу и подобию своему, родитель, когда растит ребенка, также хочет увидеть в нем свое подобие. Но счастлив родитель бывает тогда, когда ребенок на его подобное отвечает своим бесподобным. Поэтому наш ответ, ответ человечества через инсайты эволюции — это ответ на подобное бесподобным.
