Нет никакой конспирологии в том, что в сохранении фундаментального «положения вещей» участвуем мы все

Сафонов Геннадий / Photoxpress

Общепринято убеждение: все, что происходит в стране, зависит от типа действующего политического режима. Связано с его устройством, включая неофициальные конструкции, с персональными чертами и окружением лидера. С историческими традициями и социальным опытом нации. Успехи или провалы экономики, процедуры выборов, независимость судов, сила или слабость гражданского общества, наличие реальных свобод, способность государства ответить на вызовы глобализации – абсолютно все выводится из политических реалий. Более 86% руководителей крупнейших бизнес-структур России, опрошенных в августе 2015 г., отважились заявить о том, что главная причина нынешнего кризисного состояния – политические риски. Следует подчеркнуть: речь практически никогда не заходит о содержании той культурной модели существования, которая здесь, как и повсюду в мире, определяет все человеческие поступки. Ни один из высокопоставленных членов президиума президентского совета по экономике на недавнем его стратегическом заседании слов «культурные факторы роста» (тем более «культурные запреты») не произнес. Поскольку так не думает.

Мы редко всматриваемся в колоссальную работу тех, кто эти мировоззренческие, моральные, ментальные, социально-психологические паттерны мышления и поведения имплантирует в сознание (и подсознание) миллионов людей. В «Новой газете» как-то приводились подслушанные в магазине слова, сказанные одной женщиной другой: «Что эти европейцы творят с нами! Ты видела цены? Как им не стыдно!» В этих обыденных репликах не только объяснение принципов устройства современного мира, как его понимает большинство, но и свидетельство настоящего триумфа их нынешних поводырей по непростым обстоятельствам российской жизни.

Легче всего навесить такой сверхзначимой деятельности ярлык «все это следствие пропаганды». Назвал, как отсек, заклеймил, морально обесточил. Показал себе и единомышленникам, что продукт пресловутой пропаганды нельзя принимать в расчет, поскольку это грубая вербовка массового сознания политическими целями. Произнес «пропагандист» и тем самым не только отказался от изучения природы и способов форматирования убеждений людей. Но и – что важнее – оставил действующие культурные платформы неопознанными, а следовательно, неизменными.

Мы не хотим копаться в том, как возникают мотивы действий людей, пребывающих в пространстве не только русского языка, но явных и скрытых правил отечественной жизни. Хотя очевидно, что по каким-то неотвратимым причинам практически каждый человек здесь среди прочего следует тому, что:

– любое дело у нас нужно непременно довести до кризиса, не начинать его в положенный срок, но затем в последний момент в условиях аврала героически преодолевать созданные собственными руками трудности;

– по мере возможности не придавать значения неприглядным страницам национальной истории, рассматривать ее в основном как славную летопись знаменитых событий; помнить, досконально знать, гордиться войнами, в которых участвовала Россия, как преддверием Победы; поддерживать военный дух, следить за тем, чтобы масштаб соответствующих переживаний был больше объема размышлений о навыках и компетенциях мирной жизни; военно-патриотическое воспитание должно обязательно преобладать над мирно-патриотическим;

– по какому-то внутреннему, недекларируемому убеждению отторгать рыночные, чреватые несправедливостью и разного рода рисками отношения; относиться с подозрением к негосударственным формам собственности, частным инициативам, не стремиться идти навстречу изменениям;

– надежнее разделить представителей любых социальных сообществ всего на две группы – на «своих» и «чужих»; свои – это родственники, земляки, однокашники, друзья, проверенные знакомые, старые коллеги, они все партнеры родных неформальных отношений, а значит, им можно доверять, с ними сотрудничать (недоверие – главный бич российской экономики); а еще есть «чужие» – все остальные;

– нельзя забывать, что все иностранное, если это не инвестиции, туризм, еда и медпрепараты, потенциально враждебно для нас; что западные страны хотят лишить страну и людей права на уникальность через продвижение глубоко нам чуждых ценностей и нравственных убеждений.

Подобных негласных культурных предписаний – разрешений/запретов, объяснительных схем, коридоров мышления и оценок – великое множество. Тут и воспитание лояльности начальству, равнодушие, а по сути, отторжение конкуренции, множество видов имитации правильного поведения… Заметьте – все это напрямую касается не политики, а скорее реализации фундаментальных моделей успешной «жизни по-русски». Вопрос: кто и каким образом эту всепроникающую программирующую деятельность осуществляет? С какими ресурсами и последствиями? Не пресловутые же «пропагандисты» ответственны за национальную аутентичность, культурные архетипы, стереотипы и проч. Они только пользуются этой почвой для ведения очередных информационных войн. Так всегда поступают наемники.

Считается, что все культурные предрасположенности проникают в наше сознание вместе с исторической памятью, традициями, языком, вместе с воспроизводимостью испытаний – с самим воздухом национальной жизни. Это своего рода генетическая программа, данная нам для выживания здесь еще при рождении. И тем не менее позволю себе предположить, что у нее есть операторы, проводники, специальные службы. Их сотрудников – как анонимных, так и более или менее известных – позволю себе назвать (условно, конечно) смысловиками.

Крупнейшее, вездесущее и самое влиятельное производство современного мира – изготовление массовых, элитарных, групповых и индивидуальных представлений о происходящем – многократно усиливается сетевой природой этой деятельности. Тут в одних случаях есть, а в других нет жесткой организационной системы, штатного состава, закрепленных полномочий, процедур утверждения внедряемых идей. Нет субординации при их утверждении. Наряду с министрами и высшими чинами администрации, генеральными продюсерами телеканалов и знаменитыми ньюсмейкерами действует армия профессионалов «на местах»: ученые и прокуроры, журналисты и бизнес-аналитики, сценаристы сериалов и директора школ. Они делают свою работу как с ангажементом, так и без него. Предметы их оценок и суждений совсем не обязательно касаются каких-то глобальных тем. Они могут быть ожидаемыми, обыденными или причудливыми. Профессиональными или полулюбительскими. Прозорливыми, наивными или циничными. Но это всегда в конечном счете способствует созданию целостных «картин мира» у большинства граждан или сопровождает специальные усилия, предпринятые в этом направлении.

Негласные обязательства, конвенции и договоренности по сути своей всегда неповторимы, как любая коммуникация. Культурная настройка функционирует как кровеносная система, пронизывающая каждый миллиметр тела национальной жизни. Именно повсеместность, безостановочность и разрешение на творчество усиливают мощь и масштаб воздействия хорошо выполненной интерпретации происходящего. Нас постоянно адаптируют к тому, что должно или может быть публично высказано, что может произойти, а что – нет.

Нельзя, к примеру, даже ставить вопрос о том, почему у нас внедрена такая беспрецедентная по своим масштабам, трудозатратам и фальшивости отчетность. Этим день и ночь заняты все хозяйствующие субъекты, все врачи и учителя в стране. А еще десятки тысяч специально обученных людей контролируют качество отчетности. Почему реальная деятельность волнует государство куда меньше, чем ее положительный образ? И дело тут вовсе не в отслеживании воровства или обмана, а в выполнении важнейшего культурного предписания: притвориться осуществившим невозможное. Другой пример. Все знают, что законы в России применяются избирательно. Чиновничий класс, который эти законы придумывает и издает, подпадает под них только тогда, когда на это приходит специальная команда с самого верха.

Космос русской ментальности соединяет несоединяемое: способен быть беспредельно пластичным и одновременно сверхжестким. Сохраняет советский тип сознания и тут же прячет никогда не высказываемое убеждение, что подсознательно отторгаемые рыночные отношения в тяжелый момент обязательно прокормят страну без объявлений и здравиц. Проведут ее сквозь испытания и мертвечину, инспирированную государством. Культура в какой-то одной ситуации не допустит быстрого развития России, заморозит, обесточит опасные для себя убеждения, но в то же время в другой (в самый последний момент) найдет историческое «окно возможностей», чтобы опрокинуть любые авторитарные схемы, наполнить воздухом легкие национальной жизни. Мы это множество раз наблюдали.

Нет никакой конспирологии в том, что в сохранении фундаментального «положения вещей» практически участвуем мы все. Не важно, по профессиональным обязанностям, за деньги или по велению сердца. Воспроизводство каркаса русского мира идет не из желания угодить власти или упрочить свое карьерное или бизнес-положение. Мы действительно так в большинстве случаев думаем, так смотрим на мир, так переживаем происходящее. Не можем иначе еще и потому, что никогда не ставим задачи изменить этот такой знакомый и удобный способ опознания реальности.

Еще одно тоже нерефлексируемое подспорье деятельности смысловиков состоит в том, что ни технологии, ни эффективность, ни ошибки и даже неудачи их работы практически не исследуются. Либеральная интеллигенция никогда не признается в том, что ее отказ учитывать культурные основы российского быта есть надежный способ его самосохранения. Следует признать, что это самая влиятельная секретная служба. Аналитический опыт здесь не копится. При этом каждый человек прекрасно осведомлен, как следует вести себя «по понятиям», как пользоваться неформальными практиками или гигантскими ресурсами двоемыслия.

Смысловики в отличие от пропагандистов не получают специальных заданий по работе с массовым сознанием. Они просто живут в своей естественной среде, у себя дома. Делают то, что и всегда, – воспроизводят коды национальной культуры. Но именно это и есть их необъявляемые функции, можно сказать, миссия, которую они выполняют, перемещаясь в истории. Сохраняют сквозь все формы государственных перезагрузок (минимум пять только за последние 100 лет) родные протофеодальные матрицы. С их особым типом перемещения во времени: быстро вперед и сразу же – вспять. Именно они гаранты самого священного – усвоения гражданами российского «порядка вещей». Не случайно же он точнее всего предстает только в искусстве.

Вторая часть статьи. Первая опубликована 1.06.2016 под заголовком «Российская смысловая матрица»

Автор – главный редактор журнала «Искусство кино»