«Влюблённые в искусство»: от идеи до реализации

В преддверии московской презентации проекта «Влюблённые в искусство» ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНТСТВО REALISTFILM.INFO представляет интервью с его командой

Россия, Москва. 9 марта, 2018 – ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНТСТВО REALISTFILM.INFO

11 марта в Москве состоится вторая встреча проекта «Влюблённые в искусство», который был впервые презентован в феврале прошлого года в Санкт-Петербурге.

О том, как шла подготовка мероприятия, можно ли реализовать идею без связей, о финансировании культурных проектов и о потенциале документалистики рассказали автор «Влюблённых в искусство» Илья Михайлов-Соболевский, исполнительный продюсер Наталья Замураева и художественный руководитель Екатерина Головня.

ВОПРОС: Как давно появилась идея проекта «Влюблённые в искусство» и почему было выбрано такое название?

Илья Михайлов–Соболевский, автор проекта, кинодокументалист

Идея появилась после того, как я завершил свой фильм «Наследие. Шаг в будущее» и стал искать площадки, фестивали, где его можно было бы показать. Оказалось, что таких фестивалей практически нет, зато фильмов об искусстве в избытке.

И захотелось сделать своё грандиозное событие в культурном мире, объединить молодых режиссёров, познакомить их между собой, с бизнесом познакомить, какую-то государственную поддержку получить. Ну, а название родилось само по себе – встреча на «Лендоке» состоялась 14 февраля, в День всех влюблённых.

Обратите внимание

Хочется сделать проект стабильным, из года в год собирать полюбившуюся аудиторию и привлекать новую. В следующем году мы планируем отбирать фильмы молодых режиссёров уже на конкурсной основе.

ВОПРОС: Кто был в команде проекта и сколько времени составил период от возникновения идеи проекта до его реализации?

Екатерина Головня, художественный руководитель проекта, кинодокументалист:

Если говорить о проекте «Влюблённые в искусство», то всё произошло очень быстро. Илья Михайлов-Соболевский предложил, потом мы вместе подумали, и через полгода уже была первая встреча со зрителями. Это было 14 февраля прошлого года. Площадку под наш проект предоставила студия «Лендок».

И поскольку петербуржцы невероятно отзывчивая публика, то мы собрали полный зал на наше мероприятие. Зрители не отпускали нас до 11 вечера. По сути, начинали мы вдвоём с Ильей. Хотя, я должна признаться, что, всё же, изначально этот проект – идея Ильи. Потом к нам присоединила чудесная Наталья Замураева.

Сейчас нас в команде четверо, включая замечательного молодого мультипликатора Дмитрия Семенова.

ВОПРОС: Насколько изначальная идея отличаются от того, каким проект будет представлен 11 марта? Что менялось в процессе подготовки и организации?

Екатерина Головня:  Как правило, большинство идей видоизменяются в зависимости от сложности поставленной задачи и умения или отсутствия этого умения, привлечь партнеров к воплощению идеи в жизнь.

Идея нашего проекта не изменилась, она лишь окрепла и приобрела более чёткие очертания. Мы стали более опытными, но в тоже время столкнулись с тем, что в Москве найти партнёров значительно сложнее, чем в Северной столице.

Зато, теперь мы с Ильей знаем, что вместе мы сила (смеётся).  

Большой зал Дома кино СК РФ, 22 июня 2015 © ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНТСТВО REALISTFILM.INFO.

11 марта мы приготовили нашим зрителям необыкновенно красивое мероприятие. Во-первых, Союз кинематографистов России предоставил нам великолепную площадку – культовое здание Центрального дома кинематографистов, Большой зал.

Место, где проводились мировые премьеры и показы культовых фильмов – игровых и документальных. И мы сделаем в этом году «Влюбленные в искусство» настоящим праздником – с красной дорожкой, с фотозоной, с прекрасными ведущими.

Важно

Наши зрители насладятся выступлением учащихся потрясающей Школы-студии при Государственном академическом ансамбле народного танца имени Игоря Моисеева, увидят мастерство молодых документалистов, услышат великолепных юных чтецов, победителей конкурса «Живая классика».

В общем, наше мероприятие – это праздник семейный, рассчитанный на любой возраст.

ВОПРОС: Расскажите, какие мероприятия, связанные с документалистикой, вошли в программу?

Наталья Замураева, исполнительный продюсер проекта:

В этом году на мероприятии будут представлены три фильма. Это игровая короткометражная лента «Автобус», снятая прошлой весной по одноимённому рассказу Андрея Битова. Документальный фильм «Конкурс», о пианистах, участниках самого престижного конкурса имени Чайковского. Все ленты объединены общей идеей – бережно хранить традиции, уважать педагогов, почитать классическую школу.

Илья Михайлов–Соболевский:  Также мы представим мой документальный «Наследие. Шаг в будущее». Он о судьбе русского балета. Главный герой – юный танцовщик Стефан Отто по-детски серьёзно даёт ответ на вопрос, как сохранить наследие лучших педагогов мира. А взрослые раскрывают изнанку профессии, назвав балет «каторгой в цветах».

ВОПРОС: Илья, в вашей фильмографии не один документальный фильм, посвященный искусству. И многие кинодокументалисты обращались в теме искусства в своих фильмах. Почему для программы выбраны именно эти картины?

Илья Михайлов–Соболевский:  Они отвечают тематике мероприятия, раскрывают саму его суть, дают ответы на вечные вопросы. В наш век, когда молодые педагоги хотят привнести что-то своё в классическое искусство, ломают традиции по собственной прихоти, очень важно рассказывать, показывать истинную суть искусства. Эти картины её показывают.

ВОПРОС: Что было самым сложным в организации проекта?

Екатерина Головня:  Привлечь спонсоров и партнёров.

ВОПРОС: Существует мнение, что без связей и контактов реализовать идею сложно. Согласны ли вы с ним?

Екатерина Головня:  Совершенно согласна. Повторюсь, что мне очень помогло мое членство в Союзе кинематографистов – дали бесплатно Большой зал, рассчитанный на 1200 человек. А так я даже не представляю, сколько может стоить аренда такого зала. И, конечно же, партнёрами стали те, с кем мы уже работали, те, кто уже видел результаты нашего с Ильёй труда.

ВОПРОС: Расскажите, пожалуйста, о партнёрах проекта. Как шли с ними переговоры по поддержке проекта? Одна из ключевых проблем сферы кино и документалистики – нехватка средств. Как решался этот вопрос при реализации проекта?

Екатерина Головня:  В нашем с Ильей случае материальный вопрос поддержания проекта – это наши собственные средства, плюс – бессменный партнёр «Юридическая компания «ЛексТерра» из Санкт-Петербурга организовала проживание, проезд из Санкт-Петербурга в Москву и обратно для 15 делегатов из Северной столицы (опять же, речь не идет о том, что кто-то дал живые деньги на руки), и модный дизайнер Ольга Фирсова поверила в нас и в этом году помогла проекту.

Кадр из фильма «Наследие. Шаг в будущее»

ВОПРОС: В описании проекта «Влюблённые в искусство» сказано, что его основная цель – это «сохранение культурного наследия нашей великой страны, рассказ о великих людях». И то, и другое заложено в самой природе документального кино. На ваш взгляд, достаточно ли сейчас используется и реализуется этот колоссальный потенциал документального кино?

Наталья Замураева:  Сейчас такие фильмы снимаются по заказу: режиссёру, на конкурсной основе даётся какое-то технические задание и какой-то бюджет. Выигрывает тот, кто предложит оптимальную реализацию за меньший бюджет. Грубо говоря, кто дешевле снимет то, что просят.

Вот Илья. Это человек, который не будет делать то, что ему неинтересно, не будет реализовывать дурные идеи, а будет отстаивать свою точку зрения. И в итоге фильм «Наследие. Шаг в будущее» снят полностью за его счёт, из личного кармана.

Илья Михайлов–Соболевский:  Потенциал документального кино не то, что недостаточно, он вообще не используется. Модно снимать сериалы, патриотические фильмы о стране, которую мы утратили, а не документалку.

У нас это не ценится. А вот за рубежом меня регулярно приглашают стать участником кинофестивалей, мой фильм объездил уже очень много стран, взял множество наград.

Екатерина Головня:  Последние годы в производстве документальных фильмов много разных проблем, начиная от финансирования и заканчивая отсутствием возможности показать готовый фильм зрителям.

А между тем, очень много прекрасных молодых режиссёров, много фильмов на уровне мирового мастерства! Но, к огромному сожалению, сейчас документальное кино, – наряду с детским кино, дебютами и мультипликацией, – самый незащищенный вид искусства.

Мы с Ильёй уверены, что в наше время необходимо дать дорогу документальному кино о культуре и искусстве, люди устали от тяжелого, назидательного, поучающего или напротив – пугающего негативного, репертуара телеэкранов. И именно поэтому мы пришли к уверенности в том, что выбрали правильный путь.

ВОПРОС: Что можно и нужно, на ваш взгляд, сделать?

Наталья Замураева:  По-хорошему, дать субсидии кинотеатрам на прокат документального кино. Учредить государственную поддержку молодых режиссёров, финансировать съёмки, проторить дорожку на телевидение.

Документальное кино – сложный продует, к нему аудиторию необходимо приучать постепенно, это долгий процесс.

А у нас наоборот, проще и дешевле сериал снять, затянуть зрителя жвачкой для мозгов, которая реальной пользы не несёт, даже наоборот – не затрагивая ни сердце, ни душу, развращает и расслабляет сознание.

ВОПРОС: Среди наших читателей – молодые режиссёры, продюсеры, организаторы киноклубов и те, кто ещё не приступил к реализации своей идеи, но очень хочет её осуществить. Им были бы полезны примеры – как успешно проходить путь от идеи до её воплощения. Расскажите, как проходила организация проекта.

Екатерина Головня:  Ох, это долгий получится рассказ.

Когда я снимала документальный фильм об удивительной ненецкой писательнице Анне Павловне Неркаги, на протяжении всех съёмок, которые проходили в Байдарацкой тундре на Ямале, Анна Павловна говорила – «Подумал. Сказал.

Совет

Сделал». Именно так мы с Ильёй и воплотили в жизнь наш проект, который проходит второй год подряд, и теперь мы вправе говорить, что проект ежегодный.

Ну, а если попытаться рассказать, как проходил наш путь от идеи до реализации, то получится нерадужная картинка тяжёлого труда – звонки, переговоры, уговоры, встречи с теми, кого хотели бы привлечь к партнёрству… В 90% случаев люди, организации, фирмы, не хотят поддерживать культурные проекты. Они не видят в своём участии материальной отдачи… Увы, сейчас все стараются вкладывать силы и деньги только в коммерческие проекты. А культура и искусство – это не коммерция. В итоге, мы с Ильей вкладываем пока что в этот проект свои собственные средства.

ВОПРОС: Насколько, по-вашему, сейчас востребованы документальные фильмы от искусстве – зрителем, телеканалами, государством?

Илья Михайлов–Соболевский:  Недостаточно. Есть примеры, на которые хочется равняться, но их, к сожалению, очень мало. В Новосибирске, например, в кинотеатре ежедневно показывают документальные фильмы. И народ привык к этому, ходит с удовольствием, зал всегда полон. Но это не сетевой кинотеатр, а частная инициатива.

В обычном кинозале документалку не увидишь – это не выгодно, аудитория не привыкла, кассовых сборов не будет. Что касается телеканалов, то им тоже нужно жить здесь и сейчас, зарабатывать сиюминутные деньги, а это сериалы и развлекательные программы делают гораздо быстрее.

Вот такое у нас с Вами интервью получается – не столько про искусство, сколько про деньги.

ВОПРОС: Трудитесь ли вы сейчас над каким-то документальным фильмом? 

Наталья Замураева:  Да, в работе сейчас замечательный фильм о школе-студии при ансамбле имени Игоря Моисеева. Это уникальная школа, которая хранит традиции народного танца, и возглавляет её ученица самого Игоря Моисеева, танцовщица Гюзель Апанаева.

Илья Михайлов–Соболевский:  Этот фильм сам пришёл, родился из обстоятельств. Я посмотрел замечательное документальное кино «Вечное движение», где юная Гюзель только пришла в ансамбль.

Очаровательное создание, тоненькая, как веточка ивы, балерина по природе, должна была перестроиться и танцевать народные танцы, совсем другая специфика. Меня так поразил этот образ, что я решил проследить дальнейшую судьбу любимицы Моисеева.

Оказывается, именно ей мастер доверил управление своей школой, подготовку кадров для ансамбля, блистающего до сих пор по всему миру. Потом познакомился с самой Гюзель Махмудовной. Это потрясающая женщина, о которой хочется снять десять фильмов сразу.

Наталья Замураева:  Добавлю ложку дёгтя, и она опять про деньги, да что ж такое! Мы подавали этот фильм на грант Министерства культуры, но не получили его. И опять уперлись в финансирование. Идея горит, вдохновляет не только нас, но и всех, кому рассказываем о ней.

Cъёмки стоят, снимать просто не на что. Но мы обязательно найдём. Есть в стране люди, которые готовы вкладывать деньги в просвещение, и именно это держит нас на плаву. Частные инвестиции помогли, кстати, организовать и встречу «Влюблённые в искусство».

Ну и вера в то, что мы делаем нужное дело.

СПРАВКА

Московская презентация проекта «Влюблённые в искусство» состоится 11 марта в 16:00 в Центральном доме кино (Большой зал). Встреча проекта «Кинонаследие. Дыхание весны» будет посвящена музыке и литературе. Вход свободный. Продробнее о мероприятии можно узнать в «Документальной программе » на март.

Проект «Влюблённые в искусство» – это серия культурных событий, посвященных симбиозу разных видов искусства. Проект включает в себя демонстрацию документальных и игровых фильмов, мастер-классы ведущих экспертов профессионального сообщества, творческие встречи, обмен опытом и открытие новых перспективных имен в отечественной культуре.

ИНФОРМАЦИОННОЕ АГЕНТСТВО REALISTFILM.INFO выступает информационным партнёром мероприятия. Редакция благодарит за содействие в подготовке материала Светлану Астрецову.

Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях и делитесь понравившимися материалами:

«Россия сияет в Центре Помпиду»: Ольга Свиблова о проекте «Коллекция!»

«Подозреваемые», AES+F, 1997.
 

По инициативе директора Мультимедиа Арт Музея (ММАМ) Ольги Свибловой, Благотворительного фонда Владимира Потанина и группы коллекционеров 357 работ 65 художников собранных группой были переданы в дар Центру Помпиду.

Выставку «Коллекция! Современное искусство в ССС и России 1950–2000» (Kollektsia ! Art contemporain en URSS et en Russie. 1950-2000) можно увидеть в Париже до 2 апреля 2017 года.

Place Georges-Pompidou, Paris,
centrepompidou.fr/en  

Почему эти ценные произведения искусства передали французскому музею?

Идея простая. Пока в мире не показывает наше искусство второй половины ХХ века, для него наша визуальная культура остановилась где-то на русском авангарде. Русский авангард стал визитной карточкой страны не только потому что это были великие художники – Малевич, Кандинский, Шагал, Гончарова, Родченко, но и потому что их работы находятся в крупнейших музеях мира. Ты приезжаешь в МОМА или Метрополитан-музей в Нью-Йорке, в Париж, Мюнхен или Амстердам – ты везде видишь русский авангард. Благодаря этому он востребован. Но в мире не знают нашего искусства второй половины ХХ века.

Возьмем Александра Родченко. Семья этого великого художника подарила его работы, которые можно было продать, во все крупнейшие музеи мира. Когда наш музей, обладающий самой крупной коллекцией Александра Родченко, ведет переговоры с коллегами из других стран, первое что от нас хотят – выставку Александра Родченко.

Обратите внимание

Нет другого способа доказать ценность художника или периода в истории страны, кроме как поместить произведения искусства в крупнейшие музеи мира. Если мы говорим о современном искусстве, таких всего три – это МОМА в Нью-Йорке, Помпиду в Париже и, с открытием новых залов, – Тейт Модерн в Лондоне. В Помпиду самая большая коллекция русского авангарда.

Директор Бернар Блистен чрезвычайно открыт миру, любит Россию и русское искусство. Год назад мы говорили с ним о выставке российского современного искусства, потому что в 2017 году отмечается сорокалетний юбилей дипломатических отношений между Россией и Францией. И я предложила создать коллекцию искусства второй половины ХХ века.

Идея показалась Блистену интересной, инициативу поддержал Благотворительный фонд Потанина. С этого все началось.  

Работы каких художников попали в «Коллекцию!»?

Для того чтобы коллекция была интересна Центру Помпиду, надо было найти самое лучшее. Когда мы начинали переговоры, кураторский совет не мог вспомнить больше десяти имен наших современников. В итоге мы собрали и передали в музей работы 65 русских художников. Все они проходили три кураторских совета, а потом две комиссии в Помпиду.

Это колоссальная победа! Моя задача как куратора заключалась в том, чтобы выстроить логику, очертить границы, чтобы собрание стало референцией для всего мирового сообщества, для всех ценителей искусства.

«Коллекция!» показывает панораму разных течений отечественного искусства второй половины XX века и построена по хронологическому принципу: от нонконформизма 1950-х до неоконцептуализма конца 1990-х. 

«Слава КПСС», Эрик Булатов, 2003-2005 

В нее вошли три гениальных рельефа и две скульптуры Игоря Шелковского, одна из самых пронзительных черно-белых серий Владика Малышева-Монро «Всякая страсть слепа», одна работа Ивана Чуйкова (к сожалению, мы не нашли больше). Целым залом стоит Эдуард Штейнберг, которого уже нет в живых.

Оскар Рабин живет напротив центра Помпиду, и в девяносто с лишним лет он увидел в музее свою работу.

Искусство 80-х представляют арт-группа «Мухоморы» и отдельные работы Сергея и Владимира Мироненко, знаменитый сквот «Детский сад» Андрея Ройтера, группа «Чемпионы мира», которая объединилась вокруг Константина Звездочетова, арт-группа «Медгерменевтика», инсталляция Павла Пепперштейна, серия Юрия Лидермана, «Кубики» художников-концептуалистов Риммы и Валерия Герловиных. Группа «Коллективные действия» попала в «Коллекцию!» важнейшими акциями, попала гениальная работа Андрея Монастырского «Хождение», Франциско Инфанта и группа «Движение» – это начало кинетического искусства в мире, прекрасная серия работ Бориса Орлова, замечательная инсталляция Григория Брускина и его гениальные рисунки, ставшая классикой инсталляция группы AES+F «Подозреваемые», знаковая инсталляция Комара и Меламида эпохи соцарта, работа группы «Перцы», работы Андрея Филиппова, Юрия Аввакумова, Владимира Янкилевского, Сергея Ануфриева, Тимура Новикова, Сергея Бугаева-Африки, Юрия Злотникова, Игоря Шелковского.

Из серии «Рождение героя», Григорий Брускин.

Какова роль коллекционеров в этом проекте? Коллекции великих музеев часто пополняются за счет даров наследников, художников и коллекционеров. Крупнейшие музеи были основаны на частных коллекциях. Коллекционеры готовы дарить, это страстно влюбленные в искусство люди.

У центра Помпиду такие же проблемы как и у других музеев: денег на закупки смертельно не хватает, но есть желание стимулировать коллекционеров и дарителей. Конечно, невозможно попасть в великий музей, просто если хочется что-то туда подарить. С другой стороны, музеи нуждаются в чем-то конкретном. Я очень гожусь тем, что в проекте «Коллекция!» объединились около сорока дарителей.

Это самый масштабный дар крупному музею. Центр Помпиду получил эту коллекцию прежде всего благодаря Владимиру и Екатерине Семенихиным, фонду Tsukanov Family, Тамазу и Ивете Манашеровым, Инне Боженовой, Николасу Ильину, Дмитрию Волкову, Владимиру Антоничуку. 197 очень важных и ценных работ были закуплены фондом Потанина в частных коллекциях и мастерских художников.

Сейчас Россия сияет в Центре Помпиду. Есть пословица – «Дурной пример заразителен», так я абсолютно уверена, что хороший пример тоже заразителен. И это удивительный пример объединения усилий для пополнения музейных коллекций. Восторг, с которым этот проект был принят французской и международной прессой, говорит о том, насколько все это нужно.

Важно

И мы не остановимся, потому что наше искусство должно быть не только в Центре Помпиду. Очень важно, чтобы наше искусство было везде, чтобы его узнавали.

Искусство видеть искусство

Никакое предисловие не сделает книгу лучше, тем более когда она удалась. Предисловие нужно не книге, а лишь читателям, точнее, тем из них, которые предполагают, что понимать искусство можно научиться по некоей универсальной схеме.

Времена меняются. Мы начинаем отвыкать от мысли, что у сложных нравственных и культурных проблем есть только одно, и к тому же пра­вильное решение. С другой стороны, наше искусствоведение еще сохраняет, к сожалению, репутацию не столько науки, сколько занимательной новел­листики о художниках, картинах и о том, как «научиться понимать» ис­кусство.

Слишком долго на лекциях и в популярных брошюрах утверждалась наивная система рекомендаций «как смотреть картины». Вероятно, в свое время это было полезно. Искусствоведение как бы вело экскурсию по векам и странам, скорее просвещая зрителя, нежели заставляя его мыслить.

К сожалению, искусствознание в высоком и истинном смысле, искус­ствознание как наука любителю живописи пока не слишком знакомо. Книга ученого — историка или теоретика искусства — еще воспринимается как путеводитель по занимательным лабиринтам художественной жизни, а не как произведение, имеющее ценность вполне самостоятельную.

Между тем — я глубоко убежден в этом — помочь в понимании искус­ства может лишь общение с человеком, мыслящим серьезно и независимо, не склонным заигрывать с читателем, а говорящим с ним на равных. И го­ворящим не общие истины, а то, что думает он сам.

Разумеется, всякая, в том числе и наша, наука имеет свою методологию, свою систему терминов, свой теоретический фундамент.

Но в нынешнем веке даже точные науки учитывают в своих результатах характер личности исследователя. Выводит математические формулы или смотрит в микро­скоп живой человек.

Совет

При этом, разумеется, он старается свести свою инди­видуальность к минимуму, стремясь к высокой объективности.

Наука об искусстве, конечно, тоже взыскует объективности. Но пара­докс ее в том, что без ярко выраженной субъективной точки зрения она перестает быть наукой. Ибо личностное переживание предмета искус­ства — необходимая составляющая его исследования. Исследователь ис­кусства обязан анализировать и собственное эмоциональное отношение к нему.

Именно поэтому для читателя книги, желающего в самом деле серьезно разобраться в структуре картины, в принципах ее восприятия, так важно, чтобы автор был конкретной личностью, чтобы он угадывался за каждым суждением, чтобы уровень его размышлений был к тому же достаточно высок. Именно в этом — уважение к читателю, к читателю, уставшему от прописных истин и обезличенных рецептов.

Художник, как известно, пишет картину порой не один год, а готовится он к этому всю предшествующую жизнь. Зритель в музее редко тратит на нее более десяти минут.

Конечно, зритель вдумчивый, наделенный сердцем и умом, к картине не раз вернется, но все же, согласитесь: как мало нахо­дим мы времени на общение с произведением живописи.

Сколько отдал нам художник! А сколько мы вкусили от его щедрого дара, от его каторжнбго труда?

Искусство требует нечеловеческого мужества. Сотни художников про­живают жизнь в безвестности и трудах, и только единицы создают произ­ведения действительно бессмертные.

Обратите внимание

Множество картин, некогда восхищав­шие зрителей, не выдержали испытания временем и вызывают ныне в луч­шем случае лишь снисходительное любопытство. Тайна высокой художест­венности открывается не сразу, не сразу становится ясно, чему в искусстве уготована воистину вечная жизнь.

Но в любом процессе есть своя логика, свои — пусть еще не вполне ясные — законы, свои точки отсчета, свои кри­терии ценности.

И если с самого начала не признать ту очевидную мысль, что пости­жение этих проблем дело чрезвычайно трудное, требующее терпения, любознательности и серьезности, не стоит надеяться, что искусство откроет нам свои сокровенные тайны и принесет ту радость, которую мы от него ждем.

Мы привыкли к мысли, что хорошее, настоящее искусство — понятно людям. Конечно, «Гамлет» Шекспира и при первом чтении увлекает даже не слишком искушенного читателя (тем более зрителя в театре).

Какой за­хватывающий сюжет, какие страсти, какие мучительные сомнения, какой клубок противоборствующих сил, какой скорбный и гордый финал! Но ведь это только самый верхний слой трагедии.

Каждый, кто перечитывал «Гам­лета» в разные периоды своей жизни, перечитывал в разных переводах, а то и прикасаясь к оригиналу, соотнося трагедию с собственным нравственным опытом, все глубже погружался в этот бесконечный мир, обымающий, чу­дится, все боли и радости людские.

И в конце концов задавал себе вопрос: как же сотворено это чудо? Потому что увидеть внешнюю суть произведе­ния искусства и даже восхититься им, это еще не значит его понять. Тем более понять в самом серьезном смысле, сочетая проникновение в тонкости мысли с живым, интуитивным, даже подсознательным постижением тайн художества, которые превращают встречу с искусством в тот самый «празд­ник, который всегда с тобой».

Общение с искусством — это ведь прежде всего новое общение с самим собою. Музыка властно врывается в нашу душевную жизнь, недаром же бытует расхожее выражение о «звучащих струнах души» — банальность, как известно, если и не сестра истины, то все же сохраняет к ней известную близость.

Поступками литературных героев меряют иные люди собствен­ные поступки, а люди взрослые отыскивают в прозе и поэзии отдаленные и тонкие созвучия своим размышлениям, эмоциям, радуются ассоциативным совпадениям, психологическим открытиям, познавая себя, а через себя — мир в прошлом, минувшем и настоящем.

Важно

Иное дело — картина. Не так уж просто соотносится она с внутренним миром человека. Конечно, она (я говорю о классической, так сказать, тра­диционной картине, о которой в основном и идет речь в книге С. М. Да­ниэля) в большой степени отражает тот видимый мир, в котором обитает че­ловек.

И эта ее способность созидать убедительное подобие реальности обладает совершенно завораживающим действием. С древности и до наших дней останавливается зритель перед изображением, восхищенный способ­ностью художника сотворить на плоскости иллюзию мира.

— то крохотного его фрагмента, то царственно огромного пространства.

Но это наивное восхищение понятно. Во-первых, написать вполне про­фессионально то, что нас окружает, дело не простое, требующее умения и мастерства.

Во-вторых, подавляющее большинство зрителей начинает свое открытие живописи именно с простодушного восхищения, постигая красоту мира через его гармоничное воспроизведение на полотне. Иное грустно, грустно, что чаще всего здесь отношения зрителя с картиной, соб­ственно говоря, и заканчиваются.

Совет

И проникновение в ее тайны подменяется поверхностной эрудицией, сиречь знанием событий истории искусств, даже порою и эволюции стилей. В сущности, не так трудно научиться отличать бурную патетику мастеров барокко от строгой и взвешенной линеарности классицистов.

Но это путь к накоплению знаний, а не к пониманию, не к со­вершенствованию визуально-интеллектуального восприятия, которое одно способно сделать зрителя и картину счастливыми собеседниками, которые говорят и «не могут наговориться».

Автор вполне точно определил тему книги: «как восприятие искусства превращается в искусство восприятия». Разумеется, нельзя надеяться на то, что каждое значительное произведение искусства обретает зрителя столь же одаренного, сколь его создатель.

Но если бы история искусства не имела талантливых ‘зрителей (в их числе были и чуткие любители, и лите­раторы, и художники, обделенные подлинным даром, но способные раз­глядеть этот дар у своих собратьев, и профессиональные искусствоведы), искусство попросту задохнулось бы.

Совет

И воспитуя в себе уважение к нему и стремление понять его подлинные, а не поверхностно-банальные ценности, мы тем самым создаем атмосферу, в которой оно способно жить и дышать.

Картина может вести с ленивым и нелюбопытным зрителем коварную игру: открыв несложную драму, вызвать сочувствие к персонажам, восхи­тить красивыми и гармоничными сочетаниями красок и потом как бы за­хлопнуть дверцы перед усталым взглядом.

Другие искусства — не статичны, они каждый миг дарят новые впечат­ления. Даже самая сложная музыка, вконец утомившая слушателя, остав­ляет надежду, что следующий аккорд внесет желанное разнообразие в слишком сложный и мнящийся монотонным звуковой поток.

Кажущийся поначалу скучным, роман может на следующей странице подарить неждан­ный поворот сюжета. Картина же вся перед вами. Она не меняется, даже если зритель просидит перед нею недели и месяцы.

Меняться надобно зри­телю, в нем, и только в нем происходит процесс, который, обогащая его глаза и душу, позволяет увидеть все в том же холсте нечто совершенно не­знакомое; это «незнакомое» входит в сознание благодарного зрителя, и возникает диалог, когда и уйти от картины жаль, и так хочется на этом же обретенном языке «поговорить» с другими картинами. Поверьте, это вели­кий душевный труд. И осознание серьезности «его — обязательное условие для чтения книги С. М. Даниэля.

Кто влюбляется в искусство и зачем

«Из всех искусств для нас важнейшим является кино», — эту расхожую фразу знает каждый. А вот как сейчас обстоят дела с фильмами об искусстве известно немногим .

Авторы и режиссеры сетуют, что кинофестивалей, посвященных культурной тематике, в стране практически нет, и с большим трудом пытаются донести свои работы до зрителя. При этом качественных фильмов об искусстве снимается немало.

О том, с какими сложностями сталкиваются молодые кинематографисты и как им помочь, «МК» рассказал режиссёр Илья Михайлов-Соболевский, руководитель проекта «Влюбленные в искусство. Кинонаследие».

– Илья, часто ли ваши коллеги- молодые режиссеры игрового и документального кино обращаются в своих работах к темам искусства? Можно ли назвать это категорией для избранных?

– Обращаются часто. Искусство и кино стоят очень близко, поэтому грех такие возможности не использовать. Другой вопрос, что действительно показать искусство в кино получается лишь у немногих.

Это ведь многослойный и длительный процесс – фильм снять. Бывает, останавливаются на полпути, то финансирования не хватит, то с героями не получается общий язык найти.

Обратите внимание

Пожалуй да, это категория для избранных, причем не только режиссеров, но и героев тоже.

– А откуда у вас интерес к высоким материям?

– Дело в том, что одно из моих образований имеет прямое отношение к искусству – я закончил факультет эстрадно-джазового пения Санкт-Петербургского училища имени Мусоргского. В процессе обучения четыре года стоял у станка, изучая не только сценическое движение, но и основы классического балета.

Понимание сложности процесса подготовки того или иного номера, песни, программы, чего угодно, общение с педагогами, которые передавали свое мастерство из поколения в поколение и подтолкнуло меня к созданию фильма «Наследие. Шаг в будущее».

Это кино о судьбе русского балета, о традициях, которые необходимо бережно сохранить и передать по наследству, как это делали великие мастера.

–11 марта в Доме кино вы презентуете ваш проект «Влюбленные в искусство», на который может прийти каждый. Что будет в программе? 

– Основная цель – это сохранение культурного наследия нашей великой страны, рассказ о великих людях. При этом мы хотим поддержать молодых режиссеров, снимающих кино об искусстве, познакомить их с продюсерами и бизнесом, ведь что ни говори, а без финансирования режиссерам никак не справиться.

Сегодня в тренде кино о войне, о социальных проблемах, о политике и несправедливости. Фильмы о культуре и искусстве есть, а показать их негде. А ведь так хочется выйти из кинозала с ощущением доброты и света внутри. Так и родилась идея организовать проект «Влюбленные в искусство», собрать близких мне по духу людей, объединенных общей целью, общей идеей и общей любовью.

В программе в этом году (а мероприятие проходит уже второй раз, первое состоялось в Петербурге в 2017 с аншлагом в зале «Лендока») три фильма. Это «Наследие. Шаг в будущее» о судьбе русского балета, о нем я уже немного рассказал.

Еще одна лента – это короткометражная кинозарисовка «Автобус». Ее мы снимали к юбилею ленинградского писателя Андрея Битова – в 2017 ему исполнилось 80 лет. В основе – его одноименный рассказ.

И третья работа – это документальный фильм «Конкурс» — о пианистах, участниках конкурса имени Чайковского. Эти работы абсолютно разные, но основная мысль у них одна – бесконечная любовь героев к своему делу, горящие глаза и ежедневный труд.

Только так можно сохранить традиции, доставшиеся нам от великих мастеров, и только так можно «заразить» любовью к искусству подрастающее поколение.

– Говорят, фильмы об искусстве по определению не могут иметь кассовый успех и дойти до широкой публики. Вы согласны?

– В теории могут. На практике пока, к сожалению нет. Документальным фильмам в прокат попасть почти невозможно – прокатчики боятся их брать, потому что российская публика не готова, просто не приучена к таким фильмам.

А аудитории нет, потому что культуры просмотра документалистики на широком экране не существует. Существует только в регионах, в несетевых кинотеатрах. «Наследие.

Шаг в будущее» успешно катали в Новосибирске, но это особенный зал «Победа», один из крупнейших киноцентров города, там ежедневно помимо большого проката транслируют документальные фильмы. И люди ходят с удовольствием.

Важно

Вот в этом и смысл проекта «Влюбленные в искусство» — научить аудиторию, дать им попробовать жанр на вкус, чтобы почувствовали гордость за свою страну, за великих мастеров, за оставленное ими наследие.

Выставка Сергея Авдеева и Мери Батманян «Влюбленные в искусство»

25-го мая 2017 года в Томском областном художественном музее начала свою работу выставка томских художников Сергея Авдеева и Мери Батманян. Это первая персональная выставка в стенах художественного музея, но сами авторы уже успели зарекомендовать себя в художественной среде нашего города.

Мери и Сергей – непременные участники областных и межрегиональных выставок, их работы можно встретить в томских галереях.

Они активно претворяют в жизнь общее на двоих кредо, о том, что художник может и должен зарабатывать на жизнь своим творчеством, не пасуя перед теми трудностями, с которыми сталкивается всякий молодой творец, начинающий свою карьеру на периферии, вдали от столиц.

У этого молодого, но состоявшегося творческого и супружеского союза есть все предпосылки для успеха: профессиональная подготовка, трудолюбие, а главное – любовь к изобразительному искусству, которое они сделали своим призванием.

Немного об авторах:

Сергей Алексеевич Авдеев , родился 10 января 1984 года в Томске, где живет и работает как художник в настоящее время. В 2014 году окончил ТГУ по специальности «Изобразительное искусство».

С 2015 года – преподаватель в Томском Государственном Педагогическом Университете. Начиная со студенчества Сергей принимал участие в городских молодежных выставочных проектах, а также в аналогичных межрегиональных выставках по Сибири.

Вскоре стал членом Молодежного объединения Томского союза художников.

С 2015 года – Член Союза Художников России. Работает преимущественно в технике масляной живописи, занимается литографией, линогравюрой, а также много работает в технике уникальной графики.

Во время учебы и после нее пишет сюжетные бытовые композиции, на современную и историческую тему: портреты, городские пейзажи, жанровые зарисовки. Много работает на пленэре, пишет этюды, проявляет большой интерес к рисованию фигур, характеру людей, динамике поз.

Совет

Сергей активно участвует в художественных выставках-конкурсах регионального, межрегионального, всероссийского и международного уровня, где его нередко отмечают дипломами разных степеней.

Мери Гайковна Батманян : родилась 13 мая 1992 года в городе Арташат, Республика Армения. В настоящее время живет и работает как художник в городе Томске.

Окончила с красным дипломом Томский Государственный Университет по кафедре «Изобразительное искусство» в 2015 г. В 2012 г. стала членом Молодежного объединения Томского союза художников. С 2016 г. – Член Союза Художников России.

Работает преимущественно в технике масляной живописи, но также активно занимается техникой литографии, работает в технике уникальной графики и акварели.

Большую часть творчества Мери занимают южные, а так же сибирские пейзажи, в последнее время привлекает водная, особенно морская тематика. Ее внимание направлено на поиск цветовых отношений, эксперимент с живописным слоем и техникой наложения краски.

С 2012 г. Мери Батманян является участником и лауреатом ряда художественных выставок регионального, межрегионального, всероссийского и международного уровня, где ее уже отмечали дипломами разных степеней.

Цена билетов:

Взрослый – 100 руб. Льготный – 70 руб.

Детский – 50 руб.

С.М. ДАНИЭЛЬ ИСКУССТВО ВИДЕТЬ — PDF

1 С.М. ДАНИЭЛЬ ИСКУССТВО ВИДЕТЬ

2

3 С.М. ДАНИЭЛЬ ИСКУССТВО ВИДЕТЬ О творческих способностях восприятия, о языке линий и красок и о воспитании зрителя «ИСКУССТВО» Ленинградское отделение 1990

4 ББК Д18 Рецензенты М. М. Алленов, В. К. Кагарлицкий Художник Л. А. Зыков Д (01) ISBN Издательство «Искусство», 1990 г.

5 Искусство видеть искусство Никакое предисловие не сделает книгу лучше, тем более когда она удалась. Предисловие нужно не книге, а лишь читателям, точнее, тем из них, которые предполагают, что понимать искусство можно научиться по некоей универсальной схеме. Времена меняются.

Мы начинаем отвыкать от мысли, что у сложных нравственных и культурных проблем есть только одно, и к тому же правильное решение. С другой стороны, наше искусствоведение еще сохраняет, к сожалению, репутацию не столько науки, сколько занимательной новеллистики о художниках, картинах и о том, как «научиться понимать» искусство.

Слишком долго на лекциях и в популярных брошюрах утверждалась наивная система рекомендаций «как смотреть картины». Вероятно, в свое время это было полезно. Искусствоведение как бы вело экскурсию по векам и странам, скорее просвещая зрителя, нежели заставляя его мыслить.

К сожалению, искусствознание в высоком и истинном смысле, искусствознание как наука любителю живописи пока не слишком знакомо. Книга ученого историка или теоретика искусства еще воспринимается как путеводитель по занимательным лабиринтам художественной жизни, а не как произведение, имеющее ценность вполне самостоятельную.

Между тем я глубоко убежден в этом помочь в понимании искусства может лишь общение с человеком, мыслящим серьезно и независимо, не склонным заигрывать с читателем, а говорящим с ним на равных. И говорящим не общие истины, а то, что думает он сам.

Обратите внимание

Разумеется, всякая, в том числе и наша, наука имеет свою методологию, свою систему терминов, свой теоретический фундамент. Но в нынешнем веке даже точные науки учитывают в своих результатах характер личности исследователя. Выводит математические формулы или смотрит в микроскоп живой человек.

При этом, разумеется, он старается свести свою индивидуальность к минимуму, стремясь к высокой объективности. Наука об искусстве, конечно, тоже взыскует объективности. Но парадокс ее в том, что без ярко выраженной субъективной точки зрения она перестает быть наукой. Ибо личностное переживание предмета искусства необходимая составляющая его исследования. Исследователь искусства обязан анализировать и собственное эмоциональное отношение к нему.

6 ИСКУССТВО ВИДЕТЬ ИСКУССТВО Именно поэтому для читателя книги, желающего в самом деле серьезно разобраться в структуре картины, в принципах ее восприятия, так важно, чтобы автор был конкретной личностью, чтобы он угадывался за каждым суждением, чтобы уровень его размышлений был к тому же достаточно высок.

Именно в этом уважение к читателю, к читателю, уставшему от прописных истин и обезличенных рецептов. Художник, как известно, пишет картину порой не один год, а готовится он к этому всю предшествующую жизнь. Зритель в музее редко тратит на нее более десяти минут.

Конечно, зритель вдумчивый, наделенный сердцем и умом, к картине не раз вернется, но все же, согласитесь: как мало находим мы времени на общение с произведением живописи. Сколько отдал нам художник! А сколько мы вкусили от его щедрого дара, от его каторжнбго труда? Искусство требует нечеловеческого мужества.

Сотни художников проживают жизнь в безвестности и трудах, и только единицы создают произведения действительно бессмертные. Множество картин, некогда восхищавшие зрителей, не выдержали испытания временем и вызывают ныне в лучшем случае лишь снисходительное любопытство.

Тайна высокой художественности открывается не сразу, не сразу становится ясно, чему в искусстве уготована воистину вечная жизнь. Но в любом процессе есть своя логика, свои пусть еще не вполне ясные законы, свои точки отсчета, свои критерии ценности.

И если с самого начала не признать ту очевидную мысль, что постижение этих проблем дело чрезвычайно трудное, требующее терпения, любознательности и серьезности, не стоит надеяться, что искусство откроет нам свои сокровенные тайны и принесет ту радость, которую мы от него ждем. Мы привыкли к мысли, что хорошее, настоящее искусство понятно людям.

Важно

Конечно, «Гамлет» Шекспира и при первом чтении увлекает даже не слишком искушенного читателя (тем более зрителя в театре). Какой захватывающий сюжет, какие страсти, какие мучительные сомнения, какой клубок противоборствующих сил, какой скорбный и гордый финал! Но ведь это только самый верхний слой трагедии.

Каждый, кто перечитывал «Гамлета» в разные периоды своей жизни, перечитывал в разных переводах, а то и прикасаясь к оригиналу, соотнося трагедию с собственным нравственным опытом, все глубже погружался в этот бесконечный мир, обымающий, чудится, все боли и радости людские.

И в конце концов задавал себе вопрос: как же сотворено это чудо? Потому что увидеть внешнюю суть произведения искусства и даже восхититься им, это еще не значит его понять. Тем более понять в самом серьезном смысле, сочетая проникновение в тонкости мысли с живым, интуитивным, даже подсознательным постижением тайн художества, которые превращают встречу с искусством в тот самый «праздник, который всегда с тобой». Общение с искусством это ведь прежде всего новое общение с самим собою. Музыка властно врывается в нашу душевную жизнь, недаром же

7 бытует расхожее выражение о «звучащих струнах души» банальность, как известно, если и не сестра истины, то все же сохраняет к ней известную близость.

Поступками литературных героев меряют иные люди собственные поступки, а люди взрослые отыскивают в прозе и поэзии отдаленные и тонкие созвучия своим размышлениям, эмоциям, радуются ассоциативным совпадениям, психологическим открытиям, познавая себя, а через себя мир в прошлом, минувшем и настоящем. Иное дело картина. Не так уж просто соотносится она с внутренним миром человека.

Конечно, она (я говорю о классической, так сказать, традиционной картине, о которой в основном и идет речь в книге С. М. Даниэля) в большой степени отражает тот видимый мир, в котором обитает человек. И эта ее способность созидать убедительное подобие реальности обладает совершенно завораживающим действием.

С древности и до наших дней останавливается зритель перед изображением, восхищенный способностью художника сотворить на плоскости иллюзию мира. то крохотного его фрагмента, то царственно огромного пространства. Но это наивное восхищение понятно. Во-первых, написать вполне профессионально то, что нас окружает, дело не простое, требующее умения и мастерства.

Во-вторых, подавляющее большинство зрителей начинает свое открытие живописи именно с простодушного восхищения, постигая красоту мира через его гармоничное воспроизведение на полотне. Иное грустно, грустно, что чаще всего здесь отношения зрителя с картиной, собственно говоря, и заканчиваются.

Совет

И проникновение в ее тайны подменяется поверхностной эрудицией, сиречь знанием событий истории искусств, даже порою и эволюции стилей. В сущности, не так трудно научиться отличать бурную патетику мастеров барокко от строгой и взвешенной линеарности классицистов.

Но это путь к накоплению знаний, а не к пониманию, не к совершенствованию визуально-интеллектуального восприятия, которое одно способно сделать зрителя и картину счастливыми собеседниками, которые говорят и «не могут наговориться». Автор вполне точно определил тему книги: «как восприятие искусства превращается в искусство восприятия».

Разумеется, нельзя надеяться на то, что каждое значительное произведение искусства обретает зрителя столь же одаренного, сколь его создатель.

Но если бы история искусства не имела талантливых ‘зрителей (в их числе были и чуткие любители, и литераторы, и художники, обделенные подлинным даром, но способные разглядеть этот дар у своих собратьев, и профессиональные искусствоведы), искусство попросту задохнулось бы. И воспитуя в себе уважение к нему и стремление понять его подлинные, а не поверхностно-банальные ценности, мы тем самым создаем атмосферу, в которой оно способно жить и дышать. Картина может вести с ленивым и нелюбопытным зрителем коварную игру: открыв несложную драму, вызвать сочувствие к персонажам, восхитить красивыми и гармоничными сочетаниями красок и потом как бы захлопнуть дверцы перед усталым взглядом. Другие искусства не статичны, они каждый миг дарят новые впечатления. Даже самая сложная музыка, вконец утомившая слушателя, остав-

Влюбленные в искусство соперников не имеют

Рядом с киностудией «Лендок», что на Крюковом канале, 12, метро нет. Добираться туда бывает сложновато. Но надо. На «Лендоке» постоянно что-нибудь происходит: это, пожалуй, одно из самых активных городских культурных пространств.

В этот раз нас пригласили на открытие совершенно новой программы. Теперь на «Лендоке» будет действовать дискуссионная площадка о культуре. Общее название цикла встреч – «Влюбленные в искусство». Кстати, вход на встречи – совершенно свободный, нужно лишь заранее зарегистрироваться через Интернет.

При этом в большом зале «Лендока» рассаживалась довольно-таки великосветская публика.

Заметили мы среди гостей, например, экс-депутата Марину Шишкину, художника-митька Виктора Тихомирова… Вид у всех был как будто довольный, но слегка недоумевающий.

За массой несколько выспренних названий гостям, кажется, не вполне ясно было: а куда их, собственно, пригласили? На какую тему нужно будет дискутировать? И кому с кем?

У первой встречи было и собственное название: «Кинонаследие. Февральские увертюры». Обещали, что разговор пойдет о сохранении и развитии традиций русского балета, оперы – и искусства в целом. Довольно широкий замах, надо признать. И вышло широко.

Сперва молодой человек, отрекомендовавшийся как Анатоль Вовк – историк моды, стилист, и ученик самого Александра Васильева, – долго рассказывал о кинематографе, начав прямо ab ovo – с братьев Люмьер.

«Дамы и господа, – говорил Анатоль. – Люди, которые пришли в кинотеатр на «Прибытие поезда», убегали, потому что боялись паровоза. Это был прорыв. И братья Люмьер поняли, что на этом можно зарабатывать неплохие деньги…»

Обратите внимание

После нескольких минут таких свежих откровений дошли и до сути. Собственно «увертюрами» оказались два документальных фильма: об опере и о балете. Картину «Гражданин великого города. Ирина Богачева» сняла режиссер Анна Драницына. Фильм «Наследие.

Шаг в будущее» Ильи Михайлова-Соболевского посвящен был сразу нескольким балетным темам: работе Николая Цискаридзе на посту ректора Академии им. Вагановой и труду Ильи Кузнецова в качестве основателя детской школы балета. Оба фильма сделаны очень красиво, очень похоже – и, признаться, оба идут по самому очевидному, многократно до них проторенному пути.

Великолепные виды Петербурга. Петербург сменяется классом, в котором трудятся в поте лица, до слез, юные певцы или танцовщики.

– Очень сложно научить певца. Просто так это никому не дается. Это ж не «тру-ля-ля», в микрофон песенки петь. Так что только учиться, только по-настоящему работать, – говорит Ирина Богачева.

– Нельзя ломать, закапывать традиции, нужно их беречь. А для того чтобы их беречь – нужно выращивать, – говорит Илья Кузнецов.

Все это чистая и святая правда, вот только новизны в этом как-то мало. Это никоим образом не упрек в адрес мастеров – но вот создатели фильмов не могли ли вывести своих героев на какой-то более содержательный разговор?

Не очень получилось с дискуссией и после фильмов.

– У меня ощущение, что тут собрались только хвалить, – с легким недовольством заметил Виктор Тихомиров.

Правда, было одно явление, которое искупало общий тон. Это – шестилетний танцовщик Стефан Отто, ученик Ильи Кузнецова, танцующий с трех лет (на фото). Он – один из центральных героев фильма «Наследие».

И он же живьем станцевал перед публикой. Всё замерло, когда это крошечное дитя, не робея, вышло на сцену перед полным залом – и взлетело в воздух.

Действительно «душой исполненный полет» – даром, что за спиной у ребенка были прозрачные крылья.

Еще больше поражали совершенно взрослые, трезвые суждения Стефана:

– Я все еще хочу быть артистом балета. Для этого нужно стараться и не валять дурака на уроках. Спасибо моей первой учительнице Валентине Валентиновне, которая сделала из меня человека, когда я пришел к ней в три с половиной года. Спасибо моей маме, которая поддерживает меня. И спасибо Илье Кузнецову, который показал мне, что я могу заниматься этим прекрасным искусством.

Ради того чтобы увидеть и услышать это, стоило добраться до «Лендока». Если даже не очень получится с дискуссиями на дискуссионной площадке, такие встречи, пожалуй, могут искупить очень многое.

Фото Натальи ЧАЙКИ