Проблема насилия над женщинами в Бангладеш стоит очень остро, большинство из них в опасности. В своем проекте ты предлагаешь решение проблемы или остаешься наблюдателем?

Я об этом много думаю — полагаю, многие другие фотографы тоже. Какова роль фотографов, которые заинтересованы в улучшении общества? Мы не активисты, не социальные работники, не политики, которые принимают решения в правительстве. Но для меня недостаточно назвать свою работу искусством и на этом остановиться. Весь смысл в том, чтобы проливать свет на события в обществе, начинать дискуссию, — это минимум, которого я хочу достигнуть.

Я могу только размышлять об этих проблемах и делиться размышлениями с вами, но вряд ли сам могу разрешить их. Например, судя по моим исследованиям и личному опыту, насилие над женщинами — глубоко укоренившаяся системная проблема в Бангладеш. Во многом она связана с искаженным пониманием религии, традиций и маскулинности.

При этом систему правосудия можно улучшить для поддержки жертв насилия — вместо того, чтобы преследовать их. Система также предполагает экономические предрассудки в отношении женщин: большинству жительниц Бангладеш не позволяют быть финансово независимыми. Это одна из главных причин, по которой женщины страдают от насилия, — они вынуждены быть зависимыми от кого-то экономически, чтобы выжить.

Начать дискуссию — это минимум, которого я хочу достигнуть.

Проблемы идеологические и проблемы системы, как мне кажется, взаимосвязаны и создают эту жестокую реальность. Если мы собираемся бросить вызов этой реальности, если мы хотим изменить ее, то наши решения, действия и альтернативная идеология должны работать в унисон. Но это мое личное видение ситуации.

В проекте «Без пощады» — история одной женщины. Она релевантна всей системе или у каждой проблемы разные?

Да, это история одной семьи, но очень много женщин имеют похожие. Они страдают от тех же проблем.

Когда я начал работу над этим проектом, я задумывал историю не только о домашнем насилии, но и в целом о насилии над женщинами. Я переделывал проект много раз, перекраивал его в течение трех лет и пришел к такой форме.