Говоря об изменениях курса валют, речь идет скорее не о девальвации, а о его волатильности (подвижности). То движение в пределах нескольких процентов, которое мы сейчас наблюдаем, еще нельзя считать глубокой девальвацией, поскольку согласно критериям Всемирного банка об этом можно было бы говорить, если бы курс изменился на более чем 10%. Тем не менее, предпосылки для этого есть.

Что влияет на рост курса

Вообще происходящее с гривной — это атипичная стабильность. Это токсично для экономики, потому что гривна целый год была стабильной и даже укреплялась, но при этом инфляция в годовом исчислении составляла больше 10 процентов. У Украины есть порядка двадцати финансовых партнеров, торговый оборот с которыми более 2%. И в данном случае, чтобы сохранять конкурентоспособность своих товаров, необходимо, чтобы украинская национальная валюта девальвировала на разницу показателей инфляции. Например, если в какой-то стране инфляция на уровне 5%, то гривна должна девальвировать на разницу в показателях, в данном случае — тоже на 5%.

Очевидно, что этого не происходило. Инфляция накапливается, будто вода в водохранилище. Пока ее сдерживала плотина в виде благоприятных сырьевых цен, как экспортных, так и импортных. Но после лета, когда экспортные цены росли, а импортные оставались на низком уровне, «сырьевые ножницы» начали постепенно складываться и плотина начала давать течь. Ведь сейчас начал расти энергетический импорт — большие деньги в валюте тратятся на закупки угля, газа, в то время как сырьевой экспорт по некоторым позициям (железная руда, аграрное сырье) начал снижаться или остановился в росте. Как результат, сырьевой фарт закончился.

Кроме того, экономика постепенно выходит из нокаута, вызванного пандемией. А оживление экономики всегда связано с расширением торгового дефицита, потому что бизнес и население скупает больше товаров, особенно в предновогодний период. Влияет и бюджетный фактор, поскольку в конце года пытаются закрыть финансирование различных проектов, чтобы деньги условно не сгорели на казначейских счетах, что также оказывает дополнительное давление на гривну.

Также нерезиденты, которые раньше перевкладывались в ОВГЗ во время погашения старых бумаг, постепенно уходят с рынка. Пока, конечно, не так активно — объем портфелей нерезидентов сейчас уже сократился до 91,7 млрд грн и продолжает снижаться на несколько миллиардов за декаду. Соответственно, этот процесс будет продолжаться и далее, особенно если не будет меняться ставка НБУ.

Есть еще и геополитический фактор. Но нападение России никто всерьез не рассматривает, потому что, на мой взгляд, риск военного конфликта равен нулю.

Тут скорее влияет фактор монетарной политики Федеральной резервной системы (ФРС) США в следующем году и переход процентных ставок к постепенному росту, что приведет к оттоку капиталов с развивающихся рынков и может спровоцировать кризис в ряде слабых рынков. Соответственно, когда политика ФРС начнет меняться, Украина может пострадать одной из первых. Многие финансовые спекулянты, которые зарабатывают на наших долгах, начали закладывать этот риск в управление портфелями. С этим как раз и связано падение украинских еврооблигаций на рынке, и постепенный выход нерезидентов ОВГЗ.

«Катастрофический обвал»

Сейчас большинство факторов складываются в пользу постепенной девальвации гривны. Какой она будет спрогнозировать невозможно — все будет зависеть от реального изменения политики ФРС (тут возможна комбинация нескольких факторов). Если фактор инфляции начнет выходить из-под контроля, то ФРС может перейти к радикальным действиям.

Читайте также Новая зрада: почему доллар падает, а цены — нетВ то же время, если гипотетически допустить возможность нападения РФ в том формате, каким его рисует западная пресса, то это будет не просто влиянием на курс, а его катастрофическим обвалом. И тут повлияет не столько выход нерезидентов с рынка ОВГЗ, потому что правительство, например, может объявить о временном моратории выплат по ОВГЗ. Тут вопрос в другом — само население начнет разносить банки, забирая депозиты, что закончится либо катастрофическим банкопадом образца 2014 года, либо заморозкой депозитов населению и еще более мощным социальным взрывом.

Украинские политические элиты не умеют жить в формате военной экономики. Она, в свою очередь, предусматривает несколько факторов:

1. Ограничения на отток капитала — то есть приостановка вывода средств за рубеж. Но этого не было сделано даже в 2014 году, во время активной фазы войны на Донбассе и аннексии Крыма. Не сделают этого и сейчас, поскольку в этом случае не будет возможности выводить деньги за границу.
2. Заморозка мелких депозитов и списание в доход государства крупных депозитов в банках. Условно говоря, в доходы государства, например, могут списать депозиты более 1 миллиона гривен, остальные могут подлежать заморозке. Но политики, которые в своих декларациях показывают огромные суммы денег в банках, вряд ли отдадут их государству.
3. Полный запрет на валютообменные операции. Этого сейчас также не сделают, потому как тогда не смогут конвертировать свои гривневые доходы в валюту.
4. Национализация стратегических отраслей экономики — частного транспорта и энергетического сектора, а также полная переориентация экономики на государственный заказ. На это власти тоже вряд ли пойдут, потому что эти отрасли придется забирать у олигархов.

Соответственно, у них не будет амортизаторов для смягчения кризиса. Это значит, что экономика и налоговые платежи в бюджет остановятся. При этом нужно будет как-то выплачивать социальные пособия, пенсии, зарплаты и финансировать армию, потому деньги нужно будет брать с печатного станка. Потому в таком случае возможен катастрофический обвал.

Вывод

Стресс-тесты банковской системы, которые проводились Нацбанком, предполагали два курсовых индикатора — по 36 и 40 гривен за доллар. Эти сценарии учитывали факторы кризиса на сырьевых рынках, но не учитывали фактор войны — например, если нефть резко вырастет в цене, а цены на железную руду, кукурузу и подсолнечное масло начнут снижаться. Если же закладывать фактор войны, то все будет зависеть от длительности этого конфликта. И при таком моделировании ситуации предела для падения курса нет.

Алексей Кущ, экономист, финансовый аналитик, специально для Главреда