«Шикса! Шикса!» — толпа задиристых мальчишек лет шести, в ермолках и с отчётливыми пейсами, тычет пальцами в мою сторону и издевательски ухмыляется. Чтоб вы понимали, шиксами на идише называют незамужних гоек, то есть неевреек, а конкретно в этом месте — вообще всех женщин, ведущих светский образ жизни, то есть неправильных, испорченных, некошерных.

На мне тёмное глухое платье в пол и платок на голове, но никакая маскировка не спасает: «шикс» малолетние ортодоксы безошибочно распознают с первого взгляда. Я тороплюсь проскочить мимо них и свернуть на главную улицу, где больше взрослых. Тем хотя бы мораль не позволяет смотреть на таких, как я — в девяти случаях из десяти они примут меня за неодушевлённый предмет, в крайнем десятом случае, проходя мимо, демонстративно зажмурятся или прикроют глаза рукой. Добро пожаловать в Меа Шеарим.

Иерусалимский Меа Шеарим — один из самых густонаселённых ультраортодоксальных районов во всём Израиле. Местные жители сами нередко называют его гетто, подчёркивая, что живут в состоянии добровольной изоляции и внутренней эмиграции. Экскурсоводы и краеведы используют более политкорректные характеристики «капсула времени» и «музей под открытым небом», имея в виду, что время здесь — в двух шагах от центральной иерусалимской улицы Яффо — остановилось где-то в начале прошлого века.

Этот район был построен в 1880-х годах по образу и подобию еврейских местечек Восточной Европы, где предки его нынешних обитателей жили до Второй мировой. Связь с прошлым проявляется в быту, образе жизни, внешнем виде и использовании идиша в качестве основного языка общения. Блага цивилизации типа телевидения и интернета меашеаримцы категорически отвергают. В контакт с другими жителями города вступают крайне редко и неохотно, считая себя самыми правильными иудеями, реализующими истинное предназначение евреев в этом мире (оно, если что, состоит в изучении Торы и соблюдении заповедей). Антипатия, кстати, взаимна: светские горожане называют их тунеядцами и паразитами на теле добросовестных налогоплательщиков.

Местная архитектура тоже отличается от общегородской — застройка плотная и хаотичная, многоквартирные дома с решетчатыми балконами и наружными лестницами выглядят скорее как общежития семейного типа. В небольших квартирках ютятся по 12−15 человек — десяток детей на семью здесь норма. Бельё сушат прямо во дворах. В воздухе смешивается непередаваемый коктейль из ароматов свежеиспечённых булок, пыли, жареной рыбы, овощных прилавков и заполненных под завязку мусорных баков. Повсюду духовность.

Главным источником информации служат настоящие стенгазеты: из расклеенных на стенах домов плакатов местные узнают последние новости из насыщенной событиями жизни района — о чьих-то свадьбах, родах, бар-мицвах и похоронах. Современные средства связи и тех, кто ими пользуется, принято глубоко презирать: все эти «айфоны» и «андроиды», вообще-то, оскверняют души, мысли и помыслы, поэтому на некоторых домах можно даже встретить таблички, предупреждающие, что владельцам смартфонов вход категорически воспрещён.

Подобные таблички — вообще удобный канал общения с пришлыми из других районов города и туристами: через них меашеаримцы транслируют свои требования к незваным гостям. «We beg you with all our hearts, — от всего сердца просят они, — please do not pass through our neighborhood in immodest clothes» (тёмное глухое платье в пол и платок на голове были не просто так). Поведение тоже должно быть максимально скромным, это значит, что запрещается громко разговаривать и смеяться, разгуливать по улицам большими группами, привлекать к себе внимание провокационными действиями, назойливо фотографировать прохожих, показывать на них пальцем (они ведь не шиксы!) и как-либо тревожить их покой — в общем, нельзя вести себя так, как мы привыкли в обычной жизни.

Проживая в самом центре израильской столицы, жители Меа Шеарим ни гордости, ни патриотических чувств не питают: замкнувшись в своём маленьком правоверном мирке, они отгородились не только от остального города — от целой страны. Вот показательный пример: когда в Израиле месяц назад проходили муниципальные выборы, на улицах района появились листовки, прямым текстом призывающие местных не участвовать в голосовании. Особо нетерпимые принципиально отказываются от удостоверений личности и медицинских страховок, не пользуются шекелями, не принимают пособия и любую другую помощь со стороны государства, живя целиком за счёт пожертвований от заграничных еврейских общин.

Наиболее радикальны в смысле противопоставления себя остальной части израильского общества проживающие здесь представители общины «Нетурей карта». Об этом движении красноречиво говорят следующие три факта. Во-первых, его члены люто ненавидят Израиль, отвергают любые государственные институты и в открытую поддерживают палестинцев, так как убеждены, что еврейское государство на этой земле возможно только с приходом мессии (который, само собой, уже на подходе, а эти нетерпеливые сионисты взяли и всё испортили). Во-вторых, они считают холокост справедливым и заслуженным наказанием евреям за их многочисленные грехи. И в-третьих, один из прежних вождей этой общины водил дружбу с человеком по имени Махмуд Ахмадинежад: несколько лет назад мировые СМИ облетело фото, на котором раввин Мойше Арье Фридман по-брежневски целует иранского президента на конференции на тему «А был ли холокост?» (за эту выходку он потом, конечно, поплатился — был жестоко избит собратьями-ортодоксами, брошен женой и подвергнут всяческому остракизму).

Неудивительно, что Меа Шеарим довольно часто фигурирует в криминальных сводках: то разгневанные местные выйдут на очередную антиизраильскую демонстрацию, то забросают камнями авто с шальными туристами, по ошибке заехавшими к ним в святую субботу, то разгромят книжную лавку с запрещённой литературой, то набросятся на одинокого солдата — самого очевидного представителя противного им сионистского режима. По слухам, даже городская полиция старается лишний раз не вмешиваться в их внутренние дела и приезжает наводить порядок только в самых экстренных случаях.

Не только меашеаримцы стремятся порвать всякие связи с враждебным им миром «айфонов» и тотальной нескромности — этот дивный новый мир тоже не очень-то готов иметь с ними дело и возвращаться в гетто.  

Текст: Диана Россоховатская

Фотографии: Миша Федоров