Уйдя на время из кино, где судьба проекта зависит от прихоти продюсеров, Ходоровски обратился к комиксам — точнее, европейским графическим романам. Алехандро предложил Мёбиусу, который рисовал для «Дюны» эскизы и раскадровки, взять наработки к фильму и создать на их основе свою, независимую историю. Так родилась огромная вселенная «Инкала», «Метабаронов» и «Техносвященников», которую для краткости называют просто Ходоверсум (Jodoverse). Сейчас по этому миру вышло уже почти 40 томов графических романов — с учётом европейского формата это около 2500 страниц!

На первый взгляд Ходоверсум сильно напоминает «Дюну». Действие всех графических романов происходит через 30 000 лет — в космической цивилизации далёкого будущего. Человечество давно покинуло Землю, которую теперь называют Терра-Прима, и заселило несметное множество галактик. При этом почти всеми обитаемыми планетами правит императорский дом — потомки династии Транс-Бурбонов. Они поколение за поколением ждут мессию — идеального андрогина, который станет совершенным воплощением мужского и женского начала и поведёт человечество в новую эру.

В самой же империи власть делят аристократы, техносвященники, банкиры Экономата и Конфедерация колониальных планет. При императорском дворе служат эндогвардейцы и аналитики-ментреки, а где-то скрывается могущественный орден монашек-шлюх Шабда-Уд. В общем, отличный набор для космооперы!

Впрочем, с первой же истории становится ясно, что фантазия Ходоровски пошла в совсем другом направлении, чем у Фрэнка Герберта. «Инкал» (1981) бесконечно далёк от «Дюны». Скорее уж это безбашенная сатирическая антиутопия, которая по духу напоминает «Трансметрополитен», а то и книги Роберта Шекли с Дугласом Адамсом.

С первых же кадров читателя бросают в гущу городской жизни посреди трущоб города-планеты Земля-21. Здесь царит декаданс. Планетой правит смахивающий на телезвезду «презик», который вместо выборов регулярно клонируется в новое тело. Обыватели-«телеголики» проводят большую часть жизни перед экраном головизора. А любимое развлечение зевак — наблюдать, как в «Переулке самоубийц» отчаявшиеся горожане прыгают с километровой высоты в кислотное озеро, расположенное на самом дне многоуровневого города-колодца.

Главный герой «Инкала» под стать окружению. Частный детектив Джон Дифул умом не блещет. Для счастья ему надо совсем немного: виски, наркотик СПВ и гомео-шлюхи, которых автоматика каждый раз собирает с нуля по заданным параметрам. Похоже, он и расследованиями-то занимается только потому, что статус «частного детектива класса R» даёт пару-другую привилегий. В общем, даже по имени несложно догадаться, что перед нами типичный сказочный Иван-дурак — мастер попадать во всевозможные передряги и чудом из них выпутываться. И вот незадача — именно к Джону случайно попадает загадочный артефакт «Инкал», за которым поначалу охотятся инопланетяне-берги, а вскоре едва ли не вся галактика.

Сатирических антиутопий мы видели немало, но Ходоровски недаром называют гениальным безумцем: его фантазия напрочь лишена границ. Чего стоит только путешествие на нижние уровни Земли-21! На дне кислотного озера обнаруживается свалка, где живут не только мутанты, но и прекрасная девушка Анима, которая умеет подчинять окружающих своей воле и управляет полчищами гигантских психокрыс. Сами крысы опасны тем, что плодятся от чужого страха, — если же их не бояться, то полчища грызунов растворятся без следа. После свалки можно пройти сквозь зеркало и оказаться в кристаллическом лесу, который от прикосновения начинает звенеть и усыпляет неосторожного путника мелодией…

И это только одна планета. В мире Ходоровски спокойно уживаются одушевлённые космические корабли, деревья-вампиры, живые стейки, троглодиты-коммунисты, архангелы в облике светящихся скатов и зловещая вселенская Тьма в виде чёрного механического паука. Для Ходоровски «фантастика» — синоним слова «карт-бланш»: где ещё дать волю воображению, не оглядываясь ни на что, как не в заведомо нереалистичном жанре!

Табу на страницах этих комиксов тоже не существует. Обнажёнка, крепкие выражения и кровавые сцены — это ещё цветочки. Попавших в плен героев тут первым делом постараются изнасиловать или кастрировать — и далеко не всегда безуспешно. В погоне за идеальным андрогином вселенная порождает самые монструозные комбинации пола и гендера, а Мёбиус не стесняется в красках изображать гротескных мутантов. По части инцестов даже «Игра престолов» в сравнении с Ходоверсумом покажется дневником скромной институтки — автор не только использует все возможные комбинации родственных связей, но и придумывает парочку новых.

Если творящийся в «Инкале» бурлеск напрочь сбивает с толку, то следующий цикл — «Каста метабаронов» (1992) — временами и вовсе кажется изощрённым издевательством. Эта инкарнация Ходоверсума следует всем заветам космооперы: именно здесь параллели с «Дюной» видны лучше всего, а жестокая и воинственная вселенная временами напоминает Warhammer. Метабарон — это наёмник, который в «Инкале» охотился за Джоном Дифулом.

Когда Ходоровски обратился к художнику Хуану Хименесу с предложением нарисовать спин-офф, тот сперва решил, что речь действительно пойдёт о новых приключениях метабарона. Оказалось, что вместо этого Ходоровски задумал эпическую сагу о предках наёмника, которые поколение за поколением выращивали безжалостных бойцов и оттачивали свой воинский кодекс.

Поначалу кажется, что Алехандро решил удариться в фэнтези — подобно тому, как Джордж Лукас выдал за космическую фантастику архетипичный сказочный сюжет. В «Инкале» читатель сразу погружался в гущу событий, а «Метабароны» гораздо более отстранённы и схематичны — недаром сюжет подаётся как байка, которую рассказывает один робот другому. Давным-давно на захолустной, но благородной планете жили-были… И уже к концу первого тома мы видим возмужавшего непобедимого героя, который способен в одиночку одолеть толпу врагов и, похоже, вот-вот пойдёт спасать галактику.

Но чем дальше, тем больше начинается странностей. Как только Ходоровски наталкивается на штамп, он, ничуть не стесняясь, устами героев признаётся в этом, а потом нахально доводит шаблон до абсурда.

Герой похож на Мэри-Сью? А следующий метабарон будет в десять раз могущественнее, и где-то к середине цикла масштабы «Гуррен-Лаганна» покажутся детским лепетом. Перебор псевдонаучной белиберды? Тогда ещё вдобавок и роботы будут обзывать друг друга технозаврами, робанатами и мехакретинами. Многовато откровенных сцен? Сейчас будет пара разворотов отборной порнографии, которую роботы прокомментируют с комичной анатомической дотошностью. В сюжете появился рояль в кустах? Один из роботов непременно на это укажет, а рассказчик в ответ будет долго и подробно объяснять, почему чудеса — одна из главных судьбоносных сил в галактике.

По отдельности каждая из этих особенностей показалась бы в лучшем случае неудачным ходом, а то и пошлым китчем. Но на безмолвный вопрос «Ну, не станет же он?..» Ходоровски раз за разом отвечает: «Ха! Смотрите и учитесь». И когда накапливается критическая масса безумных сюжетных ходов, внезапно оказывается, что перед нами на редкость стройная и гармоничная история масштаба греческой трагедии. Каждый метабарон непобедим, но несчастен — он борется не с врагами, а с роковой судьбой и раз за разом проигрывает.

За будто бы случайным полётом фантазии проглядывают отсылки на все пласты мировой культуры, от средневековых куртуазных романов до индуистских поэм. Эпатаж оказывается не приёмом для привлечения внимания, а противовесом к столь же радикальным философским идеям о благородстве, силе духа и высшем предназначении.

Вселенная Ходоровски только поначалу прикидывается сатирой или космооперой. Через пару томов каждой серии на первый план выходит метафизика, а войны и детективные расследования сменяются темой духовного развития. «Инкал», «Метабароны» и «Техносвященники» — тот случай, когда автор действительно «хотел сказать», да ещё как! Ходоровски недаром выходец из 1970-х: вряд ли существует хоть какое-нибудь эзотерическое течение, которому он не уделил внимания в своих графических романах.

За увлекательными приключениями прячутся не персонажи, а символы. Джон Дифул оказывается не просто дураком, а картой «Шут» из старшего аркана Таро. Тысячелетний воин-поэт — это проклятый бессмертием чернокнижник из готического романа «Мельмот Скиталец». Метабарон Агхора носит имя одного из аватаров Шивы и воплощает в себе одновременно мужское и женское начало. А сюжет цикла «Техносвященники» (1998) рассказывает о патриархе, который, подобно Моисею, ведёт своих послушников в землю обетованную, где хочет основать новый безгрешный мир.

Всё дело в том, что для Ходоровски духовный пласт реальности — не экзотическое дополнение к декорациям, а центральная часть сюжета. «Мне приснилось, что я парю в космосе и вижу две сомкнутые пирамиды — чёрную и белую… Так моё подсознание познакомило меня с «Инкалом», — рассказывал автор. Нагромождения сюрреализма, да и сам сюжет — всего лишь второстепенные детали, которыми можно вертеть как угодно.

Для Ходоровски нет разницы между человеком и целым миром: по его представлениям, вселенная — одухотворённая сущность. У всего есть светлая, яркая сторона — и есть тёмные непознаваемые глубины. Вот почему на страницах его графических романов уживается самое высокое и самое низменное, что только есть в человеческой природе.

Мир далёкого будущего — тоже живое существо, но неизлечимо больное. Техносвященники, превратившие прогресс в культ, служат самым мрачным вселенским сущностям. Планеты, на которых их церковь строит одинаковые города-колодцы, чахнут — ведь жизнь на поверхности Земли-21 или Земли-2014 не может существовать без таящегося в центре мирового древа. Декадентствующие обыватели, глуша сознание наркотиками и оргиями, приближают наступление всеобщего мертвенного оцепенения — Некросна.

«Цель жизни — создать себе душу», — говорит Ходоровски. Именно этому посвящены все три основных цикла комиксов и все истории героев. Когда Джон Дифул раз за разом пытается увильнуть от подвигов и испытаний, его подталкивает к свершениям женское начало — душа-Анима. Когда жестокость метабаронов доходит до того, что начинаешь уже всерьёз задумываться, стоит ли «болеть» за этих суперзлодеев, один из героев внезапно отправляется в путешествие на поиски… поэта, который научит его чувствовать любовь. Любовь — единственное, что способно спасти вселенную Ходоровски, и все приключения рано или поздно приводят героев именно к этому пониманию.

Когда в 2001 году французское издательство Yéti решило на волне успеха комиксов выпустить настольную ролевую игру по Ходоверсуму, авторам еле удалось свести столь разнородный мир воедино. Но что-что, а метафизика в «Путеводителе по вселенной» описана на редкость стройно и последовательно. В хронологии и именах то и дело видны несостыковки — например, в «Техносвященниках» Зомброй зовут техногенную тьму, а в «Метабаронах» это всего лишь наёмница.

Но в «Путеводителе» объясняется, что в разных циклах описан не один мир, а несколько похожих друг на друга граней мультивселенной, — а между мирами воздвигнуты врата, которые охраняют могущественные духи стихий. Там же раскрывается и, пожалуй, самая важная деталь — что у любого живого существа есть три источника энергии: физическое сердце, «духовное сердце» и самая загадочная сущность, «Амаракс», от латинского слова «любовь».

Борьба живой природы с бездушной техникой, единство стихий инь и ян, жесточайшие испытания, которые закаляют воинский дух, и поиск любви в циничном мире — вот главные темы, на которые рассуждает Ходоровски, пользуясь языком самых разных религий и жанров фантастики. При этом на короткой дистанции его фантазии тесновато: чем длиннее цикл и чем сложнее композиция, тем яснее виден замысел. Например, в «Метабаронах» роль рассказчиков становится ясна только в последнем томе, а «Инкал» настолько закольцован, что приквел и сиквел в корне меняют весь сюжет. «Ставьте себе настолько высокую планку, насколько возможно, — призывает Алехандро. — Пытайтесь. Не получится — пускай. Надо пытаться».

Несбывшаяся «Дюна» не просто воплотилась в жизнь: погибший проект породил целую вселенную, которая стала классикой европейских комиксов. Кому-то психоделический Ходоверсум покажется чересчур безумным, гротескным или отталкивающим, но его точно нельзя назвать банальным. Главное — бесстрашно пройти вместе с героями через все бездны человеческих пороков и не бояться
разрушить свои представления о границах возможного. По крайней мере, в фантастике.