Общаясь друг с другом, шимпанзе бонобо могут на что-то отвлечься, но потом возвращаются к общению с прежним «собеседником».

Когда в нашу беседу вторгается телефонный звонок, мы извиняемся перед собеседником, уделяем телефону минуту-другую, и возвращаемся к разговору. Это кажется настолько элементарным, что вряд ли кто-то отдаёт себе отчёт, насколько сложные когнитивные процедуры мы выполняем. Чтобы вернуться к прерванному общению, мы должны осознавать важность социального контакта – то есть мы должны понимать, что нам важно и нужно продолжить общаться именно с этим человеком. Более того, мы также осознаём, что и для собеседника наш разговор важен, потому и извиняемся, когда вынуждены ответить на звонок (ну или на сообщение в мессенджере). И дело даже не в том, о чём мы говорим – мы можем обсуждать сущие пустяки, но социальное взаимодействие само по себе остаётся крайне важным.

В общем, понятно, что тут должны быть очень хорошо развиты социальные навыки и нейронные структуры, которые их поддерживают. И до последнего времени считалось, что такое поведение свойственно только людям: только у нас есть такие навыки и соответствующий мозг. Но оказалось, что карликовые шимпанзе, или бонобо, тоже могут возвращаться к прерванному разговору. Только у них это не столько разговор, сколько груминг: форма социального поведения, когда животные чистят друг другу шерсть. Груминг не просто гигиеническая процедура, но и важнейший способ поддерживать социальную жизнь. Предлагая друг другу груминг, шимпанзе (и не только шимпанзе) напоминают о себе друзьям, гасят конфликты, ищут расположения более высокопоставленных особей и т. д. То есть груминг – это действительно что-то вроде светской беседы.

Исследователи из Невшательского университета поставили эксперимент с шимпанзе бонобо из крупного французского зоопарка, в котором приматы живут в условиях, максимально приближенных к естественным. Шимпанзе отвлекали от груминга либо громким звуком, от которого они разбегались, либо называя обезьян по имени. Через несколько минут те бонобо, которые отвлеклись от «разговора», то есть от груминга, возвращались к прерванному занятию, причём именно с тем же «собеседником», с которым они общались до этого. Более того, они подавали специальные сигналы, напоминая друг другу, чем они занимались, и выражая готовность продолжить.

Также по поведению обезьян было видно, как по-разному они возвращались к общению с разными «собеседниками»: если грумингом занимались бонобо близкого социального ранга, то они вели себя иначе, чем когда разница в общественном положении была более ощутимой. Этому опять же есть аналогия в том, как ведём себя мы. Если нас отвлёк важный телефонный звонок во время беседы с начальством, то мы почтительно извинимся за прерванный разговор; если же нас отвлекли во время приятельской беседы, то никаких церемонных извинений с нашей стороны не последует, да их от нас никто и не ждёт.

Род Шимпанзе вообще наиболее близок человеку с точки зрения эволюции, а шимпанзе бонобо известны большей миролюбивостью по сравнению с обыкновенными шимпанзе. Миролюбие предполагает более сложные механизмы общения и более развитую социальную жизнь. Например, мы как-то писали, что бонобо готовы помогать даже незнакомым обезьянам, что говорит о больших альтруистических задатках, и что их самки своеобразным образом врут окружающим, чтобы избежать брачных конфликтов.

Так что не стоит удивляться, что бонобо умеют ценить общение и готовы вернуться к прерванному разговору. Впрочем, не исключено, что такое умение есть не только у них, но и у других социальных животных.

Результаты исследований опубликованы в Science Advances.