В. Алфимов:

— Давайте теперь поговорим про то, что будет происходить в обществе.

В. Федоров:

— Мы в этом году почувствовали, что мы единая планета. Пусть каждый живет в своей национальной квартире, государства никуда не исчезают. Наоборот, именно они – главная наша защита. С другой стороны, и главная угроза в очень многих отношениях. Это касается и слабых государств, которые не могут защитить своих граждан, но и сильных, которые могут навязывать им некоторые правила, регуляции, которые сильно меняют их образ жизни, зачастую вопреки их желанию и воле.

Мы видели и погромы, и выборы опрокидывающие. Мы видели гражданское недовольство, выражаемое самыми разными способами. С одной стороны, мы – единая планета. Наши риски, угрозы, проблемы во многом сходны. С другой стороны, мы – планета разделенная, каждый сам за себя. Даже вакциной государства не стремятся делиться. Чего ждать от 2021 года? С нами в эфире Игорь Задорин, социолог, руководитель исследовательской группы ЦИРКОН Института социологии РАН . Игорь Вениаминович, вам слово.

И. Задорин:

— 2021 год не самостоятельный в смысле прогнозов. Он будет, прежде всего, нести в себе последствия 2020 года.

В. Федоров:

— Тяжелое наследие.

И. Задорин:

— Безусловно. Самым главным итогом уходящего года и продолжением в 2021 году является освоение обществом новых норм поведения социального и новых практик, в некоторым смысле – новых ценностей. В известной степени COVID-19 поставил такой вопрос. Он не перевел еще мир, мир не стал абсолютно новым. Он прежний. Но он поставил вопрос о том, каким должен быть новый мир. И задал некоторые ценности этого нового мира в виде абсолютно новых цифровых форм поведения людей. Это более индивидуалистический мир, десоциализированный в отдельных случаях. Более виртуальный, онлайн. Более осторожный в плане общения.

В. Федоров:

— Дистанцированный.

И. Задорин:

— И понятно, что эти ценности кому-то видятся очень симпатичными, хорошими. Люди видят себя в этом новом мире естественными. Это, прежде всего, молодежь. Они видят себя конкурентоспособными в этом новом мире цифровых практик. Понятно, что довольно большая часть населения абсолютно не хотела бы этих новых ценностей и этого нового цифрового концлагеря со своими цифровыми пропусками и всякими ограничениями. Когда человеческая улыбка заменена на маску, а привычное «здравствуйте» заменено на общение кулаком. Это важный символ.

В. Федоров:

— Или локтем.

И. Задорин:

— Вместо открытого общения, которое фиксировало бы отсутствие оружия у человека, когда он здоровался, теперь это фактически те части тела, которыми обычно наносились удары. Это метафора, но в некоторым смысле это такой тренд или борьба разных норм, ценностей и практик.

Второй тренд ложится на тот контекст, в котором эта борьба ценностей будет происходить в России. А контекст, очевидно, выборного года. И предвыборная кампания, платформы, программы партий не могут быть абсолютно дистанцированными от этой повестки борьбы ценностей. Партии будут воздвигать на свои знамена либо новый цифровой порядок, либо в некоторым смысле сохранение прежней человечности.

2020 год ведь породил принципиально новые расколы. Если раньше мы говорили о том, что общество расколото на бедных и богатых, разного рода социальные статусы, то 2020 год породил социокультурный раскол ценностного характера. А именно, приближенные к ценностям нового цифрового мира или, наоборот, старого.

Понятно, что это будет переходить в политическую плоскость. И будут выявляться бенефициары 2020 года, те, кто выиграл на этом испуге, на этом страхе людей. И те, кто проиграл. Между выигравшими и проигравшими, безусловно, тоже будет политическая борьба. И очень сильная. Вот этот политический тренд будет сильно определять год.

Третий тренд в некотором смысле отчасти из войны в мир. Мы будем находиться в ситуации послевоенного синдрома. 2020 год – это реально война. Она разрушила очень многое. Только это не разрушенные здания, заводы и фабрики. Хотя и такие тоже в некотором смысле есть. Это, прежде всего, разрушенные головы. В опросах ВЦИОМа мы это видели. Выросла растерянность, тревожность, ситуация неопределенности. Это разрушенный образ будущего.

Мне кажется, что 2021 год все-таки должен породить некоторые тренды восстановления этого образа будущего. И я недавно с большим интересом прочитал про опыт четвертой пятилетке, которая была с 1946 по 1950 год. Восстановление разрушенного войной народного хозяйства. В известной степени аналогия очень работающая. Мне кажется, что нам надо каким-то образом некоторые лозунги этой восстанавливающей пятилетки вспомнить. И только на этом возможна некоторая солидаризация общества. На позитивном восстановлении. Мы должны восстановить условный ДнепроГЭС, и прежде всего – в головах.

В. Федоров:

— Если не будет что восстанавливать, если не будет ясной, четкой объединяющей программы восстановления этого порушенного мира, то будем ругаться, злиться, обвинять друг друга в худших грехах, и ничего хорошего из этого не выйдет.

И. Задорин:

— Это означает, что политические лидеры должны очень быстро и срочно подумать об этой программе восстановительного плана. Мы должны выйти из этой войны 2020 года более объединенными, чем представляется сейчас.

В. Федоров:

— Есть у нас шанс на это? Насколько он велик? Вокруг чего мы объединяемся? У разных групп разные образы этого будущего. Какой шанс, что в ходе этой борьбы за мир мы этот мир не порушим окончательно?

Мы идем в будущее с программой восстановления. Но вот восстановление чего? Никогда нельзя отмотать в прошлое. И даже если мы идем вперед под консервативными лозунгами, все равно мы создаем что-то новое. Какая-то пересборка всего, страны, ценностей, общества. То, что явно ждет нас в следующем году. На мой взгляд, это будет жесткая борьба. И вопрос: какие коалиции в этой борьбе сформируются? Кто против кого? Стенка на стенку.

И. Задорин:

— Я не буду говорить по поводу того, кто и с кем. Это будет провокация, зачем будоражить разного рода субъектов, если они и не хотели бы этой самой войны?

Вот важный вопрос, который вы задали: а что могло бы снизить этот накал? Этой борьбы. И перевести ее в относительно мирное русло? Я бы хотел сказать, что в России всегда больше споров не по поводу того, что делать, а как? И переход в новый мир ведь вызывает возражение в большей степени не потому, как он выглядит, а какими методами и как он вводится. И насколько быстро, какими темпами.

Всегда у нас такого рода изменения вызывали негатив именно тогда, когда они происходили революционным путем, а не тогда, когда торжествовала преемственность. Эволюционный путь. Конечно, важным фактором 2021 года будет не тотальное столкновение: вот мы тут за цифровой порядок, а вы…

В. Федоров:

— За ламповый, аналоговый.

И. Задорин:

— Да. А за то, чтобы этот цифровой и аналоговый порядок договорились в некотором смысле о мирном сосуществование в течение определенного времени. Должен быть плавный переход с сохранением статуса тех «ламповых» людей, которые хотели бы остаться. Они не должны быть изгоями.

Сейчас что получается? Если ты не подчиняешься этому цифровому порядку, ты фактически окажешься выброшенным из общества. Корректная преемственность и корректное движение вперед, корректный прогресс допускает сосуществование нескольких разных стилей и образов жизни определенных конкурирующих практик. Этот приход к новому миру не должен быть тем, что называется «подрывные технологии», которые не просто замещают плавно что-то из ценного, что было раньше, а убивают это прошлое, объявляют его невозможным, неприличным, так далее.

Здесь важно добиться такого диалога последователей нового цифрового порядка, лоббистов цифрового мира и тех самых аналоговых ламповых поколений. Кстати, не случайно многие наши с вами коллеги устремились в эту тему – межпоколенческой коммуникации, потому что понимают, что здесь находится зерно раскола.

В. Федоров:

— До сих пор нам удавалось во многих случаях такой постепенный переход организовывать. Конкретные примеры: телевидение. Аналоговое телевидение ушло, на смену пришло цифровое. Но не было так, что все, с завтрашнего дня, извините. Этот переход был растянут во времени, предпринимались специальные меры. Делалось все для того, чтобы ламповые и аналоговые потребители ничего не потеряли.

Другой пример – мобильная связь. Сейчас все говорят о 5G. Напомню, что некоторое время назад 4G нас посетило, до этого 3G.

И. Задорин:

— И это не было сильно болезненно.

В. Федоров:

— Это не было болезненным. И нормально твой мобильный продолжал работать, пусть и с меньшим функционалом. И дальше ты, когда глядел на знакомых, у которых более модные и технологичные телефоны, в какой-то момент принимал решение: может, и мне пора. Не навязывалось, по большому счету.

И. Задорин:

— И самое главное, что владелец кнопочного телефона не объявлялся абсолютно архаичным.

В. Федоров:

— Изгоем.

И. Задорин:

— Да.

В. Федоров:

— Еще пример. Поколение компьютерной техники. Мы прекрасно помним пентиумы первые, вторые, третьи, то есть, все происходило динамично, с другой стороны, мы и сейчас можем увидеть уникальных людей, которые продолжают работать на технике середины 80-х годов. И очень ругаются, если что-то сломалось, а уже негде взять запчастей.

У нас очень большой опыт постепенных переходов. Почему вы считаете, что у нас в следующем году велик риск агрессивного навязывания?

И. Задорин:

— Здесь ничего нового нет. Один из главных грехов человечества и многих людей – это алчность. Понятно, что ускорение насильственное по переводу во многом вызвано алчностью соответствующих корпораций, которые понимают…

В. Федоров:

— То есть, загоним, чтобы фейсбук, AMAZON, их национальные аналоги заработали больше денежек?

И. Задорин:

— Мы же видели, кто выиграл в 2020 году. Кому война, кому мать родна. И «Форбс» недавно опубликовал данные о том, насколько выросли доходы IT-компаний, некоторых фармакомпаний. В данном случае это создает риски.

В. Федоров:

— Не хотели вы говорить в лоб, но проговорились. Коалиция бенефициаров блестящего нового мира, который строят на руинах прежнего, разрушенного пандемией, инфодемией, этих всадников апокалипсиса…

И. Задорин:

— А против ламповые рестораторы, туристические агентства.

В. Федоров:

— Мне кажется, что ламповым рестораторам не тягаться с цифровыми гигантами. Все ушло очень далеко.

И. Задорин:

— Согласен.

В. Федоров:

— Не выступаете ли вы в роли кота Леопольда, извините, который призывал всех жить дружно, но что-то не получалось.

И. Задорин:

— Да. Выступаю.

В. Федоров:

— А что делать?

И. Задорин:

— Самое главное, чтобы канонизация этого протеста проходила в институциональных рамках. Предвыборная кампания, конечно, может быть очень резкой, но в какой-то степени это канал выплеска этой борьбы. И если эта борьба будет происходить в этих рамках, в институциональных рамках, в рамках законодательства, то это будет один из возможных выходов. Политическая борьба в парламентской манере, в манере агитации и пропаганды избирателей. Вот таким образом. Без насилия.

В. Федоров:

— Мы сейчас общались с Маратом Башировым. Он говорит, что мы можем призывать, чтобы все прошло все мирно, но есть некая группа интересов, которая к нашей стране особого отношения не имеет, но будет агрессивно навязывать свою волю в рамках этих выборов. Как вы считаете, не слишком ли это преувеличенный прогноз?

И. Задорин:

— Такая опасность есть, но у нас есть средства защиты.

В. Алфимов:

— Раз уж мы давали прогнозы на 2021 год, давайте посмотрим, как россияне оценивают итоги 2020 года. На сайте ВЦИОМ большой материал по этому поводу.

В. Федоров:

— Слово года, конечно же, «коронавирус». Тут сюрпризов быть не может. Еще «поправки в конституцию» на второй позиции. Дальше – самоизоляция, врачи, дистанционное обучение, кризис, неопределенность, вакцина, удаленная работа, волонтер. Есть еще «перемены» и «выборы в регионах».

В. Алфимов:

— Как «перемены» и «выборы в регионах» сюда попали? Они прошли настолько незаметно, что дальше некуда.

В. Федоров:

— Это мы их вставили в опрос. Нам хотелось понять, этот непростой год и для большинства населения планеты мучительный даже, усилил тягу к переменам, борьбу за них, желание что-то поменять в свое жизни? Или же, наоборот, он придал импульс консервативной тенденции, желанию сохранить пусть то немногое, но что-то все-таки есть, удержаться. Восстановить контроль.

И тут мы видим, что перемены не в чести. Перемен было слишком много в этом году. Поэтому запрос на перемены сегодня не так велик. Сегодня главный общественный запрос – давайте без перемен поживем, давайте в нормальное состояние вернемся, им насладимся, а потом уже будем думать о переменах. Я бы так трактовал результаты этого опроса.

И дальше имеет смысл поговорить о событиях года. На первом месте пандемия коронавируса. И это неинтересно. А вот дальше – интереснее. На вторую позицию вышла война в Карабахе, завершившаяся установлением мира при посредничестве России. Наши миротворцы теперь поддерживают там мир. Дальше — разработка первой в мире вакцины от COVID-19. Принятие поправок в конституцию. Выборы в Белоруссии, протесты последующие. Открытие грузового движения по железнодорожной части Крымского моста. Я этому удивился – 19 % его назвали. Дистанционный формат обучения. Выборы в США. Новый состав правительства России. И последним событием назвали 9 % наших опрошенных очередной подвиг коммерческий Илона Маска – запуск космического корабля на МКС.

Даже о выборах в США говорят гораздо меньше по сравнению с пандемией, с войной на Кавказе, с созданием вакцины и с принятием поправок к конституции.

В. Алфимов:

— Где-то совсем близко с конституцией выборы в Белоруссии и протесты. Очень много об этом и мы говорили, следили за этим.

В. Федоров:

— Было время, когда и «Комсомольскую правду» в Белоруссии с трудом можно было купить.

В. Алфимов:

— Была такая история, не печатали.

В. Федоров:

— Гражданское противостояние там не закончено, оно продолжается.

В. Алфимов:

— Слава богу, бескровное.

В. Федоров:

— Теперь поговорим о мировых событиях.

В. Алфимов:

— Это не опрос по всему миру, а опрос у нас про события, которые произошли во всем мире.

В. Федоров:

— Во всех случаях мы опрашиваем 1600 россиян в возрасте 18 лет и старше. В 80 регионах нашей страны. 500 городов и ПГТ и около сотни сел и деревень. Погрешность измерения не превышает 2,5 %.

Что еще интересного. Наверное, здравоохранение. Это проблема номер один в вопросе, в котором мы просим наших респондентов назвать самые главные сложности и проблемы, стоящие перед страной. На протяжении всего года мы задавали такой вопрос каждый месяц. Состояние системы здравоохранения было на первой строчке. Только пару раз ее потеснили экономические проблемы. Это было в июне-июле. Сегодня состояние системы здравоохранения беспокоит наших граждан больше всего.

Что же нужно изменить? Что надо поменять в здравоохранении? Мы предложили целый ряд приоритетов, на которых имело бы смысл сконцентрировать ресурсы. Очевидно, что заниматься всем одновременно слишком дорого. Да и с организационной, с управленческой точки зрения просто невозможно. Приоритеты надо выделять всегда. А их всегда меньше, чем возможных направлений.

Главный приоритет – 45 % опрошенных считают обеспечение пациентов доступными лекарствами. Лекарственное обеспечение. На второй позиции – штаты медицинского персонала. Их надо расширить и доукомплектовать. На третьем месте – масштаб, расширение сети фельдшерско-акушерских пунктов на селе и особенно в малодоступных территориях. В последние годы эта сеть только сокращалась. Сегодня стало понятно, что это было ошибкой. Надо ее восстанавливать и расширять.

В. Алфимов:

— Здесь радует то, что и в правительстве, и в президент часто говорят как раз о том, что, действительно, надо их расширять. Открывать больше ФАПов, чтобы буквально в каждой деревне была медицинская помощь.

В. Федоров:

— То, что говорят, людей особо не успокаивает. Верьте только делам – неизменный лозунг. Главное, что что-то делается.

В. Алфимов:

— Еще один интересный вопрос: как российская система здравоохранения справилась с ситуацией, вызванной пандемией коронавируса? 22 % опрошенных сказали, что сделали даже больше, чем могли. И приложили сверхусилия. Очень приятно, что люди так думают о наших медиках.

В. Федоров:

— Разбавлю немножко эту бочку меда. Дело в том, что только 22 % считают, что сделали больше, чем должны были и чем могли. А 23 % считают, что сделали меньше, чем могли. Я уверен, что если бы мы этот опрос проводили в мае, то результаты были бы более комплиментарными, чем сейчас. Сейчас чувствуется усталость и самих медиков, многие из них переболели, кто-то даже уволился. Завалены больницы во многих регионах. В общем, перегрузка ощущается. Даже если еще коек хватает, то уже эмоциональное выгорание просто дает о себе знать. Поэтому оценки работы медиков менее комплиментарны, чем могли бы быть. Серьезный вывод на будущее – экономить на здравоохранении ни в коем случае нельзя.

А теперь предлагаю перейти к лицам года. Начнем с той категории людей, которых любят обычно меньше других. Это политики. Политик года – 38 % считают, что это Владимир Путин. Не удивительно. А на второй позиции новичок, впервые в этом рейтинге появляется – рукоплещем Владимиру Сунгоркину, я тут слышал, что он предсказал его назначение премьером.

В. Алфимов:

— Так и было еще в ноябре прошлого года. Владимир Николаевич сказал, что возможно назначение Михаила Мишустина премьером. И в январе он назначается.

В. Федоров:

— Ура Сунгоркину, а также Мишустину. И еще в этом списке три политика: Сергей Шойгу, Сергей Лавров и Владимир Жириновский – 7 % опрошенных назвали его политиком года.

В. Алфимов:

— Итак, подводим итоги года. И переходим на спортсменов, да?

В. Федоров:

— Только я добавлю: итоги года с точки зрения россиян. Это мнение наших с вами соотечественников, полученных благодаря всероссийскому репрезентативному опросу ВЦИОМ.

Да, спортсмены года. Хабиб Нурмагомедов – 10%, первое место. На втором месте, но могу предположить, что не только благодаря спортивным заслугам туда попал, но и другим достоинствам весьма интересным – Артем Дзюба – 8% назвали спортсменом года его. А третье место разделили три спортсмена с общим результатом около 2% — это Александр Овечкин, Алина Загитова и Даниил Медведев.

В. Алфимов:

— Мы перед эфиром с коллегами обсуждали эту часть вашего опроса. Почему, если Путин, как политик года, у него 38% — приличная цифра, Мишустин на втором месте – 17%, далее идет Шойгу – 15%. А здесь на первом месте Хабиб. Не спорю, что он должен быть на первом месте. Но почему всего 10%? А на третьем месте у спортсменов всего по 2%? Такое ощущение, что пункт «затрудняюсь ответить» набрал больше всего.

В. Федоров:

— Если мы с вами были бы в Бразилии, то проценты были бы повыше. Я думаю, что дело связано с тем, что для большинства наших соотечественников спорт – это спорт вприглядку. Это не внутренняя ценность. Могу быть неправ, специально эту тему не изучал.

В. Алфимов:

— Интересно, если по той же логике судить, то следующий слайд – это актеры года. И здесь точно такая же история. Константин Хабенский на первом месте, но за него проголосовали всего 5% опрошенных.

В. Федоров:

— Хорошо было бы, если бы разделились мнения, было бы 20 или 30 актеров с примерно равными результатами, но нет. Это открытый вопрос. Большинство просто не смогло своего любимого актера, увы.

Да, замечательный Константин Хабенский набрал всего 5%. Другие еще меньше. Александр Петров – 4%, Сергей Безруков – 3%.

В. Федоров:

— С музыкантами натыкаешься ровно на то же самое.

В. Федоров:

— Ну, нет! С музыкантами уже побольше. Музыку явно слушаем больше и разную. Кумиры разные у нас есть.

В. Федоров:

— Правда, тут больше фамилий.

В. Федоров:

— Восемь фамилий. Тут мы должны поздравить нашего неувядающего Филиппа Киркорова, который много раз восставал буквально из пепла. И доказывал, что он живее всех живых. И 6% опрошенных называют его лучшим музыкантом года. На второй позиции разные музыканты, как Денис Мацуев и Николай Басков – по 4%. За ними Полина Гагарина и почти равная позиция аж четыре музыканта – Егор Крид, Алла Пугачева, Григорий Лепс и Моргенштерн – открытие года. Очень у нас разные вкусы. И это, наверное, хорошо.

В. Алфимов:

— В общем, может констатировать, что Моргенштерн у нас так же популярен в стране, как и Алла Пугачева.

В. Федоров:

— Уже да. Ворвался он в эту тусовочку.

Теперь пойдем к писателям года. Тут всего два имени это Захар Прилепин, кстати, по нему, думаю, дело не в писательстве, хотя он писатель. Дело в том, что в этом году он себя реализовал как политик. Напомню, выборы, партия «За правду», переговоры о следующем годе. Говорят, что сейчас его партия хочет слиться в экстазе с партией «Справедливая Россия». Явно он вышел на политическое поле.

А второе место совершенно противоположный по идейным и политическим взглядам писатель, кстати, политически активный тоже, правда, не в партийном ключе – это Борис Акунин – 2%. А третьего нет, увы.

В. Алфимов:

— Журналисты года. Самый интересный для нас с вами…

В. Федоров:

— Для вас точно, вы – журналист. Я не журналист.

В. Алфимов:

— Первое место – Владимир Соловьев с 6%, дальше второе, третье, четвертое и пятое места, их можно, наверное, объединить в одно, потому что там примерно одинаковые показатели – то Юрий Дудь, Ольга Скабеева, Владимир Познер и Алексей Пивоваров. Честно говоря, не ожидал господина Пивоварова увидеть в этом списке.

В. Федоров:

— Почему? Он вполне раскрутился в последнее время. У него своя передача в YouTube, у него большой канал.

Я бы обратил внимание, что Юрий Дудь – кумир молодого поколения, о котором все только и говорят, что вот он, новый Познер, сейчас всех убьет и один останется. А выясняется, что в три раза менее популярен, чем Владимир Соловьев. Вот так вот.

В. Алфимов:

— Мы продолжим с вами изучать итоги уходящего года в нашей следующей программе, которая будет заключительная в этом году, она выйдет 31-го числа.

И мы с вами прощаемся, дорогие друзья!