Уходящий 2020‑й год оказался особенным. Встречая его с шампанским и загадывая желания под бой курантов, разве думали мы, что проведем весну в самоизоляции, будем ежедневно следить за сводками о заболевших COVID-19, а медицинская маска станет обязательной составляющей дресс-кода? Мы научились тщательно мыть руки, стали относиться к походу в кафе или в торговый центр как к ответственному мероприятию и вряд ли сможем вернуться к привычному порядку вещей в ближайшее время. Но, несмотря на все коронавирусные «сюрпризы» и сопутствующие сложности, жизнь продолжается!
ПроВладимир пообщался с известными владимирцами и узнал, чем запомнится им уходящий 2020 год.
Александр Юрьев – ресторатор .
С такими трудностями, как в этом году, общепит не сталкивался никогда. Четыре месяца заведения были закрыты полностью, с 26 марта и по 22 июля. Но падение выручки у нас началось уже с 8 марта, на фоне сообщений в СМИ и паники по поводу пандемии. Получается, что и март был минусовой. Начиная с 16 октября мы снова попали под жесткие ограничения, Владимирская область оказалась в этом плане впереди большинства регионов страны, не знаю, с какой целью. В итоге мы в этом году практически восемь месяцев не можем просто нормально работать. Но нагрузка по расходам не снизилась: налоги, ЖКХ, арендодатели и так далее. И сложно людям объяснить, что ты не можешь никому платить, потому что тебе не разрешают получать доход. Трудности колоссальные в этой ситуации.
Федеральные меры поддержки в первую волну пандемии, пускай и с опозданием, мы получили. Только благодаря им, в общем-то, многие предприятия открылись летом. Потому что за четыре месяца долгов накопилось много. Сейчас тоже ждем поддержку, но она запаздывает. Хотя ситуация во многом сложнее, чем весной. Ограничения накладываются только на отрасль общепита и, может быть, где-то на отели. Когда было закрыто все, было проще, потому что все понимали ситуацию. А сейчас никто в наше положение не входит, со всех сторон душат, выкручивают руки. Тут работать нельзя, там работать нельзя. Мы-то терпим, а наши работники уже терпеть не могут.
Если идти по Новому Арбату в Москве, то там помещения бывшего общепита пустуют через одно. Порой даже страшно смотреть на это: аренда, пусто, аренда, пусто… У нас, во Владимире, предприятия вроде держатся, прямых закрытий нет. Но сейчас очень много «предприятий-зомби». Они вроде как существуют, но должны уже всем, и любая небольшая острая ситуация приведет к закрытию. Таких – огромное количество в нашей отрасли.
Во многих регионах дополнительные новогодние ограничения для общепита не вводились: в Тверской, Ивановской, Липецкой областях, в Уфе и Казани. Там оставили существующие требования по обработке поверхностей, по замеру температуры у посетителей, – этих мер вполне достаточно. Но у нас в области ограничения жестче, да и ввели их раньше на месяц. Да, нам пришлось объединиться в Ассоциацию отельеров и рестораторов Владимирской области [сейчас в нее входят примерно 40 отелей и 50 предприятий общепита]. Потому что проблемы у нас одни и те же, и это сейчас ни в коем случае не вопрос «прибыли», это вопрос жизни и смерти отрасли, конкретных людей и их семей.
Очень радует, что у нас с начала октября наладился диалог с властью. Вначале было трудно, но сейчас мы встречаемся, слушаем друг друга – и онлайн, и даже офлайн встречи были, с участием вице-губернатора Александра Ремиги, губернатора Владимира Сипягина. Мы, конечно, понимаем, что такое пандемия, и разделяем общую обеспокоенность. Но мы хотим, чтобы и нас тоже понимали, потому что запреты часто не обоснованы, и мы считаем их популистскими мерами. Вот сейчас в ресторанах у нас ограничения, а в гипермаркетах перед Новым годом толпы народа, очереди. У нас это вызывает какое-то недоумение.
Мы не считаем, что общепит возможно назначить ответственным, виновным за распространение пандемии. В чем мы виноваты? Мы все делаем, что от нас требуется: и проветривание, и qr-коды, и маски для персонала, и журналы проверок – там огромный список. И если посмотреть статистику по заболевшим в общепите, то она ничтожна.
Конечно, надежда есть. Мы себя считаем локальными патриотами нашей Владимирской области, хотели бы продолжить здесь работать, создавать рабочие места для людей. Сейчас из-за этого вируса предлагают всех разобщить, но я считаю, что это в корне неверная позиция. Есть такая мудрая фраза, что «царство, разделившееся само в себе, не устоит». Надо, наоборот, объединяться. И мне бы хотелось верить, что эта сложная ситуация сподвигнет нас объединиться и бороться всем вместе с вирусом, а не с людьми. Наша ассоциация – тому пример.
Ирина Салтыковская – куратор владимирского регионального отделения поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт».
2020 год был сложным для нас по многим параметрам. Пандемия привела к ряду ограничений. Мы были вынуждены во время поисков использовать средства индивидуальной защиты, мы не могли проводить полноценное обучение добровольцев, занятия по профилактике в школах. Но вместе с тем пандемия принесла новые реалии, которые, наверное, влияют на дальнейшее развитие. Появились удаленные занятия при помощи конференций в Zoom, допустим. Так мы проводили общероссийские родительские собрания – это занятия для родителей, а также занятия для детей в дистанционном формате. Это новый опыт и новая практика.
Очень важно, что отряд развивается технологически. При поиске пропавших людей в этом году мы очень активно использовали беспилотную авиацию – коптеры, после чего отсматривали сделанные снимки. У нас во Владимирской области есть поиски, которые закрыты благодаря использованию беспилотной авиации. На тех же поисках ребенка в Камешковском районе было сделано 44 000 снимков, все они просматривались сначала при помощи нейросети, а затем отобранные изучали люди. Все точки были проверены пешими группами. Это хорошая история, которая работает, и не только в этом поиске. Это классный технический ресурс, который экономит силы добровольцев и приносит результаты.
Если вспоминать про поиск ребенка в Камешковском районе, то основной вывод, который я лично для себя сделала, касается человеческого ресурса и человеческого неравнодушия – обычных людей, силовых служб, представителей бизнеса, СМИ, администраций разных уровней… Это было ощущение сумасшедшего единения. Баннеры о пропавшем размещались, например, в Рязани – представители рязанского бизнеса сами пришли и сказали: «Ребята, мы хотим помочь». Это было важно, потому что в процессе любого поиска распространение информации играет большую роль.
Очень много людей затратило силы. Мы помним даже моток скотча, переданный пожилой женщиной из Владимира добровольцам, потому что ей было очень важно поучаствовать. Любая помощь равно неоценима, важна для хода поиска и для нас – как поддержка. Это было потрясающе, и я, наверное, именно с этой точки зрения поиск в Камешковском районе рассматриваю.
При этом у нас сейчас происходит история, когда все СМИ массово и громко начали говорить о детской безопасности, причем со ссылкой на случившееся в Камешковском районе. Это неправильно. Детская безопасность – это постоянная зона ответственности взрослых, она не должна быть привязана к событию. Мы, взрослые, должны постоянно рассказывать детям, как вести себя на улице, что такое безопасная дорога домой, кто такой свой, а кто такой чужой, что делать, если ты потерялся и так далее. Мы забываем о том, что по статистике в природной среде 9 из 10 трагедий, случившихся с детьми, – это лед и вода. И в любое время водоемы опасны, надо постоянно говорить об этом. Тогда это будет работать, а не на фоне каких-то отдельных историй.
Люди в последнее время, и в последний год в том числе, стали больше обращать внимание на одиноких стариков на улицах. У нас есть памятка о том, что делать, если вы встретили растерянного пожилого человека. Чтобы пожилых людей не отправляли никуда, не покупали им билеты на автобус или электрички. Это часто встречающаяся ситуация, но мнимая добродетель приводит к плохим последствиям. У нас на днях девушка нашла на улице бабушку. Девушка была из числа тех, кто недавно заинтересовался отрядом, она задала бабушке несколько вопросов и поняла, что та совсем не понимает, где и что происходит. Дальше мы уже при помощи сотрудников полиции достаточно быстро нашли контакты родственников и передали им бабушку.
Я не буду говорить, увеличилось ли количество волонтеров «Лиза Алерт» во Владимирской области. Все-таки наш вид добровольчества очень сложный и специфичный. Со стороны может показаться, что поступила заявка, сбегала группа в лес, вышли оттуда героями с бабушкой на руках и все здорово. На самом деле, это огромная работа, и работа зачастую рутинная – выясняются все вводные по поиску, готовятся карты и оборудование, прорабатывается стратегия, проводится много времени в лесу в не самых простых условиях… На это нужно много времени, сил и терпения. Да, в отряд пришло какое-то количество новых людей, но здесь, наверное, важнее то, что люди в принципе узнали про «Лиза Алерт» и оценили необходимость распространения информации. У нас, например, увеличился отклик на просьбу о репостах ориентировок. И это хорошо, потому что по статистике порядка 15 – 20% достоверных свидетельств о пропавших в городе приходят из соцсетей. Это очень значительно.
Роман Александров – директор официальной лиги КВН «Владимирская Русь».
Из-за пандемии нам впервые за 12 лет не удалось провести сезон игр официальной лиги КВН «Владимирская Русь», поэтому начинать сезон 2021 года будет очень не просто – многие команды распались. По развитию подросткового движения КВН ситуация лучше. Благодаря поддержке фонда Президентских грантов весной мы провели школу-слет подростковых команд КВН, потом несколько игр для них. Две команды от региона приняли участие в международном онлайн-фестивале детских команд КВН, по итогам которого сборная школ города Коврова – команда КВН «Ырыска» – была приглашена к участию в игре телевизионного проекта «Шоу талантов “Детский КВН”».
В личном плане, пожалуй, самым запоминающимся событием стало мое участие в конкурсе по замещению вакансии директора департамента молодежной политики и общественных проектов Владимирской области. Мою кандидатуру выдвинули и поддержали несколько десятков молодежных и общественных организаций, в том числе и федеральных, всем им я очень благодарен за доверие. Я не жалею, что поучаствовал в конкурсе, хоть и действующий губернатор Сипягин не поддержал мою команду, так как оказался не готов к нашему энергетическому заряду и масштабу мыслей. Нас так испугались, что предприняли даже попытку меня дискредитировать в глазах общественности и подорвать мой боевой дух. Но не получилось, общество у нас уже зрелое, да и меня как политика это только закалило.
Благодаря открытой избирательной кампании и большой группе поддержи мне удалось разработать программу развития сферы молодежной политики и институтов гражданского общества, которая, на мой взгляд, соответствует актуальным запросам молодежи и деятелей некоммерческого сектора Владимирской области. Думаю, в 2021 году придет новый губернатор Владимирской области и нам удастся эту программу начать реализовывать.
Марина Колтунова – пресс-секретарь управления Роспотребнадзора во Владимирской области.
Этот «сложный год» начался для нас 30 декабря 2019-го, когда на селекторном совещании с Москвой мы узнали, что появилась новая коронавирусная инфекция. Сначала это было как-то странно – ну, появилась где-то там. А уже в январе Москва стала настойчиво давать рекомендации, и мы начали понимать, что на Россию и на Владимир в том числе надвигается серьезная эпидситуация.
Мы сначала отслеживали эпидситуацию в Китае, потом у нас появились списки китайских студентов, и мы контролировали – кто из них поехал домой на праздники, кто вернулся. Таких студентов было примерно пятьдесят, мы всех их по именам знали. А где-то с середины февраля начались списки наших соотечественников, которые возвращались из-за границы. Италия пошла огромными списками, потом Австрия, Германия… Всех туристов отслеживали.
В конце марта мы получили первого заболевшего коронавирусом во Владимирской области. Нужно отметить – прогнозировалось, что это случится раньше. Все-таки территориально мы между Москвой и Нижним Новгородом находимся, и там в это время коронавирус уже «полыхал». Нам даже журналисты звонили и упрекали, якобы мы что-то скрываем. А я говорила: «Ну вы что, радоваться же нужно, что нет».
Если в конце зимы и в марте у нас работа была в основном бумажная, то когда появились люди с симптомами, возникла необходимость проводить тестирование. И первый удар взял на себя Роспотребнадзор, так было в целом по России. Правительство выделило большие деньги, все регионы закупили оборудование. Но была проблема с человеческим ресурсом – наши сотрудники срочно проходили обучение, чтобы работать на этом оборудовании. Хочу отметить, что весной и мы, и медики работали на износ – до 11 вечера, без выходных… И знаете, был какой-то дух единения. Дух того, что нам всем надо сдержать эту ситуацию.
Потом было принято решение о самоизоляции. Это оправданно, потому что на тот момент было неизвестно, что это за инфекция, при этом фиксировался рост смертельных случаев в Европе и в Китае. Правительство все взвесило и решило, что лучше перестраховаться. Я думаю, через какое-то время еще пройдет «разбор полетов» и будут сделаны выводы о том, что мы, как сказал Владимир Путин, выбрали верный путь.
Мы смогли немного выдохнуть только в августе и в сентябре. А потом, как только из Турции народ начал возвращаться, вновь прибавилось работы. В том числе пришлось штрафовать тех, кто не хотел по-хорошему регистрироваться на Госуслугах и проходить тест на COVID-19.
Сегодня, по сравнению с весной, «нам не страшен серый волк». Мы знаем, с чем имеем дело, как лечить, у нас есть хорошее оборудование, койко-места. Но если сравнивать сейчас с Москвой, то у нас, например, соотношение заболевших в разы больше. И смерти есть, это факт. Так что одна проблема ушла, другая появилась. Как сказала руководитель федерального Роспотребнадзора Анна Попова, по-хозяйски вирус пришел к нам в Россию именно осенью.
Но есть и кусочек ветчины в этом свинстве. В этом году в России циркулируют четыре гриппозных штамма, в том числе и новые, к которым пока нет популяционного иммунитета. Эпидемиологи очень переживали по этому поводу, но разобщение, масочный режим и мытье рук дали нам снижение числа ОРВИ, аденовирусов, риновирусов – всей этой сопливой истории. А все потому, что мы стали больше заниматься своей гигиеной.
Сама я пока не болела коронавирусом. Летом сдавала анализ на антитела – их не обнаружили. Я часто хожу в Белый дом на брифинги, и после того, как губернатор Владимир Сипягин заболел ковидом, даже говорила – ну вот, надо было поцеловаться, чтобы переболеть уже и отстреляться. Потому что все равно у 60% населения должен выработаться иммунитет. Скорее всего, мы все переболеем, вопрос – в какой степени. Но я, как оптимист, надеюсь, что если все-таки переболею, то это будет легко.
А пока – надо уметь переключаться на хорошее. Например, Новый год – это семейный праздник, надо больше гулять, с детьми больше времени проводить. У кого есть возможность – ехать в лес, в деревню, на дачу. Вот у меня взрослые дети уже, так что на каникулах будем с мужем ремонтом заниматься. И потом, не такие уж большие ограничения будут в эти десять дней. Тот же общепит работает, хотя и по сокращенному графику. Вообще, если меня спросить как официальное лицо в малиновом пиджаке, я могу сказать только одно – Роспотребнадзор предлагает все закрыть, чтобы не допустить распространения коронавирусной инфекции. Но по-человечески я прекрасно понимаю, что людям надо на что-то жить.
Желаю всем самого главного – здоровья!
Дмитрий Павлов – депутат Совета народных депутатов города Владимира, член партии «Единая Россия».
Почему вы считаете, что 2020 год ужасный? Он нормальный. Просто очень многие, в том числе и я, пересмотрели свои взгляды на привычный ход вещей. Например, в соцсетях наблюдал сообщения о том, что раньше люди жаловались, что надо ехать на работу, а теперь – «вау, наконец-то можно на работу!». Согласитесь, стали значительно больше ценить человеческое общение.
Понятно, что есть и негативные итоги. Предпринимательство довольно серьезно пострадало. Но есть и те, кто заработал на пандемии, исходя из вида бизнеса, и те, кто сумел быстро подстроиться к новым условиям. Конечно, были моменты, которые оказались тонкими. А ведь где тонко, там и рвется. Кто-то думал, что он по жизни на коне, а оказался в данных условиях «социально незащищенным». Никому не нравилось сидеть дома – сколько мы там просидели, два месяца? Конечно, в этом есть доля негатива. С другой стороны, многие же просили отпуска от надоевшей работы и хотели просто посидеть дома, чтобы никто не трогал? Вот, пожалуйста. Действительно, со своими желаниями надо быть аккуратными.
С некоторыми предпринимателями разговаривал, и они говорят, что в первый раз в жизни получили деньги от государства. У меня супруга – индивидуальный предприниматель, суммарно ей пришло на карточку около 50 тысяч рублей. Часть денег за то, что ее сфера попала в перечень неработающих, часть – на санитарную обработку, все вот эти жидкости, гели и так далее. Это было приятной неожиданностью, никогда от государства деньги не получали.
В 2020 году меня переизбрали депутатом горсовета. Конечно же, положительному результату всегда радуешься. Некоторые говорили, что победу «Единой России» обеспечило досрочное голосование. Но на ход поршней, простите за образное выражение, это, как показала практика, не влияет. Если даже убрать те голоса, которые за предварительные дни поступили, то результаты голосования не изменятся. Вообще, оказалось, что не так много людей досрочно проголосовало. Ну и ладно. Ранее часто слышал жалобы на то, что была возможность отдать голос только в один день из-за личных планов. Теперь, в течение трех дней, стало значительно проще уделить этому время.
Сейчас часто делают критический акцент на том, что в горсовете собрались депутаты одной фракции. Но зато теперь у нас значительно меньше самопиара на заседаниях. Некоторые товарищи из оппозиционных сил этим грешили в предыдущем созыве, из серии «а давайте проголосуем за все хорошее и против всего плохого». Да конечно, давайте каждому по миллиону или по миллиарду раздадим, все это хорошо! Только откуда взять, пирог-то один и не такой большой. А сейчас в новом горсовете больше КПД, больше сути, конкретики, разумного рационализма.
Но все же если говорить о прошлом созыве, то я считаю, что все всегда делали максимум, исходя из своих сил. Чтобы кто-то дико филонил и отлынивал – я бы даже и не назвал никого, наверное. И про предыдущий, и про этот созыв я бы сказал, что это – патриоты нашего города.
В этом году заседания горсовета проходили в закрытом режиме или даже удаленно [чтобы депутаты проголосовали по вопросам повестки дня, их обзванивали по телефону]. С моей точки зрения такой режим не упрощает и не усложняет работу, а – обедняет, что ли. Когда люди очно присутствуют на заседаниях, есть живой диалог, общение, эмоции. Не знаю, насколько это влияет на эффективность работы, но с точки зрения восприятия личное присутствие ничем не заменишь.
Я буду вспоминать этот год с ностальгией, совершенно точно. Потому что такой встряски еще ни разу не было за все мои 44 года жизни. Мы сошли со стандартных рельсов и стали по-другому смотреть на вещи. Исходя из своих хобби, я сравниваю это с нашими походами. Когда мы идем в экспедицию на сплав, у нас с собой ровно то, что мы взяли. Находясь в дикой природе, ты понимаешь, что не так много и надо человеку. И когда возвращаешься в город, сначала думаешь – да зачем вот это все? А потом со временем втягиваешься, конечно.
Артем Черней, сооснователь общественного движения «Владимир будущего».
Будущее наступает незаметно. Каждый день происходят события, которые неуловимо и неизбежно меняют нашу жизнь. Владимир тоже развивается, просто делает это очень медленно.
Хочу выделить две урбанистические истории, которые будут иметь долгосрочные последствия, — открытие велошеринга и разработка концепции парка у ДДЮТ.
Рязанцы — красавцы. Пришли, увидели и открыли велопрокат, доказав то, что на самом деле в доказательствах не нуждается, — велосипед может быть полноценным городским транспортом, несмотря на рельеф и 10 месяцев зимы. Жду в следующем году проката электросамокатов.
Около концепции парка у ДДЮТ было много обсуждений, споров и эмоций. Концепция получилась неплохой, хоть и не без спорных моментов — площадь общественного центра надо сокращать в разы и повышать транспортную доступность. Но главное следствие — то, что активные горожане получили первый опыт соучаствующего проектирования. Безликое усредненное «население» превращается граждан с мнением и голосом. Желаю всем нам не растерять, но преумножить этот опыт.
Главным антигероем этого года назову улицы-убийцы, которые продолжают забирать жизни людей. Многочисленные аварии и жертвы — прямое следствие плохого дизайна дорожного движения. Грамотное проектирование сводит к минимуму вероятность и цену человеческой ошибки.
Думаю, вы уже догадываетесь, что я попрошу у Деда Мороза.
Татьяна Гусева – юрист, экоактивист, депутат Киржачского райсовета.
Уходящий год ознаменовался для нас важной победой – возвратом Филипповского леса в Киржачском районе в собственность государства. Это 1500 гектаров, на которых командой бывшего губернатора Светланы Юрьевны планировалось организовать крупнейший мусорный полигон. Эта территория должна была стать свалкой отходов от московское реновации, но благодаря активности жителей Филипповского сельского поселения мы выиграли процесс. Борьба шла более трех лет. 30 июля было заседание в суде кассационной инстанции, а 30 ноября состоялось заседание в Верховном суде РФ. В итоге появились знаковые судебные акты, сейчас весь этот участок имеет назначение «земли лесного фонда».
Мы надеемся, что больше этот лес не будет предметом посягательства олигархов и прочих заинтересованных лиц. Потому что на территории, где расположен этот лес, находится месторождение питьевых вод, и эти земли могут использоваться исключительно для ведения лесного хозяйства. Другие варианты запрещены лесным и водным законодательством.
Но, к сожалению, расслабляться нельзя. Сейчас всех волнует вопрос с утверждением новой территориальной схемы обращения с отходами во Владимирской области. Вы, наверное, слышали, что уже стоял вопрос о строительстве мусоросортировки рядом с мусорным полигоном у деревни Храпки Киржачского района. Для этих целей были отведены 10 гектаров земли, чему мы очень сильно удивились. Мы полагаем, что для строительства мусоросортировки такой большой площади не нужно. Да и потом, само строительство этого объекта только для Киржачского района или даже для прилегающих районов нецелесообразно. Строительство подобных объектов также предусмотрено, насколько мы помним, на территории Петушинского и Александровского районов, и у нас закрадываются подозрения, что все-таки это делается под отходы из Московской области. Мы слышим заявления, которые делает губернатор Московской области Воробьев, – что будут закрыты у них полигоны. А если у них закроют, то куда повезут отходы? Несложно догадаться.
Мы в Киржачском районе написали возражение от депутатов в адрес руководителя департамента природопользования Татьяны Клименко [по поводу строительства мусоросортировки рядом с деревней Храпки]. Я лично делала депутатский запрос в «НИИ Парашютостроения», потому что рядом с этим полигоном в Храпках находится действующий аэродром. В НИИ нам подтвердили, что строительство каких-либо объектов на этой территории запрещается. Потому что возможны аварийные ситуации, уже падали самолеты и вертолеты из-за того, что на этих свалках птички живут в огромном количестве. И вот, небольшая победа – наши замечания приняли, этот объект исключили. Но, как я уже сказала, расслабляться рано. Потому что чиновники, по нашему мнению, не всегда соблюдают все необходимые законы и не учитывают мнение населения в этих вопросах.
Мусорная реформа у нас по факту не состоялась. Вот эти вопросы с раздельным сбором мусора на территории нашей области, к сожалению, не решаются. У нас готовы только плодить новые мусорные полигоны и увеличивать их площадь. Это очень печально, и я думаю, что в 2021 году эта история не закончится.
Хотелось бы цивилизованного обращения с отходами. В законе раздельный сбор мусора закреплен как основной принцип. Почему у нас это не внедряется? Видимо, коммерческим организациям, крупнейшим игрокам мусорного рынка, это не нужно. Если речь идет о строительстве мусороперерабатывающего завода, то в той же Костроме он находится чуть ли не в черте города. Я сама лично туда не ездила, но активисты из Александрова были и рассказывали. Если это не мусорный полигон и не свалка, а нормальное перерабатывающее предприятие – почему бы и нет? Для этого не нужно 10 гектаров земли, там всего три гектара под этим заводом. А у нас огромные площади под мусорные объекты выделяются, причем они находятся в собственности мусорных компаний, и нет никакого контроля у населения – попробуйте попасть на частную территорию.
Наши победы вселяют надежду в других активистов. Вы знаете, мне звонили не то что из других районов, а из других регионов и говорили – вы своей победой нас вдохновляете. Я всегда отвечаю, что у нас получилось, потому что была очень большая активность людей. Вы вспомните, у нас только на суды ездили по два автобуса, народ приезжал туда на личных автомобилях, на поезде. Даже когда было невозможно в суд попасть, люди стояли и ждали нас на улице, чтобы поддержать. Благодаря этому мы победили. У нас в Филипповском очень активные люди, настоящие патриоты своей земли. И это вселяет надежду на то, что мы не дадим превратить нашу землю в свалку для московских отходов.
Дмитрий Кушпита – директор школы № 40 г. Владимира, член партии «Яблоко», советник мэра по вопросам образования, физкультуры и спорта.
Наверное, главное воспоминание о 2020‑м на долгие десятилетия вперед касается так называемой пандемии коронавируса, этого коронавирусного сумасшествия, которое охватило не только наш город, но и всю нашу страну и весь мир. Понятно, что это отразилось на моей деятельности, как директора школы. Но знаете, что хорошее для себя я отметил в этом году, так это то, что так называемая «дистанционка» в апреле-мае показала свою полную несостоятельность. И подтвердила мои мысли о что, что ни о какой дистанционке в общеобразовательных школах не может быть и речи. Кроме как личного общения «учитель-ученик» ничего другого придумать невозможно.
Да, мы ответственны за здоровье детей. Но еще мы ответственны за то, какое поколение через пять-семь лет выйдет из стен наших школ. Не дай бог, чтобы из наших школ вышло поколение дистанционщиков, которые потом придут в экономику, во власть… Причем я думаю, что вся эта шумиха вокруг коронавируса – только ширма для того, чтобы протащить эту идею дистанционного образования. Я прекрасно понимаю, что на это выделены колоссальные деньги, их надо распилить, их надо освоить. И моя позиция – противостоять этому, насколько хватит моих сил как директора школы, как политика от партии «Яблока», как советника главы города и просто как гражданина Российской Федерации, который хочет, чтобы наши дети росли умными, образованными, самостоятельными.
Выборы в горсовет в памяти особо не отложились. Я не первый раз участвовал и прекрасно знаю, что это такое. А то, что сейчас происходит с выборами, не только в городе Владимире, а вообще, в целом… Сначала мы посмотрели, как голосовали по изменениям в Конституцию – и на пеньках, и на багажниках машины. В принципе, все то же самое было и на выборах в горсовет. Причем появились даже какие-то странные названия. В нормальном демократическом обществе есть слово «выборы», которое обозначает выборы. А у нас – «предварительные выборы», «досрочные выборы» и «выборы». Какое-то чудище трехголовое.
Я по-честному отработал свою избирательную кампанию, но что делали с нашими бюллетенями во время вот этих предварительных, досрочных и просто выборов… Наблюдатели были допущены только в последний момент, да и то только днем. В общем, результат меня не удивил, даже больше скажу – никакого огорчения не было. Поэтому, наверное, и эти выборы у меня в душе не отложились. А когда я узнал, что там 25 единороссов на 25 мест, – о чем тут говорить. Жизнь покажет, что будет дальше, вот сейчас мы с вами и будем наблюдать.
Я себя причисляю к оппозиции, хотя очень много выслушал в свой адрес колкостей после моего назначения советником Андрея Шохина. Но это как раз одна из возможностей влияния на власть. Заметьте, когда я был депутатом, я пытался пробить идею бесплатной для родителей охраны школ, но у меня не получилось. Я понимаю, там была определенная ревность у представителей «Единой России» – даже если какой-то «яблочник» и правильно советует, мы это не пропустим. Ну а сейчас, если вы наблюдали, удалось этого добиться. Мы сняли примерно 13 – 14 миллионов рублей ежегодного финансового бремени с плеч родителей. Есть еще вопросы, которые можно решать здесь, на муниципальном или на региональном уровне. Но очень много вопросов в образовании связано именно с федеральным уровнем, и я очень надеюсь, что со статусом помощника главы города Владимира смогу на что-то повлиять и что-то изменить.
И еще я счастлив, что мои внучки хорошо учатся, растут умными и здоровыми. Меня это очень радует. Если кого-то в моей семье и затронул коронавирус, то все это было в легкой форме, и меня это тоже радует. Все живы-здоровы, и я думаю, что вот они, главные итоги года. Это моя семья, близкие, родные, друзья. А все, о чем мы до этого говорили, – это второстепенно.
Александр Аладышев – актер владимирского академического театра драмы .
Изначально планы на 2020 год у меня были, конечно, немножко другие. Но несмотря ни на что это был очень хороший год – касаемо проектов, личных перемен, перемен в работе. Я снялся в коротком метре – это такой фестивальный фильм, он выйдет в следующем году. Участвовал в историческом проекте для Первого канала. У меня впервые появился агент…
Вообще, 2020‑й начался с того, что мы организовали концерт с группой BLACK coverband. Давно думал сделать что-то на стихи Бродского, от него есть флер депрессивности, минорные ноты, стереотип, а хотелось показать его иначе. Так возникла идея взять музыку из мюзикла «Гамильтон» Лин-Мануэля Миранды и попробовать сочетать. Все-таки еще Гребенщиков про Бродского говорил, что это первый рэпер Руси… Есть еще авторские идеи, хочется организовать во Владимире большой концерт, часа на полтора, с поэзией, а может быть даже с прозой. Но на это нужно будет, конечно, бюджет искать.
Весенняя самоизоляция прошла у меня очень плодотворно, потому что у меня был наконец-то постоянный график и его ничто не могло сбить. Было здоровое питание, здоровый сон, зарядка-йога-медитация, прогулки в лес, занятия… Немножко изучил за это время монтажные программы для видео, сделал несколько роликов, в том числе памяти Великой Отечественной войны. Два ролика сделал на стихи владимирского поэта Владимира Пучкова, получилось вроде неплохо.
Еще мы сделали два zoom-спектакля. «Варшавскую мелодию» – вместе с актрисой драмтеатра Валерией Емельяновой, сейчас этот спектакль взяли на один российский онлайн-фестиваль. И еще – zoom-спектакль «Руслан и Людмила» с актерами из Москвы, Питера и других городов. Кроме того, сыграл моноспектакль «Hamlet’s Dreams» на английском на международном онлайн-фестивале в США, New Jersey city (Jersey city international theatre festival 2020). Однако тут сложный вопрос, потому что я не знаю, нужно ли это кому-то, все-таки театр – это живая история. Но мне было интересно попробовать сделать онлайн-спектакли живыми.
Летом произошел пожар во владимирском драмтеатре. Шутки шутками, но теперь мы, буквально, «актеры погорелого театра». Это, конечно, трагично, но не фатально – если лес сгорит, то на его месте вырастет новый. Театр – важное место, это развитие культуры в городе, более высокий уровень ментальности. Поэтому его, естественно, восстановят. Вопрос – когда это будет. Сейчас мы пока работаем на разных площадках. Это не очень удобно. При этом есть малая сцена, на которой можно репетировать, на которой можно играть, – это плюс.
В октябре в драмтеатре была премьера спектакля «Идиот», где я играю роль князя Мышкина. Для меня это очень важная роль, давно хотелось сыграть что-то такое, «цепануть» что-то настоящее, чистоту, детство, «не театр». В следующий раз этот спектакль покажем, кажется, в январе. Такие вот большие перерывы из-за отсутствия своей площадки.
А еще в конце августа – в начале сентября у меня была поездка на Байкал, по работе, на фестиваль RADI SVETA. Есть такая театральная форма site-specific performance, когда, грубо говоря, нет декораций, при этом само место является важным или даже главным действующим лицом. И на острове Ольхон, на рыбном заводе, который сгорел пару лет назад, а также на пляже устроили site-specific performance по «Божественной комедии» Данте Алигьери. Участвовало человек 70 или даже больше. Были три постановочные группы, которые делали «ад», «чистилище» и «рай». Я провел там девять дней, все это время мы репетировали, готовились, а потом был показ.
Я очень давно хотел съездить на Байкал, и тут все совпало. Может быть я не успел везде пошарахаться как турист, но… Я же был на морях, на океане был, на нашем Севере, однако энергия Байкала – вообще другая какая-то. Логикой это объяснить довольно сложно, вроде бы – вода, горы… Это, действительно, место силы. Причем это не курорт, это такая суровая история, она может тебя по-разному принять. Мне там в какой-то момент нужно было в Байкале плескаться, а это сентябрь. Но не сказать, что мне было холодно, и я не заболел после этого. Еще – когда вода из Байкала в рот попадает случайно, ощущение, что ты минеральную воду пьешь. Несмотря на все попытки испортить экологию, вода там прекрасная. Очень хочу вернуться на Байкал. Я оттуда просто с другой энергией приехал. Мне даже спать не хотелось, было жалко время на сон тратить.
