Жизнь взаймы

Роль народных защитников обязывает обещать радости и свершения. Правительство демократов продолжает энергично заниматься раздачей триллионов на стимулы и пособия. Львиная доля, как всегда, достанется корпорациям, но и рядовые граждане получают свои чеки и субсидии. Миллионы предпочли пособие по безработице, бесплатный Медикейд, заработки на кэш необходимости сохранить работу или серьезно искать новую.

Национальный долг приближается к 30 триллионам. С 2000 года дефицит бюджета увеличился на 350%. Банкротство Соушел Секьюрити, Медикейда, Медикера выглядит неминуемым. Но если не пройдут 4,5 триллиона на новые расходы, шансы народных защитников серьезно уменьшатся. Уже сегодня только 40% одобряют экономическую политику Байдена. Рабочие вспомнили о старом способе протеста — забастовках, экономисты говорят о невиданном в истории страны «Великом исходе» из-за недовольства работой.

Печатный станок Федерального резерва работает на полную мощность, страна, говорят экономисты, залита наличными, цены на недвижимость, покупку и аренду автомобилей, дизайнерскую одежду и обувь выросли на 20-30 процентов. В то же время таких очередей за покупками давно не видели. Снабжение и доставка в кризисе, порты парализованы. Общественный транспорт, школьные автобусы сокращают обслуживание, дозвониться до учреждения, получить ответ невозможно, нужны психотерапия и медитация.

Растут цены на самое необходимое. В Поконо, где я теперь обитаю, развитое сельское хозяйство, много приусадебных хозяйств, но цены на продукты и в ресторанах, как в Манхэттене до пандемии. Инфляция пожирает сбережения и пенсионные накопления.

Несмотря на видимость денежного благополучия, угроза социального взрыва весьма реальна. В России, когда есть нечего, старухи выйдут на улицу стучать по пустым кастрюлям, для ОМОНа не проблема. А в Америке, если не хватит денег на Макдоналдс, пиццу и пиво, уговоры не помогут, а решительные меры вызовут погромные бунты, полиции со связанными руками с ними не справиться. И глубинка, где оружия в частных руках больше, чем жителей, не обещает при остром кризисе долготерпения и законопослушания.

Даже в либеральных медиа появился трезвый взгляд на байденовскую благотворительность. «Нью-Йорк таймс» пишет о денежной лавине, необеспеченной производством и услугами, неконтролируемой инфляции. Пол Кругман, Нобелевский лауреат по экономике, вспоминает «Лето радости», обещанное Байденом, и приводит долгий перечень несбывшихся надежд: вирус не подконтролен, экономика стагнирует, растут преступность, суицид, алкоголизм, расовая напряженность. Кругман хочет быть оптимистом, для этого ему приходится использовать условные представления: «Что, если…» (Название его статьи.) От нобелевского лауреата ждут не гадания на кофейной гуще, а убедительного анализа и прогноза. А если не улучшится? За фейковые обещания и доверие им страна будет расплачиваться после следующих выборов.

Куда ведут требования и протесты

Демократы пришли во власть с обещаниями улучшить расовые отношения, помочь черной Америке выйти из кризиса. Уровень жизни, образования, физического и психического здоровья здесь ниже, чем в других общинах, а возможность провести часть жизни в тюрьме, погибнуть от насилия, наркомании, алкоголизма намного выше.

Доминирует представление, что все это наследие рабства, дискриминации, системного расизма. Другие взгляды не рассматриваются. Вот «Нью-Йоркер» выпустил огромный том «Вопрос о черных жизнях» под редакцией главреда Дэвида Ремника — собрание публикаций экспертов, журналистов, литераторов, активистов. На страницах книги не найти упоминания о какой-то ответственности со стороны самой общины, что можно сделать своими силами.

На пике успеха «Черную жизнь» поддерживали более 70% американцев. Но после протестов, связанных с гибелью Джорджа Флойда, 46% считают, что расовые отношения ухудшились, только 30% ожидают улучшения в следующие 5 лет. Поддержка движения снизилась до 50%, а полиции выросла на 10%. Очевидно, что есть причины кризиса и внутри общины: распад семей, безотцовщина, ранние беременности, бандитизм, наркомания, жизнь в поколениях на пособие, иждивенческая психология.

Обама, став президентом, пытался говорить об ответственности отцов, рассказывал, как его мать-одиночка перед школой проверяла домашние задания и требовала хороших оценок и дисциплины. Но вскоре ему пришлось сменить тон, лидеры черной общины обвинили президента в пренебрежительном отношении к жертвам расизма.

В образованной части черной общины есть понимание, что протесты с грабежами и поджогами не помогают и провоцируют рост расизма. Атаки на полицию ведут к росту преступности, бандитскому беспределу. Нельзя бесконечно закрывать глаза на факты криминальной статистики: от рук полиции погибают 3% чёрных, 97% — от преступности внутри общины. Но эта тема запретна для дискуссий.

У свободы слова есть границы, если цена ей разжигание розни и ненависти. Другое дело академическая свобода. Вот Массачусетский технологический институт, авангард научных исследований, кузница нобелевских лауреатов, где десятилетиями преподавал и писал без цензуры самый известный в мире ученый-лингвист и политический диссидент Ноам Хомский, отменил лекцию Дориана Аббота «Глобальная климатическая катастрофа». Тема политкорректная, молодой лектор — рок-звезда с мировым признанием. Но когда-то он высказался скептически об аффирмативных акциях, и хотя заявил, что не будет касаться этого вопроса, руководство института уступило массовой истерике.

Слово не в унисон с «Критической расовой теорией», и профессор, журналист, литератор лишаются работы, права на публикацию. Проводники «Теории» не ограничиваются аффирмативными акциями, требованиями социальной помощи, не предполагают диалогов, компромиссов. Критика всех и всего, но ни слова самокритики. Им должны, пришло время расплаты.

«Теория», в которой нет ни слова от науки, включается в школьные программы, ее сторонники получают кафедры, профессорские должности, противники рта не раскроют.

Если белые американцы воспринимают теорию с виной и смирением, то в других общинах она не вызывает поддержки. Иммигранты из Китая и постсоветских государств не понимают, почему вместо экзамена, квалификации и добросовестного труда критерием становится цвет кожи. Но при опыте жизни при партийно-пролетарской диктатуре они должны были бы понять суть происходящего: «Кто был ничем, тот станет всем!». После победы социалистических революций дворянство, купечество, заводчики и фабриканты, крупные торговцы, зажиточные крестьяне, чиновники, военнослужащие, священнослужители, профессура и их дети лишались права на работу и учебу, открывая широкую дорогу выдвиженцам из рабочих и крестьян и их семей. Шариковы вытеснили Преображенских. Стоит напомнить, что в повести Булгакова озверевший Шариков был создан усилиями профессора Преображенского.

Вывести афроамериканцев из кризиса в интересах всего общества. Но какой бы ни была внешняя поддержка, в конечном счете все зависит от личных усилий и ответственности. Обещания, субсидии, репарации, как и протестный беспредел, одолеть вековые беды не помогут.

Кто угрожает демократии

Недавний опрос CNN показал, что только 6% американцев считают, что демократия не испытывает угрозу. Наиболее заметно падение доверия к выборам. 78% республиканцев считают, что Байден не выиграл выборы.

В ком и в чем видят угрозу? Здесь и левые радикалы, и правые экстремисты, и сверхбогачи, покупающие политиков и выборы, медиа и социальные сети — рассадники фейк ньюс и предубеждений.

Но вот новый взгляд на проблему: Том Николс, профессор Военно-морского колледжа, автор книги «Наш собственный худший враг», доказывает, что главная угроза демократии — это сами граждане. Они не мыслят рационально, подчинены сиюминутным интересам и предубеждениям, нетерпимы к инакомыслию. Политики, угождая избирателям, дают невыполнимые обещания, лгут, служат групповым интересам.

Не доверяя ни массам, ни их избранникам, Николс возлагает надежды на экспертов — об этом его книга «Смерть экспертизы». По мнению автора, у экспертов больше знаний и независимости. Хотел бы я увидеть знатока и специалиста, не озабоченного тем, кто заплатит за грант на исследование, проспонсирует публикацию, что скажут босс и коллеги. Не только ученые и профессура, эксперты Пентагона, спецслужб, дипломаты, юристы мыслят и принимают решения на политизированной основе. Исключения есть, взгляды самого Николса не типичны, но не диссиденты определяют общую картину.

«Тирания толпы» стала хлестким заголовком в публикациях. Еще до недавнего времени американцев считали индивидуалистами, но сегодня доминирует племенное сознание и мораль, не индивиды, а расы, группы, классы, кланы. Сотрудник Института международной политики Роберт Каплан пишет в «Уолл-стрит джорнэл»: «Победить толпу может оказаться еще труднее, чем тоталитарный режим».

Подтверждение этой угрозы — поведение граждан во время пандемии. Надеть маску, подумать об окружающих для многих подавление прав и свобод. Часто полиция не могла справиться с сопротивлением, не позволяющим закрыть места массового скопления.

США как никакакая другая страна имеет медицинские и экономические возможности снизить масштабы катастрофы, но первенствует по числу зараженных и умерших. Нельзя за это винить только Трампа или Байдена.

В стране передовой науки и информации, лучших университетов у каждого своя конспирология, миллионы верят в инопланетных пришельцев, паранормальные силы, ведьм и колдунов, заговоры поставить под контроль мышление и поведение электроволнами, чипами, вакцинами.

Мартин Гурри, бывший аналитик ЦРУ, в книге «Восстание масс и кризис авторитетов» считает, что причина потери доверия к политикам и экспертам в том, что их знания псевдорациональны; «Люди, надеется автор, поверят, если система имеет смысл». Но скорее прав Николс: движущая сила масс не поиск смысла, а интерес здесь и теперь.

В яркой статье в «Харпере» «Третья сила» Гаррет Кайзер пишет, что кроме сил — добро и зло, бог и дьявол, есть и другая сила, стремящаяся к гегемонии — глупость. Логике и доброй воле эта сила неподвластна; демократия, подчиненная агрессивной толпе, ее носитель и опора.