Это следствие разделения сфер влияния на рынке между основными игроками. Лидеры и крупнейшие игроки стремятся создавать свои экосистемы, поскольку в дальнейшем основная конкуренция будет протекать по этой линии. В России уже есть ярко выраженные участники, которые на действующем этапе создают свои экосистемы: «Яндекс», «Сбербанк», Mail.ru Group, Ozon.

В перспективе наиболее успешные экосистемы будут интегрировать бизнесы, которые им потенциально интересны. Для маленьких, поддерживающих компаний, – это возможность остаться в бизнесе, обеспечить доступ к современным технологиям, клиентской базе крупной экосистемы и модернизироваться.

У тех, кого экосистема отторгла, перспективы развития в бизнесе резко уменьшатся.

— Поговорим о рынке B2C. Формирование нового потребительского спроса со стороны миллениалов и зумеров уже повлекли изменение на рынке: рост e-commerce, популярность маркетплейсов, стримингов, суперприложений и прочее. Какие еще изменения произойдут в бизнес-моделях в ответ на изменения в спросе?

Помимо перечисленных тенденций можно подчеркнуть установку молодежи на осознанное потребление. В связи с этим процесс приобретения товаров и услуг становится более рациональным. Акцент делается на качество, а также на удобство приобретения товара и логистической цепочки.

Внимание миллениалов и зумеров по-прежнему сложно удерживать. Они не склонны к длительной концентрации. Поэтому популярностью будет пользоваться продукция, продвигаемая в духе актуальных трендов. Многое будет зависеть от маркетинговой активности компаний.

При этом молодежь становится все менее зависимой от брендов и предпочитает уникальные, концептуальные продукты без оглядки на лейблы. Маленькие мануфактуры и фирмы начинают набирать обороты, а корпорации в силу громоздкости порой становятся неповоротливыми.

Это важно понимать не только тем, кто работает на рынке B2C. В ближайшее время на первый план выйдут те компании, которые смогут динамично и гибко реагировать на изменения спроса. Компании, которые работают на рынке B2В, уже осознали важность аналитики спроса конечных потребителей. Это привело к рождению новой модели В2МЕ, когда услуги перестают носить массовый характер и адаптируются под индивидуальный запрос заказчика. Применение IT-решений позволяет фиксировать и анализировать изменение спроса, а также изменять процесс производства и доставки конечного продукта, ориентируясь на запрос заказчика. Поэтому уже сейчас важно анализировать потребителя, который завтра выйдет на рынок: изучать его привычки, ценности, модели поведения.

— Ряд аналитиков и школ говорят о приходе gig-экономики (экономика краткосрочных контрактов и фрилансеров). Вы считаете этот тренд долгосрочным? Насколько он распространен и приемлем для российского рынка?

IT-отрасль стала одним из трендсеттеров. IT-специалистам не обязательно ходить в офис каждый день: они могут быть заняты параллельно на нескольких проектах. Сейчас мы наблюдаем повышенный спрос на такой формат в сфере логистики и торговли.

Фриланс удобен для студентов и тех, кто хочет получить дополнительный доход, но он не всем подходит. К тому же сейчас рынок труда трансформируется. Удаленная работа позволяет регулировать свои временные затраты, и личная эффективность выходит на первый план. Помимо всего прочего gig-экономика лишает сотрудника возможности почувствовать себя частью корпоративной культуры и не обеспечивает его расширенным соцпакетом.

Но, глядя на опыт развитых стран, я не исключаю, что и на российском рынке отношение будет меняться, и данный тренд станет устойчивым и долгосрочным. Наибольшую выгоду в этом тренде получат высококвалифицированные специалисты в достаточно узких областях знаний и технологий. Они кардинальным образом смогу расширить свою целевую аудиторию потребителей и использовать свои компетенции максимально интенсивно.

— Зарождается новая форма потребления, которая предполагает максимально индивидуализированные сервисы. В ответ на спрос компании стараются кастомизировать продукт под конкретный запрос клиента. Какие инструменты вы считаете наиболее эффективными при работе с клиентом сейчас? Во всех ли отраслях возможен персонифицированный подход?

Я, по-прежнему, считаю, что нужно идти от боли заказчика. Это особенно важно, работая в сфере услуг. Так, к примеру, наша компания ICL Services, специализирующаяся на аутсорсинге IT-услуг, понимает, что потенциальный заказчик пережил короновирус с потерями и нуждается в оптимизации ресурсов. Мы будем предлагать сервисы и решения, позволяющие сократить расходы и повысить уровень автоматизации (RPA-решения, консалтинговые услуги, Сервис Деск и другие). Если же речь идет об отрасли, получившей в пандемию импульс к дальнейшему развитию (к примеру, e-commerce, логистика, дистанционное обучение, телемедицина), то мы предложим как традиционные IT-сервисы, позволяющие обеспечить бесперебойность бизнеса, так и услуги, позволяющие масштабировать бизнес: миграция в облака, трансформация бизнес-приложений, модернизация IT-инфраструктуры и другие.

IT-отрасль в пандемию

— Какие тренды в IT-сфере появились в 2020 году? Какой вектор развития будет в ближайшие годы?

Думаю, все тренды, которые сейчас активно развиваются, в следующем году продолжат повышать свою зрелость. Среди них: машинное обучение, IоT, аналитика больших данных, ИИ, средства коллективной работы, особенно с использованием видеосвязи. Возможно, к ним добавятся квантовые вычисления. Сейчас квантовые технологии выглядят весьма экзотично, но, думаю, произойдет расширение зоны их применения.

— Вы сотрудничаете с крупными зарубежными партнерами. Как пандемия повлияла на работу с ними? Какие сложности возникали ?

В результате пандемии мы изменили процессы работы с зарубежными партнерами: все коммуникации перешли в онлайн. Это новая нормальность. Мы привыкаем работать в таких условиях. На текущих контрактах изменения не сказались: уровень сервиса остался прежним, где-то даже был выше. Но в глобальном масштабе, в части расширения бизнеса, формирования новых контактов, привлечения клиентов, мы предполагаем возможным отложенный негативный эффект.

— Как оцените внедрение цифровизации на предприятиях республики? Ускорила ли пандемия данный процесс?

В общемировом масштабе степень адаптации к пандемии сильно разнилась от отрасли к отрасли. Есть «передовики», которые не побоялись изменений, и до того, как мы все ощутили последствия коронавируса, перестроили свои процессы. Речь идет, прежде всего, о банкинге и телекоме, где качество услуг напрямую не связано с работой персонала из офиса. Компаниям, завязанным на присутствии сотрудников, конечно же, приходится значительно сложнее. Среди наиболее пострадавших отраслей – транспорт и туризм. Но в целом можно говорить, что бизнес адаптировался к изменениям, онлайн-работе и успешно решает свои текущие задачи.

Татарстан не мог остаться в стороне от процесса цифровой трансформации, и пандемия стала триггером к ускорению. Этот год заставил бизнес и предприятия республики обратить внимание на возможности цифровизации в разных аспектах деятельности, даже в ее самых консервативных направлениях (как, например, образование). При этом ситуация неоднозначная. С одной стороны, обстоятельства требуют ускоренной цифровизации, с другой – экономические условия ухудшились, не у всех хватает средств на нововведения. Показателем проникновения цифровизации является и то, что в этом году широко распространились некоторые неологизмы, как, к примеру, «позумиться».

— Привела ли пандемия к росту спроса на аутсорс-услуги в сфере IT? С какими проблемами чаще всего сталкивался бизнес РТ?

Я не наблюдал роста спроса на аутсорсинг из-за пандемии. Но в этом году мы начали переговоры с представителями государственных органов в лице Центра информационных технологий РТ, минсвязи о предоставлении услуги Device as a Service (устройство как услуга), предполагающее развертывание и обслуживания унифицированных рабочих мест. В этом случае заказчик передает на аутсорс профессиональному провайдеру функцию поддержания рабочих мест и необходимой инфраструктуры. Считаю, это хорошим знаком, но уверен, что не пандемия стала основной причиной возникновения этого тренда. Скорее пришло понимание позитивных эффектов цифровизации в части реализации государственных задач.

Однако пока взаимодействие с государственными органами осложняется действующей там моделью бюджетирования, когда контракты заключаются на год. Оптимизация бюджетной модели могла бы способствовать заключению долговременных договоров.

— Как оцените обеспеченность республики IT-специалистами?

Спрос на IT-специалистов в республике сейчас во многом превышает предложение. Дело осложняется переходом к массовой удаленной работе и последующим внесением изменений в трудовое законодательство.

Сегодня хорошие IT-специалисты имеют возможность, физически оставаясь на территории республики, работать над зарубежными проектами либо трудоустраиваться в компании, размещенные в других российских регионах. В результате возникает ситуация, когда человеческий капитал перемещается в сторону развития экономического потенциала и расширения налоговой базы других территорий. Таким образом, удаленная работа расширяет возможности для сотрудников, с одной стороны, но ставит новые задачи перед работодателями и региональной властью, с другой.

Татарстан уделяет большое внимание выращиванию IT-экспертов в регионе. Есть много специализированных вузов, включая Иннополис. Мы в ICL Services нанимаем молодых специалистов, которые повышают свою зрелость у нас, часть остается надолго, часть продолжает искать себя. Но ситуация с состоявшимися профессионалами – сложнее. И проблема часто решается наймом специалистов из других регионов. Думаю, что в республике нужно продолжать создавать хорошие, льготные условия для IT-бизнеса, чтобы продолжать конкуренцию за трудовой капитал, удерживать специалистов и получать адекватную отдачу в виде налоговых поступлений и удержания интеллектуальной культуры в республике.

Конкуренция является двигателем развития, но главное, чтобы кадровый голод не привел к переоцененности и падению профессионального уровня молодых специалистов.

— Что для вас важнее видеть в специалисте — узкоспециализированные практические навыки или системное мышление? Какие навыки сегодня необходимы?

Все зависит от позиции, на которую претендует соискатель. Если она в менеджерском грейде, предполагает принятие стратегических решений и аналитическую деятельность, то, в первую очередь, будет важно системное мышление, позволяющее сканировать взаимосвязи, принимать решения, базируясь на цельном видении объекта.

Если речь идет об узком специалисте, то, безусловно, будут учитываться хард-скиллы. Но в последнее время спросом пользуются мультискилловые кандидаты, которые обладают навыками в двух и более сферах. Приведу пример из IT-бизнеса: зачастую компаниям нужны не просто инженеры, а инженеры с компетенциями в маркетинге.

Не меньшую роль играют софт-скиллы. Массовая удаленная работа подчеркнула важность таких навыков, как самоконтроль, самомотивация, тайм-менеджмент, умение учиться и переобучаться, эмоциональный интеллект. Важными в работе в проектных командах являются коммуникативные навыки.