Пора признать, что мы живем в очень нестабильном мире, и ему уже давно придумали свое название — VUCA-мир. Акроним, который неподготовленной публике может показаться чем-то вроде новой модели пылесоса, проник в бизнес-лексику после ипотечного кризиса 2008-го. Но COVID-19 внес свои коррективы, и понятие начало распространяться далеко за пределы бизнеса, заглядывая в окна частной жизни.

Разберем по буквам

VUСА — это акроним, объединивший четыре понятия, которые в полной мере раскрывают суть неподконтрольных человеку явлений современной эпохи.

Volatility — непостоянство

Изменения во всех сферах жизни достигли космической скорости. То, что было в тренде утром, после обеда уже клише. Популярный на выходных мем в понедельник потеряется в океане ненужной информации. Рынки колеблются от постоянно меняющегося спроса, одни подходы и инструменты тут же сменяются другими.

Uncertainty — неопределенность

Прогнозировать будущее с каждым десятилетием становится все сложнее. Историк Юваль Ной Харари в своей книге «Homo Deus» рассказывает, что если пару веков назад можно было с предельной точностью определить, как человечество будет развиваться в ближайшие 100 лет, то сегодня даже на основе статистики сложно сделать прогноз хотя бы на полгода вперед.

Complexity — сложность

Факторы внешней среды, которые необходимо принимать во внимание при выработке решений, ежеминутно множатся. Чем их больше, тем сложнее анализировать результат и тем проще запутаться в причинно-следственных связях. Кроме того, мы берем на себя множество ролей одновременно: работника, родителя, студента, волонтера. А чтобы не разрушить свою карьеру, если вдруг наша профессия уже завтра будет никому не нужна, нам приходится обладать самыми разными сверхспособностями, от создания контента до аналитики данных. Да и это, говорят, уже не нужно — все равно нас скоро заменят роботами.

Аmbiguity — неоднозначность

Бесконечная политика двойных стандартов, недоговаривание и скрытность, размытые, как акварель по бумаге, идеи, термины и речи приводят к неоднозначным трактовкам и тупику. Один из главных вопросов — как интерпретировать двусмысленность?

Расшифровка этого акронима могла бы звучать в заставке фильма-антиутопии. Но VUCA — это не характеристика дивного нового мира, в котором страшно жить. Это ключ к осведомленности, или, как говорят в бизнес-среде, soft skills, которым можно научиться, чтобы ориентироваться в этой реальности.

Деконцентрация внимания

Арсений Якунин и Владислав Мисник основали школу «Фокус внимания», где занимаются разработкой методологии входа в ресурсное состояние, по-другому — состояние потока. Наставники учат отличать свою волевую активность от автоматизированных действий, а в основе обучения лежит позиция активного наблюдателя.

Арсений Якунин: «Наш организм очень любит к чему-то привыкать и создает роли под определенные процессы. Мы начинаем действовать, исходя из таких автоматизмов, увлекаемся, и наша активная волевая позиция уходит на дальний план — в результате мы становимся похожими на механизмы. Наша основная методика направлена на противодействие этому и возвращению человека в момент».

Ситуация неопределенности показывает, что автоматически действовать по отработанным ранее схемам не получится — нужно вести себя по-другому, искать новые подходы, мыслить действительно творчески. Потому что количество факторов, которые нужно сегодня принимать во внимание превышает емкость сознания. В этом как раз может помочь обратное свойство внимания — его деконцентрация.

Арсений Якунин: «При концентрации внимания мы фокусируемся на одном объекте, а все остальное становится фоном. Деконцентрация же — это состояние, при котором нет какого-то одного объекта, а есть фон, и все внимание распределяется по нему. Мы учим входить в позицию «истинного Я», или активного наблюдателя. Юнг называл это состояние «самостью», Эриксон — «глубинным мудрым Я», а Ницше выделял его как главное отличие человека от животного. Сама деконцентрация приводит нас в целостно-интуитивное восприятие мира. А к «истинному Я» приводит волевая медитация (наблюдение). Мы соединяем эту «позицию Я» с деконцентрацией — одно без второго ведет к потере личности. Благодаря этому симбиозу мы можем отслеживать внешние помехи и раздражители и превращать их в ресурс, направлять в дело».

Состояние деконцентрации — это что-то вроде ментальной тишины, когда прекращается внутренний диалог, рассеивается хаос и все встает на свои места. На фоне этой тишины мы избавляемся от заданных ролей, получаем высокую производительность, направляем ресурсы на решение необходимых задач, меньше реагируем на внешние раздражители, действуем творчески и нешаблонно. Вот в чем преимущества целостного внимания перед раздробленным. Арсений Якунин также отмечает, что внимание и его аспекты — это растущий тренд. Через руководство вниманием можно управлять нейроинтерфейсами, дронами, механическими руками, умными домами и городами.

Когнитивная гибкость

Нейропсихолог и методолог развивающих сред бизнес-школы Mass Code Дарья Масленникова также уверена, что во времена постоянных изменений главным навыком становится умение быстро адаптироваться к ним. В основе адаптации лежит когнитивная гибкость — способность, которую можно развивать. От кого-то она требует большей мобилизации сил, от кого-то — меньшей: все зависит от нейропластичности определенного человека. Выявить это поможет знаменитый тест Струпа.

Антоним когнитивной гибкости — это ригидность, когда сложно изменить заданные настройки. Мы испытываем удовольствие от будущей реализации задуманного, и людям с низкой когнитивной гибкостью буквально больно от крушения планов. Чтобы не воспринимать изменения как трагедию, нужно уметь выкинуть из головы все лишнее и использовать только необходимое. Дарья выделяет три практики по развитию способности когнитивной гибкости.

Дарья Масленникова: «Из-за большого количества поверхностных знаний в голове у людей образовалась каша. И большая часть моей работы связана с тем, чтобы эту кашу разгрести. У взрослых людей, которые нашли квинтэссенцию смысла, структурировали информацию и начали с ней работать, это вызывает невероятный восторг».

Эмоциональный интеллект

Понятие эмоционального интеллекта ввели еще в 1960-х трое американских ученых: Джон Майер, Питер Сэлавей и Дэвид Карузо. Популяризировал термин журналист Дэвид Гоулман в бестселлере The New York Times «Эмоциональный интеллект».

Андрей Киселев первым в России прошел обучение по программе развития эмоционального интеллекта «Search Inside Yourself», созданной в Google, перевел ее на русский язык и стал сертифицированным преподавателем в России.

Андрей Киселев: «Если в конце XX века все говорили об IQ (аналитическом уме) как фундаменте успеха, то сейчас в основе самореализации, построения карьеры и ведения бизнеса лежат наши умения взаимодействовать с этим миром и коммуницировать с людьми — сюда же относится и харизма. Раньше к этому относились как к дару свыше, но сегодня выяснилось, что это набор навыков, которые можно прокачать».

В условиях VUCA-мира тренировка эмоционального интеллекта это не какая-то привилегия IT-сообщества, а необходимость — от этого будет зависеть ментальное здоровье каждого.

Андрей Киселев: «В кризисные времена чрезвычайно важен эмоциональный интеллект. VUCA-мир можно сравнить с тропическим циклоном. Когда мы находимся на периферии циклона, сражаясь с непредсказуемой стихией, это обессиливает нас и не приносит результатов. Но стоит найти центр бури, где все стабильно и спокойно, и мы сможем наблюдать бурю изнутри, двигаться вместе с ней. Так и эмоциональный интеллект позволяет нам уйти от внешних переживаний вглубь себя и выяснить причины тех или иных реакций, научиться ими управлять».

Существуют различные подходы к развитию эмоционального интеллекта, но наиболее всеобъемлющим является подход через внутреннее переживание. Его можно применять не только в бизнесе, но и в личной жизни, чтобы научиться взаимодействовать с членами семьи, близкими и главное — с самим собой. Самосознание — один из важнейших навыков. Необходимо научиться замечать и отслеживать собственные эмоции, и только после этого мы можем перейти к саморегуляции, или управлению эмоциями, благодаря чему можно решать конфликты до того, как они успели дойти до пиковой точки.

Андрей Киселев: «Почему практики эмоционального интеллекта возникли именно в IT-компаниях? Есть огромное количество аспектов по запуску продукта, и в этом контексте важна четкая коммуникация, умение слушать и слышать друг друга — иначе не достичь результата. Гоулман и центр SIY предлагают подход через переживание этих эмоций в себе. По сути это то, что мы называем самосознанием: наблюдать эмоции, осознавать и принимать их. В этом помогают практики медитации, в том числе, когда мы распознаем эмоции через телесные ощущения. Бывает, что какая-то эмоция выплескивается наружу в виде злобы или тревоги, но прежде мы можем заметить их в виде телесных ощущений: напряжение мышц, ощущение тяжести, покраснение лица, ушей. Пока эмоция в теле — это энергия. Заметив ее, мы можем преобразовать энергию во что-то полезное».

Майндфулнес

Майндфулнес-коуч, преподаватель йоги и соосновательница сообщества @vucamuse Елена Мужчинина поясняет, что майндфулнес — исключительно светское понятие, очищенное от эзотерических и теологических смыслов. Оно родилось в 1970-х благодаря Джону Кабат-Зинну, который исследовал практики медитации вне религиозного контекста и применял их в работе с депрессивными расстройствами.

Елена Мужчинина:  «Я специально не использую слово «осознанность» в практике: оно очень абстрактное. Мне нравится определение Британской академии, что майндфулнес — это способность внимательно наблюдать за собой и окружающим миром с интересом и доброжелательностью. Пока мы не владеем навыком внутреннего наблюдения, бесполезно отвечать на вопросы, кто я и куда двигаться? что делать с работой или бизнесом? что мне приносит радость и что опустошает? Майндфулнес не равно медитации, випассане или ретриту. Это набор техник из разных практик, внедренных в светский обиход. Сюда может относиться та же медитация или, например, дневники наблюдений. Это то, что могут практиковать и взрослые, и дети. При регулярной практике майндфулнес помогает воспринимать вещи, которые происходят в мире, более ясно, чутко и объективно, быть меньше подверженным эмоциональным перепадам».

Работа с майндфулнес, по мнению Елены, может стать отличным плацдармом и для других не менее важных навыков адаптации к миру VUCA: «Например, умение работать со своими ресурсами и энергией. Стрессоустойчивость —  это не какой-то врожденный навык, она вырабатывается за счет качества сна, пищи, высокой подвижности. В мире VUCA — это не просто погоня за трендами, а вопрос выживания. Чем лучше сон и общее самочувствие, тем выше эффективность, тем сильнее иммунная система. Еще один важный момент –– развитие толерантности к неопределенности. Эта способность позволяет сохранять гибкость мышления и воспринимать кризис как возможность для трансформации, а не как трагедию и безысходность».

В одной из своих лекций по биологии поведения человека профессор Стэнфордского университета Роберт Сапольски рассказал об эксперименте, в ходе которого выяснилось, что сильнейший скачок дофамина у людей наблюдается при появлении состояния «возможно» или «может быть». Такая фраза невероятно подпитывает. Человек будет работать с гораздо большим запалом в ситуации нестабильности, чем в контексте уверенности. Организм реагирует ярче, когда присутствует элемент вероятности. Так что фраза «меняйся или умри» в новом свете становится не такой уж претенциозной.