Символические похороны российской науки. У живучей лженауки большой праздник. Фото РИА Новости

Ведущий научный сотрудник Централь­ного экономико-математического института РАН, профессор университета «Мемориал» (Канада) Антон Олейник задался вопросом: если реформам науки не предшествовало критическое осмысление ситуации, сложив­шейся с тем или иным институтом, то что же тогда послужило толчком для реформирования?

При этом он сослался на французского специалиста в области между­народных отношений Бернарда Бади, который рассма­тривал поражение в военном противостоянии в качестве возможного «спускового крючка» масштабных преобразований.

Холодная война между Советским Союзом и США на­глядно показала, насколько неэффективна советская система институтов по сравнению с американской. Реформы – как экономики, так и науки – не заставили себя ждать. А в ка­честве образца была выбрана именно амери­канская модель институтов. При этом критика и осмысление собственного научного опыта оказались излишними.

Так как реформы науки проводятся извне – то есть «аутсайдерами», критериями успеха становятся количественные показатели, легко поддающиеся пониманию неспециали­стов: разнообразные индексы цитирования и «влиятельности».

Если бы реформы шли изнутри, одним из критериев их победы могла бы быть академическая свобода, понимаемая в широ­ком смысле как способность ученых само­стоятельно определять и воплощать повестку дня.

Количественные показатели при этом не исключаются: они должны демонстрировать степень достижений в решении проблем, ко­торые были выявлены в ходе критического осмысления состояния науки. Другие возмож­ные критерии: соотношение зарплаты рядо­вых научных сотрудников и научных админи­страторов, а также относительная численность научной бюрократии.

«Постсоветская наука действительно нуж­дается в преобразовании, – уверен Антон Олейник. – Но требуется совсем иная рефор­ма – инициированная изнутри и воплощаю­щая в себе результаты критического осмыс­ления российскими учеными своего опыта».

Он также не считает период до 2013 года золотым временем науки, оппонируя тем самым некоторым выступавшим. Олейник также рассказал об историческом опыте так называемой «Республики ученых». Было такое наднациональное объединение ученых, существовавшее в годы Ренессанса и Просвещения. Коммуникация осуществлялась преимущественно по переписке. Отсюда появился вариант «Республика писем», возникший в Европе.

Расцвета такие институты достигли в XVII—XVIII веках, по мере оформления национальных академий наук, научной периодики и преобладания точных наук в университетской системе. «Республика ученых» послужила основой современного научного сообщества.

Да, это была демократичная среда, где власти не было места, а ученые были предоставлены сами себе. Но даже в этом идеаль­ном случае ученые не справились с задачей саморегулирования и самоуправления. Как только была поставлена задача оценить друг друга, проявилась радикальная не­способность справиться с конфликтами интересов. При рецензирова­нии работ «своих» все заслуживали чуть ли не Нобелевской премии. Работы «чужих» оказываются без­дарным плагиатом.

Так что, по мнению Антона Олейни­ка, ученые были изгнаны из научного рая значительно раньше 2013 года. Он даже привел слова Мише­ля Фуко: «Давление со стороны коллег может быть значительно более жестоким и действенным, чем давление со стороны начальства».

Чи­новники же пытаются управлять по универсальным лекалам. Обычно эти управленцы – люди, не состоявшиеся как уче­ные и ушедшие из науки в администрацию. На самом же деле они – расплата за неспособность ученых управлять самими собой и разрешать конфликт интересов.