Не успела я овдоветь, как потянулись косяки сельских женихов. Про традиционный годичный траур стоит вообще помалкивать. Мне же довелось убедиться на собственном опыте, как выглядят ухаживания сельских мужчин и что вообще представляет собой сексуальная культура села.
Все части «Истории одного переселения» читайте здесь
В самом романтическом возрасте я последний раз была на каникулах у бабушки в отдаленной российской деревне. Это были и поцелуи на колхозном сеновале, и прогулки под луной у реки под шум бегущей воды, и культмассовые походы в клуб соседнего села. И в те времена жених на мотоцикле считался «крутым». Гоняли тогда на «МТ» (мотоцикл тяжелый — Днепр, КА-750), «Явах», «Ижах», а кто уж совсем беден, то на «макаках» (Минск). На зависть подружкам парень заезжал за своей девушкой домой, и они отправлялись на сельскую дискотеку. А там любовь-морковь до рассвета. Кстати, именно благодаря такой «морковке» одна моя родственница выскочила замуж в восемнадцать за своего односельчанина, но они сразу стали жить в городе. В наше время все происходит примерно также: меряются скутерами, мотоциклами и… мобильными телефонами. Сходятся-расходятся, женятся «по залету» и просто по любви. Жизнь продолжается!
А что происходит у старшего поколения? Как мы, городские (а я все же отношу себя к городским), представляем завязывание отношений между мужчиной и женщиной? Как правило, предшествует конфетно-букетный период: флирт, свидания, кафе и прочее. Недавно мне попался материал российского журналиста Дениса Драгунского, исследовавшего сексуальные отношения советского времени. Первая мысль при прочтении первых строк: «Гляжусь, как в зеркало…». Село так по сей день и живет мировоззрением 1970-х. Делясь своими размышлениями на эту тему, я использую наблюдения Драгунского в качестве отправных точек и опираюсь на собственные полевые исследования, полученные в течение пяти лет доверительного общения с некоторыми односельчанами.
Денис Драгунский пишет, что российский городской секс 1970-х был просто доступен и очень недорог. По словам журналиста, ухаживания не стоили ровным счетом ничего — ни копейки. Можно было не платить за кино и мороженое, не даровать букетиков, конфет и книг и, уж естественно, не водить в кафе. Такой поход — сумасшедшая роскошь и вместе с тем головная боль: кафетериев было недостаточно, у дверей стояли очереди. Можно было, очевидно, делать все это — платить, даровать и водить, но это, в общем случае, не ускоряло процесса. Так вот в селе мужчины не ухаживают! И тем более не приглашают в кафе. Да и не в каждом селе имеется подобное заведение. Их знаки внимания имеют весьма странный характер: могут помочь донести тяжелую сумку, забить гвоздь. А потом явиться на порог: «Давай сойдемся? Будем вместе жить». А чувства? Это из области фантастики. И догадаетесь, что женихи приносят с собой, чтоб сделать «предложение»? Пол-литра самогона!
Расскажу реальный случай, которым поделилась со мной одна моя соседка. Назовем ее условно Олеся. У нее трое детей от разных мужчин. Старший сын — от одного, с которым она так и не была расписана, двое — от другого. Отца ее двух младших сыновей назовем Андреем. «Была годовщина по моей матери, — рассказывает Олеся. — Андрей по своим делам был в нашем селе. Его в тот день со мной как раз познакомили. Мы с родственницами накрывали столы. Андрей вызвался помочь. Заносил с улицы скамейки, расставлял все. Остался на поминки. На последний автобус опоздал. Пришлось оставить его в своей хате. Так все и произошло. А потом оказалось, что я беременна. Еле упросила батька, чтоб мы стали жить вместе. Родила. Ребенка записали на него. Вскоре я снова „залетела“. От аборта отказалась. Дитя записала уже на себя, чтоб получать помощь, как мать-одиночка». «Так это, по сути, у вас всего два раза и было?» — удивленно спросила я. «Ну, да», — неохотно ответила Олеся и добавила, что с Андреем спят они на разных кроватях, мол, ей к детям все время надо вставать. Вот такая проза жизни…
Я лично заметила некую общую тенденцию: «женихаться» приходят под покровом ночи. Однозначно после захода солнца. Вначале я не понимала этого момента, но вскоре все стало ясно. Причина: а вдруг «гарбуза» дадут, так хоть не опозорится, поскольку никто об этом знать не будет. Соседи ведь не видели? Нет. Значит, всегда можно прикинуться дурачком: мол, не было меня тут, придумали все. А это ж село. Тут где не недослышат, так добрешут.
Лично ко мне уже четыре года ходит «жених» по имени Сергей. Первый раз я ему отказала. Прошли годы. Как только я овдовела, он явился под благовидным предлогом высказать свои соболезнования. Накормила ужином. Сидит в кухне и молчит. Вижу, что говорить нам не о чем, и никогда не было общих тем. То есть тем вообще никаких не было. Сидит себе скромненько на стульчике молчаливое привидение. Я же в силу своей профдеформации весьма болтлива и молчать долго не умею. Говорю: «Расскажи что-нибудь, пока я мою посуду». Рассказал… бородатый анекдот. Вижу, что жмется весь. И тут достает поллитровку. «Можно? — спрашивает. — Это для храбрости». Ставлю стопку перед ним. Выпивает. А потом затягивает монолог: «Я тебя четыре года жду. Я без тебя жить не могу. Ты в селе мужика не найдешь. Я для тебя самый лучший вариант: корову заведем, сам доить буду, на трактор работать пойду, свиней возьмем, птицу. Ты, как барыня, будешь жить. В общем, завтра я перехожу в твою хату». Приехали! Пришлось тактично и технично его спроваживать, ссылаясь на скорбь утраты и традицию траура.
Второй случай произошел почти два месяца назад. Одна односельчанка, взявшая на себя роль свахи, притащила ко мне некое чудо в виде своего родного брата. А у «чуда» нет верхних и нижних передних зубов, да десять лет отсидки за убийство. «А что тут такого? — удивляется сваха. — Все по хозяйству делать будет. Тебе ж как раз такой мужик и нужен». «Чудо» же внимательно зыркает глазами по дому, выхватывая каждую мелочь. Сваха неожиданно уходит, оставляя «молодят» наедине — сами договорятся. И тут «чудо» выдает резюме: «А мне тут нравится. Хата твоя? Угу, сказали, что твоя. Сегодня я сплю у тебя». В моих глазах — немой вопрос и полная потеря речи. «Сплю с тобой», — уточняет «чудо». Тут уже я вынуждена была вспомнить великорусский матерный.
Прошло время. Я уехала по делам в Киев. На мобильный раздается звонок. «Чудо»! И где-то ж мой номер раздобыло. Спрашивает, надумала ли я. Отвечаю отказом и заканчиваю разговор. На следующий день «чудо» снова позвонило. Мол, не передумала ли я, и он сейчас зайдет утрясти некоторые мелочи нашего будущего совместного проживания. Поясняю, что я пребываю в столице, что никаких «нас» нет, никакого совместного будущего, и замуж я не собираюсь. Причем я давно заметила, что коренные сельские, как жирафы из того анекдота: с первого раза до них не доходит. Приходится повторять одно и то же дважды, а то и трижды. «Чудо» явно тормозит и снова высказывает желание зайти. В итоге я срываюсь и говорю, что специально для него привезу из самого Киева «гарбуз» и выставлю на пороге. «А, ну как передумаешь, — ретируется „чудо“, — позвони». Все! Занавес.
И невдомек сельским женихам, что слеплены мы из разного теста. Городским, помимо визуальной картинки, необходимо еще и общение, интеллект партнера, общность интересов и взглядов на жизнь. И совсем они не знают, что среди всех мужчин и женщин насчитывается порядка 80% визуалов. А на что смотреть в сельском женихе? На грязные ботинки да засаленные штаны? В общем, шановне панство, прошу прощение за цинизм, но сельский жених — совсем не мой вариант. «И лучше будь один, чем вместе с кем попало». Омар Хайям.
Продолжение следует
