На протяжении нескольких веков страны западной цивилизации успешно создавали экономическое процветание. Историк Нейл Фергюсон задает вопрос: почему Запад, а остальные — в меньшей степени? Он предлагает 6 идей западной культуры, способствующих благосостоянию, стабильности и инновациям, называя их «убийственными приложениями».

Давайте поговорим о миллиардах. Поговорим о миллиардах прошлого и будущего. Нам известно о 106 млрд человек, которые когда-либо жили на земле. И мы знаем, что большинства из них нет в живых. Нам также известно, что большинство из них живут или жили в Азии. Мы также знаем, что большинство из них очень бедны и с очень короткой продолжительностью жизни. Поговорим о миллиардах. Давайте поговорим о состоянии в $195 000 млрд, накопленного в наше время на земле. Мы знаем, что большая часть этого состояния заработана после 1800 года. И мы занем, что большая часть сейчас принадлежит людям, которых мы могли бы назвать «представителями запада» — это европейцы, северо-американцы, жители Австралазии. 19% населелия земли в наши дни — представители Запада — владеют 2/3 всех богатств.

Историки экономики называют это «The Great Divergence» («великая дивергенция»). На этом слайде великая дивергенция показана в самом простом виде, которым я располагаю. По сути, это два графика, представляющих ВВП на душу населения: валовой внутренний продукт на человека — или средний доход. Первый — красный график — показывает соотношение средних доходов на человека Великобритании и Индии. И второй график — синий — это соотношение показателей Америки и Китая. И эта диаграмма показывает данные начиная с 1500 года. Как вы сами можете видеть, график показывает быстрорастущую великую дивергенцию. Линии начинают достаточно близко друг к другу. Фактически, в 1500 году среднестатистический китаец был богаче среднестатистического североамериканца. Переходя к 1970-м годам, где данный график заканчивается, среднестатистический британец более чем в 10 раз богаче среднестатистического индийца. И это учитывая различия показателей прожиточного минимума. За основу взят паритет покупательной способности. Среднестатистический американец примерно в 20 раз богаче среднестатистического китайца к 1970-м годам.

Почему же так? Дело не только в экономике. Если взглянуть на 10 стран, которые стали империями Запада, в 1500 году они были крошечными: 5% территории земли, 16% населения, около 20% всех доходов. К 1913 году эти 10 стран плюс США контролируют большинство мировых империй: 58% территории земли, примерно такой же процент населения, и огромная часть, примерно 3/4, мирового производства. И заметьте, большая часть шла в метрополии — не в колониальные территории.

Все же не стоит ставить в вину только империализм, несмотря на то, что многие пытались это делать. По двум причинам: во-первых, имерия — это наименее оригинальная система, созданная Западом после 1500. Все создавали империи. Они побеждали уже существующие Восточные Империи, такие, как империи монголов и османов. Потому имериализм — не самое лучшее обоснование великой дивергенции. Во всяком случае, если вы помните, великая дивергенция достигает зенита в 1970-х по прошествии немалого количества времени после деколонизации. Это не новый вопрос.

Сэмюэл Джонсон, выдающийся лексикограф, оппонировал этому посредством Расселасса — героя своей повести «История Расселасса, принца абиссинского», опубликованной в 1759 году. «Отчего европейцы так могущественны? И почему, когда они так легко отправляются в Азию или Африку с целью торговли или завоеваний, не могут азиаты или африканцы захватывать их берега, размещать колонии в их портах, и навязывать свою волю местным правителям? Тот же ветер, уносящий их вдаль, приносит нас в их земли».

Прекрасный вопрос. И знаете, что тем же вопросом примерно в то же время задавались люди по другую сторону бариккад — например, Ибрахим Мутеферрика, оcманский государственный деятель, который начал книгопечатание, очень запоздало, в Османской Империи. Вот что он сказал в книге, опубликовнной в 1731 году: «Почему христианские народы, которые были так слабы в прошлом в сравнении с мусульманскими, в последнее время начинанают доминировать на столь обширных территориях и даже одерживать победы над некогда победоносными османскими армиями?» В отличие от Расселасса, у Мутеферрики был верный ответ на этот вопрос. Он говорил, что причиной тому были «законы и правила, благоразумно созданные ими.» Это не география.

Вы можете подумать, что великую дивергенцию можно объяснить доводами географии. Мы знаем, что это неверно, потому что в ХХ веке мы провели два великих естественных эксперимента, чтобы понять, превалирует ли география над институтами. Мы взяли всех немцев, разделили их примерно на две части, и дали тем, кто восточнее, коммунизм. И вы видите результат. За кратчайший период времени в Германской Демократической Республике стали производить Trabants — Траби — один из худших автомобилей в мире, в то время как на Западе производили Mercedes Benz. Если вы все еще не верите мне, мы также провели эксперимент на Корейском полуострове. Так, мы выбрали корейцев, примерно с одинаковой географической территорией, причем, обратите внимание, с одинаковой культурой. Мы разделили их на две части и дали коммунизм северянам. В результате — еще большая дивергенция за очень короткий период, по сравнению с Германией. Правда, здесь небольшая дивергенция относительно дизайна формы пограничников, однако в отношении всего остального — огромная дивергенция. Что приводит меня к мысли о том, что ни география, ни национальный характер, чем часто объясняют эти вещи, в действительности не важны.

Причина в идеях и в институтах. И наверняка это правда, так как это сказано было шотландцем. Мне думается, я единственный шотландец здесь на TED в Эдинбурге. Потому разрешите пояснить вам, что самым умным человеком был шотландец. Это Адам Смит — не Билли Конолли, не Шон Коннери — хотя несомненно он тоже умен. Смит — я хочу, чтобы вы пошли и преклонились перед статуей на Королевской Миле, это прекрасная статуя — Смит в «Исследовании о природе и причинах богатства народов», опубликованном в 1776 — это важнейшее событие того года… Еще бы. Ну, были у нас небольшие проблемы в каких-то малых колониях, и все же…

«Китай, по-видимому, долгое время оставался в неподвижном состоянии, и, вероятно, давно уже приобрел тот максимум богатств, который совместим с характером его законов и учреждений. Но возможно, что этот максимум богатств гораздо ниже того, который, при наличии других законов и учреждений, можно было бы приобрести при данном характере почвы, климата и положения страны». Вот ведь как здорово и верно сказано. И сказано это было так давно.

Но все-таки здесь публика TED, и если я буду продолжать рассказывать про учреждения, то вам это надоест. Потому я вам перескажу это понятным языком. Давайте назовем их убийственными приложениями (killer apps). И чтобы вы поняли, изначально было шесть убийственных приложений, которые отделили Запад ото всех остальных. И это примерно такие же приложения, как на вашем мобильном, то есть они выглядят достаточно просто. Это простые иконки — вы кликаете на них. Но за этими иконками скрыт сложный код. То же самое с институтами. Их всего шесть, которые, по-моему, могут объяснить великую дивергенцию. Это конкуренция — раз, два — это научная революция. Три — права собственности, четыре — современная медицина. Пять — общество потребления. И шесть — трудовая этика. Вы можете попытаться найти то, что я упустил, или сжимать этот список до четырех. Я в выигрыше в любом случае.

Позвольте очень коротко пояснить, что я имею в виду, синтезируя работу многих историков экономики в этом способе. Конкуренция. В Европе в 1500 году была не просто сотня различных политических образований, но в каждом образовании сохранялась конкуренция между объединениями и монархами. Предшественница современной корпорации, Лондонская городская корпорация существовала уже в XII веке. Ничего подобного не было в Китае. Там существовал один государственный монолит, включающий в себя пятую часть всего человечества, и любой с хоть какой-то долей амбиции обязан был пройти стандартный сложный экзамен, продолжавшийся три дня, включающий в себя большое количество иероглифов и очень сложные эссе Конфуция.

Научная револючия отличалась от научных достижений Востока по многим важнейшим параметрам. Самое важное отличие в том, что с помощью экспериментального метода научная революция предоставила людям контроль над природой таким образом, который раньше не был возможен. Пример: Бенджамин Робинc и его выдающееся использование Ньютоновой физики в балистике. С применением этого метода артиллерия становится точной. Представьте, что это означает. Это действительно убийственное приложение. В то же время научной революции нигде не наблюдалось. Османская Империя располагалась не так далеко от Европы, но там не было научной революции. На самом деле, они разрушили обсерваторию Таки аль-Дина, так как считали ее богохульной, созданной для исследования ума Господа.

Права собственности: это не демократия. Это правовая норма, основанная на правах собственности. В этом все различие между Северной и Южной Америкой. Так было в в Северной Америке, к примеру. Человек мог подписать акт, в котором говорится: «В течение пяти лет я готов работать за еду». Но в конце он получал сто акров земли. Дарственная на землю показана в нижней части слайда. Это невозможно в Латинской Америке, где земля держалась в руках малой группы элиты — потомков конкистадоров. Таким образом можно наблюдать огромную дивергенцию во владении собственностью между севером и югом. Большинство людей в сельской части Северной Америки владели землей к 1900 году. В Южной Америке — почти никто. Это другой пример убийственного приложения.

Современная медицина к концу XIX века начала осуществлять большие успехи против инфекционных заболеваний, уничтожавшх многих людей. И это было еще одно убийственное приложение — действительно, совсем не убийственное — так как продолжительность жизни удвоилась. Те же успехи были в европейских империях. Даже в таких странах, как Сенегал, где к началу XX века имели место основные прорывы в здравоохранении, и продолжительность жизни начинала расти. После получения независимости продолжительность жизни не стала расти быстрее. Империи не всюду были плохими.

Общество потребления — вот что вам необходимо для свершения индустриальной революции. Вам нужны люди, которые бы хотели покупать одежду в огромном количестве. Каждый из вас купил по крайней мере одну вещь за прошедший месяц. Я вам это гарантирую. Вот что значит общество потребления, и это двигает экономический рост еще в большей степени, чем научно-технический прогресс. Япония была первой незападной страной, осознавшей это. Махатма Ганди предложил альтернативу — институализировать бедность и сделать бедность перманентной. Сегодня очень немногие индийцы хотели бы, чтобы Индия пошла по пути, предложенному Ганди.

Наконец, трудовая этика. Макс Вебер полагал, что она присуща только протестантам. Он ошибался. В любом обществе может присутствовать трудовая этика, при условии, что институты создают стимулы к работе. Мы это знаем, потому что сегодня трудовая этика — больше не протестантский феномен Запада. По сути, Запад потерял свою трудовую этику. Сегодня среднестатистический кореец работает на 1000 часов больше среднестатистического немца. На тысячу… И это часть очень интересного феномена — конца великой дивергенции.

Где сейчас присутствует трудовая этика? Давайте посмотрим на результаты олимпиад по математике среди 15-летних учеников. В соответствии с последним исследованием программы PISA, возглавляет международную таблицу Шанхай. Отрыв между Шанхаем и Британией с США примерно такой же, как отрыв Британии или США от Албании и Туниса. Вы, наверное, надеетесь, что потому как iPhone был спроектирован в Калифорнии, а собран в Китае, Запад все еще впереди в области инноваций. Вы неправы. По показателям патентов Восток отчетливо впереди. Это не только Япония, которая лидирует. Южная Корея — на третьем месте, и Китай скоро обгонит Германию. Почему? Потому что убийственные приложения можно скачивать. Это открытый ресурс. Любое общество может получить эти институты, и тогда они достигают того, чего Запад достиг после 1500 — только быстрее.

Это Великая реконвергенция, и это самая главная история вашей жизни. Потому что она происходит на ваших глазах. Наше поколение становится свидететелем конца доминирования Запада. Среднестатистический американец когда-то был в 20 раз богаче среднестатистического китайца. Сейчас — только в 5 раз, и скоро — в 2,5 раза.

В заключение я хочу поставить 3 вопроса будущим миллиардам, когда примерно после 2016 года экономика США уступит место лидера экономике Китая. Первый: возможно ли стереть убийственные приложения? И не мы ли на Западе находимся на этом пути? Второй вопрос: имеет ли значение последовательность скачивания? Возможно, Африка с этим напутала? Одним из явных выводов современной экономической истории заключается в том, что демократию очень непросто перенести на почву, где еще не закреплены права частной собственности. Предупреждаю: это может не сработать. И третий вопрос: может ли Китай преуспеть без убийственного приложения номер 3? Это было систиматизировано еще Джоном Локком, который говорил, что свобода — это основа прав собственности и защиты со стороны закона. Это основа западной модели представительного правления. На этой фотографии вы видите разрушение мастерской китайского художника Ай Вэйвэй в этом году в Шанхае. Сейчас он снова на свободе, после нахождения в заключении, как вам известно. Но я не думаю, что его мастерская была заново построена.

У.Черчилль однажды дал определение цивизизации, выступая с лекцией в судьбоносном 1938 году. И я думаю, что эти слова как раз в точку: «Цивилизация — есть общество, основанное на мнении гражданского населения. Это означает, что насилие, нормы воителей и деспотичных правителей, условия лагерей и войн, бунта и тирании уступают место парламентам, выпускающим законы, и независимым судам, где эти законы в течение длительного времени соблюдаются. Это есть цивилизация — и на ее почве развиваются свобода, мир и культура», – что волнует участников TED больше всего. «Когда в любой стране господствует цивилизация, широкая и менее тревожная жизнь предоставляется народные массам». Так верно сказано.

Я не считаю, что упадок Западной цивилизации неизбежен, потому что я не считаю, что история основана на такого рода цикличной модели, великолепно проиллюстрированной Томасом Коулом в его серии «Путь империи». История так не работает. Запад развивался не таким путем. И я не думаю, что таким же образом падет. Запад может пасть очень неожиданно. Это происходит со сложными цивилизациями, потому как они находятся, по большей части, на краю хаоса. Это одно из самых четких пониманий, которое приходит после изучения исторического развития комплексных институций, таких как цивилизации. Нет, мы можем продолжать существовать, несмотря на огромное бремя аккумулированных долгов, несмотря на то, что мы потеряли нашу трудовую этику и другие части нашего исторического талисмана. Но с уверенностью можно сказать одно: великая дивергенция закончилась, дорогие мои.

Бруно Джуссани: Нэйл, мне интересна ваша позиция по отношению к другому бурно развивающимуся регину — Латинской Америке. Как вы видите ситуацию там?

Нейл Фергюсон: Да, я на самом деле говорю не о росте непосредственно Востока. Я имею в виду рост всех остальных, включая Южную Америку. Я однажды спросил одного из моих коллег в Гарварде: «Слушай, Южная Америка — это часть запада?» Он был экспертом по истории Латинской Америки. Он мне ответил: «Я не знаю. Мне нужно подумать об этом». Это достаточно важный момент. Я думаю, к примеру, если вы посмотрите на ситуацию в Бразилии, а также в Чили, которая во многих случаях была лидером в трансформации экономического уклада, то, конечно, у них очень хорошее будущее. Поэтому моя лекция, на самом деле, как о конвергенции в Южной и Северной Америках, так и о конвергенции в Евразии.

Бруно Джуссани: Создается впечатление, что Северная Америка и Европа не очень замечают эти тренды. Они, в основном, заботятся друг о друге. Американцы считают, что европейская модель рухнет завтра. Европейцы полагают, что американская сторона завтра развалится. И это все, что нас последнее время заботит.

Нейл Фергюсон: я считаю, что кризис, который мы наблюдаем в развитых странах — по обоим сторонам Атлантики — на самом деле одно и то же явление, принимающее разную форму в зависимости от политической культуры. И этот кризис имеет как структурные аспекты — отчасти демографические причины. Но также, конечно, дело в серьезном кризисе, вызванном чрезмерным использованием финансовых рычагов, чрезмерным количеством кредитов в частном секторе. Этот кризис, за которым все так серьезно наблюдали, включая меня, я считаю побочным явлением. Финансовый кризис, на самом деле, относительно незначительное историческое явление, собравшее в себя эти серьезные изменения, приводящие к концу 500-летнего доминирования Запада. Я думаю, что это самое важное.

Перевод: Павел Грачев – Идеономика.
Редактор: Екатерина Беляева

Источник.