Вот отрывок из подкаста:
Тереза Тан:
Вы упомянули, что многие вышли из якудза. Они пытались начать новую жизнь, но есть препятствия, не последним из которых является клеймо их прошлого, верно?
Митиё Исида:
Да, позвольте мне объяснить вам, что сказал мне Тацуя Шиндо. Он трижды сидел в тюрьме за незаконный оборот наркотиков, неоднократно арестовывался. По его словам, несмотря на то, что он отбыл свой срок в тюрьме, японское общество было неумолимо. Если он хотел найти подходящую работу, ему пришлось скрыть любые признаки своего прошлого в якудзе. Поэтому ему пришлось, например, скрыть свои татуировки. 20 лет назад, когда он был в якудза, закон по отношению к преступным синдикатам не был таким строгим, как сегодня. Тем не менее, у него были серьезные препятствия на пути (интеграции) в общество. И вот что мне объяснил Тацуя Шиндо.
Тацуя Шиндо:
«В течение пяти лет после выхода из тюрьмы контракты подписывать нельзя. Вы не можете получить кредитную карту, снять жилье, оформить ипотеку на машину или открыть счет в банке. Сегодня, если вы не можете открыть счет , вы не можете работать. Если ваш доход не может быть переведен, они знают, почему».
Тереза Тан:
Многие беженцы, ищущие убежища в Гонконге, Деб, они на самом деле живут в подвешенном состоянии, ожидая, пока их обработают. Они, так сказать, в наручниках. Каков общественный дискурс в Гонконге вокруг них? Они общеприняты? Их избегают или игнорируют?
Дебора Вонг:
Знаете, интересно, что вы используете слово «наручники», потому что именно это случилось с Эме Гириманой, человеком, которого мы слышали в начале этого подкаста, и он говорил о том, что никто не планирует становиться беженцем. История Эме была весьма интересной. Он был адвокатом по правам человека из Бурунди и обнаружил, что тогда стал объектом убийства, и узнал об этом только за два часа до того, как преступление должно было произойти. Поэтому он сбежал в Гонконг всего с одним чемоданом, и это было действительно единственное место, куда он мог въехать без визы 20 лет назад. Но по прибытии в Гонконг на него надели наручники. И Эме сказал мне, что он был шокирован, потому что он думал, что Гонконг — международный город, и поэтому… имея в виду это восприятие, он был очень удивлен, знаете ли, что на него надели наручники, не дав (не имея) возможности объяснить свою ситуацию. Итак, это было два десятилетия назад. Эме все еще находится в Гонконге, ожидая переселения в принимающую страну, и он говорит, что общественное мнение за последние 20 лет, безусловно, улучшилось … В Гонконге действительно есть такие неправительственные организации, как Центр правосудия, а также Центр христианских действий для беженцев. , и они оба выступают за беженцев, но в целом сообщество беженцев все еще остается относительно невидимым.