Украшать дома ветками растений, не сбрасывающих свое одеяние, начали еще до распространения христианства. Обычай идет от языческого культа почитания растений: наши предки считали, что в ветвях живут духи, и пытались их задобрить, украшая дерево. А хвойные ветки для древних людей символизировали вечную жизнь, ведь солнце особенно благоволило именно вечнозеленым растениям.

А наряжали ель именно в канун зимних праздников, потому что в старину люди верили: в дни зимнего солнцестояния приоткрываются небесные врата, и загаданные желания непременно сбываются. Кроме того, существовал торжественный обычай сжигать полено. Перед этим его украшали зеленью – хвоей. В огонь обязательно бросали семена, орехи, яблоки, иногда и монеты – это своеобразное жертвоприношение богам и небу с просьбой одарить в наступающем году добрым урожаем. Позже оно воплотилось в традицию наряжать елку фруктами, пряниками, ягодами, орехами.

По преданию, обычай ставить в домах ель в один из главных христианских праздников возник еще в VII веке и связан с именем апостола, святого Бонифация. Проповедуя в Германии среди язычников и рассказывая им о Рождестве, он срубил священное для германцев дерево – дуб Донара (дуб Тора – бога грома), чтобы показать язычникам, насколько бессильны их боги. Дуб, падая, повалил несколько деревьев, но ель устояла.

Бонифаций увидел в этом своеобразный знак, связал треугольную форму ели с символом святой Троицы и стал называть ель «деревом Младенца Христа»: «Как вечный Бог воплотился в образе маленького младенца, так и вечно зеленая ель приходит к нам в дом, дабы возвестить радость Рождества Христова».

По другой легенде, ель превратилась в рождественское дерево благодаря основателю немецкого протестантизма Мартину Лютеру. Как-то в канун Рождества, гуляя по заснеженному лесу, он увидел невероятной красоты молодую ель, над макушкой которой ярко сияла вечерняя звезда. Это зрелище так потрясло священника, что он принес деревце домой, украсил его горящими свечами, а на верхушке прикрепил деревянную звезду – образ звезды Вифлеемской, указавшей волхвам путь к новорожденному Христу.

Споры о том, где и когда была впервые документально зафиксирована установка рождественской елки, еще продолжаются. Наиболее правдоподобно свидетельство о такой церемонии в Риге в канун 1510 года. И к 500-летию данного события на рижской Рыночной площади была установлена скульптура в честь первой в мире рождественской елки.

В Германии ель вскоре стала неотъемлемой частью рождественских праздников. Под ней стали укладывать подарки для детей, а ветви наряжать мишурой. Со временем на елках появились сладости и фрукты (прежде всего яблоки – как символ плодов с Древа познания Добра и Зла), самодельные игрушки и гирлянды из бус, горящие свечи (как символ ангельской чистоты). Позднее начали изготавливать и специальные елочные игрушки – так, стеклянные шары впервые изготовили в Германии в неурожайный на фрукты 1848 год.

К середине XIX в. обычай ставить рождественскую ель распространился по Европе. В Париже елку впервые установили в 1840 году по инициативе Елены Мекленбург-Шверинской – невестки короля Луи Филиппа I. Через год первое рождественское дерево появилось и в Англии, когда в резиденции британских монархов – Виндзорском замке – состоялась пышная свадьба королевы Виктории и Альберта Саксен-Кобург-Готского. Примерно тогда же елка была завезена немецкими эмигрантами и в Америку. С 1840-х годов широкое распространение эта традиция получила и в России. Так постепенно у христианских народов она превращалась в неотъемлемую часть праздника Рождества Христова.

Среди восточных славян ель не пользовалась популярностью – они любили и почитали березу и калину. А вот елку за ее колючие ветви и приверженность к болотистым местам связывали с чертями, лешими и прочей нечистью; зеленая красавица считалась деревом болезней и смерти. Между двумя елями хоронили самоубийц, во время похорон еловыми лапами устилали путь траурной процессии на кладбище, из еловых досок делали гробы, а в погребальную яму на гроб бросали еловые ветки. Символичными были и выражения: «смотреть под елку» – тяжело болеть, «угодить под елку» или «пойти (прогуляться) по еловой дорожке» – умереть.

На Руси новогодняя елка впервые появилась при Петре I: вернувшись из Европы, он издал 20 декабря 1699 года указ, согласно которому день Новолетия (наступления Нового года) предписывалось перенести «по примеру всех христианских народов» с 1 сентября на 1 января. В день Нового года было велено пускать ракеты, зажигать огни и украшать столицу хвоей: «По большим улицам, у нарочитых домов, пред воротами поставить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, еловых и мозжевелевых против образцов, каковы сделаны на Гостином дворе». А «людям скудным» предлагалось «каждому хотя по древцу или ветве на вороты или над храминою своей поставить… а стоять тому украшению января в первый день». Вот так более трех столетий назад и появилась на Руси новогодняя традиция.

Кстати, хвойные деревья или их ветви предписывалось устанавливать не в помещении, а на улице, воротах, крышах. В те времена хвойные красавицы продавались в кондитерских, хозяевами которых были выходцы из Швейцарии. Именно эти предприимчивые люди придумали продавать елки, уже украшенные фонариками, игрушками пряниками, конфетами и прочими сладостями собственного производства. Стоили такие елки дорого, их покупали лишь обеспеченные люди. А с середины XIX века этот обычай стал доступным и менее богатым слоями населения – елки начали продавать на рынках, на улицах.

После смерти Петра I его указ был подзабыт, елки вышли из моды, но сохранились… в убранстве питейных заведений: их перед Новым годом по-прежнему украшали елками, которые стояли там до следующего года. В результате, кабаки в народе стали называть «елками» или «Иванами елкиными». Появились выражения: «Пойдем-ка к елкину, для праздника выпьем»; «Видно, у Ивана елкина был в гостях, что из стороны в сторону пошатываешься»; «елку поднять» – пьянствовать; «идти под елку» или «елка упала, пойдем поднимать» – идти в кабак…

В первые годы советской власти рождественская ель не особо приветствовалась, поскольку напоминала о религии – «опиуме для народа». Осуждался и Дед Мороз, вошедший в праздничный ритуал незадолго до событий 1917 года. Так продолжалось до 28 декабря 1935 года, когда в газете «Правда» появилась заметка видного партийного деятеля П.П. Постышева с предложением возобновить новогоднюю традицию: «В дореволюционное время буржуазия и чиновники всегда устраивали на Новый год своим детям елку. Почему у нас школы, детские дома, ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны?».

Идею поддержало руководство государства – и зеленая красавица вышла из подполья. Но не как символ Рождества, а как праздник юных строителей коммунизма. Советские утренники-елки отличались публичностью и массовостью, с обязательным элементом воспитательной работы. При этом верхушки елей стали украшать не традиционной голубой, золотой или белой 6-7-конечной Вифлеемской звездой, а красной пятиконечной или стеклянным навершием («пикой»).

Сырья для изготовления стеклянных игрушек в стране Советов не хватало, поэтому использовались все пригодные для этого средства. Так, во второй половине 1930-х годов появились грушевидной формы елочные шары из электрических лампочек: их закрашивали изнутри, цокольную часть спиливали и запаивали, а сверху наносили рисунок. Также елки украшались фигурками горнистов, ракетами, стратостатами, дирижаблями, серпами и молотами. В годы Второй мировой войны елочные игрушки в ССС производили из раскрашенной жести, были популярны изящные украшения из проволоки – корзиночки с цветами и фруктами, стрекозы, снежинки. Украшали елки и подручными средствами: звездочками и эмблемами с пилоток, погон и петлиц, реже – наградами, фигурками из бинтов и марли, «снежными» хлопьями из ваты. В послевоенные годы появились всевозможные елочные шары, стеклянные и картонные фрукты и овощи, фигурки животных, серебристый «дождик», разноцветные ленты бумажного серпантина, электрические гирлянды. Сегодняшний выбор елочных аксессуаров поможет украсить любую вечнозеленую красавицу.