Ключевые проблемы для сельского хозяйства Житомирского Полесья — изменения климата и пораженные радиацией земли. В таких условиях важно сохранить традиционные для региона культуры и очистить земли для дальнейшего их использования.

Полесью грозит опустынивание, но в то же время засуха спасает государство от опасности проникновения в грунтовые воды радионуклидов и их дальнейшего распространения по рекам.

У современной науки, работающей на благо аграрной отрасли, есть идеи, разработки и желание их реализовать, но ей не хватает финансовой поддержки от государства.

О проблемах и перспективах агросектора Житомирской области корреспондент расспросила у директора Института сельского хозяйства Полесья Национальной академии аграрных наук Украины Сергея Рыжука.

УКРАИНСКИЕ УЧЕНЫЕ ДО СИХ ПО РАБОТАЮТ С ТЯПКОЙ

— Сергей Николаевич, вы были министром аграрной политики, дважды председателем Житомирской ОГА и сейчас работаете в научном учреждении, которое занимается сельским хозяйством. Как за это время изменились научные подходы к аграрной отрасли?

— Объем финансирования в год на одного научного работника (не на зарплату, а именно на научные исследования — авт.) в США и Канаде составляет 300 тыс. долларов, в Западной Европе – 200 тыс., в Африке – 100 тыс., а у нас – 3700 грн. Нам не дают ни одной гривни на то, чтобы мы купили минудобрения, микроэлементы, средства защиты, обновили технику. Мы работаем еще тяпкой. Наши ученые едут на опытное поле в лучшем случае на своем велосипеде, к которому привязана тяпка, в жару проводят научно-исследовательские работы и ухаживают за участками.

У нас тут много документов, которые мы отправляли в Кабинет министров, Академию наук, но там никак на это не реагируют. Мы написали письмо в ОГА, чтобы Институт принял участие в разработке стратегии развития Житомирской области (ее презентовали 8 сентября при участии президента – ред.), однако нас никто не пригласил. Вот, готовлюсь идти на встречу к председателю ОГА.

Почему бы государству и области не превратить наш Институт в институт системных исследований проблем АПК? У нас много наработок и мы могли бы заняться возвращением чернобыльских земель сельскохозяйственного оборота и их очисткой от радионуклидов.

— Какими разработками на данный момент занимается ваш институт?

— Как раз наша с вами встреча совпадает с таким событием, что в этом году мы завершаем свою пятилетку по научным исследованиям и подводим итоги. Исходя из предыдущих научных работ, глобальных изменений климата и многих других факторов, мы предложили Национальной академии аграрных наук 17 новых программ научных исследований. Сейчас они на рассмотрении и на утверждении в академии, а затем их передадут в Кабинет министров. Наш институт — это единственное научное учреждение в Житомирской области и единственное научное учреждение в Украине, расположенное в зоне Чернобыльской катастрофы.

Это первый блок вопросов, на котором мы сейчас сосредотачиваем свои предложения и усилия. Вторая проблема — существенные глобальные изменения климата. Полесье из всех природно-экономических зон, которых в государстве пять, больше всего страдает от изменений климата.

ИЗ-ЗА ИЗМЕНЕНИЯ КЛИМАТА ПОЛЕСЬЮ ГРОЗИТ ОПУСТЫНИВАНИЕ

— В нашей области от последствий аварии на ЧАЭС больше всего пострадал Народичский район. Знаю мнение одного ученого, что за 24 года радионуклиды осели вглубь земли на 50-60 см, тогда как пахотный слой почвы – 20-25 см, и ее уже можно использовать для ведения сельского хозяйства. Это действительно так?

— Я такой тезис могу назвать лишь невежеством. В науке есть понятие горизонтальной и вертикальной миграции радионуклидов. То есть, когда они оседают вглубь, это вертикальная миграция. Большое счастье для украинского народа, что на Полесье пришла засуха и уровень грунтовых вод снизился на 1,2 метра, и таким образом вертикально мигрирующие радионуклиды не дошли до уровня грунтовых вод. Если бы это произошло, то через 1-2 года они были бы в Днепре. Сегодня замалчивается проблема, что у цезия-137, плутония, стронция период полураспада в основном уже прошел. Вот вы мне скажите, после этого там что, конфета образовалась? Образовался значительно более опасный радиоактивный элемент америций. Его атом попадает в организм человека даже через царапины, провоцируя лейкемию.

Горизонтальное оседание — это распространение радионуклидов через природные явления, такие как пыльная буря. У нашего института уже есть разработанные технологии, позволяющие за 3-5 лет очистить от радионуклидов приусадебный участок или десятки тысяч гектаров до рационального уровня использования. На уровне квадратных метров мы это доказали, однако нужен полигон, чтобы технологию можно было использовать на тысячах гектаров.

— Вы упомянули о том, что Полесье больше всего ощутило на себе изменения климата. Расскажите об этом подробнее.

— Когда у нас 20 лет назад было 620-700 мм осадков в год, то мы проводили мелиорацию в виде осушения, отводя избыток воды. Если сегодня почти вдвое меньше осадков, то возникает вопрос, как задержать воду хотя бы весеннего паводка. Из-за изменения климата к нам на Полесье пришли несвойственные сельскохозяйственные культуры. Если раньше выращивали лен, хмель, картофель, рожь, просо, гречку, то сейчас здесь появились кукуруза, соя, рапс, подсолнечник.

У нас не просто уничтожается пахотный слой, а уже идет опустынивание. В этом году от Новограда-Волынского до Олевска и Коростеня были пыльные бури. Наш институт поставил сейчас в одну из программ научных исследований – глубинное изучение того, что происходит с почвами Полесья, когда в течение 4 лет из 5 засуха, когда пришли южные культуры, а с ними и сорняки, болезни, вредители. То есть, институт должен на 180 градусов изменить подходы. У нас для этого нет никакого ресурса, а просто желание, как у ученых.

—  В этом году особенно ощутима засуха, когда мелеют реки, высыхают болота и в колодцах исчезает вода. Можно ли, по вашему мнению, исправить ситуацию?

— В области 8 средних рек, 262 малые реки, 3650 ручьев. Житомирщина всегда получала 70% продуктивной влаги за счет весеннего половодья. Мы раньше сбрасывали лишнюю воду в Беларусь. Сегодня необходимо отремонтировать двустороннее регулирование, а это не так сложно и недорого стоит, чтобы воду пустить в пруды, болота, озера, на торфяники, и тогда не будет гореть лес.

У нас раньше мелиорация была сориентирована на осушение, но тогда умные люди сделали двустороннее регулирование, то есть шлюзы. Есть каналы, и если там мало воды, опускается шлюз – и она не идет в Беларусь и Днепр, а в лес, болото, на поле и есть продуктивная влага. Это все у нас есть, но заброшено и разрушено. Что тот шлюз делать — нужно 10 дубовых досок. А всего таких шлюзов – полторы тысячи, за один сезон это можно сделать. Стоит восстановить на 1-3 года Управление мелиорации или дать бизнесу такую задачу и стимул.

НА ПОЛЕСЬЕ НАДО СОХРАНИТЬ ТРАДИЦИОННЫЕ СЕЛЬХОЗКУЛЬТУРЫ

— Нужно ли на Полесье менять подходы к ведению растениеводства, учитывая нынешние климатические условия?

— Мы в институте, как и во всей академии, как бы нам это ни было трудно, сохраняем традиционную для Полесья структуру посевных площадей. Выращиваем гречку, просо, люпин, рожь, тритикале, овес, поскольку не можем потерять генофонд, сортовой состав, потому что его уже никогда ни у кого не будет. Один раз уже споткнулись на завезенной из Китая гречке, на которую даже пчелы не летят. Когда нас пытаются критиковать, что у Академии аграрных наук более низкая урожайность, чем на производстве, то я смеюсь гомерическим смехом. Что вы равняете гибриды к просу, гречихе и овсу? Я однозначно сторонник того, что для Полесья надо сохранить традиционные культуры.

— А институт занимается селекцией этих традиционных культур?

— Мы занимаемся селекцией с родственными научными учреждениями – это Мироновский институт пшеницы, Одесский селекционно-генетический институт. У нас сейчас на выходе новый сорт ржи шестирядной. Наш институт селекционировал несколько сортов ржи, тритикале, овес, люпин и пелюшку (кормовой горох). Это необходимая кормовая база, потому что на Полесье должны быть табуны коз, овец, свиней, коров, кур.

— В этом году даже те, кто выращивает картошку дома, ожидали лучшего урожая, но заморозки и засуха сказались. Что у нас с картофелеводством?

— При Национальной академии аграрных наук есть Институт картофелеводства, мы с ним сотрудничаем. Он держит сорта в ущерб себе, потому что вдруг мы не будем когда-нибудь завозить картофель из Египта, а обратим внимание на свой. Этот год нетипичный, потому что ничего нормально не уродилось. Я даже смотрю по своему домашнему и приусадебному хозяйству, где все сделал, как книжка пишет, а ничего не помогло, потому что из-за парши (болезнь растений – ред.) все гниет. Когда нет зимы, то никакой химией не уничтожишь болезни и вирусы.

СОДЕРЖАНИЕ ОДНОЙ КОРОВЫ ПРИВЛЕКАЕТ БОЛЕЕ 50 ОТРАСЛЕЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

— Недавно министр экономики Игорь Петрашко заявил, что в 2021 году приоритетом АПК будет животноводство, в котором стремительно сокращается поголовье. Удастся ли Украине решить эту проблему?

— Как только у нас объявляют год образования, образование идет вниз. Объявили год экологии, так еще больше засорили лесополосы. То, что животноводством нужно заняться, это да. Петрашко об этом сказал, но не посоветовался с нами (учеными – ред.). У нас было 27,5 млн коров, а сегодня и миллиона нет. Одна корова — это 0,8 рабочего места, но не думайте, что это доярка, телятница, фуражир и еще кто-то. Животное должно что-то есть, а для этого нужна кормовая база, семена, специалисты, которые этим будут заниматься. Затем нужно собрать корм – и здесь не обойтись без трактора, косилки, укладыватель снопов, а для техники нужно производить металл, далее – тара для молока, магазин, холодильники. То есть одна корова «привлекает» более 50 отраслей промышленности и там создаются рабочие места. Если простимулировать развитие молочного скотоводства, то бизнес построит фермы и даст рабочие места. Поэтому 1 млн коров – это 800 тыс. рабочих мест.

Когда мы начали развивать свое птицеводство, то понимали, что в бедном государстве, чтобы накормить народ, нужно брать старт не с КРС, потому что это большие деньги, значительные кредиты и поздний результат, а с мясного птицеводства. На сегодня эта отрасль перспективна и будет такой в будущем. Количественно Украина курятиной давно обеспечена, потому что мы поставляем немало на экспорт. Другое дело, что сегодня государство должно позаботиться о качестве, чтобы в мясе не было стимуляторов роста, чтобы работали соответствующие лаборатории, карантинные службы.

УТРАЧЕННЫЕ ХМЕЛЕВОДСТВО И ЛЬНОВОДСТВО

— Что с такими отраслями как хмелеводство и льноводство, которые раньше хорошо развивались на Житомирщине? У них есть шанс на возрождение?

— Нет, и объясню, почему я так категоричен. Упадок хмелеводства начался тогда, когда мы бездумно под видом инвестиций пустили европейскую пивоваренную отрасль к нам. Производители заявили, что у нас ароматические сорта хмеля занимают 85% площадей, а горькие – 15%, а для их пивоваренной технологии нужна пропорция 60 на 40%. Когда мы достигли тех 60 на 40%, то нам говорят, что им уже нужен хмель не в мешках, а гранулированный. Мы купили в Житомир гранулятор, а нам через год заявили, что гранулы уже не интересны, а нужна вытяжка. Мы подали законопроект о хмеле и хмелепродуктах, одним из авторов которого являюсь я, а он завис в парламенте. Там написано, что пивоваренные заводы должны обязательно покупать не менее 30% хмеля отечественного производства.

Что касается льна — это отдельная тема для большого разговора. На украинском Полесье идеальные условия для выращивания льна, потому что у нас есть очень благоприятные августовские росы. Когда я работал руководителем Емильчинского района (в 1983-1986 годах), там было 6 тыс. га льна. Для того, чтобы мы могли успешно выращивать лен, обязательно должны быть льнозавод и льнокомбинат. Я дважды, когда был председателем ОГА, восстанавливал льнокомбинат. Вы даже себе не можете представить, как это было трудно. Как только ушел, он через месяц прекратил работу, а мы уже продавали во Францию полотенца. То есть, без переработки отрасль льноводства существовать не может. Как только у нас пришло в упадок льноводство, в Европе посевные площади льна выросли более чем в 2 раза.

— Одним из приоритетов Стратегии развития Житомирской области до 2027 является органическое производство. Как считаете, это направление перспективно у нас?

— Заниматься этим очень выгодно, и рынок сбыта будет неограниченный, особенно за рубежом. У нас есть яркий пример «Галекс-Агро» (частное предприятие, производящее органическую продукцию растениеводства и животноводства – ред.). Там все делается не для галочки, а туда без предупреждения приезжают европейские специалисты, которые проверяют, как там доят коров, чем их кормят, вносят ли удобрения, соблюдают ли требования для органического производства. У нас есть условия, знания, практика и желание у многих людей этим заниматься. Наука в этом должна быть основным консультантом. Нам необходимо усовершенствовать закон об органическом производстве и синхронизировать его с европейским законодательством.

Ирина Чирица, Житомир

Фото автора