Издательства «Азбука-Аттикус» и «КоЛибри» представляют книгу Дионисия Статакопулуса «Византийская империя. Краткая история» (перевод Ирины Никитиной).

Книга видного британского византиниста посвящена истории государства, которое известно под разными названиями — Восточная Римская империя, Ромейская империя, Византийская империя или просто Византия — и существовало с 395 по 1453 г. (с перерывом в 1204–1261 гг., когда эта территория находилась под контролем крестоносцев, пока не была восстановлена Михаилом VIII Палеологом). В 395 г. произошел раздел Римской империи на западную и восточную части, а в 1453-м Константинополь пал под натиском турков, что положило начало существованию Османской империи.

Хронология изложения в этой четко структурированной работе гораздо шире хронологии собственно Византийской империи. Византия помещается в общемировой хронологический и географический контекст, а также дается необходимый исторический экскурс в период, предшествовавший правлению Константина I. В каждой из первых восьми глав рассматриваются как события политической истории (в том числе вопросы Церкви и догмы), так и экономические, социальные и культурные аспекты. В девятой главе подводятся итоги и рассказывается о византийском наследии, о его проявлениях как на региональном, так и на общеевропейском уровне.

Предлагаем прочитать один из разделов книги.

 

Искусство и идеология могущественной империи

Конец иконоборчества совпал с началом положительных тенденций в экономике. Увеличившиеся доходы государства и его элиты теперь, среди прочего, направлялись на нужды архитектуры и искусства. Василий I активно покровительствовал строительному делу, основное внимание уделяя столице. Император не только финансировал крупные проекты по реставрации и ремонту знаковых достопримечательностей Константинополя (таких, как собор Святой Софии или храм Святых Апостолов), но и заботился о сохранении бесчисленного количества уже существующих церквей и основал ряд новых храмов и монастырей. Мы недаром употребили слово «новых», ведь под ними понимаются и построенная им роскошная пятиглавая Неа Экклесиа (Новая Церковь), и Новый монастырь, ставший местом погребения для большинства членов его семьи. Слово «новый» в данном случае призвано подчеркнуть тот факт, что его правление олицетворяло период отказа от иконоборчества.

Мода на монументальный имперский стиль в архитектуре сохранялась на протяжении всего периода царствования Македонской династии. Именно тогда в столице появились крупные монастырские комплексы, такие как Мирелейон, некогда бывший дворцом императора Романа I Лакапина, монастырь Богородицы Перивлепты, построенный Романом III Аргиром, и Манганский монастырь, основанный Константином IX. И хотя большая часть этих зданий не сохранилась до наших дней, согласно имеющимся у нас источникам, заложившие их монархи использовали уже существующие постройки, которые затем расширяли и приспосабливали под соответствующие нужды.

Главная церковь, как правило, представляла собой крестовокупольный храм с цилиндрическими сводами — именно такая архитектурная форма преобладала, начиная с этого периода и до конца существования Византийской империи. Постепенно сформировались общие принципы декорирования храмов: ключевую роль играл размещавшийся на своде купола Спас Вседержитель (изображение Христа как Небесного Царя и Судии), образ Богородицы в апсиде, изображения сцен из жизни Христа и страстей Христовых, а также образы различных святых, помещавшиеся на стенах центрального нефа.

В этот период и в других уголках империи были построены новые церкви, которые сохранились до наших дней. Их можно увидеть в Греции — к примеру, монастыри Дафни в Афинах, ОсиосЛукас в Беотии, Неа-Мони на острове Хиос или Панагия Халкеон в Фессалониках (совр. Салоники). Пышное убранство церквей корнями уходило в традиции поздней Античности, а невероятное богатство образов и красок было призвано прославлять обретенное империей могущество и процветание. Те же характерные черты можно обнаружить и в частных предметах искусства, созданных в тот период. Скажем, в ряде знаменитых рукописей X в. или в работах из слоновой кости того времени традиционное исполнение фигур и узоров напоминает классический стиль.

Многие из упомянутых церквей входили в состав монастырей. В самом деле, одной из самых поразительных и устойчивых тенденций того периода стал расцвет монашеских обителей по всей империи. Они стали основным объектом капиталовложений империи и верхов и приносили двойную пользу: жившим в них послушникам или послушницам было доверено управлять благотворительными пожертвованиями для бедняков, а также проводить литургические обряды в честь своих благодетелей.

Быстрое увеличение числа монастырей было столь очевидным, что в 964 г. Никифор Фока издал новеллу, запрещавшую создание и поддержание новых общин такого рода (в его глазах это было признаком тщеславия). Вместо этого он призвал всех желавших творить добро оказывать помощь действовавшим монастырям, особенно тем, что переживали тяжелые времена.

Никифор благосклонно относился ко всем типам монашеских обителей: в том же законе он восхвалял так называемые лавры — строившиеся на пустынных землях монастыри, где жили монахи-аскеты. Он выделял средства на то, к чему лежало его сердце. Значительные пожертвования получал его друг и духовный наставник Афанасий Афонский — основатель первого крупного монастыря на отдаленном полуострове Афон неподалеку от Фессалоник. Строительство лавры Святого Афанасия (по сей день известной как Великая лавра) положило начало афонской монашеской общине. В будущем обитель объединила около двадцати крупных монастырей и несколько тысяч послушников и стала определять духовную жизнь Византии и влиять на дела церкви в последние века существования империи (см. главы 8 и 9).

Еще одной характерной чертой периода правления Македонской династии является наличие большого количества текстов, появившихся при финансовой поддержке имперской власти. Их объединяет одна общая черта: все они представляют собой компиляции более ранних материалов, но на этом сходство заканчивается. Некоторые труды попросту переписывались слово в слово, другие активно редактировались (нередко ради того, чтобы улучшить их стилистику). По-видимому, правители стремились обобщить накопленное наследие и систематизировать знания из самых разных областей. Появились энциклопедии по медицине и сельскому хозяйству, обширное собрание житий святых, поэм, крупнейший энциклопедический словарь по общим вопросам, который сложно отнести к какой-то конкретной области (энциклопедия «Сýда», или «Свида»), а также тексты, посвященные военной стратегии.

 

Миниатюра из Парижской псалтыри, напоминающей произведения античной литературы (Константинополь, вторая половина X в.). На изображении мы видим Давида, рядом с которым стоят воплощения Мудрости (София) и Пророчества © Bibliothè que Nationale de France. Par. gr. 139, fol. 7 v.

При поддержке императора осуществлялись такие проекты, как перевод составленного при Юстиниане свода римского гражданского права на греческий в 60 томах («Василики»), собрание текстов, посвященных имперскому церемониалу.

Константин Багрянородный написал трактат о живущих по соседству с империей народах и о том, как вести с ними дела, — «Об управлении империей». В X в. появлялось сравнительно немного авторской литературы, однако практику компилирования уже существующих материалов, которая требовала установления определенных критериев (что говорит о формировании некоего культурного единства), не следует легкомысленно списывать со счетов и считать чем-то вторичным и не столь существенным. Быть может, сегодня, учитывая бесконечное количество доступной нам информации, всяческих каталогов, ремейков, ремиксов, мы можем по достоинству оценить усилия византийцев.

Однако возрождение имеющегося наследия служило и другой важной цели: значительная часть древнегреческих текстов, которые сохранились до наших дней, фактически является копиями старинных рукописей, сделанными в X в. Хотя византийцы руководствовались собственными эстетическими, а может быть, и политическими критериями при отборе и сохранении произведений греческой литературы, ясно одно: если бы не они, сохранилась бы лишь малая толика того, что есть у нас сейчас.

Переписчики отнюдь не всегда считали необходимым подвергать эти тексты критической оценке, хотя многие византийские мыслители, безусловно, так делали. Михаил Пселл, игравший не последнюю роль при дворе во времена правления последних императоров Македонской династии, после 1040-х гг. стал одним из выдающихся ученых монахов и деятелей культуры того времени. Подробно мы расскажем о нем в следующей главе.

Общий контекст возрождения того периода складывается из нескольких аспектов: составление флорилегий в эпоху иконоборчества, расцвет образования в столице при Вардах (см. предыдущую главу) и осознанные усилия императоров Македонской династии, направленные на то, чтобы продемонстрировать якобы характерное для периода иконоборчества и правителей того времени стремление подавить развитие культуры и погрузить империю во тьму. При этом себя они преподносили в роли ее просветителей. Более того (хотя это очень сложно доказать), Каролингское возрождение — период культурного возрождения в Западной Европе, где строились школы, воспитывались ученые мужи, создавалось множество прекрасных рукописей и происходило повторное осознание всего богатства античных текстов, — не могло не произвести впечатления на византийцев. Вероятно, одной из задач возрождения, происходившего при правителях Македонской династии, было показать, как самим себе, так и всему миру, что новая могучая империя была способна бросить вызов Западу своими интеллектуальными достижениями.

В идеологическом смысле, безусловно, так и было. Михаил III в послании к папе Николаю I якобы назвал латынь «варварским наречием». Оскорбленный таким высокомерием, папа сделал вывод, что раз «латинский» значит то же, что «римский», то со стороны византийцев нелепо было называть себя римлянами, ведь на языке римлян они не говорили. Было очевидно, что вопрос о том, кому же принадлежало право называться жителями Римской империи, для византийцев отнюдь не был закрыт. Совершенно ясно, что отношения между Западом и Востоком становились всё более напряженными. Свидетельством этого процесса стал написанный дипломатом Лиутпрандом Кремонским отчет о неудаче, которую потерпели послы Оттона, отправившиеся к Никифору Фоке[1]. Повествование это, разумеется, нельзя назвать непредвзятым, однако описываемые в нем горячие споры о том, являлся ли Оттон королем или императором, а также тот факт, что Лиутпранд бесцеремонно называет императорский двор «убогим», а греков — «вероломными и слабыми», указывает на грядущее противостояние.

Этот антагонизм способствовал расширению авторитета обеих империй — Византийской и Оттоновской. Каждая теперь стремилась обратить как можно больше народов в свою веру. Представители Македонской династии направляли усилия прежде всего на венгров и русов. Однако венгры вместе с поляками на востоке и данами на севере тяготели к немцам и поэтому приняли Рим в качестве духовного центра. Русичей же византийцы успешно обратили в свою веру. Так было положено начало так называемому Византийскому содружеству, в которое вошел ряд государств Восточной Европы, видевших в Константинополе свой политический и культурный идеал, что при этом не мешало им нападать на империю.