3 ноября 1941 года в Киево-Печерской лавре прозвучал взрыв – нацисты разнесли на куски красивейший Успенский собор, построенный еще в XI веке. Бесценный оригинал был потерян навсегда. Боевые действия были тут ни при чем – немцы оккупировали Киев еще в сентябре. Но зачем взрывать не имеющую отношения к войне религиозную святыню? Давайте разберемся.

А может, это наши?

На первый взгляд, роль немцев во взрыве и правда выглядит странноватой – обычно те уничтожали что-то при отступлении, но никак не несколько месяцев спустя после захвата, да еще и в обстановке, когда их пребыванию в Киеве ничего, казалось бы, не угрожало.

Многие грешили на советских партизан или НКВД. Основания на то и правда имелись – советская власть успела прославиться взрывами православных храмов в 30-е годы, что создавало благоприятную для обвинений идеологическую обстановку. Кроме того, госбезопасность и правда заминировала некоторые здания в Киеве перед отступлением – так, например, немцам доставил немало неприятностей взрыв комендатуры 24 сентября. И это лишь один пример из многих.

С другой стороны, сохранились свидетельства, что немцы за несколько дней до взрыва оцепили собор и принялись вывозить оттуда ценности. Кроме того, уже после войны нашлась кинопленка, задокументировавшая взрыв – и там вовсе нет элементов внезапности и паники. Напротив, все свидетельствует об использовании треноги и заранее выбранном ракурсе – то есть о том, что немцы точно знали, что сейчас бабахнет.

Иногда, чтобы объяснить это, публицисты рождают «промежуточный» вариант: мол, в НКВД собор заминировали, но взрыватель не сработал. Немцы взрывчатку обнаружили, но разминировать не сумели. И в итоге подорвали, чтобы не возиться.

Но тут вызывает сомнение выбор объекта. Ведь взрывчатка, как и любой ресурс, ограничена – да и человеко-часы на ее закладку не бесконечные. Поэтому, когда в НКВД оставляли «сюрпризы» оккупантам, объекты выбирались творчески. В Москве, например, заминировали лучшие ложи Большого театра. Минировали немецкие кирхи. И удобно расположенные здания, которые любой администратор оккупационных войск использовал бы под казарму или склад.

А что собор? Ну, допустим, найдется среди оккупантов группа офицеров, которая захочет посмотреть на древний храм. А если нет? А если они будут ходить поодиночке и в частном порядке? Налицо неэффективная трата ресурса. Кроме того, когда гэбисты хотели взорвать что-то именно основательно (так, чтобы снести все здание) – взрывчатка закладывалась в неприметное место и заливалась бетоном. И попробуй ее найди.

Иными словами, если бы все было так просто, немцы бы не взрывались в других киевских зданиях.

Логика зверя

Так зачем немцам взрывать собор? Для этого стоит обратиться к специфическому мировоззрению нацистов. Сразу за расовой теорией по важности шло понятие жизненного пространства. Сама по себе концепция была предложена географами Ратцелем и Хаусхофером еще задолго до войны – и была вещью относительно безобидной. Просто в реалиях сельскохозяйственных возможностей своего времени обуславливалась связь между силой народа и его количеством, а последнее увязывалось с доступным пространством.

Гитлер и нацисты развили идею до простого вывода: «надо любой ценой заполучить для немцев плодородное жизненное пространство». Причем с заморскими колониями Германия уже обожглась в Первую мировую, и на этот раз речь шла о континентальных владениях – на востоке. И малозаселенные, по европейским меркам, русские пространства, где, помимо всего, имелись плодородные черноземы, подходили идеально.

Планируя организовать величайшую колонизацию XX века, Гитлер понимал: меньше всего ему нужны на этих землях чужие народы. Использовать их, как рабов, на первых порах – отличная идея. И то нужны далеко не все – «лишних» можно уморить голодом. А оставшихся опустить на самое дно, обрубив технические возможности, отобрав инфраструктуру и разрушив культуру.

Взрыв Успенского собора, судя по всему, относился именно к последней части. Именно в такой ипостаси разрушенный храм попал на страницы мемуаров Шпеера. Геббельс сказал тому, что взрыв – дело рук рейхскомиссара Коха, а цель – «уничтожить символ украинской национальной гордости». Чтобы было меньше материальных свидетельств бывшего величия, которые порой могут питать непокорность похлеще других факторов.

Затянувшаяся реставрация

Сильно после войны к тому, что осталось от храма, отправили ученых – провести полноценные исследования, чтобы восстановить собор в максимально приближенном к оригиналу виде. Ну и раз уж выпала такая возможность, устроили археологические раскопки.

Закончив в 70-е, к 80-м разработали проект восстановления. Тот, правда, затянулся – среди киевлян возникла длительная дискуссия. Пока выясняли, кто прав, кто виноват – рухнул Советский Союз. На какое-то время всем стало не до того, но в итоге в 90-е деньги на собор нашли, и к 2000-му восстановили.

А получилось по факту показательно. Немцы, прикрывавшиеся защитой веры против большевизма, своими руками разрушили тысячелетний храм. А коммунисты, и правда ранее прославившиеся подрывами церквей, сделали все, чтобы восстановить то, что от него осталось.