Правительства стран, включая США, Японию, Великобританию и Канаду, Европейский Союз, а также международные организации, такие как Всемирный банк, Международный валютный фонд и Международное энергетическое агентство, бьют тревогу.

По мнению МВФ, стремление к нулевых выбросам к 2050 г. «вызовет беспрецедентный спрос на некоторые из важнейших металлов», что приведет к «резкому росту расходов», который может «сорвать или задержать сам энергетический переход».

Растущее крещендо тревоги вполне оправдано: «важнейшие металлы» вполне могут стать самым серьезным потенциальным препятствием на пути отказа от ископаемого топлива.

Декарбонизация требует огромного роста оборудования и инфраструктуры, что в свою очередь означает огромный рост потребления металлов для батарей и проводов, требующих электрифицированного будущего.

Как я описываю в своей книге The New Map («Новая карта мира»), изменение способа энергоснабжения мировой экономики потребует перехода от «большой нефти» к «большим лопастям». Иными словами, придется много добывать.

Спрос на необходимые полезные ископаемые уже сейчас резко растет, а по сценарию МЭА «Чистый ноль — 2050» , он увеличится более чем в три раза всего за семь лет. Возможно, это даже умаление.

Распространение государственных программ, направленных на ускорение энергетического перехода, приведет к дальнейшему росту спроса. Согласно недавнему анализом S&P;Global, масштабный американский закон о снижении инфляции (IRA) значительно увеличит и без того высокие прогнозы.

Растет гонка за обеспечение поставок и создание новых цепочек поставок. Компания GM инвестировала 650 млн долларов в литиевый проект в Неваде, чтобы решить проблему отсутствия «налаженной производственно-сбытовой цепочки, которая будет поддерживать наши амбиции в течение следующих десяти лет».

Компания Ford имеет долю в никелевом заводе в Индонезии стоимостью 4,5 млрд долларов. Volkswagen и Stellantis помогают создать новую горнодобывающая компания по добыче меди и никеля в Бразилии.

Но удовлетворить растущий спрос все равно будет очень непросто, как показывает пример с медью . Большинство энергетического перехода связано с электрификацией, где медь незаменима.

В течение многих лет ее называли «доктор Медь», поскольку тенденции спроса и ценообразования на ее традиционных рынках дают сильные сигналы об общей экономической активности и перспективах ВВП.

Но теперь появилось что-то новое: «спрос на энергетический переход», причем не только медь, но и такие металлы, как литий, кобальт и никель.

Государственная политика «чистого нуля» стимулирует производство электромобилей, для которых нужно в среднем в 2,5-3 раза больше меди , чем для традиционных автомобилей Аккумуляторы, морские и наземные ветровые установки и солнечные батареи также требуют большого количества меди.

Чтобы оценить, сколько меди нужно для удовлетворения этого нового спроса, S&P Global начала с климатических целей США и ЕС на 2050 год, а затем оценила технологии, необходимые для их достижения. Вывод был однозначным: ко второй половине 2030-х годов поставки меди должны удвоиться.

Такой результат крайне маловероятен, учитывая, что на разработку нового прииска может уйти 16-20 лет (и больше). Во всем мире процесс получения разрешений, все более увязываемый в спорных политических вопросах, занимает все больше времени.

Конечно, дефицит и высокие цены будут стимулировать переработку отходов, технологические инновации и замещения, но для достижения этих целей потребуется время.

Более того, производство меди еще более сконцентрировано, чем добыча нефти. Если три страны – США, Саудовская Аравия и Россия – производят 40% мировой нефти, то 40% меди — только две страны : Перу и Чили

В Перу за столько лет изменилось семь президентов а популистское правительство Чили намерено усилить государственный контроль и увеличить доходы от добычи полезных ископаемых, о чем свидетельствуют его планы по национализации литиевых запасов, крупнейших в мире.

Чилийский план указывает на основное препятствие для новых инвестиций в горнодобывающую промышленность по всему миру: то, что выдающийся международный экономист Раймонд Вернон назвал «старым соглашением». Правительство богатой ресурсами страны и международная горнодобывающая компания договариваются о налоговом режиме, что способствует многомиллиардным инвестициям в новый горнодобывающий проект.

Проходят годы, деньги тратятся, рудник вводится в эксплуатацию. Но потом к власти приходит новое правительство, видящее, что цены на минеральное сырье растут, и решает изменить условия соглашения, чтобы увеличить долю доходов.

Подобная нестабильность приведет к тому, что компания будет вынуждена приостановить новые инвестиции. При прямой национализации любые новые инвестации операционной компании, по определению, замораживаются, поскольку компания больше не работает.

В любом случае ожидаемого увеличения добычи нет. В условиях будущего роста спроса на энергоносители и сопутствующего ему роста цен правительствам ресурсодобывающих стран будет сложно удержаться от соблазна изменить условия существующих соглашений.

Они также будут устанавливать более жесткие условия входа в новые проекты, что оттолкнет компании (и советы директоров) от вложения в них средств.

В этом случае возникает дополнительное осложнение: геополитика. Цепочки поставок, обеспечивающие достижение нулевого уровня выбросов, опутаны растущим соперничеством между США и их союзниками, с одной стороны, и Китаем, занимающим доминирующее положение в переработке минерального сырья в металлы.

В Китае перерабатывается около двух третей мирового объема лития и кобальта, а также около половины мировой меди. США, хоть и являются производителем меди, импортируют переработанную медь из Китая.

Понимание того, что эти цепочки поставок настолько зависят от Китая, вызвало тревогу в США и Европе. Правительства спешно пытаются «снять риски» с цепочек поставок минерального сырья, переведя их из Китая.

Так, США запустили новое Партнерство по обеспечению безопасности минеральных ресурсов, объединяющее страны-потребители и страны-производители, основные положения которого направлены на снижение зависимости от Китая и перенос цепочки поставок электробатарей в США.

Однако устранение рисков в цепочках поставок – это дорогостоящий и медленный процесс, связанный с длительными процедурами получения разрешений. Хотя напряженность в этой области еще не достигла такого уровня, как в борьбе за компьютерные чипы, ситуация может измениться.

Если китайско-американское соперничество усилится, создание новых цепочек поставок станет еще сложнее, что повысит риск возникновения существенного, а то и критического дефицита важнейших минеральных ресурсов.

Авторские права: Project Syndicate, 2023.