Бегунья Марита Кох (в центре) на чемпионате 1979 года в Лондоне. Она была вовлечена в допинговую программу ГДР

AP

Публикуем статью журналиста НВ Олега Шамы о малоизвестном украинцам скандале, связанном с Олимпиадой 1988 года в Сеуле, которую сборная ГД закончила со 102 медалями благодаря экспериментам ученых с допингом.

В середине января 1990 года в Берлине толпы разгневанных демонстрантов штурмовали здания службы безопасности ГДР — Штази. Восточные немцы хотели знать, что прятали вершители их судеб в своих архивах. Сотрудники ведомства впопыхах уничтожали документы в шредерах. Однако секретов было так много, что машины быстро сломались, и бумаги приходилось просто рвать руками. Деяния Штази так и не удалось скрыть: в октябре состоялось официальное объединение двух Германий, имущество ведомства опечатали, а за его архивы взялись следователи.

Тогда и открылась тайна Плана 14.25, запущенного еще в мае 1965‑го. Это была государственная программа подготовки атлетов ГДР, направленная на то, чтобы они занимали призовые места на международных спортивных форумах. Любой ценой.

Годом ранее восточногерманские олимпийцы выступили в Токио в третий и последний раз в составе объединенной сборной обеих Германий. А в 1968‑м в Мехико ГД выставила уже отдельную команду, которая по золотым наградам — девять против пяти — обошла западных немцев, своих главных идеологических соперников.

В последнюю свою Олимпиаду-88 в Сеуле сборная ГД достигла апогея. Она завоевала 102 медали в общем зачете, заняв вторую позицию после ССС и отодвинув на третье место США.

« Секрет нашего успеха прост — это социализм, существующий в нашей рабоче-крестьянской стране», — с такой речью бегунья-рекордсменка Марита Кох выступила с трибуны ХІ съезда Социалистической единой партии Германии в 1986 году.

Ни она, ни тысячи ее коллег даже не подозревали, что за свои спортивные награды атлеты из ГД должны благодарить не социализм, а химические препараты. Под видом витаминов спортсмены-«осси», как называли восточных немцев их западные одноплеменники, принимали допинг регулярно, а большинство — с подросткового возраста. Для многих атлетов, особенно девушек, эта методика стала роковой: у них непоправимо нарушался обмен веществ, возникали неизлечимые болезни и серьезные расстройства психики.

Имидж — все

П ьер де Кубертен, основатель олимпийского движения в конце ХІХ века, и представить себе не мог, что через несколько десятков лет его детище станет средством колоссальных заработков и громких афер.

К участию в первых Олимпиадах допускались только спортсмены-любители. Поэтому, к примеру, американского легкоатлета Джима Торпа лишили двух золотых медалей, полученных им в 1912 году в Стокгольме: оказалось, что у себя на родине он профессионально играет в бейсбол. Тогда это означало лишь то, что спортсмен регулярно получал гонорары за участие в состязаниях.

Это правило соблюдалось довольно долго. Пример тому — герои-марафонцы Лондонской олимпиады 1948 года. В обычной жизни аргентинец Делфо Карбера был пожарником, а британец Том Ричардс — медбратом. Второй к тому же за пару дней до соревнований подвернул на работе ногу.

Допинг не использовали только в художественной гимнастике и парусном спорте, — Манфред Эвальд, бывший министр спорта ГДР

Еще при жизни Кубертена олимпийское движение стало идеологическим орудием для ряда европейских режимов — с его помощью власти пытались повышать уровень национального самосознания и доказывать собственную эффективность. Застрельщиком в этом деле стала Российская империя — после поражения ее сборной на Олимпиаде-1912 царь Николай II повелел устроить собственную « олимпиаду» в Киеве. И там его подданные доказали зрителям, что не перевелись еще в стране победители.

А берлинская Олимпиада 1936 года, с размахом проведенная Третьим рейхом, стала первым образцом массированного использования спортивных достижений в идеологических и пропагандистских целях.

В 1960‑х годах в бытовую культуру стало входить телевидение, а с ним у спортивных соревнований появилась многомиллионная аудитория и глобальные охват. Особенно сильно возможностями воздействия на весь мир через олимпийское движение увлеклись правительства стран советского блока. Победа в спорте хоть как‑то могла оправдать слабое положение экономик в орбите Москвы.

Социалистическая ГД стала форпостом в борьбе за имидж всепобеждающего социализма. Атлетов здесь создавали в прямом смысле слова. С принятием Плана 14.25 фармацевтическая копания JenaFarm получила огромный госзаказ на разработку и производство допинга. Сотни агентов отправились по городам и весям на поиски будущих спортсменов. Порой детей в спортивные школы отбирали с пяти лет. Преимущество отдавали одиночным дисциплинам. «Сколько футболистов нужно подготовить, чтобы получить золото? — спрашивал шеф Штази Эрих Мильке специалистов.— Одиннадцать! А толкателей ядра? Одного-двух. Готовьте таких».

В 1989 году в спортивной индустрии ГД работали 8 тыс. тренеров, которые часто выполняли еще и обязанности медиков. Ежегодно бюджет страны выделял 400 млн марок на «производство» атлетов.

Фолькер Крюгер, бывший пресс-секретарь Национального олимпийского комитета ГДР, рассказывал: «К концу 1980‑х у нас было 3,5 тыс. топ-спортсменов. А вообще 80 тыс. человек занимались спортом профессионально».

Уже после судебного вердикта 2000 года по делу о злоупотреблении допингом немецкий еженедельник Spiegel сообщал: «В период 1974−89 годов печально известные голубые таблетки Oral Turinabol принимали по меньшей мере 100 тыс. атлетов». И это в стране с населением 16 млн человек. На суде бывший министр спорта ГД Манфред Эвальд сознался: «Допинг не использовался только в художественной гимнастике и парусном спорте».

Обыграли всех

Е ще в 1977 году один из докто­ров немецкого спортклуба Динамо, сотрудничавший со Штази, писал в своем отчете по поводу допинга: «Есть опасность для спортсменов. Не исключена возможность продолжительного действия и отсроченных побочных эффектов ( рак простаты, рак печени, другие серьезные заболевания)». Подобные сообщения руководство спецслужбы лишь принимало к сведению.

В том же 1977‑м случился первый прокол допинговой программы ГДР. На чемпионате Европы в Хельсинки анализы 20‑летней Илоны Слупянек дали положительный результат на анаболические стероиды после того, как она установила мировой рекорд в толкании ядра — 21,20 м. Спортсменку отстранили от соревнований на 12 месяцев. А после этого Слупянек несколько раз улучшала свой результат. На Олимпиаде-1980 в Москве она толкнула ядро на 22,41 м. До сих пор этот рекорд не побит.

Оказалось, что после случая в Хельсинки Штази организовала в секретной лаборатории под Дрезденом регулярные тестирования анализов всех своих спортсменов, даже начинающих. Их целью было понять, как можно обойти допинг-контроль перед соревнованиями. Способ нашли быстро.

Это сейчас можно установить, что употреблял спортсмен за месяц до проверки. К тому же потенциальные участники международных состязаний обязаны проходить промежуточные тестирования задолго до выступлений. А в 1980‑х методы исследования позволяли установить, принимал ли атлет допинг лишь за неделю до сдачи анализов и не ранее. Поэтому немецких спортсменов прекращали кормить « витаминами» за 10 дней до проб.

О секретах олимпийских успехов ГД время от времени становилось известно от перебежчиков на Запад. Только за 1976−1979 годы 15 атлетам-«осси» удалось навсегда покинуть свою родину. Лыжник-прыгун с трамплина Ганс Ашенбах в интервью французской газете Le Figaro сказал: «Бегунам на дальнюю дистанцию начинали делать инъекции анаболиков в области коленных суставов с 14 лет. Это особенно необходимо при интенсивных тренировках. Ребята работали тогда на износ, не чувствуя усталости».

Перебежчик рассказывал, что ему встречались несостоявшиеся гимнастки, которые в возрасте 18 лет носили корсеты, потому что их позвоночники были совершенно изношены из-за непосильных физических нагрузок. Но куда сильнее была душевная боль от депрессий, которую ощущали, по словам Ашенбаха, многие спортсмены.

Олимпийский трансгендер

В немецком Магдебурге сегодня работает небольшой магазинчик, торгующий военной формой самых разных армий мира. Его постоянные клиенты знают, что стоящий за прилавком хозяин этого заведения Андреас, коренастый мужчина со щетиной на лице и залысинами на короткостриженой голове, когда‑то был знаменитой в ГД толкательницей ядра Хайди Кригер. Девушка рано проявила спортивные способности, и ее отобрали в спецшколу для будущих олимпийцев. Кормить волшебными « витаминами» Хайди начали в пору полового созревания. Это дало ей возможность стать чемпионкой и в то же время сделало из нее совершенно другого человека.

Комментаторы редко отмечали особенности техники броска Хайди — мировых успехов она достигла исключительно благодаря своей недюжинной силе. Как‑то тренер посчитал, что за один тренировочный цикл Хайди перетаскала на себе 100 т железа. Секрет богатырских способностей девушки таился не только в генетике, но и в пилюлях Oral Turinabol.

« Я принимал их с раннего возраста. То по два, то по три раза в день. Иногда были перерывы. Потом снова, — рассказывает теперь Андреас.— Мы полностью доверяли своим тренерам и делали в точности то, что они велели».

Самым высоким достижением Хайди стала золотая медаль чемпионата Европы в Штутгарте в 1986 году. Девушке было 20 лет, а у нее был резкий баритон, плохо развивалась грудь, над верхней губой стала пробиваться растительность. «Как‑то я зашел в женский туалет, и меня просто вытолкали оттуда, мол, ошибся дверью», — говорит Кригер-мужчина. Только через несколько лет он узнал, что принимаемые им таблетки содержали вещества, из‑за которых организм вырабатывал мужские гормоны сверх нормы.

После долгих сомнений в 1997‑м Кригер решился на операцию по смене пола. «Обидно то, что выбор за меня сделали другие люди», — говорит он.

В 2000 году Андреас вместе с несколькими своими коллегами по восточногерманскому спорту обратился в суд. Разбирательство было недолгим — жертвами Плана 14.25 признали более 140 атлетов. Компания JenaFarm, производившая « витамины», оправдалась тем, что никто из ее руководства и понятия не имел о цели госзаказа, а составляющие допинговых препаратов не были запрещены в ГДР.

Мильке, глава Штази, в тот момент уже лежал при смерти. Основной удар приняли на себя бывший министр спорта ГД Манфред Эвальд и экс-главврач олимпийской сборной « осси» Манфред Хеппнер. Первый получил 22 месяца тюрьмы, второй — 18. Условно. Жертвам присудили компенсацию — €17 тыс. на всех.

Услышав такой приговор, Андреас Кригер расплакался, но почувствовал, что его руку кто‑то сочувственно сжимает. Рядом сидела Ута Краузе, бывшая пловчиха олимпийской сборной ГДР. «Мне повезло. Я начала принимать допинги уже после пубертатного периода. Отделалась только многолетней депрессией и визитами к психиатрам. А так неизвестно, что бы из меня получилось», — рассказывала Краузе. После суда они с Андреасом стали встречаться, а через три года поженились.

При чем тут допинг?

У до Байер — тоже бывший толкатель ядра. Он один из немногих спортсменов, не имеющий никаких претензий к стране, которую некогда представлял на Олимпиадах. В 14 лет он вырос до 190 см и весил 93 кг. Удо почти сразу приняли в юношескую сборную по гандболу, а затем стали готовить из него одиночного атлета.

« Я хорошо понимал, что мне дают далеко не витамины. Никогда не расспрашивал, что это было в точности. Но это был мой сознательный выбор», — говорит Байер.

Как и всех спортсменов-подростков, Удо привлекала в спец­школе возможность стать звездой. А еще тропические фрукты в столовой этого заведения, которых тогда в магазинах ГД не было и в помине. И частые зарубежные поездки.

Байер больше расстроился из‑за того, что его страна перестала существовать. На разоблачение спортивных технологов он почти не обратил внимания. «Что такое допинг? Возможно, он улучшал мой результат на пару процентов.— считает Удо. — Но я уверен, что без колоссальных тренировок ничего не достиг бы. Я побеждал, потому что был лучшим. С допингом или без. Все равно».

Этот материал был впервые опубликован в № 28 журнала НВ от 5 августа 2016 года