О Японии в России пишут многие, и у каждого эта Япония своя

Наверное, сложно найти какие-то одинаковые представления об этой стране (конечно, среди тех людей, которые провели там не один отпуск). Когда же ты провел там в общей сложности несколько лет, то с каждым годом все больше приходит понимание, что эту страну ты совсем не знаешь, и поэтому единственный способ рассказать о ней – не упоминать о большинстве стереотипов.

В заботливых руках

Мой обычный вечерний отдых – это 16-километровая пробежка по Кавагути. Наконец-то закончились ливневые дожди и можно больше времени проводить на улице. Остывший от дневного тепла Токио свеж и прекрасен. И хотя я бегаю здесь по городским улицам и даже вдоль оживленных автотрасс одного из густонаселенных районов Токио, этого совершенно не ощущается, воздух – как в нашей Солотче. В этот вечер мой путь пролегал мимо большого поля для игры в бейсбол, которое было окружено высоченными деревьями можжевельника. Какой запах! Солотча может позавидовать, ведь в этом районе живет почти полмиллиона человек!
Скажем так, Токио – это давно уже не город, это агломерация. То есть десятки городов, которые перетекают из одного в другой таким образом, что замечаешь ты это только по названиям пристанционных улиц японской железной дороги. Кавагути – один из таких. Город металлургов, в котором воду можно пить из-под крана, а чистые кроссовки, которые я взял из России, так и остались в состоянии «как из стиральной машинки», несмотря на то что пробежали они за эту поездку больше сотни километров. Металлургические заводы здесь живут рядом с природой, совершенно не нанося ей вреда. Сложно представить такое, если вспомнить наши Норильск или Челябинск с черным от антрацитовой сажи снегом (кто был в этих городах, тому рассказывать о влиянии тяжелой промышленности на природу не надо, и так все понятно). Одно время по инициативе мэрии Токио водопроводную воду даже продавали за символическую плату в пластиковых бутылках, а жителям рассылали бесплатные стаканчики с призывом не бояться пить воду из-под крана.
Вообще, слово «мусор» для этой страны не характерно. За то время, что я провел здесь, я едва ли видел несколько банок из-под газировки или пару пачек сигарет, выброшенных на улице. И это при том, что урн тут нет. Их еще надо поискать, когда прогуливаешься по городу. Зато чего искать не надо, так это дикую природу. Звучит необычно, правда? Ну какая дикая природа в агломерации, где живут миллионы людей и расположены сотни крупных заводов? Тем не менее ты видишь природу везде – здесь деревья, кустарники, свободно передвигающиеся животные (не кошки, конечно).
Частые гости в городах – разного рода пресмыкающиеся. Чтобы лишний раз не пугать иностранцев, местные говорят, что змеи тут неопасны. Все крупные города зеленые, зелень оплетает фундаменты и стены домов. C одной стороны, дикой природы почти нет, все благоустроено, но вмешательство человека здесь минимально – это не переделывание природы под себя, а деликатное и осторожное обрамление того, чем она с ним бережно делится. Японцы настолько чувствуют природу, что при создании, например, искусственных ручьев особое внимание уделяют даже таким незначительным на первый взгляд вещам, как звук воды: в ручей добавляют камни разного размера, чтобы шум потока был гармоничным. Иллюстрацией бережного отношения к природе служит и древняя столица Нара, где прямо по городу гуляют стада ручных оленей.

Мифы и реальность

Веками отношение населения к иностранцам в Японии было, мягко говоря, противоречивым. Хоть это и не афишируется, но национализм здесь является доминирующей идеологией как среди правящей элиты, так и на бытовом уровне. Есть «свои» иностранцы – живущие много лет рядом, частично ассимилировавшиеся, знающие язык и обычаи. Им соседи всегда помогут, да и иноземец в долгу не останется. Но это в пределах района, где мигранта знают много лет. За пределами знакомых окрестностей он остается чужаком – гайдзином. Так японцы их называют, что в примерном переводе и означает «человек извне».
В додзё сихана Исидзимы Масахидэ, где я тренируюсь в будо (боевых искусствах), над входом висит известная фотография – президент России Владимир Путин и канчо Рояма Хацуо (руководитель одной из самых крупных школ единоборств в Японии). Вот такой вот кусочек нашей страны в отдельно взятом японском додзё сразу все расставляет по своим местам. Я здесь тот самый «свой гайдзин».
Однако этот национализм не распространяется на еду и алкоголь. Японцы, конечно, остаются большими любителями суши, роллов и сашими, однако большинство предпочитают стейки. Мясо здесь в почете, его едят много и со вкусом. Скажем так, в первые свои визиты в эту страну я не ел традиционную японскую еду. Я ел мясо. И, как вы уже догадались, практически не пил местный алкоголь на основе риса или батата, а также сливовое вино умэсю. Японцы обожают пиво, алкогольные коктейли и виски. Они делают эти напитки самостоятельно на очень достойном для ценителя уровне.
Вообще, вопрос создания своей версии чего-либо для японцев не стоит, они с легкостью создают как свои совершенно уникальные товары, так и аналоги иностранным. Но не стоит думать, что это страна трудоголиков, которые живут на работе. Это миф, который остался с 1970-х годов. Тогда многие растягивали свою работу до десяти часов – за переработку доплачивали солидные деньги, вот сотрудники и высиживали, усердно изображая активную трудовую деятельность, а иностранцы восторгались такой тягой к труду. С приходом бережливой экономики работодатели перестали доплачивать за лишние часы протирания штанов и люди стали работать быстрее, желающих задерживаться на работе почти не осталось.

Место силы

Одной из самых длительных моих вечерних пробежек стало 21-километровое путешествие к храму Вараби – главной местной синтоистской святыне в районе Кавагути. Путь мой пролегал вдоль протекающей в Токио реки Аракава, на границе с префектурой Итабаси, около металлургического завода. Обежав его, я спустился в небольшой даунтаун, если это можно так назвать, где, пролетев на одном дыхании несколько кварталов небольших частных малоэтажных домовладений, попал в финальную точку моего путешествия.
Подобных мест силы в Кавагути три. Они являются частью существовавшего тут в эпоху Муромати замка Вараби. Эпоха эта, достаточно кровавая в истории Японии, получившая название «Эпоха воющих провинций» (XII–XIV века), не оставила от крепости и следа. Только эти три храма, которые расположены в Кавагути. В Японии две религии – буддизм и синтоизм, и обе они представлены в этих храмах и настолько переплетены между собой, что сами японцы не особо задумываются об их различиях. Буддизм – это больше ориентир для развития, а синтоизм – это стиль жизни. Если нужна помощь синтоистского бога, японцы бьют в гонг и просят помощи у любого свободного божества. С учетом того, что богов сотни и есть даже бог электричества, кто-нибудь обязательно будет свободен и ответит на заявку!
Ночные храмы в Японии – это поистине магическое зрелище и совершенно непередаваемые ощущения. Находясь в них вечером, чувствуешь спокойное дыхание вечности, безграничную тишину и покой. Днем здесь шумно и многолюдно. Центральные храмы полны туристов, местные, типа храмов Вараби, – как детские игровые площадки: здесь много школьников, детей и вообще людей. Ночью же здесь ощущается энергия и силы с обратной стороны реальности. И нет здесь злата и серебра, только прикосновение чего-то божественного, без «человеческого фактора». Это позволяет по-настоящему погрузиться в себя и найти многие ответы.
Вообще, рассказывать о Японии можно бесконечно. Уже семь лет я живу здесь в своем любимом районе Кавагути и знаю его не хуже Рязани. Каждый год я возвращаюсь сюда вновь и вновь, это доставляет мне не меньшее удовольствие, чем возвращение из разных поездок в Рязань. Токио стал для меня второй родиной, я рад этому несказанно. А мысль о том, что я пока смог побывать лишь в некоторых городах этой страны, возбуждает меня неимоверно и зовет вернуться сюда вновь.
Я люблю тебя, Токио!

Александр Джафаров
Фото автора