В России оптовые цены на бензин поставили годовой рекорд и уже сравнялись с уровнем мая прошлого года, хотя цены на нефть сейчас значительно ниже. Эксперты называют причины такой странной ситуации: непрогнозируемое увеличение спроса, ремонты НПЗ и отрицательная экономика нефтепереработки из-за демпфирующего механизма.
В мае снизилось производство на нефтеперерабатывающих заводах — отчасти из-за ремонтов, отчасти таким образом производители приспосабливались к падению спроса на топливо в результате карантинных мер. Кроме того, учитывая низкие экспортные котировки и необходимость уплачивать демпфер в бюджет, производить топливо было в ряде случаев невыгодно.
Демпфер был призван сглаживать влияние внешней конъюнктуры на цены внутреннего рынка, но в 2020 году привел к убыткам у нефтеперерабатывающих предприятий. Для сглаживания ситуации в условиях временного падения спроса были снижены обязательные объемы реализации нефтепродуктов через биржу, а также введен запрет на импорт моторных топлив, что привело к росту крупнооптовых цен.
Сначала рост цен на бирже был не очень заметным, но со временем стал восстанавливаться спрос, а нарастить производство было сложно. Во многом именно ручное управление рыночными параметрами привело к тому, что с одной стороны по искусственным причинам произошел значительный рост цен в оптовом сегменте, а с другой произошла ситуация, при которой нефтяные компании не смогли корректно спланировать необходимые объемы поставок на внутренний рынок.
Несмотря на то, что в рамках демпфирующего механизма были снижены обязательные объемы реализации нефтепродуктов через биржу некоторые участники топливного рынка продолжили нести принятые на себя социальные обязательства. Например, «Роснефть», опираясь на данные биржевой площадки, реализует на СПБМТСБ 17% автобензинов при сниженном нормативе в 5%. Объем производства автобензинов компанией сопоставим с аналогичным периодом 2019 года.
Пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев в эфире БФМ также указал на исторический аспект. «Откуда вот этот якобы рекордный рост на бирже? Давайте вспомним: в мае было падение потребления на 70% одномоментное и было затоваривание, а в июне полное восстановление, потому что потребление в июне равно потреблению июня прошлого года. Невозможно прогнозировать ни наступление карантина — это административное решение, ни выход из карантина, особенно скорость выхода, потому что это все было сделано тоже одномоментно. Значит, теперь по поводу поставок. Есть норма — 5%. Вот мы поставляем на биржу 17%, ЛУКОЙЛ, Сургутнефтегаз где-то в районе 12-13%. Но надо смотреть на объемы. У нас, например, 111 тысяч тонн, у «Сургута» 15, у ЛУКОЙЛА 40. То есть, вся переработка, не только у нас, во всем мире сейчас такая ситуация сложилась, что вся переработка убыточна».
«Есть еще один серьезный аспект — это дефицит сырья на НПЗ Дальнего Востока. Это вообще вечная проблема, мы говорили об этом много, потому что 50% сырья просто завозится с континента, плюс налоги, плюс транспорт, акцизы, НДС, плюс еще демпфер. И демпфер сейчас возвращается в бюджет, это, кстати, ответ на извечный русский вопрос: «А почему у нас не дешевеет бензин, когда дешевеет нефть?» А потому что этого не дает делать бюджет, который тоже не хочет дешеветь, потому что он пожирает всю эту разницу, так устроена наша налоговая система», — указал Леонтьев.
При этом биржевые продажи топлива крупнейших компаний существенно сократились в июне: Лукойл снизил поставки на биржу на 37% по сравнению с маем 2020 года (и на 30% год к году), Сургутнефтегаз на 22% по сравнению с предыдущим месяцем и на столько же год к году. Замещает выпадающие объемы «Роснефть», крупнейший поставщик топлива на внутренний рынок (на долю компании приходится порядка 40% биржевых объемов): за 18 дней июня поставки увеличились на 4,2 тыс.т (или на 4%).
Директор Академии управления финансами и инвестициями Арсений Дадашев отметил: «В себестоимости бензина на нефть приходится лишь около 30%, тогда как остальное — на налоги. Именно они не позволяют топливу реагировать на изменения рыночной конъюнктуры. Теоретически, чем ниже будет налоговая составляющая, тем гибче станут цены, а значит и у розницы появится возможность сокращать цены.
Отмена жестких ограничительных мер в России привела к росту спроса на сырье, к чему НПЗ были явно не готовы: на протяжении последних месяцев они стабильно снижали объемы выпуска на фоне падения продаж. Таким образом, резкий рост оптовых цен на бензин является временной реакцией на фундаментальные изменения, и в скором времени, по мере наращивания производства и устранения дефицита топлива, ситуация должна стабилизироваться», — говорит Дадашев.
Вице-президент Независимого топливного союза Дмитрий Гусев указывает: «Когда создавалась модель демпфера, когда она просчитывалась, неоднократно Независимый топливный союз направлял свои пожелания в Минэнерго, потому что изначально говорилось о том, что демпфер был создан, когда цены на нефть росли, и фактически модель была создана для того, чтобы компенсировать нефтяным компаниям убытки, которые они получали от реализации бензина и дизельного топлива на внутрироссийском рынке. К сожалению, та модель не учитывала то, что цены могут вдруг резко упасть. Видимо, на тот момент Минэнего, министерство финансов, которые согласовывали данную модель, не представляли такого сценария и, соответственно, заложили ту бомбу, которая фактически у нас сейчас есть. Соответственно, при резком падении цен на нефть у нас получилась такая ситуация, что не компенсировать нефтяникам необходимо их убытки по реализации нефтепродуктов в России, а нефтяники должны доплачивать за каждый произведенный литр, тонну бензина и дизельного топлива. Механизм демпфера создал фактически ту ситуацию, когда переработка и производство бензина внутри России стали невыгодны».
