Многие воспринимают проблему изменения климата как бич нашего времени. Однако темнокожие, туземцы, равно как и другие колонизированные «цветные» народы, сталкивались с экологическими проблемами испокон веков, и во многом этот факт был связан с расовой несправедливостью.

Эксплуатация природных ресурсов нашей планеты всегда шла рука об руку с порабощением небелых людей. В конце 1950-х моя ныне 72-летняя бабушка Клара жила в Алабаме и была издольщицей. С 11-летнего возраста ей приходилось работать на тех же полях, где в свое время трудились в рабстве ее предки. Пальцы бабушки были изранены колючим хлопчатником, она пыталась остановить кровотечение, стыдливо пряча глаза, и думала лишь о том, чтобы ее не покусали ядовитые змеи. Она возделывала землю, помогая белым парням выжать из нее все, что можно было потом продать. Повзрослев, бабушка наконец смогла уехать из Алабамы и больше никогда не занималась земледелием. Для нее эти воспоминания навсегда связаны с болью и страхом.

Мы не сможем избавиться от главных катализаторов изменений климата, таких как, например, ископаемые виды топлива, если не устраним сам корень проблемы — идею белого превосходства. Систему, созданную для получения прибыли за счет труда темнокожих и коренного населения. Это и есть тот самый источник зла, который тянется с начала колонизаторских времен и который привел человечество к одному из худших экзистенциальных кризисов.

Повседневная реальность «цветных» людей

Для представителей небелых рас климатический кризис давно стал частью повседневной жизни — речь идет не о какой-то грядущей угрозе, а о том, что происходит здесь и сейчас. Именно мы первыми столкнемся с засухами и потопами, наши дома могут быть уничтожены ураганами и циклонами.

Что нужно сделать, чтобы люди наконец поняли: расовая и экологическая справедливость — звенья одной цепи? И даже если большинство из нас, в том числе я и мои небелые друзья, не почувствовали это на своей шкуре, почему подобные темы не поднимаются в новостях?

Когда с июня 2019-го по март 2020-го в Австралии бушевали лесные пожары, об этом говорил весь мир. Но вряд ли вы встречали статьи о том, как они сказались на жизни австралийских аборигенов. В мае этого года, в самый разгар пандемии, в Бангладеш и Индию пришел сильнейший циклон «Амфан», унеся жизни как минимум 98 человек и лишив крова миллионы местных жителей. Это событие не получило должной огласки: западные медиа продолжали писать преимущественно о том, сколько белых гибнет от коронавируса.

И это далеко не единственный пример того, как последствия климатического кризиса бременем ложатся на плечи черных, темнокожих и представителей коренных народов. Южная Африка поражена сильнейшими засухами, из-за чего миллионы людей оказываются под угрозой голодания. В Луизиане тысячи афроамериканцев, проживающих вдоль «аллеи рака», умирают из-за онкологии, вызванной токсичными выбросами от многочисленных местных заводов.

На наших глазах экоактивистов из числа аборигенов Амазонии, таких как Пауло Паулино Гуаджаджара, жестоко убивают лесорубы, добывающие там древесину. Правительства США и Канады дают добро на строительство нефтепроводов (и попутно калечат участников протестов), которые должны проходить по территории земель коренных народов, не думая о том, какие риски в вопросах здоровья и пропитания этих людей могут спровоцировать подобные действия.

Чтобы решить экологические проблемы, нам нужно победить расизм. И наоборот

Помимо всего прочего, во время пандемии COVID-19 в США уровень смертности среди афро- и латиноамериканцев был гораздо выше по сравнению с белым населением. Аналогичная статистика среди темнокожих и других представителей этнических меньшинств наблюдалась и в Великобритании. По всей видимости, причиной тому стали высокие показатели загрязнений воздуха, присущие маргинальным районам, где проживают бедные слои населения.

Вне всяких сомнений, проблема экологического расизма касается всего мира. Именно поэтому в США жители афроамериканских комьюнити в три раза сильнее подвержены риску умереть от заболеваний, вызванных загрязнением воздуха, нежели белые люди. Поэтому страны первого мира вроде США, Великобритании и Австралии отправляют мусорные отходы своим не столь обеспеченным соседям, таким как Таиланд, Филиппины и Малайзия, подвергая местных жителей огромной опасности. И поэтому работники фабрик в Бангладеше, Индии и Камбодже куда больше страдают от последствий загрязнения пресных вод опасными химикатами.

Антирасистские протесты, вызванные гибелью афроамериканца Джорджа Флойда и охватившие весь мир, — это также борьба против системы, которая ставит под угрозу существование нашей планеты и всего человечества. Нам нужно избавиться от самой идеи угнетения кого бы то ни было, если мы хотим остановить климатическую катастрофу и дать возможность всем комьюнити жить долго и счастливо.

Институциональный расизм в системе уголовного правосудия, в результате которого темнокожие попадают за решетку в пять раз чаще белых, также означает, что на «цветных» заключенных экологический кризис сказывается гораздо сильнее. Во время урагана «Катрина» 2005 года узники Орлеанской приходской тюрьмы оказались по грудь в воде, при этом никто не оказал им необходимую помощь. А когда в 2012 году на Нью-Йорк обрушился ураган Сэнди, в тюрьме Рикерс-Айленд даже не оказалось плана эвакуации, хотя само здание находилось в эвакуационной зоне.

Возможно, мысль о том, как много проявлений несправедливости напрямую связано с климатическим кризисом, покажется вам невероятной. Но Земля — наш единственный дом. Она источник всего, что у нас есть. По большей части эта несправедливость — результат расизма и колониализма, чувства того, что мы вправе отнять или разрушить чью-то жизнь, чтобы заполучить все блага планеты.

Земля насквозь пропитана кровью тех, кто в свое время оказался в более уязвимом положении. Но, возможно, сейчас у нас наконец-то появилась возможность ее смыть.