Семь мудрецов бамбуковой рощи собирались в живописном месте возле скалы Байцзяянь на горе Юньтаньшань. Они вели учёные беседы, пили вино и музицировали. Историки считают их литературными гениями, они положили начало метафизической философии Китая, а также были учёными и поэтами.

Картина «Семь мудрецов бамбуковой рощи» в Длинной галерее Летнего дворца в Пекине, Китай. Фото: en.wikipedia.org

Жуань Сянь (второе имя Жун Жун), племянник Жуань Ди, также из компании «Семи мудрецов». Он был талантливейшим музыкантом, славился распущенными манерами, отрицал условности, частенько выпивал и превосходно играл на лютне. Он не прославился как литератор, но имел тонкое восприятие музыки, замечал малейшие ошибки, допущенные главным императорским музыкантом Сюнь Сюем, который публично заявлял, что уступает Жуань Сяню в искусстве.

Жуань Сянь изобрёл новый улучшенный вид пипы, которая используется в настоящее время, его так и назвали «пипа-жуань» в честь Жуань Сяня.

В своё время Шань Тао рекомендовал Жуань Сяня Сыма Яню на чиновничий пост как верного, скромного и надёжного человека. Жуань Сянь стал начальником области Шипин. Никаких больше сведений о Жуань Сяне в истории не сохранилось, только известно, что он умер своей смертью.

Шань Тао, также известный как Дюй Юань, был самым старшим из «Семи мудрецов бамбуковой рощи». Он родился в уезде Учжи провинции Хэнань, всего лишь в 20 км от бамбуковой рощи. Прежде чем присоединиться к «мудрецам», он состоял на государственной службе, но тонкое политическое чутье подсказало ему, что грядут перемены. Шань Тао имел особые отношения с родом Сыма — Сыма Ши и Сыма Чжао приходились ему двоюродными братьями, но до 40 лет он не занимал никакого служебного поста, а потом стал штабным офицером в провинции Хэнань.

В это время обострилась борьба между родами Цао и Сыма, и неизвестно было, кто победит. Шань Тао в 248 году оставил должность, тайком вернулся на родину и нашёл прибежище в бамбуковой роще, не переставая при этом наблюдать за ситуацией в Лояне. Теория даосизма Лаоцзы не слишком его волновала, он просто любил беседовать с друзьями.

Ван Жун, один из «Семи мудрецов», так охарактеризовал Шань Тао: «Он обладает лучшими природными качествами. Все знают, что он — сокровище, но никто не знает, насколько ценное».

В «Истории династии Цзинь» говорится, что в первые годы супружества Шань Тао и его жена были бедны, и Шань Тао очень мечтал сделать карьеру и разбогатеть, поэтому его уход в бамбуковую рощу был лишь временной мерой.

После военного переворота, когда власть захватил клан Сыма, Шань Тао покинул бамбуковую рощу и обратился к Сыма с просьбой назначить его на пост. Шань Тао не сразу сделал карьеру — он работал штабным офицером, затем занимал много должностей при дворе и лишь в преклонном возрасте достиг высшего ранга. Работал он честно и добросовестно и быстро завоевал доверие рода Сыма.

Когда он был высшим сановником в ведомстве чинов, многие пытались дать ему взятку, чтобы стать чиновником или получить повышение, но Шань Тао дорожил своей репутацией и всегда вежливо отказывался от подарков, при этом никогда не порицая просителей. В 261 г. Шань Тао был повышен до звания придворного советника. Несмотря на своё высокое положение, ШаньТао жил со своими родными в старом обветшалом доме, так как был очень честным, неподкупным и скромным человеком.

Шань Тао придерживался конфуцианского принципа «сыновней почтительности». Узнав о болезни матери, он немедленно отпросился домой и с большой заботой ухаживал за матерью. После смерти матери он, невзирая на возраст, сам носил землю для её могилы и сажал сосны с кипарисами. Зная коварство рода Сыма и опасности, таящиеся при дворе, Шань Тао под предлогом смерти матери хотел выйти в отставку, но правительство отклонило его просьбу.

Когда в 265 году на трон взошел Сыма Янь, Шань Тао начал быстро подниматься по служебной лестнице и стал одним из трёх главных сановников империи. Осенью 283 года Шань Тао тяжело заболел и вскоре умер. Похоронен он был недалеко от его родного села.

Сян Сю, также известный как Цзы Си, был земляком Шань Тао и тоже входил в группу «Семи мудрецов». Он был прекрасным поэтом, а также писал аннотации на труды даосского философа Чжуанцзы, чтобы устранить противоречия, возникающие при разных интерпретациях его трудов. Кроме того, он написал ряд статей, вызвавших большой интерес к даосскому учению.

После смерти Цзи Кана в августе 262 года, Сянь Сю стал опасаться за свою участь. Он отправился во дворец к Сыма Чжао и попросился на службу. Сянь Сю служил на разных чиновничьих должностях, постепенно поднимаясь по служебной лестнице, но без особого энтузиазма. Всю оставшуюся жизнь он скорбел о Цзи Кане. В 272 году в возрасте 45 лет Сянь Сю умер и был похоронен недалеко от родного села. Прошли тысячелетия, но его могильный холм до сих пор возвышается над землей.

Лю Лин, второе имя Бо Лунь, также из числа «Семи мудрецов». Согласно «Истории династии Цзинь», он имел разгульный нрав, злоупотреблял вином и изучал даосизм. Он был невысокого роста — всего 1,5 метра, непривлекателен, имел мало друзей и не проявлял интереса к окружающему миру. Возможно, он имел скрытые таланты. Лю Лин, взяв с собой вино, часто отправлялся на прогулку. Его всегда сопровождал слуга с лопатой, чтобы похоронить его там, где он может внезапно умереть.

Лю Лин написал эссе «Ода напитку», в котором первым описал в прозе свои чувства в состоянии опьянения. Для него такое состояние является идеальной и беззаботной жизнью, которая «не может быть нарушена, как неразрушающаяся гора, не чувствует ни морозного холода, ни палящего зноя. Для неё не существует славы и выгоды, богатых и сильных. Все в мире становится таким незначительным». К этому состоянию стремились почти все метафизики III столетия.

После смерти Цзи Кана Лю Лин, опасаясь за свою жизнь, был вынужден пойти на службу. При дворе Лю Лин занимал пост чиновника, ведавшего военными делами, но при этом продолжал много пить и халатно выполнял свои обязанности, так что Сыма Янь уволил его с занимаемой должности.

После снятия с должности Лю Лин с женой открыл трактир в местечке Сангусы на берегу реки Хуанхэ недалеко от старинного почтового тракта. Благодаря умению вести дела, от посетителей в трактире не было отбоя, род Лю Лина начал процветать, а деревушку в его честь даже переименовали в Люлинцунь (затем в Люгудицунь).

В 300 году Лю Лин тяжело заболел и умер, похоронили его примерно в километре от Люгудицуня, его могила сохранялась до конца XX века, а сейчас от неё остался лишь небольшой холм в поле.

Самым младшим мудрецом из «Семи мудрецов» был Ван Жун (234- 305 годы.), также известный как Дюй Чун (Цзюньчун). Когда он присоединился к этой компании, ему было всего 15 лет. Он был родом из города Линьи провинции Шандун и принадлежал к высшей знати города Линьи. Его отец был губернатором Лянчжоу, позже он получил титул князя Чжэньлинтин. С детства Ван Жун отличался разумностью и обладал большой выдержкой. В биографии Ван Жуна приводится такой рассказ: когда Ван Жун с ребятами играли на обочине дороги, они заметили сливовое дерево со спелыми плодами. Ребята бросились рвать сливы, но Ван Жун остался в стороне, а на вопрос, почему он не рвёт сливы, мальчик ответил: «Если дерево, усыпанное сливами, стоит нетронутое на обочине, это означает, что плоды горькие». Попробовав сливы, дети нашли, что Ван Жун был прав.

Ван Жун присоединился к группе мудрецов благодаря рекомендации Жуань Цзи, который был старше Ван Жуна на 20 лет, но им было о чём поговорить, так как Ван Жун был интересным собеседником.

В 258 году по приказу Сыма Чжао Ван Жун начал служить империи, в то время ему было только 24 года. Позже он стал советником императора, ревизором округов, главой ведомства чинов. Служил он династии Цзинь и в качестве Восточного генерала, участвовал в завоевании Восточного У. Он был наставником принца и, наконец, канцлером. Среди «Семи мудрецов» он и Шань Тао заняли высшие посты в государстве.

Ван Жун следовал принципу объединения конфуцианства и даосизма, поэтому он был гибким и адаптивным человеком, а в политике был крайне осторожен. Чтобы защитить себя от скрытой угрозы, он очень своеобразно подходил к своей работе — поручал повседневные дела подчинённым, а сам отправлялся на прогулку.