Стараясь по возможности
не откликаться на «злобу дня» суетных повседневных событий, не могу удержаться
от реакции на передачу «Иго и империя», — так как его участники
продемонстрировали очень поверхностное знакомство с общеизвестными и легко
доступными событиями и фактами обсуждаемого периода, а также представлении о
самой сути происходящих тогда событий. Всё свелось к конспирологической теории
заговора РПЦ которой в то время не существовало, — (потом правда уточнили, что
это были представители ортодоксальной религии во главе с Патриархом
Константинопольским которые науськивали татар
против Папы Римского), — да
утверждениям об отсутствии убедительных свидетельств существования ига и даже
самой Золотой Орды, и закончилось всё это теорией «суперлуков» с помощью
которых татары завоевали полмира. Впрочем не буду это слишком уж критиковать, — ведь есть теория
«суперструн» которой пытаются объяснить всё необъяснимое во Вселенной, — пусть
будет и теория «суперлуков», которой можно объяснить все завоевания
монголо-татар… Но просветить уважаемых экспертов относительно существования
Золотой Орды, Ига а также исторических и материальных свидетельств этого просто
обязан. Ибо вижу что кроме меня, — некому…
Перейду к аргументам и
фактам, ну и немного мифов естественно:
Рождение и смерть.
… — В Южной Монголии на
горе Бурхан-Халдун, в диком, теперь заросшим лесом стоят онгоны (идолы) с родовым знаком, — тотемом
Чингис-Хана. Онгоны великих предков
наделённых сакральной силой. И в могиле предки оставались покровителями и
судьями своего рода. Каждый новый хан вступая на престол, приносил у онгона
жертвы тени своего предка и совершал поклонение…
…Темучин, будущий Чингисхан,
родился в феврале 1155 года на берегу р. Онон, в урочище Делюгюн Болдок,
носящем и по сие время это имя. Отцом его был Исугей-багатур, относительно
биографии которого имеющиеся источники расходятся в подробностях, будучи,
впрочем, согласны в том, что он был человеком знатного рода, — степным
аристократом, пользовавшимся в своем народе известным значением и репутацией
храбреца (как показывает самое прозвище его «багатур» — богатырь)
…Чингисхана и его
людей обычно называют монголами. Но… у правителя были голубые глаза и рыжая
борода, это отметили очевидцы. У его отца — зеленые глаза, отсюда прозвище
Зеленоглазый (Борджигин). Отца и сына отличала явно кипчакская внешность .
Кто же были они на самом деле? Не монголами.
Слово «монгол», как выяснили сами монголы,
появилось в XI веке. Не к народу относилось оно, а к некоторым родам восточных
тюрков — теле. Почему? К сожалению, многие подробности здесь не ясны. Возможно,
назвавшись «монголами», эти роды хотели отделиться от западных тюрков
Алтая, с которыми враждовали. Возможно, причина в ином.
Но так или иначе, а в 1206 году Чингисхан произнес:
«Народ, который связал себя со мной против всех; народ, который вооружил
мою мощную мысль своей великой силой… Этот народ, чистый, как горный кристалл,
я хочу, чтобы назывался кеке-монгол »
(небесное счастье).
Вот, оказывается, откуда слово «монгол». В
устах Чингисхана оно означало не народ, а «счастье, ниспосланное самим
Небом». В этом слове был великий расчет. И состоял он вот в чем.
Чингисхан, тюрк-динлин, пришел к братьям, тюркам-теле,
и стал их правителем… «Продал меч, чтобы обрести имя», — говорили в
этом случае на Алтае.
Именно так поступали предки за тысячу лет до
Чингисхана, уходя служить на чужбину. К парфянским царям, к правителям Персии,
Индии, Египта. Они, безымянные сыновья Алтая, основали там не одну правящую
династию. Из их среды вышли иные знатные вельможи Азии и Европы. «Я —
бродячий воин-император», — говорил о себе Великий Могол Бабур,
отправляясь в дальнюю дорогу за именем и властью.
Заметим, слова «монгол», «монгал»
и «могол» в средние века были абсолютно одинаковы по значению. Просто
разные народы их произносили по-разному.
… По преданию Чингисхан
родился сжимая в руке сгусток крови. Он
нёс на себе печать избранности. Смерть обходила его стороной в многочисленных
сражениях и покушениях. Широко известны его сражения, стратегия и тактика в боях, но мало что известно о мистических
приёмах, которыми пользовался Чингисхан, обращаясь к небесным силам, благодаря
чему, как полагают многие, он и одерживал свои победы. Известно, что любое
материальное действие в этом мире имеет духовное начало. Важно понять природу
духовного гения, который управлял Чингисханом. До конца жизни он был
шаманистом, верил в духов и заоблачный мир. Восходя на престол, каган для всех
в государстве становился первосвященником. Чингисхан считал себя Сыном Неба,
получая силу непосредственно от бога Тенгри и все свои приказы начинал словами:
По воле Предвечного Неба…» Перед великими сражениями он на три дня затворялся в
юрте и молил Великое небо даровать ему победу, а окружающий её народ всё это
время взывал «Тенгри, Тенгри, Тенгри!) Типичная коллективная медитация, или
камлание, как сказали бы теперь..
Возможно в этом и скрыт
ключ к пониманию побед монгольских орд и созданию самой большой по масштабам
мировой империи за всё время существования человечества?
Главная причина победы
любой армии кроется в силе духа полководца, возглавляющего армию, и
вдохновляющего своими примерами простых воинов. Его войско язычников, спаянное
железной дисциплиной громило армии мировых религий, — мусульман, христиан,
буддистов.
Чингисхан провозгласил
монголов высшей расой, которой должны служить другие народы. Все захваченные
страны предавались огню, мечу и тотальному разграблению. Копыта татарских коней
втоптали в пыль цивилизации цветущих городов, которые они называли загонами для
скота, предназначенного на убой. Рашид ад Дин писал, что после взятия Хорезма
«его население разом вывели в поле, по обыкновенному заведению разделили
солдатам и всех предали смерти. На каждого воина досталось 24 человека, а число солдат превышало
50 000». То есть убили сразу более 1,2 мил. человек. (Как Вам такое
жертвоприношение?) Они пролили в буквальном смысле слова реки человеческой
крови, на тех местах столетиями не росла даже полынь! Чингисхан считал, что
монголы должны жить в юртах и кочевать, а другие народы – обеспечивать им
райскую жизнь и быть их вечными рабами.
Сей грозный повелитель
испустил дух 72 лет от роду. Перед самой смертью, последовавшей в 1227 году в
полнолуние месяца «свиньи» и в год «свиньи»,он в последний раз призвал к своему ложу сыновей
Угедея и Тулуя, а также внука Исунке-Ака, сына недавно умершего Джучи,и изъявил им свою последнюю волю в
следующих словах:
«О дети! Знайте вопреки
ожиданиям, что приблизилось время последнего похода и перехода моего, силою
Господнею и помощью Небесною. Я завоевал и покончил (укрепил) для вас, детки,
царство такой пространной ширины, что до центра его в каждую сторону будет один
год пути. Теперь мое завещание таково: вы для поражения врагов и возвеличения
друзей будьте одного мнения и одного лица, дабы жить приятно и легко и
наслаждаться царством. Угедей-хана поставьте наследником. Вы не должны изменять
моего „Джасака» после моей смерти, чтобы не было смуты в царстве».
Веротерпимость.
Хара-Даван отмечает, что
Чингис-хан, «основатель политики абсолютной веротерпимости», издал аналогичный
указ относительно древней религии Китая — даосизма. Властитель Монгольской
империи пригласил в свою резиденцию знаменитого даосского монаха Чан-Чуня
(1148–1227), с почестями встретил его и неоднократно беседовал с ним об
утонченных проблемах даосской духовной алхимии.Происходило это в 1222–1223 гг. А несколько ранее, в 1219 г.,
когда Чан-Чунь еще только получил приглашение Чингисхана, даосские монахи
воздвигли в память об этом стелу. На ней были начертаны слова, которыми, как
утверждает даосское предание, начиналось послание Чингисхана Чан-Чуню:
«Небо устало от
надменности и любви к роскоши, достигших в Китае своего предела. Я живу на
Севере, где алчность возникнуть не может никогда. Я возвращаюсь к простоте и
чистоте, сообразуясь с умеренностью. Что касается одежд, которые я ношу, или
пищи, которую принимаю, то все это такие же лохмотья и та же еда, что у
пастухов и конюхов. Я обращаюсь с простым народом так же сочувственно, как с
детьми, а со своими воинами, как с братьями. Принимая участие в битвах, я
всегда нахожусь впереди всех. За семь лет я совершил великое дело, и отныне во
всех шести измерениях пространства все подчинено одному закону».
Полагают (например,
известный французский востоковед Рене Груссе), что этот текст стилизован в духе
китайской культуры. Но похоже, что в последней фразе действительно содержится
указание на метаисторический смысл жизненной миссии Чингисхана. Действительно:
во имя чего он «бичом Божиим» пронесся по Евразии, не стремясь при этом к
личной славе и проявляя удивительную терпимость к религиям самых разных
народов? Он ведь и ислам признал одной из официальных религий своей империи
(хотя разгромил мусульманские регионы Афганистан и Хорасан еще более жестоко,
чем Русь), и распространенное тогда среди монголов древнее христианство
несторианского, восточного толка… Пожалуй, ответ на поставленный здесь вопрос
наиболее четко дал Эренжен Хара-Даван:
«Идеалом Чингисхана было
создание единого царства человечества, так как только тогда, как он справедливо
думал, прекратятся взаимные войны и создадутся условия для мирного процветания
человечества как в области духовной, так и материальной культуры. (…) Этот
завоеватель мира был прежде всего его непреклонным возродителем. Железом и
огнем он открывал древние мировые пути для шествия будущей цивилизации».
Безусловно, Чингисхан
стремился к миру — в рамках создаваемой им империи, хотя этот созидательный
процесс неизбежно приводил к дихотомии своего и чужого; последнее подлежало
ассимиляции или уничтожению. Впрочем, и эта, деструктивная по отношению к
чужому, деятельность воспринималась как акт божественной справедливости: ведь
монарх-мироустроитель приобретал статус божественного начала, по определению и
сути.
Ритуальная,
космологическая функция правителя в традиционном монгольском обществе, понятие
харизмы божественного царя как основы гармонии в социуме и в окружающем мире
детально исследованы Т.Д. Скрынниковой. В научный оборот вводится богатейший
этнографический и религиоведческий материал, связанный с почитанием Чингисхана
в средневековой Монголии. Однако сам факт его избранничества остается не
объяснимым ничем иным, кроме как волей Тенгри — Вечного Неба. Это исполнение
небесной воли, осознававшееся, как известно, самим Чингисханом, стало для него
основой того, что Л.H. Гумилев назвал пассионарным импульсом: «Пассионарность
проявляется у человека как непреоборимое стремление к деятельности ради
отвлеченного идеала, далекой цели, для достижения которой такой человек —
пассионарий, жертвует не только жизнью окружающих, но и жизнью своей
собственной».
Знаменитый Марко Поло отзывается так о Чингисхане
этого периода его жизни: «Завоевав какую-либо область, он не обижал населения,
не нарушал его прав, собственности, а только сажал среди них нескольких своих
людей, уходя с остальными на дальнейшие завоевания. И когда люди покоренной
страны убеждались, что он надежно защищает их от всех соседей и что они не
терпят никакого зла под его властью, а также, когда они видели его благородство
как государя, они тогда становились преданными ему телом и душой и из бывших
врагов становились его преданными слугами. Создав себе таким образом огромную
массу верных людей, — массу, которая, казалось, могла бы покрыть все лицо
земли, он стал думать о всемирном завоевании».
Относительно роли Православной
церкви деле завоевания Батыем земель будущей Московии, то сомневаться не
приходиться, — эта роль сводилась к всемерной помощи захватчикам. Бывали
нередкие случаи, когда православные попы сами открывали врата городов и
впускали татар внутрь, когда не могли уговорить граждан не оказывать
сопротивления.
… По большому счёту
начиная со времени завоевания Мещеры и Тмутаракани, местная
Православная церковь
полностью перешла на службу к завоевателям. Уже первый Митрополит
Золотой Орды Кирилл
держал свою кафедру при ставке золотоордынского хана.
«До татарского
нашествия разделение русской земли на маленькие княжества и сохранение
постоянной связи с Константинополем были гарантией независимого положения её
владык. Но в это время они решили стать под защиту новой власти. Митрополит
Кирилл стал жить при дворе самого хана. Милостивая грамота Менгу-Тимура и щедро
раздававшиеся его приемниками ярлыки были наградой за это положение»
(Валишевский К. Иван Грозный// Репринтное воспроизведение издания 1912 года. –
М,: ИКПА, 1989. с.46)
В этой связи уместно
процитировать приведенный Хара-Даваном указ хана Менгу-Тимура, изданный в
1270 г.: «На Руси да не дерзнет никто посрамлять церквей и обижать
митрополитов и подчиненных им архимандритов, протоиереев, иереев и т. д. Свободными
от всех податей и повинностей да будут их города, области, деревни, земли,
охоты, ульи, луга, леса, огороды, сады, мельницы и молочные хозяйства. Все это
принадлежит Богу, и сами они Божьи. Да помолятся они о нас.»
Кстати, золотые ярлыки, выдававшиеся
ханами русским митрополитам, делали их независимыми и от власти местных князей,
что в эпоху княжеских усобиц на Руси имело немалое значение.
Провозглашение Темучина Чингис-Ханом.
«На Курултае
Кэкчу-Теб-Тенгри, сын Мунлика, знаменитый волхв, славившийся своими чудесами и
пользовавшийся большим авторитетом в Монголии, сказал: „Всевышний Бог дарует
тебе царство лица земного. Теперь, когда побеждены твоей десницей государи этих
земель,
называемые каждый
Гур-ханом, и их области достались тебе, то пусть будет тебе прозвище
Чингис. Ты стал Царем
царей: Всевышний Господь повелел, чтобы прозвание твое было
Чингисхан, Царь царей и
Государь государей». — Все одобрили и утвердили это имя, и ему
достались сила и могущество наисовершеннейшие, и он принадлежит к миродержцам»
Значение слова «чингис»
было объяснено нами в главе IV. Оно приблизительно соответствует китайскому
титулу Гур-хан, который был присвоен государю Кара-Китайскому и означает
«всенародный великий император». Кереитский же государь носил, как мы видели,
китайский титул Ван-хана. В том, что Курултай вместо этих дискредитированных
иностранных прозвищ предложил своему избраннику свой монгольский титул, можно
усмотреть выражение некоторой националистической тенденции, основанной на том обаянии,
которое уже успело приобрести имя народа монголов.
Чингисхан, выслушав
просьбу собрания, милостиво изъявил свое согласие на принятие предложенного ему
титула, который впоследствии был дополнен следующей официальной формулой,
вырезанной на государственной яшмовой печати.
«Бог — на Небе. Ха-хан —
Могущество Божие на Земле. Печать Владыки Человечества».
Из вышесказанного видна
та роль, которую сыграл в избрании Чингисхана Кэкчу, указавший Курултаю на
Божественное предопределение в возвышении Темучина из скромного вождя племени
до властелина объединенных народов монгольского корня, В это предопределение
верил и сам избранник Курултая, что видно из произнесенной им вдохновенно и с
присущим ему ораторским талантом ответной речи на предложение ему титула Чингисхана.
Вот его слова: «Вечно Синее Небо повелело мне править всеми народами.
Покровительством и помощью Неба я сокрушил род кереитов и достиг великого сана.
Моими устами говорит Мёнкэ-Кёкё-Тенгри (Вечно Синее Небо). В девятиножное белое
знамя вселяется гений — хранитель рода Чингиса, это „сульде» — знамя
будет оберегать его войска, водить их к победам, покорит все страны, потому что
Вечное Небо повелело Чингисхану править всеми народами. Чингисхан царствует
«Силою Вечного Неба» (Мёнкэ-тенгрин-кючин-дур).
Таким образом,
Чингисханом для своего возвышения было очень ловко использовано влияние,
которое имел на монгольский народ — в том числе в сильной степени и на его
аристократию — волхв Кэкчу. Сомнительно, чтобы сам Чингисхан верил в чудеса и
вообще в оккультные дарования этого мнимого пророка (по крайней мере он не
постеснялся впоследствии устранить его со своей дороги, когда влияние того
настолько усилилось, что грозило ослабить авторитет самого хана), но пока Кэкчу
признавался полезным для целей, преследуемых Чингисом, последний дорожил своим
шаманом, скрепив его, между прочим, браком, в который вступила его мать, вдова
Оелун-Эке, с отцом Кэкчу — Мунликом.
Кроме веры в свою
божественную миссию на земле, Чингисхан верит и в великую будущность своего
родного монгольского народа, который своими редкими качествами способствовал
вознесению его, хана, на такую недосягаемую высоту. Он считает своим долгом
всенародно засвидетельствовать о заслугах этого племени перед императором и
государством. Монгольский историк Санан-Сецен приписывает ему следующие слова,
сказанные на том же Курултае 1206 года:
«Этот народ биде
(монголы), который, несмотря на все страдания и опасности, которым я
подвергался, с храбростью, упорством и приверженностью примкнул ко мне,
который, с равнодушием перенося радость и горе, умножал мои силы, — я
хочу, чтобы этот, подобный благородному горному хрусталю народ биде, который во
всякой опасности оказывал мне глубочайшую верность, вплоть до достижения цели
моих стремлений, — носил имя „кеке-монгол» и был самым первым из
всех, живущих на земле!»
— С этих
пор, — прибавляет Санан-Сецен, — народ этот (численность которого при
Чингисхане достигала 400 000 душ) получил название кеке-монгол».
По Лэму. — Ха-хан — это монгольская транскрипция китайского слова
«Каган» — император. История не сохранила нам более подробного описания
церемониала избрания Чингисхана, но некоторое понятие о нем можно составить
себе по церемонии избрания одного из его ближайших преемников — хана Гуюка,
описанной личным свидетелем этого события папским посланцем Плано Карпини. Вот
что он повествует по этому поводу: «Стоит пурпуровая кибитка (шатер),
вместимостью на 2000 человек, вокруг нее разные статуи. Большая ассамблея
вождей и князей конно стояли кругом на холмах и равнинах; на их седлах и сбруях
было до 20 марок серебра. Много представителей вассалов: багдадского халифа,
Грузии и русский великий князь. В первый день было воздвигнуто белое знамя
западной части империи, Кипчак (отсюда „Белый царь», Кипчакский, потом
русский); второй день — красное знамя восточной части (Китай), для центра
(Монголии) — темно-фиолетовое знамя. Тогда синьоры, бароны собрались,
взяли золотой трон и посадили Великого хана, говоря: „Мы желаем, мы просим, мы
требуем, чтобы ты был во главе империи». Тот отвечает: „Если вы хотите,
чтобы я был вашим ханом, то решится ли каждый из вас делать то, что я
прикажу, — прийти, когда я позову, идти, когда захочу послать, и убить
тех, кого я скажу?» Они отвечали: Да!» Тогда он сказал им: „Во
исполнение этих простых слов служите мне мечом!» Они подтвердили. Потом
они постлали на землю кошму, на которую усадили его со словами: „Взгляни ввысь
и узнай Бога и подумай внизу о кошме, на которой сидишь! Если ты будешь хорошо
управлять своим царством, если ты будешь свободен и добродетелен, если ты
будешь править справедливо, если ты будешь почитать баронов и князей по их
достоинству и силе каждого — вся земля будет под твоей властью, и Бог даст тебе
все, чего пожелает твое сердце. Но если будет наоборот, ты будешь несчастен и жалок
и так беден, что у тебя не будет даже той кошмы, на которой ты сидишь».
После этого бароны усадили на тот же войлок супругу хана рядом с ним и, подняв
на воздух с громкими криками, объявили их императором и императрицей всех
монголов и их империи».
Законы.
Санан-Сецен, один из
первых монгольских историков, торжественно повествует: «Чингисхан принялся
учреждать порядок и законы для своего огромного народа, на твердые столбы
ставил царство и державу, милостиво давал „рукам работать свое, а ногам
свое», росло счастье и благополучие его народа и достигло такой степени,
что никогда не пользовались таким счастьем и благополучием подданные кагана».
«Над всеми поколениями,
живущими в войлочных кибитках, — говорит по этому же поводу «Сокровенное
сказание», — Чингисхан отселе провозгласил единое имя монголов; это имя
было такое блестящее, что все с пробуждающимся национальным чувством стали
гордиться им. Все предводители родов и племен становятся вассалами монгольского
хана и приобретают имя монголов».Другими словами, имя это распространено на все
родственные собственно монголам племена, объединенные под скипетром Чингисхана.
Что в своем родном
монгольском племени его знаменитый отпрыск видел какую-то особую,
необыкновенную породу людей, видно и из следующего, принадлежащего ему
изречения, вошедшего под № 25 в общий свод его изречений, т. н.
«Билик»: «Всякий мальчик, родящийся в Бургуджи-Тукуме, на Ононе и Керулэне,
будет умен, мужествен и богатырь, без руководства, наставления и опыта будет
знающ и сметлив, всякая девушка, родящаяся там, будет и без причесывания и
украшений прекрасна и красавица».
Это, конечно, только
лирика, лишенная практического значения. Гораздо существеннее привилегия,
которая даруется монгольскому племени одной из статей Чингисова «Джасака»: «Никто
из подданных империи не имеет права иметь монгола слугой или рабом».
Итак, управлялось
государство монгольское преимущественно кочевниками; из городского населения
Чингисхан брал только нужных ему «спецов». При этом лица, привлекавшиеся к делу
управления, избирались из людей второго типа по вышеупомянутой классификации.
Они составляли тот слой или «отбор» населения, который управлял государством. В
империи Чингисхана не было ни одного так называемого «выборного» органа. Он сам
отнюдь не считал себя избранным императором, а тем более избранным «народом».
Мы видели, что на Курултае 1206 года никакого голосования не было, а
следовательно, не было и выбора в строгом смысле слова. Чингисхан не был
выбран, а «провозглашен» начальником родов и племен военными вождями,
богатырями и князьями, т. е. тем же «правящим отбором». В монгольской
империи не было и намека на «народоправство», а было «народоводительство»
правящим слоем, составленным из второго психологического типа людей, во главе с
Чингисханом.
В основу государства
была положена также религия: сам Чингисхан и его сотрудники по управлению были
люди религиозные и должны были быть таковыми, но официального вероисповедания
объявлено не было. Служащие принадлежали ко всем вероисповеданиям: среди них
были шаманисты, буддисты, мусульмане и христиане (несториане). Государственно
важно было для Чингисхана, чтобы его верноподданные так или иначе живо ощущали
бы свою подчиненность Высшему Существу, т. е. чтобы они были религиозны,
независимо от исповедуемой ими религии. Первая статья Чингисова кодекса —
«Джасака» — гласила: «Повелеваем всем веровать во Единого Бога, Творца неба и
земли, единого подателя богатства и бедности, жизни и смерти по Его воле,
обладающего всемогуществом во всех делах».
Одним из важнейших приобретений,
которое дала вновь введенная письменность, явилось то, что благодаря ей
оказалось возможным закрепить и кодифицировать монгольское обычное право и
народные обычаи и воззрения, разумеется, под сильным влиянием на эту
кодификацию взглядов самого Чингисхана. Это законодательство вылилось в форму
«Большого Джасака», который делился на два крупных отдела:
1) «Билик» —
сборник «Изречений» самого Чингисхана, который содержал в себе мысли,
наставления и решения законодателя как общего, теоретического характера, так и
высказанные по поводу различных конкретных случаев;
2) Собственно
«Джасак» — это свод положительных законов, военных и гражданских, обыкновенно с
установлением соответствующих кар за неисполнение.
«Яса была для потомков
Чингисхана ненарушимым законом, от предписаний они ни в чем не отступали».
В монгольской летописи
«Чиндаманин Эрихэ» говорится: «По изгнании Алтан-хана китайского и подчинения
своей власти большей части китайцев, тибетцев и монголов Чингисхан, владея
великим просветлением, так думал: законы и постановления китайцев тверды, тонки
и непеременчивы, и при этой мысли, пригласив к себе из страны народа великого
учителя письмен и 18 его умных учеников, Чингисхан поручил им составить законы
(йосон), из которых исходило бы спокойствие и благоденствие для всех его
подданных, а особенно книгу законов (хули-йосони билик) для охранения правления
его. Когда по составлении законы эти были просмотрены Чингисханом, то он нашел
их соответствующими своим мыслям и составителей наградил титулами и похвалами».
Большинство
писателей-монголоведов отдают должное тому огромному значению, которое имело
последовавшее на том же Курултае 1206 года обнародование «Великого
Джасака», — в отношении установления в государстве твердого правопорядка,
а также благотворного влияния на нравы кочевых племен и на развитие
законодательства в последующие царствования, выразившееся, например, в издании
уставов Юаньской (монгольской) династии в Китае.
Народ и армия едины.
В соответствии с
тактическими приемами монгольской армии определялось и вооружение ее двух
главных «родов оружия» — легкой и тяжелой конницы, иначе называемых лучниками и
мечниками. Как показывает само название, главным оружием первых был лук со
стрелами; они сами и их лошади не имели вовсе или имели лишь самое легкое
предохранительное вооружение. Большинство лучников имело по два лука и по два
колчана, из последних один расходный, другой запасной. Запасной колчан был
устроен так, чтобы предохранять стрелы от сырости. Стрелы отличались
необычайной остротой. Монголы были мастерами в их изготовлении и отточке.
Приучаясь к стрельбе из лука с трехлетнего возраста, монгол был также
превосходным стрелком. Даже многие монгольские женщины учились стрельбе из
лука, не говоря о том, что каждая умела ездить верхом так же, как и мужчины.
Часть лучников была вооружена дротиками. Вероятно, всем всадникам легкой
конницы были присвоены и сабли как оружие рукопашного боя, — может быть,
более легкого образца, чем сабли мечников.
Как видим никаких
упоминаний о татарских «суперлуках» стрелы из которых пробивали защищенного
латами рыцаря насквозь история не знает. Это можно с полным основанием отнести
с неисторическим фантазиям и посоветовать таким фантазёрам ознакомиться с замечательной
книгой знающего автора — Иванина М.И.,
генерал-лейтенанта: — «О военном
искусстве и завоеваниях монголо-татар и среднеазиатских народов при Чингисхане
и Тамерлане» — (Иванин М.И., генерал-лейтенант. О военном искусстве и
завоеваниях монголо-татар и среднеазиатских народов при Чингисхане и Тамерлане.
Спб., 1875.).
Из предметов снаряжения
каждый воин обязан был иметь при себе пилку для острения стрел, шило, иголки,
нитки, глиняный сосуд для варки пищи (хотя при нужде мясо елось и в сыром виде)
и кожаную баклагу («бортохо») вместимостью около двух литров для запаса кумыса,
молока или воды. В двух небольших седельных сумках («далинг») возился
неприкосновенный запас пищевых продуктов и запасная смена белья.
Неприкосновенный запас состоял из монгольских консервов — сушеного мяса и
сушеного молока, — которые употребляются и до сего времени.
Если этих запасов не
хватало, то монгольский воин рассекал вену своей лошади и пил струю крови,
потом перевязывал рану жильной ниткой. Полкилограмма крови достаточно для
насыщения, а для лошади, тем более заводной, эта потеря не ощутительна и за
короткое время восполняется в организме. Хлеб — тесто, завернутое в виде
блинов, — пекли под мышкой у верблюда, который заменял в монгольских
войсках обоз.Надо иметь в виду, что у верблюда под мышкой и зимой температура
нормальная очень высокая, затем имелись заводные, а также пришедшие в
негодность лошади, которые могли быть убиты на мясо; конина считается
лакомством.
Монгол, если нужно,
может спать, оставаясь верхом на коне, который в это время может и идти
походом, и пастись. Одеждой у монголов зимой служили меховая шапка с
наушниками, в походах — шлем или железная каска и «доха» (это название перешло
и в русский язык) — шуба из сложенного вдвое меха, шерстью наружу, откуда
и пошла легенда, что будто бы монголы эпохи завоевания Европы «одевались в
звериные шкуры». Доха шилась такой длины, чтобы закрывала ноги ниже колена, и
подпоясывалась ремнем, украшенным серебром. На ногах — сапоги с войлочными
чулками. Эти чулки из войлока у русских обратились в валенки, но монгольский
способ удобнее, так как годится и при сырости, между тем как одни валенки
промокают. Одетые таким образом монголы легко переносили зимнюю стужу и если
иногда прерывали на время зимы свои операции, то не из-за холода, а из-за
отсутствия подножного корма.[141] Зато в странах с высокой
летней температурой (например, в Южном Китае) им случалось прерывать военные
действия из-за жары.
Снаряженная, как выше
описано, монгольская армия была самая выносливая (и в то же время самая
дисциплинированная) на свете и как таковая действительно могла завоевать мир.
Мы видим монгола-кавалериста в походе, несущего с собой все необходимое; он мог
с полным правом сказать: «Omnia mea mecum porto» («Все мое несу с собой»).
Марко Поло, много лет
проживший в Монголии и Китае при Кубилай-хане, дает такую оценку монгольской
армии: «Вооружение монголов превосходно: луки и стрелы, щиты и мечи; они самые
лучшие лучники из всех народов». Наездники, выросшие на коне с малых лет. На
диво дисциплинированные и стойкие в бою воины, причем в отличие от дисциплины,
созданной страхом, которая в некоторые эпохи господствовала в европейских
постоянных армиях, у них она основана на религиозном понимании соподчиненности
власти и на родовом быте. Выносливость монгола и его коня изумительна. В походе
их войска могли двигаться целые месяцы без возимых запасов продовольствия и
фуража. Для коня — подножный корм; овса и конюшни он не знает. Передовой отряд
силою в две-три сотни, предшествовавший армии на расстоянии двух переходов, и
такие же боковые отряды, исполняли задачи не только охранения марша и разведки
противника, но также и хозяйственной разведки, они давали знать, где подножный
корм и водопой лучше.
Кочевники-скотоводы
отличаются вообще глубоким знанием природы: где и в какое время травы достигают
большого богатства и большей питательности, где лучше водные бассейны, на каких
перегонах необходимо запастись провиантом и на сколько времени и т. д.
Сбор этих практических
сведений составлял обязанность особой разведки, и без них считалось немыслимым
приступать к операции. Кроме того, выдвигались особые отряды, имевшие задачей
охранять кормовые места от не принимающих участие в войне кочевников.
Войска, если тому не мешали соображения стратегические, задерживались
на местах, обильных кормами и водою, и проходили форсированным маршем районы,
где этих условий налицо не было. Каждый конный воин вел от одного до четырех
заводных коней, так что мог на походе менять лошадей, чем значительно
увеличивалась длина переходов и сокращалась надобность в привалах и дневках.
При этом условии походные движения продолжительностью в 10–12 дней без дневок
считались нормальными, а быстрота передвижений монгольских войск была
изумительна. Во время венгерской кампании 1241 года Субедей прошел однажды со
своей армией 435 верст менее чем за трое суток.
Роль артиллерии при
монгольской армии играли тогдашние, крайне несовершенные метательные орудия. До
китайского похода (1211–1215) число таких машин в армии было незначительно, и
они были самого первобытного устройства, что, между прочим, ставило армию в
довольно беспомощное положение в отношении встречаемых при наступлении
укрепленных городов. Опыт упомянутого похода внес в это дело крупные улучшения,
и в среднеазиатском походе мы уже видим в составе монгольской армии
вспомогательную цзиньскую дивизию, обслуживающую разнообразные тяжелые боевые
машины, употреблявшиеся преимущественно при осадах, в том числе и огнеметы.
Последние метали в осажденные города разные горючие вещества, как-то: горящую
нефть, так называемый греческий огонь и др. Есть некоторые намеки на то, что во
время среднеазиатского похода монголы употребляли порох. Последний, как
известно, был изобретен в Китае гораздо раньше появления его в Европе, но
употреблялся он китайцами преимущественно в пиротехнике. Монголы могли
заимствовать порох у китайцев, а также принести его в Европу, но если и было
так, то играть особенную роль в качестве боевого средства ему, по-видимому, не
пришлось, так как собственно огнестрельного оружия ни у китайцев, ни подавно у
монголов не было. В качестве источника энергии порох находил у них применение
преимущественно в ракетах, которыми пользовались при осадах. Пушка была,
несомненно, самостоятельным европейским изобретением. Что же касается собственно
пороха, то высказываемое Г. Лэмом предположение, что он мог и не быть
«изобретен» в Европе, а занесен туда монголами, не представляется невероятным.
При осадах монголы
пользовались не только тогдашней артиллерией, но прибегали также и к
фортификации, и к минному искусству в его первобытной форме. Они умели
производить наводнение, делали подкопы, подземные ходы и т. п.
Численность монгольской
армии, конечно, колебалась в разные периоды царствования Чингисхана и вообще не
поддается точной оценке. Персидские и китайские писатели, принадлежа к
покоренным монголами нациям, имели понятную тенденцию сильно (в два, три,
четыре раза) преувеличивать монгольские силы. То же замечание относится и к
русским летописцам. Фантастические цифры и характеристики этих источников легко
опровергаются тем простым соображением, что малочисленное население даже
объединенной Монголии ни в каком случае не могло выставить более двухсот тысяч
воинов. По исчислению компетентного английского исследователя, цитируемого Г.
Лэмом, армия Чингисхана выступила в среднеазиатский поход (против Хорезм-шаха)
в следующем составе: гвардия — 1000 человек, центр 101 тысяча, правое крыло 17
тысяч, левое крыло — 52 тысячи, вспомогательный контингент — 29 тысяч, итого
230 тысяч человек.
Эта максимальная численность
монгольской армии достигнута в царствование Чингисхана. К моменту его смерти в
рядах армии числилось всего около 130 тысяч. Это количество можно считать
максимальным напряжением всего монгольского народа, который при Чингисхане
насчитывал не более одного миллиона душ, как определяют многие исследователи, и
это нельзя считать неправдоподобным, если сейчас всех монголов в Азии около
пяти миллионов душ.
Города и веси.
Столица: — «(На
территории Монголии) очень редко встречаются остатки городов и жилых построек.
Самым значительным памятником этого рода должен быть назван город Каракорум,
столица Уйгурского ханства. По новейшим изысканиям в М(онголии) находится два
Карокорума: один монгольский. Другой уйгурский…» (Русский Энциклопедический
словарь товарищества братьев Гранат т.29, с.292)
И что интересно, если на
руинах уйгурского Каракорума найдено множество достоверных данных, о его
существовании, то следы монгольского Каракорума ищут до сих пор…
В 1896 году российская
экспедиция на границе Монголии с Китаем обнаружила руины древнего города,
которое назвали Хара Хото (Чёрный город). Руины так называемого Хара Хото в
1908, 1909 и 1926 годах исследовал академик Пётр кузьмич Козлов. «При раскопках
Козловым было обнаружено около 2000 томов книг, рукописей и свитков на:
монгольском, китайском, тибетском, уйгурском, тюркском, персидском, тангунском…
языках. Всё это им привезено и сейчас храниться в Эрмитаже… Во время раскопок
найдено множество монет… Также найдено множество бумажных ассигнаций… Последняя
дата – ассигнации 1350 года. Самый последний документ обнаруженный в городе –
1370 года» (Пушкарёв А.В. XV век. Ханы и катаклизмы.
– СПб., 2006)
Про это рассказывает и
ВРЭ (третье издание), и поясняет : «… Обнаружен… тангутко-ки(тайський) словар,
давший ключ к расшифровке тангут ской письменности» (т.28 с 197)
Надеюсь, что любому непредвзятому исследователю
понятно, что публикация материалов Хара-Хото даст возможность ответить на
множество вопросов относительно истории великой империи Чингис Хана.
Но пока эти материалы спрятаны и не доступны
исследователям.
Кто-то меня не так давно
спрашивал в какой архив нету доступа, — возьмите на заметку ув. Леонид Ст.!
После освобождения от
власти Золотой Орды молодое Российское государство всегда очень болезненно
относилось к периоду, когда оно находилось под властью золотоордынских ханов.
По приказу царей и высших сановников Российского государства стиралась сама
память об Улусе Джучи (Золотой Орде), как о государстве.
Широко известен указ царя Петра I, опубликованный наконец-то в 1994-1995 гг. в
ряде российских изданий: «А басурман зело тихим образом, чтобы не узнали,
сколько возможно убавлять».
Были полностью уничтожены все крупные города Улуса Джучи (Золотой Орды),
как-то: Сарай-Батый, на его месте находится сейчас село Селитреново
Астраханской области; Сарай-Берке, на месте этого города расположено село
Царево Волгоградской области; Танаис (Азов) в нижнем течении р. Дон (Тан);
Хаджи-Тархан на правом берегу р. Волги (Едиля), напротив Астрахани; Сарайшык на
правом берегу Урала, между Атырау и Уральском, — и практически все мавзолеи и
надгробные памятники на могилах золотоордынских ханов и вельмож. Эта политика
еще более жестко проводилась в советский период, когда правда о Золотой Орде и
ее основателях — внуках Чингисхана — могла стоить жизни.
Вот главные города и поселения которые были
построены во время Золотой Орды на территории современной РФ: -«Сарай-Бату,
старый Сарай (по летописи — Сараи Большие:совр(еменное) с. Селитренное
Харабалинского р-на Астраханскойобл(асти), город, построенный ханом Батыем в
1254…»
Первая величественная столица Золотой Орды была
размещена на левом берегу реки Волга за 140 км. Северней совремённой Астрахани.
Как свидетельствует В. Ле Рубрук уже в 1254 году в Сарае была построена
каменная церковь. Как раз до этого мета кочевали табуны лошадей и стада скота
хана Батыя по левом берегу Волги, а хана Сартака – по правом.
«Вблизи этих
мест пребывают, около Рождества Христова, Батый с одной стороны реки, а Сартах
с другой, и далее не спускаются» [11, с. 168].
— «Сарай-Берке, Новый Сарай совр(еменное) с. Царев
Ленинского р-на Волгоградской обл(асти), город, столица Золотой Орды, построен
ханом Берке ок(оло) 1260» [2, т. 22, с. 588].
Город Сарай-Берке был построен за 40 км от
совремённого Волгограда на правом берегу
Волги.
«Город Сарай один из красивейших городов, достигший
чрезвычайной величины, на ровной земле, переполненный людьми, с красивыми
базарами и широкими улицами… Тамошний дворец султана (хана. — В. Б.)
называется “Алтын таш” (Золотой камень.)» [16, с. 306].
— «Сарайчук, Сарай Малый совр(еменное) с.
Сарайчиков- ское Махамбетского р-на Гурьевской области… город Золотой Орды на
древнем торг(овом) пути с Нижнего Поволжья в Хорезм» [2, т. 22, с. 588].
— «Сараи, поселок гор(одского) типа, центр
Сараевского р-на Рязанской области… Расположен на р. Верда басс(ейна) Оки»
[2, том 22, с. 588].
— Астрахань. «Одним из лучших городов Ибн-Батута называет
Хаджи-Тархан — Астрахань, построенный на реке Итиле при монголах» [14, с. 81].
— «Царицын,
— Саратов,
— Камышин».
«…Если бы История захотела попросить помощи у
Филологии, то она узнала бы, что место кочеванья Золотой (Желтой) Орды
определить не трудно по многочисленным филологическим указаниям: “Царев есть не
что иное, как сары, имя желтой (Золотой) Орды… Царицын есть не что иное, как
(Золотое селение.) (так пишется имя этого города в Татарской рукописи). Камышин
есть не что иное, как — желтая трость Тай-дулинаярлыка… Саратов есть не что
иное, как Сары-тау, Желтаягора… Присутствие во всех этих названиях термина
“желтый”не есть только необходимая характеристика местности. Точно так же, как
Царев, Царицын, суть удачныя переделки термина “Сары” — желтый (золотой.),
напоминающия былую знаменитость этих мест» [91, с. 2—3].
— Самара. «На картах Фрао Мауро на восточном берегу
Волги отмечаются следующие населенные пункты, известные итальянским купцам…: Zotrage, Apacha, Samara» [14, с. 85].
— «Казань осн(ован) во 2-ой пол(овине) 13 в(ека)»
[2, т. 11,с. 141].
И вот ещё
интересный факт: — «…Наряду с переписью населения в 1272 году была основана Москва
как поселение» [27, т. 3, с. 212].
Основал
этот город хан Менгу-Тимур как удельный
улус для сына — хана Берке-Петра Ординського.
— «Город Тула названный именем царицы Тайдулы, жены
Чанибековой (Джанибека), и некогда управляемый ея баскаками» [6, с. 48].
— «Калуга впервые упоминается в 1371 г… Возник
как пограничная крепость на юго-зап(адных) рубежах…» [2, т. 11, с. 230].
— « Тверь (Андреев городок)», — столица хана
Беклемиша, который принял христианство и стал именоваться Михаилом Тверським.
— «Касимов (хан-Керман),203
— Темников,
— Керменчук (на реке Вятка)». «Большинство городов
Золотой Орды, сооруженных при монголах, возникло на месте бывших военных
лагерей. Об этом говорят их названия: Крым (Старый Крым),(это название городу
несомнено дали выходцы из Крыма в память о своей «малой родине» но никак не
наоборот!)
Ак-Керман
(Moncastro)
Хан-Керман (Касимов)
Керменчук (на реке Вятке), Кременчук (на Днепре) и
другие.
В половецком словаре слово “керман” переведено на
латинский язык: Castrum, Caste — укрепление, место, крепость, лагерь.
Современный город Темников на территории Мордовской
АССР, город Тюмень в Сибири и Тюмень на реке Тереке возникли на месте лагеря
ханского темника (від слова «тьма». — В. Б.) — начальника десятитысячного
гарнизона» [14, с.79].
А вот наименования поселений татарского
происхождения только во Владимирской области совремённой РФ: «Аксеново (втречается дважды), Акулово,
Аксениха, Арсаки, Арсамаки,
Бабурино, Бакинец, Бакино, Бакшеево, Балакирево,
Баландино,Балмышево, Барское-Татарово, Большое Каринское, Большое Сокурово,
Бурино (дважды), Буторлино, Вышманово, Годуново, Елино, Елькино, Ельтесуново,
Ельцино, Ельцы, Жарки,Жары (дважды), Жельдыбино, Злобаево, Злобино, Икшево,
Кадыево, Карабаниха, Карабаново, Караваево, Карачарово,Картмазово, Кашино,
Кибирево, Кондаково, Кондраково, Кондряево, Конышево, Купреево, Куприяново,
Курилово, Курлово,Малахово (дважды), Мелехово, Менчаково, Неврюево,Неклюдово,
Окшово, Ратмирово, Сарыево (дажды), Саулово, Старое Кубаево, Сукманиха,
Тарбаево, Татарово, Троцкое,Татарово, Тургенево, Уваровка, Улыбышево, Чебышево,
Черкасово, Черкутино, Шабаново, Шатнево, Шимохтино, Шипилово,
Шихобалово, Шордога» [103, с. 1].
Монеты.
Как свидетельствует
кандидат исторических наук Д.Ж. Хайретдинов « в самом конце управления Дмирия
Донского (1359-1389) или в начале княжения его сына Василия (1389-1425) стапи
чеканиться первые московские монеты – из серебра, с изображением воина на одной
стороне, и с трехстрочной надписью на татарском языке арабской вязью «Султан
Тохтамыш. Да продлится», — на обороте»
Длительное время столица Золотой Орды располагалась в
Мокше (Наровчате) колыбели «исконно русской земли». А как известно столицу
ставят на СВОЕЙ ТЕРРИТОРИИ. Потому что все эти земли после завоевания
ПРИНАДЛЕЖАЛИ победителям. Рюриковичи на
то время были мертвы. Именно в Мокше хан Тохта
начал в 1294 году выпуск своих первых монет. Этот факт
засвидетельствовал профессор Пензенского университета В.Лебедев в работе
«Загадочный город Мокши» (с.37.):-«Самые ранние золотоордынские монеты с
Наровчатского городища относятся… к периоду правления Такты (1290-1312гг.)
Погребения.
… Согласно русской
историографии до периода Великой смуты (1598-1613) на московскому престоле сидело двенадцать
князей 1.Данило Александрович (1272-1303),2.Юрий Данилович (1303-1326),3.Иван
Данилович(Калита) (1328-1340),4.Семен Иванович(гордый)(1340-1353)5.Иван
Иванович(1353-1359),6.Дмитрий Иванович (Донской)(1363-1389),7.Василий
Дмитриевич(1389-1425),8. Василий Васильевич (Тёмный)(1425-1462),9.Иван III Васильевич (1462-1505), 10 Василий III Иванович (1505-1533),11.Иван IV Васильевич (Грозный) (1533-1584),12.
Фёдор Иванович (1584-1598). За исключением первых двоих все они
погребены в Архангельском соборе в Москве. «Гробы сих Князей были выносимы на все время перестройки, а затем, в
1508 году, торжественно внесены в новый Собор, где уже находилась гробница В.К.
ИоаннаIII,
погребённого в неоконченном ещё храме. Сии 24 гроба поставлены со строгим
соблюдением родового порядка, в том положении, в каком они ныне видимы. После
их погребены здесь: Великий князь Василий Иванович… Цари ИоаннIV(Грозный), Фёдор Иоаннович, Василий
Иоаннович (Шуйский),принявшие христианскую веру
-Александр Сафагиреевич, Царь Казанский, сын знаменитой Сююньбеки; и
Пётр(Кудагуйло) Ибрагимович, Царевич Казанский…» (Рапшин А. Полное собрание о
всех бывших в древности и ныне существующих монастырях и примечательных церквах
в России. Составлено из достоверных источников. – М.: В Университетской
типографии,1852.с.304.) Как видим у всех московских князей и царей были родные
братья среди казанских ханов. И этому удивляться не следует, — это был один род
наследников Чингисхана. И их останки тоже покоятся в Московском Кремле. Следует
отметить, что на стенах Архангельского храма над каждым захоронением
московского князя подан его портрет. Снова Ратшин: «По трём стенам Собора, над
рядами гробниц, в нижнем ярусе, изображены в рост же … здесь погребённые
Великие и Удельные Князья, начиная с Ивана Калиты, и между ими св. Пётр Царевич
Ордынский» (там же с.308) Таким образом мы пришли к родоначальнику московских ханов – Петру Ордынскому
(Тверскому), сыну хана Берке. Места для вымышленных Даниила Александровича и
его сына Юрия Даниловича у Московском
Архангельском соборе не нашлось. О чём это говорит? О том, что материальные свидетельства
неопровержимо доказывают, что все властители Московии были из рода Чингисидов.
Вплоть до Романовых, которые начали интенсивно фальсифицировать историю и
уничтожать все свидетельства о «старых царях». Вплоть до того, что уничтожалась
штукатурка на старых соборах Успенском и Архангельском, дабы уничтожить ханскую
тамгу, скрывши Чингисидовое происхождение Петра Ордынского. А старые церкви и
соборы на периферии вообще уничтожались и перестраивались, дабы скрыть клейма
Чингисидов. Ибо в империи Чингисидов вся собственность ханов обозначалась тамгою, — личным знаком ханского рода. Тамгой
«клеймились» здания, мечети, соборы,
церкви, скот. Но всё было срублено и уничтожено. Осталась тамга на тонких колонах
Успенского и галереи Благовещенского соборов. Её нельзя уничтожить, — тогда рухнули бы своды храмов. Она и есть
свидетель великой истины. Старая штукатурка обоих храмов несёт на себе тамгу
наследников Чингисидов.
«Исключительный
интерес представляет то, что нарисовано на надгробных плитах захоронений на
Кулишах .(А это территория совремённой Москвы…) В подавляющем большинстве это
знак (а есть и другие символы), называемый «вилообразным крестом…».Понятно, что
с христианством у такого знака нет ничего общего, а вот с тамгами тюркских
родов связь самая непосредственная – у тюрок на надгробных плитах выбивалась
тамга рода, к которому принадлежал покойный. Посмотрев таблицу тамг казахских
родов, можно сразу определить, что это тамга каракереев… Подобная тамга есть и
в гербе Глинских. Ведущих свой род от Мамая. (Герб состоит из двух тамг . Одна
– копия тамги дулатов (здесь
вспоминается булгарский род Дуло и башня Дуло Симонова монастыря)…
Во-вторых, подобные тамги на могильных плитах есть не только на Кулишах, но и
на старых монастырских кладбищах (Старо-Симонова монастыря Москвы и Лужецкого
монастыря в Можайске). И наконец, самые старые могильные плиты в подклети
Архангельского собора – усыпальнице великих князей Московских и Русских царей –
точно с такой тамгой… Совершенно немыслимо, чтобы на русских монастырских
кладбищах, а уж тем более в Архангельском
соборе хоронили врагов. Это позволяет сделать вывод, что каракереи –
первичное население Москвы и окрестностей… Может быть из-за этого «кара» —
тамга на флагах над Москвой (только над ней) черного цвета». (А.В. Пушкарёв
там-же раздел Куликовская битва).
А вот почему не находят захоронений простых татаро-монголов
вне городов и населённых пунктов: — ритуал
захоронения казахов и монголов согласно свидетельств казахского историка
К. Диниярова: « Тот факт, что казахские роды, исповедовавшие тенгрианство,
оставляли места захоронений в глубокой тайне, мы находим у Плано Карпини: «О
погребальном обряде… Они идут тайком в поле, удаляют там траву с корнем
(снимают дерн К.Д.) и делают большую яму, и сбоку этой ямы делают яму под
землёй… Мертвого же кладут в яму которая сделана сбоку, затем зарывают яму,
которая находиться перед его ямой, и сверху кладут траву (укладывают дерн
К.Д.), как раньше, с той целью, чтобы впредь нельзя было найти это место».
Плано Карпини все население Улуса Джучи называет «татары». Мусульмане-казахи
(сегодня) могилы умерших устраивают точно так же… и над могилой ставят
надгробный памятник. Ничего подобного у монголов не было и нет. Длительное
время в Монголии тела умерших отвозили на кладбище и оставляли там под открытым
небом (Данияров К.К. Альтернативная
история Уллыса Жоши-Золотой Орды.- Алматы:Издательский
дом «Жибек Жолы», 1999. с.126)
И таких свидетельств уважаемые эксперты можно привести
ещё великое множество, — но меня ограничивают рамки статьи. И так текст не
краткий получился… А книгу мне писать, да и Вам читать будет лень… Но что особо
интересно, — все мною приведённые свидетельства широко известны и общедоступны.
Мало того, — они находятся у Вас перед глазами и под ногами практически
ежедневно. Вот только Вы почему-то их в упор не замечаете. Но это уже совсем
другая история…
В заключение, не судите
строго за «неприглаженный текст», — по известным причинам не имею времени для
совершенствования публикации. Поэтому «Що маємо, — те маємо!»
Примите мои самые искренние и т.д. и т.п. Как всегда с
уважением, — Влад
Киевлянин.
