Ведущая в России и СНГ многопрофильная IT-группа «Ланит» в сентябре подтвердила позиции: по данным отчета IDC, в 2020 году в целом ряде сегментов рынка IT-услуг компания укрепила свое лидерство, увеличив общую выручку по итогам прошлого года на 25%, до 184,24 млрд руб. без НДС. В ходе пандемии «Ланит» расширил партнерскую сеть и нарастил компетенции в новых областях. О том, какой рост и за счет чего ждет компанию в текущем году, как на IT-отрасль влияет коронавирус и почему любой бизнес сегодня должен иметь сильную IT-составляющую, рассказал президент ГК «Ланит» Филипп Генс.
— Оборот «Ланит» в 2020 году вырос. Удар коронавируса оказался не таким сильным, как предполагали?
— Да, и 2021 год тоже идет хорошо. Все ожидали, что к 2025-му человечество совершит рывок в метавселенную. Но мы шагнули в нее гораздо быстрее. Раньше известный исполнитель выпускал новый альбом и этот диск покупало несколько миллионов людей по миру. Теперь же артист публикует свой новый трек в интернете и там собирает миллиардную аудиторию. Это другой уровень: все больше данных, все больше возможностей.
Все готовились к технологическому скачку: Samsung, Apple разрабатывали свои процессоры, Intel планировал строить новые заводы. Но из-за пандемии скачок случился сейчас, и теперь весь мир судорожно пытается ликвидировать разрыв между потребностями в IT и их текущим состоянием. На это наложились нарушение логистики поставок из-за COVID-19, нехватка IT-компонентов.
В целом IT-отрасль будет активно расти еще довольно долго. В начале ХХ века разрушилась экономика рантье, когда богатые семьи жили на ренту. Во время Первой мировой эта модель ушла в прошлое, наступила индустриальная эра, стали цениться средства производства. Сейчас мы видим следующий виток развития: мы идем в новый и удивительный цифровой мир.
— Чего ждете от 2021-го в плане финансовых показателей?
— Заметного роста. Думаю, что больше 10%.
— Среди понятных трендов — рост затрат госсектора и бизнеса на кибербезопасность из-за перехода сотрудников и чиновников на удаленку. Очевидно, это благотворно повлияло на бизнес «Ланита». Какие еще направления стали драйверами роста для вас в последние год-полтора?
— Инфобез — очевидная история: чем больше систем, тем более востребованы технологии их защиты. Но и в целом растет все, что связано с IT: и разработка софта, и аутсорсинг, и аутстаффинг, и консалтинг. Причем консалтинг и совсем «умный» (как провести цифровизацию и жить в цифровом мире), и довольно простой (как физически организовать процессы, учитывая удаленную работу).
— Во всем мире бизнес столкнулся с нехваткой чипов и комплектующих. Вам эта проблема насколько сильно усложняет жизнь? Можно ли предсказать, когда все вернется к обычным поставкам?
— С одной стороны, на рынке нет демпинга и нормальные цены, что хорошо. С другой — это сложности на проектах, потому что, когда мы начинаем делать какой-то проект, мы гарантируем сроки. А непосредственные поставщики технологий в текущих условиях нам сроки гарантировать не могут.
— Вы не прописываете свои риски в этой связи в договорах?
— Это было бы неправильно по отношению к заказчику. Мы изначально говорим, когда завершим проект. От нас этого ждут. А с поставками реально перебои, и это не вина вендоров — у них тоже проблема с компонентами, чипами, со всем. Сильно нарушились логистические цепочки. И я не думаю, что они нормализуются быстро. Если повезет, к середине следующего года.
— На ПМЭФ «Ланит» вместе с «Яндексом», Gigabyte и ВТБ заключил соглашение о создании СП, которое откроет центр разработок для проектировки серверов, а для производства оборудования компании запустят завод в России. На какой стадии этот проект?
— Сейчас мы приступили к строительству завода. Первые серверы можно ожидать в конце 2022 года. Если уж взялся, надо быстро двигаться, потому что иначе бессмысленно. Мне очень нравится этот проект, он умный: это не про то, как технически собрать сервер, а про то, как разработать его и сделать так, чтобы он был хорошим. Надеюсь, рынок получит действительно качественный продукт, высококлассный, с экспертизой партнеров, который будет очень востребован.
— В прошлом году на вопрос о том, когда, как вы ожидаете, спрос в ритейле вернется на докризисный уровень, вы ответили, что готовы «через полгода посмотреть, что получилось». Прошло уже больше времени, что скажете?
— Спрос в ритейле фактически вернулся на доковидный уровень. Проблема в том, что ритейл страдает от тех же самых перебоев с поставками, что и все остальные. Nike, к примеру, недавно объявил, что не может произвести столько, сколько хотел. Но спрос при этом есть, он живой, люди ходят в магазины, покупают. Сильно растет и продолжит расти онлайн. Но и офлайн тоже чувствует себя неплохо.
— А какая ситуация на рынке дистрибуции сейчас?
— Чтобы быть эффективным, дистрибутору нужен определенный сплит товара на складе. За последние два года наши дистрибуторы научились работать на гораздо меньшем складе, что во много раз сложнее.
Дистрибуторы дополнили традиционную дистрибуторскую бизнес-модель продажами через интернет-магазины и маркетплейсы. Продолжается слияние каналов дистрибуции: если раньше дистрибуторы довольно четко делились по типу поставляемой ими продукции, то сейчас из-за того, что вендоры стали развивать экосистемы, в продуктовом портфеле дистрибутора техники могут оказаться самые необычные продукты, например пылесосы или велосипеды.
— Что в приоритете развития «Ланит» на ближайшие годы, согласно вашей стратегии?
— Во-первых, облака, мультиоблачные платформы и сервисы, с этим связанные. Также, безусловно, собственные продукты, в том числе созданные с использованием low-code подхода. Поскольку у нас очень хорошо растет разработка заказного софта, то мы продолжим ее активно развивать.
— «Ланит» делает активные венчурные инвестиции. Нет ли у вас ощущения по отношению к ИИ, что хайп спал?
— Сейчас идут уже зрелые, нестандартные проекты, связанные с искусственным интеллектом. Они становятся повседневной реальностью, и таких проектов все больше и больше. Обработка данных так или иначе есть почти в любом проекте: если данных много, то, конечно, используются машинное обучение и нейросети.
— Правда ли, что сейчас любой бизнес становится в каком-то смысле IT-компанией?
— У меня есть любимый тезис. Если раньше была именно автоматизация — взяли, например, бизнес-процесс в бухгалтерии, автоматизировали его, получили на выходе повышение эффективности, сокращение расходов, то больше такого подхода нет. Сейчас предполагается, что автоматизация уже пройдена и идет именно цифровизация, то есть переход бизнеса в другую свою сущность, с другими процессами. Раньше это было nice-to-have, то есть хороший бизнес мог иметь неэффективную бухгалтерию. Теперь это уже must have, то есть без этого уже ничего не работает. И цифровизация становится must have. Это то самое конкурентное преимущество, которое позволяет выживать.
— Вы реализуете проекты для многих компаний из разных отраслей. Как, например, происходит цифровизация банковских процессов и сервисов?
— Банки стремятся обеспечить мгновенные решения. Так, у них есть большие массивы данных, которые нужно очень быстро проанализировать при выдаче кредита клиенту. Мы, в частности, сделали продукт, когда решение по кредиту до 2 млрд руб. принимается за семь минут.
Кроме того, банки развивают большое количество сервисов, которые позволяют клиенту остаться внутри орбиты банка. Это хорошо видно по сберовским сервисам, сервисам ВТБ, «Яндекса»: они охватывают все больше и больше потребностей клиентов уже за рамками непосредственно банковских услуг.
— А такой экосистемный подход в B2B может быть?
— Конечно. В бизнесе то же самое. Технологический стек собирается из отраслевой экспертизы и предлагается предприятию. Например, если в металлургии проследить путь от руды до готового изделия, то мы говорим: вот системы, которые нужны в комплексе — здесь одна, здесь другая, здесь третья, вот так они должны взаимодействовать, а вот таким образом это должно быть выстроено.
— Вы упомянули метавселенную в начале разговора. Настанет ли вообще это метабудущее? Или это просто маркетинг, ведь многие про это говорят?
— Еще в конце ХХ века был такой суперкомпьютер Cray. Тогда он был самым производительным в мире. По мощности он соответствовал iPhone 5, но при этом имел в разы меньше памяти, не умел обрабатывать видеоизображения и массу другого не умел, что умеет iPhone, с точки зрения вычислительной мощности. Прошло 30 лет. Каким будет будущее через следующие 30 лет, мы не понимаем точно. Но что до метавселенной — мы в ней уже живем. Стык между офлайном и онлайном — это и есть метавселенная. А с виртуальным пространством мы взаимодействуем бесконечное количество раз в день.
Наверняка мы когда-то придем к тому, что капсулы полного погружения в виртуальные миры станут чем-то обыденным. Но немало из того, о чем раньше писали фантасты, есть уже, как, например, довольно точно описанная Станиславом Лемом электронная книга — «кристаллики с запечатленной в них информацией». Мы с вами разговариваем через компьютер, что-то пишем в смартфоне, читаем на нем новости, с его помощью оплачиваем покупки. Пожалуй, стоит почитать, какие технологии будущего придумывают современные фантасты, и попробовать угадать, что из этого станет реальностью еще через 30 лет.
EUROPEAN UNION 