Евгений Ткачёв
Редактор раздела «Кино» на afisha.ru
Арсений Омельченко
Автор afisha.ru и «Афиша Daily»
Ткачёв: Когда «Джокера» награждали в Венеции, мы шутили, что в этот момент насупившийся Бэтмен у себя в бэт-пещере должен был воскликнуть: «Глупцы, они не понимают, что за ящик Пандоры открыли!» Сейчас к этому ящику Пандоры может прильнуть каждый, поэтому, прежде всего, было бы интересно обсудить, как структурно и с точки зрения формы устроен «Джокер». Напомним, что уникальность фильма заключается в том, что он существует сразу в двух дискурсах: фестивального кинематографа и мейнстрима. С одной стороны, это оммаж фильмам Мартина Скорсезе «Таксист» и «Король комедии», с другой — это, быть может, самый радикальный апокриф «Бэтмена», потому что картина рассказана с точки зрения заклятого врага Брюса Уэйна — Джокера. Как тебе кажется, насколько продуктивным оказался этот подход — подружить Скорсезе и «Бэтмена»? И удалось ли режиссеру Тодду Филлипсу усидеть сразу на двух стульях? Ведь, как выясняется, некоторые гики остались недовольны.
Омельченко: Ну давай начнем с результатов, которые уже есть. Филлипс взял «Золотого льва» в Венеции, собрал неплохую кассу за первый уик-энд и имеет выше девятки на IMDB и 8,3 на «Кинопоиске». Да и критики обошлась с ним довольно доброжелательно, хотя и не так однозначно. На фильм идут практически все, кто вообще ходит в кино. Так что можно с уверенностью сказать, что смелая ставка Филлипса сработала. Ну а гики могут и должны ругаться. Они же по определению находятся в диапазоне от «фанатов» до «фанатиков» — и очень болезненно реагируют на любой шаг вправо или влево от канона. А Филлипс не просто отходит от канона, он переворачивает его с ног на голову, перепридумывает правила игры для кинокомикса.
Ткачёв: Тут, впрочем, надо оговориться, что никакого кинокомикса как жанра на самом деле не существует. Это форма, да и то довольно спорная. Потому что «Жизнь Адель», победившая на Каннском фестивале, или «Олдбой», взявший Гран-при Канн, это тоже комиксы («Олдбой» снят по известной манге). Но между ними нет ничего общего, кроме того, что они поставлены по книжкам с картинками. То есть что такое в итоге кинокомикс — совершенно непонятно! Но есть уже сложившийся кейс супергеройского кино от «Марвел» и DC — и «Джокер» работает как раз в этом кейсе. Он демонстрирует совершенно иной подход к экранизации комиксов про супергероев. Собственно, никаких супергероев в «Джокере» нет, а есть антигерой, поэтому кажется, что это единственное в своем роде супер(анти)геройское кино. Вопрос только в том, насколько будет продуктивен этот жанр. Мне кажется, не очень. Это скорее единичный случай — такая аномалия, прелесть которой в том, что «Джокер» намного взрослее «Марвела» и DC и что он (в теории) может привлечь в залы публику, которая совершенно равнодушна к кинокомиксам.
Омельченко: Да, и в этом смысле новый «Джокер» куда ближе к уже названным «Жизни Адель» и «Олдбою». С той лишь разницей, что сами графический роман и манга не являются частью большого и сложноустроенного канона с миллионами фанатов за спиной. То есть это авторское и штучное кино по авторским и штучным комиксам — что всеми воспринималось нормально. А Филлипс проделывает этот же трюк с персонажем и сюжетом, имеющим огромный не только комиксовый, но и уже кинематографический бэкграунд. В попытке подружить одно с другим фильм действительно ломает сразу несколько стереотипов и приводит в мультиплексы тех зрителей, которые кинокомиксами обычно брезгует. Ну и не будем забывать о пресловутом «росте аудитории кинокомиксов» — разумеется, в возрастном, а не количественном сегменте. Ведь многим франшизам уже пора отмечать юбилеи.
Warner Bros. Pictures
Ткачёв: Отвлечемся немного от формы и поговорим про структуру. Мне кажется, что в структуре фильма, в его, так сказать, кинематографической ткани кроется один из главных недостатков: «Джокер» дико монотонный. В отличие от, скажем, «Однажды в… Голливуде» Квентина Тарантино, он не сносит голову в финале, а уверенно к нему подводит все два часа экранного времени. А какие у тебя претензии по драматургии?
Омельченко: Ну небольшой твист в финале все-таки присутствует. Довольно избитый и встречающийся, кстати, у того же Тарантино, только у Квентина он оставляет пространство для интерпретаций за счет выкуренного кислотного косяка, а здесь — медицинского диагноза центрального персонажа. Еще финал полемизирует с «Таксистом», но мы об этом, думаю, поговорим позже. А так, пожалуй, да: монотонность и предсказуемость — главное, обо что запинаются режиссер и его потенциальный зритель. И это не затянутость, а именно сбой по ритму, полное отсутствие каких-то светлых пятен, отсутствие, прости за крамольную мысль, юмора в этом фильме. В том же «Короле комедии», например, был женский двойник главного героя по имени Маша, которая отвлекала на себя внимание и давала зрителю передохнуть. Другой драматургической проблемой «Джокера» можно назвать его оммажность и метаприроду. Стула там даже не два, а как минимум три: это два уже упомянутых фильма Скорсезе и, собственно, «бэтменовский» канон, с которым автор постоянно вступает в диалог. Иногда Филлипс и его зритель (причем как условно насмотренный, так и совсем нет) начинает путаться. Как у Джокера, не видящего грани между окружающей его нездоровой реальностью и такими же болезненными фантазиями, в фильме порой сложно отыскать, где закрываются кавычки и начинается авторское высказывание на тему пройденного материала.
Ткачёв: Кстати, про пройденный материал. Меня занимает вот что: на днях я пересмотрел бертоновского «Бэтмена», и знаешь, на какую штуку обратил внимание? У Бертона Джокер способствует рождению Бэтмена, когда убивает его родителей в подворотне, а Темный рыцарь затем способствует рождению Джокера, когда скидывает в чан с кислотой гангстера Джека Напьера в исполнении Джека Николсона. Грубо говоря, они породили друг друга. У Филлипса Джокер тоже как бы способствует рождению Бэтмена, но у меня лично вообще нет ощущения, что в этой вселенной появится Темный рыцарь, что этот мир заслуживает Бэтмена. Многие, кстати, вообще не поняли, зачем Филлипсу нужен Брюс Уэйн, давай обсудим этот момент.
Как Джокер, Фредди Крюгер и Фантомас стали такими: изучаем биографии кинозлодеев
Омельченко: Ну в каком-то смысле да — в классическом бертоновском варианте Джокер немного «сам себе дедушка» . Но ключевое отличие фильма Филлипса от того же Бертона — чисто жанровое. Старый «Бэтмен» — это сказка, где подчеркнуто условное пространство — лишь фон для интересной истории. А «Джокер» — социальная драма, где акцент сильно смещается с героев на окружающую их действительность. Здесь и Джокера, и потенциального Бэтмена порождает один и то же плавильный котел доведенного до ручки и утопающего в мусоре (материальном и духовном) Готэма/Нью-Йорка. По поводу же конкретного парня в костюме летучей мыши — изображенный здесь мир достаточно безумный и эксцентричный, чтобы «заслужить» такого вот героя. Собственно, Бэтмен с конца 80-х как раз перестает быть мягким и пушистым. По меркам других франшиз о супергероях в трико Темный рыцарь вполне мог бы сойти и за злодея. А психику маленькому Брюсу вся эта история с нашествием армии клоунов подпортила основательно. К тому же если попытаться гипотетически продолжить историю после финала, возникнет вопрос, а как Готэму, собственно, справиться с бунтом размалеванных низов: национальная гвардия? Потоп? Что-то в этом мире должно появиться. Другое дело, что внутри фильма Филлипса Бэтмену точно не остается места. Это то ружье, которое стоит зарядить и оставить висеть на стене, чтобы одновременно не слететь с рельсов канона и в то же время добавить в мир еще больше энтропии. Сам же «Джокер» — законченное высказывание, которое признание и отличная касса, дай бог, не превратят в очередное «Начало» для медленно и мучительно загибающейся франшизы.
Ткачёв: Да, согласен, но еще я согласен и с той трактовкой , что у Филлипса Джокер — инверсия Бэтмена, его идеологическая противоположность. Так, например, если Бэтмен мстит за свою семью, то Джокер — за то, что у него никогда не было семьи. Джокер Хоакина Феникса — такой же безотцовщина, как и Брюс Уэйн. Но если у Бэтмена были родители, то Артур Флек вообще не знает, кто его отец. Он отчаянно ищет его фигуру то в ведущем юмористической передачи, которого играет Роберт Де Ниро (звезда «Короля комедии», к слову), то в Томасе Уэйне. Как и в случае «Бэтмена», тут тоже важен мотив сиротства, но главное отличие Артура от Брюса в том, что от него все отрекаются — и что он не из привилегированного сословия, а из угнетенной части социума. Впрочем, очеловечить злодея — это логичный ход, потому что было бы трудно два часа смотреть на отмороженного анархиста-социопата наподобие героя Хита Леджера. Джокер Тодда Филлипса — гораздо более человечный персонаж, чем даже у Алана Мура в «Убийственной шутке».
Warner Bros. Pictures
Омельченко: Ну в каком-то смысле отцы Флека и Уэйна — безвестный и знаменитый — бросают их на воспитание «папе Готэму». А по поводу, собственно, Джокера — он скорее более рельефный, чем реалистичный. Феникс демонстрирует классический арсенал курса «характер и характерность», моментами ему даже хочется крикнуть «верю!». Но если тот же Трэвис Бикл из «Таксиста» имел четко обозначенный посттравматический синдром, замешанный на бессоннице и тотальном одиночестве, то героя Феникса наделяют лишь универсальным набором неврозов, в общем, типичных для любого условного пациента «Аркхема». К тому же часть его психоза, очевидно, досталась ему от матери, что отсылает нас к тем же «Острым предметам» и прочим историям о «плодах гнилого дерева». При этом его маниакальное стремление найти отца не вариация на тему эдипового комплекса, а очередной виток его тотального одиночества и поиска хоть кого-то, на кого можно опереться: родители, девушка, любимое дело здесь, очевидно, — звенья одной цепи.
Ткачёв: Я, кстати, не уверен, что женщина, с которой проживает Артур, — его мать. То есть Филлипс не использует напрямую хичкоковский троп из «Психоза», а скорее мягко на него намекает. Вообще в фильме полно двусмысленностей. Финал, опять же, оставляет массу вопросов: не было ли все, что мы увидели, просто галлюцинацией Флека? Еще хотелось бы обратить внимание на вот что: у «Джокера» много пересечений не только с «Таксистом» и «Королем комедии», но и с «Тебя никогда здесь не было». Помимо того что и там и там играет Хоакин Феникс, герой которого живет с мамой, фильм Линн Рэмзи — тоже своего рода парафраз «Таксиста», а точнее, его растянутый эпилог. Уже начался спор, в каком фильме Феникс круче. Тебе, например, он где больше нравится?
Омельченко: Так сказать, с жирком и бородой или без? Ну мне просто сильно больше нравится «Джокер» — и с точки зрения зрительского впечатления, и с точки зрения того, как он сделан. Но при этом Феникс у Филлипса и Линн Рэмзи работает на всю катушку — и во многом делает обе работы именно своей отточенной техникой и яркой болезненной органикой.
Ткачёв: Пора, мне кажется, поговорить и про своевременный, крайне актуальный месседж «Джокера». Когда мы вышли с просмотра фильма, стало понятно, что это никакой не «психологический», а самый настоящий «политический театр» . Картина содержит мощное социально-политическое высказывание про то, что если привилегированное сословие долго не замечает «униженных и оскорбленных», все это приводит к разным печальным последствиям — например, образованию таких непризнанных государств, как ДН и ИГИЛ (организация признана террористической в России и запрещена. — Прим. ред.). Мне кажется, революцию (хотя скорее все же бунт) в Готэме в том числе спровоцировало бездействие элит. А ты как считаешь? Можно ли в этом смысле расценивать «Джокера» как фильм-предупреждение?
Warner Bros. Pictures
Омельченко: Ну в определенном смысле. Но это предупреждение скорее напоминает фразу из гороскопа на день. Оно слишком размытое, чтобы действительно от чего-то уберечь, но и никогда не будет лишним. Здесь, как мне кажется, важен временной и одновременно вневременной контекст фильма, в который нас погружает автор. Афишами и отсылками он обозначает, что перед нами конкретный 1981 год, но при этом оставляет массу примет нашего времени вроде сенсорных дверей в больнице. Точно так же ряд проблем, который обозначает Филлипс, фактически достались ему в наследство от «Таксиста» — и он как бы примеряет их на современный мир. Оказывается на удивление впору. Значит ли это, что проблемы остались те же? Совсем нет, ведь предрекаемого Скорсезе и прочими диагностами от искусства апокалипсиса не случилось. Напротив, назло им и, к счастью, для них же условный Западный мир (а туда сегодня входят Япония, Корея, etc.) за полвека расцвел как никогда. Скорее большие художники, традиционно кренящиеся влево, упорно не желают видеть новую повестку и вникать в современные вызовы, вглядываясь все в те же кривые зеркала и ограничиваясь кругом вечных проблем. Ведь чтобы действительно приложить фильм к современным американским реалиям, нужно ответить на простой вопрос: а кто здесь Трамп — старший Уэйн или Джокер? Пока однозначно ответа не будет, высказывание Филлипса нельзя считать в полной мере политическим.
13 деталей из «Джокера», которые вы могли не заметить
Ткачёв: Не уверен, что в фильме вообще есть какой-то собирательный Трамп. Мне кажется, тут есть ситуация, которую многие могут примерить на себя. Например, когда в начале фильма заходит речь о мусорном коллапсе в Готэме, мне сразу же вспомнился недавний мусорный коллапс в Челябинске (оба автора проживают в южноуральской столице. — Прим. ред.), когда отходы не убирали так долго, что ситуация реально начала дурно пахнуть, да и крысы наверняка тоже завелись. Я это к тому, что Готэм ближе, чем кажется, а высказывание Филлипса не привязано только к Америке, в нем есть какие-то универсальные черты. Еще хотелось бы поговорить про сам Готэм, его драматургическое пространство. Ты в последние время посмотрел много американских фильмов из 80-х и 90-х, где город (в частности Нью-Йорк) играет важную роль. Чем тебе кажется примечательным Готэм Тодда Филлипса?
Омельченко: В этом смысле «Джокер» у меня очень четко срифмовался не только с дилогией Бёртона (особенно со второй ее частью, рассказывающей как раз о генезисе двух суперзлодеев), сколько с другой иконой девяностых — «Вороном» Алекса Пройаса. В каком-то смысле персонаж Брэндона Ли даже можно считать неким симбиозом Темного рыцаря и Джокера, но это тема для отдельного разговора. А главное, что роднит эти работы (сюда же можно с уверенностью записать и «Робокопа»), это удивительно заряженное пространство. При всей абстрактности декораций в этом мире очень конкретно и рельефно обозначено зло. Оно вскрывает в мире мегаполисов 30–40-летней давности всю их «вавилонскость» и готику. Это пространства, созданные людьми, но не для людей. Они максимально неудобны, сочатся разными опасностями и скрывают в недрах больше скелетов, чем их миллионное население. Все эти решетки, лабиринты подворотен и многочисленные лестницы (а без них персонажу Феникса даже домой не добраться) — как острые кромки мира, о которые персонажи регулярно режутся, наскоро зализывая раны в одиночных клетушках квартир.
Ткачёв: Да, тоже замечу, что в создании архитектурного пространства «Джокера» важны лестницы. Мне вообще кажется, что лестницы — это центральная метафора фильма. Лестничная драматургия пронизывает всю картину: мы видим, как персонаж куда-то постоянно поднимается или спускается. Эти лестницы (особенно гигантская лестница, по которой он идет домой) призваны показать как восхождение, так и падение главного героя.
Омельченко: Да, лестница — это классический образец такой архитектурной драматургии, от которого современный беззубый мир пытается отказаться, чтобы все было комфортно и не обидно.
Warner Bros. Pictures
Ткачёв: Пора, наверное, закругляться, но в финале беседы все же нельзя не упомянуть про саундтрек. Как и в случае «Чернобыля», половину фильма, на мой взгляд, делает гипнотизирующий саунд-дизайн Хильдур Гуднадоттир. Антон Долин резонно заметил , что «Джокер» — это почти что мюзикл. А что мы можем сказать про творческий метод этой исландки?
Омельченко: Да, от архитектуры к музыке — это логично. Наверное, это второй важнейший элемент наряду с игрой Феникса, который позволяет довольно громоздкой конструкции фильма не развалиться на части. Перемежаясь с редкой тишиной и затертой классикой Синатры электро-симфонические пассажи Гуднадоттир задают тон и ритм повествованию. При этом, как и в случае с «чернобыльским» эмбиентом, сами темы здесь подчеркнуто размытые, как бы растворенные в пространстве фильма. В общем, Хильдур — девушка скромная, чуткая к режиссерскому замыслу и умеющая классно работать на полутонах. И вместе с Junkie XL и Томом Йорком она стала, наверное, одним из главных киномузыкальных открытий последних лет.
Ткачёв: Вообще символично, что одними из самых обсуждаемых картин этого года стали «Чернобыль» и «Джокер», авторами которых числятся сценарист (Крейг Мазин) и режиссер (Тодд Филлипс) «Мальчишника в Вегасе». Вообще «Мальчишник», как и «Джокер», тоже очень нигилистическое кино, а в «Чернобыле», что забавно, появляется робот по прозвищу Джокер — и это, как шутил SUPER_VHS, единственный Джокер, который не справился со своей ролью. Феникса же, скорее всего, ожидает номинация на «Оскар» — как на «Оскар», скорее всего, номинируют и сам фильм. Посмотрим, что из всего этого получится, но уже сейчас можно сказать, что «Джокер» — это какой-никакой, но шаг вперед для кинокомиксов, которые в качестве серьезного искусства легитимизировал статусный кинофестиваль. Но это также шаг вперед для фестивального движения, которое больше не воротит нос от массового кино, а вступает с ним в диалог. Совсем скоро узнаем, что же нам приготовили «Хранители» — первый супергеройский сериал HBO.
