— Конечно, те данные, которые мы сейчас получаем на мышах и на животных, не нужно немедля транслировать на человека. Должны пройти клинические испытания на людях, в которых будет подтверждена эффективность того или иного лекарства именно на человеке. Сейчас наша задача — получить максимально большой спектр лекарств, которые действуют на животных. В клинических испытаниях какие-то из них неизбежно отсеются, но чем больше вариантов сейчас будет найдено, тем с большим шансом хотя бы один из них дойдет до человека.

— Есть ли у вас какая-то научная мечта, глобальная научная цель, которой хотелось бы достичь за карьеру?

— Научная мечта в моем случае может быть только одна — остановить старение, или, по крайней мере, радикально увеличить продолжительность жизни тех же самых мышей. На сегодняшний день, как я говорил, мыши живут три-четыре года. Максимально увеличить продолжительность их жизни удавалось примерно на 80%, то есть почти вдвое. Это уже неплохо, но хотелось бы еще больше. Если мы умудримся настолько замедлять старение, чтобы мыши жили, скажем, лет 20, а то и 30, как их недалекие родственники голые землекопы, то с большой вероятностью это воздействие сможет в разы увеличить продолжительность жизни и у человека. Вот это было бы здорово. Это то, к чему мы движемся.

— Расскажите о государственной поддержке ваших исследований. Есть ли у вас советы, как выигрывать гранты?

— Тут у меня пока немного опыта. Но в целом я вижу, что сейчас в России сильно увеличилась государственная поддержка. Я уезжал в Америку в аспирантуру в 2015 году и, вернувшись, увидел очень заметную разницу. Качество работ, которые выполняются в российских институтах, значительно выросло, равно как и количество самых разных грантовых программ и государственных премий для молодых ученых. Это, мне кажется, очень положительный тренд, для нашей области особенно. Исследование старения требует очень дорогих экспериментов, и многое мы пока позволить себе не можем, но, надеюсь, будем к этому двигаться. Например, в США существует отдельная государственная программа, которая финансирует проверку эффективности геропротекторов на продолжительность жизни мышей. Надеюсь, что в ближайшем будущем и у нас появятся отдельные программы, спонсирующие изучение старения и механизмов продления жизни.

— А как бы вы оценили ситуацию с финансированием науки в России в целом, не только гранты?

— Я скажу так — возможности есть. Главная задача — найти хорошую лабораторию, которая может позволить себе качественные эксперименты. Конечно, для этого нужны определенные качества, компетенции. Плюс сейчас руководители многих лабораторий, которые находятся в России, одновременно руководят лабораториями и за рубежом. Один из примеров — руководитель нашей лаборатории, который открыл ее в МГУ благодаря мегагранту, при этом у него есть и в Гарварде лаборатория. Таких примеров сейчас довольно много, и на самом деле это помогает поднимать и российскую науку: грубо говоря, часть экспериментов мы можем перенести за границу.

— Считаете ли вы науку сейчас привлекательной для молодежи?

— Сейчас благодаря поддержке государства и частных фондов молодые ученые могут в свое удовольствие заниматься наукой, получая при этом вполне достойную зарплату. Но, мне кажется, главная причина, почему наука всегда была и будет привлекательна для молодежи, это то, что наука — это такая область, в которой нет всех ответов, в ней всегда есть какая-то загадка, интрига. И она никогда не исчезнет, потому что мы никогда не будем знать всего о природе и о Вселенной. К тому же, научные открытия — это основа для новых технологий, которые делают нашу жизнь лучше. В общем, для науки всегда останется место, и, я думаю, всегда будет интерес к ней со стороны молодежи.

— Есть ли люди, которым по складу характера или еще по каким-то индивидуальным причинам наука совсем не подходит?

— В науке есть один момент, к которому люди не всегда готовы (в том числе и я не был готов, когда поступал в МГУ). В фильмах и книгах все выглядит очень красиво: ученый добавляет на чашку Петри два соединения и у него сразу проецируется какая-то картинка с результатами – иногда прямо формула физического закона проявляется. В реальности эксперименты часто не то что не подтверждают гипотезу, а просто не получаются. И вам нужно один и тот же эксперимент переделывать десять раз, и каждый раз занимает, допустим, неделю. И вот представьте, десять недель вы делаете один эксперимент, который еще не факт, что приведет вас к какому-то крупному открытию. Он может не получаться по тысяче причин, и вы пытаетесь понять почему, и на все это нужно очень большое терпение. У меня такого терпения нет, поэтому, собственно, из экспериментальной науки я и ушел. В биоинформатике с этим проще: по крайней мере, там не нужно каждый раз с нуля переписывать один и тот же программный код. Если вы один раз правильно написали скрипт, то потом вы можете запустить его хоть миллиард раз, с небольшими модификациями. В этом плане моя специальность гораздо удобнее, но вообще терпение — это очень важное качество в науке, и людям, которые хотят быстрых и ярких результатов, наверное, она не подходит. Нужно быть терпеливым и усидчивым, но при этом оптимистичным, и испытывать искренний интерес к своей области.

— Может быть, вы еще о чем-нибудь хотели бы предупредить начинающих ученых?

— Прежде всего, не завышайте ожидания по вашей научной гипотезе. Очень часто эксперимент не подтверждает гипотезу, какой бы интересной она ни была. Поэтому если вы будете изначально скептически к ней относиться, то результат вас может только обрадовать, а в противном случае может серьезно расстроить.

— В каком возрасте и почему вы решили стать ученым? Что повлияло на ваш выбор?

— Я родился с этим решением. Моим первым словом была «биоинформатика».
На самом деле, такого, что в один день «щелк» — и я иду в науку, не было. Мне кажется, ученый — это больше образ жизни, чем профессия. Ученый — просто очень любопытный человек, которому очень интересно узнать ответы на свои вопросы. Наука – это, по сути, диалог с природой: ты задаешь ей вопросы, она дает какие-то ответы. Если ты задал вопрос правильно, то и ответ получишь однозначный. В этом и заключается умение правильно поставить эксперимент. Узнавать что-то новое — это просто очень интересно, и, пожалуй, мой путь в науку был связан именно с этим.

— Как школьнику, который только выбирает будущую профессию, понять, стоит ли идти в науку?

— Когда я учился в 10 классе, наша учительница по биологии Вера Евгеньевна Зайцева рассказывала нам, в виде спецкурса, об одном из механизмов старения, об укорочении теломер. Это довольно известное на самом деле явление, оно довольно давно изучается, и это только один из многих механизмов старения. Но тогда я не слышал ни об одном из них, и у меня было чувство, как будто я узнал всю истину этого мира. И понял — вот он, ключ к тому, чтобы люди не старели! Как можно этим не заниматься? Ведь тебе дают ключ, возьми и открой дверь. В реальности, конечно, все оказалось гораздо сложнее. Но меня это действительно зацепило. Если вас точно так же цепляет какая-то область, стоит обратить на нее внимание, послушать лекции ученых, сейчас на YouTube есть, пожалуй, лекции по любой теме. Нужно, конечно, смотреть именно ученых, потому что так вы получите наилучшее представление о современной ситуации в этой сфере. И дальше можно читать научные статьи по интересной вам теме. Для этого понадобится хорошее знание английского, потому что сейчас почти все качественные научные статьи, по крайней мере в сфере естественных наук, выходят на английском языке. Поначалу их будет тяжело читать, язык в них сугубо академический, строгий, с терминологией. Вам нужно будет долго разбираться, что все это значит. Но если, прочитав все эти статьи, вы не потеряли интереса к науке, значит, действительно прошли важный фильтр, и можно пробовать заниматься ей. Сейчас есть программы, которые предлагают уже школьникам в старших классах работать с очень хорошими научными лабораториями, делать какие-то простые, но уже реальные научные проекты. Этим можно и нужно пользоваться.

— Посоветовали ли бы вы своему ребенку избрать научную карьеру?

— Я бы посоветовал ему заниматься тем, что ему интересно, что его вдохновляет. Лишь бы не рэпом.

— Что важно знать студентам, которые только начали заниматься исследованиями?

— Главное — найти лабораторию и проект, которым вам будет действительно интересно заниматься. Звучит просто, но это действительно важно. В студенческие годы у меня были проекты, которые я делал, потому что это было нужно для защиты курсовой или потому что так руководитель сказал. Сейчас я понимаю, что большого энтузиазма решать эти задачи у меня не было. Слава богу, такое длилось недолго, и потом я стал заниматься тем, что мне действительно интересно. И это очень важно. Если ваша задача вам не интересна, вы не добьетесь в ней успеха. Путь в науке очень тернист, и единственный способ ею заниматься — получать от нее удовольствие. Поэтому я советую студентам найти лабораторию и тему, которая вас действительно волнует, решать задачу, которой вам будет интересно заниматься несмотря на то, что 9 из 10 экспериментов возможно не получатся.

— Если бы вы могли написать из сегодняшнего дня письмо самому себе на пять – десять лет назад, что бы вы посоветовали?

— Наверное, «расслабься, не будь перфекционистом».

— Расскажите о каком-нибудь смешном или необычном моменте из вашей исследовательской работы.