Фильм Цена правды выходит в украинский прокат 28 ноября. Он основан на дневниках известного британского журналиста Гарета Джонса ( 1905−1935), который первым открыто заявил в Западной прессе о Голодоморе в Украине 1932−1933 годов. Журналист трижды посещал Советский союз и во время третьего и последнего путешествия пренебрег запретом ОГПУ на въезд иностранным журналистам в Украину, где и стал очевидцем Голодомора. Репортажи из охваченной голодом Украины были опубликованы в газетах Manchester Guardian и New York Evening Post.

Для сценариста и продюсера фильма Цена правды Андреа Чалупы фильм о Гарете Джонсе — это личная история. Ее родители — украинцы, родились в 1945 году в лагере для перемещенных лиц в Западной Европе. Андреа с отличием окончила исторический факультет Калифорнийского университета в Дэйвисе, а украинский язык изучала в Украинском научном институте Гарвардского университета. Чалупа — журналистка и писательница. Она сотрудничает с такими изданиями, как TIME, The Atlantic, The Daily Beast и Forbes, а в 2012 году издала книгу Оруэлл и эмигранты: Нерассказанная история. Сценарий фильма Цена правды Чалупа писала на протяжении 14 лет.

Исполнить главные роли в фильме доверили британским актерам Джеймсу Нортону ( мини-сериал BBC Война и мир, Гонка, Белль) и Ванессе Кирби ( сериалы Час, Большие надежды, Лабиринт, Корона), американскому актеру Питеру Сарсгаарду ( Кинси, Афера Стивена Гласса) и др., а также украинским актерам Якову Ткаченко, Олегу Драчу, Владимиру Федоруку, Анне Шайдюк, Анастасии Чалой и др. По настоянию режиссера фильма Агнешки Холланд, многократной номинантки на Оскар ( Лихорадка, Горькая жатва, Европа, Европа, Во мраке) съемки фильма проходили в Украине в ко-продукции Украины, Польши и Великобритании.

В преддверии украинской премьеры Андреа Чалупа поделилась в интервью НВ историей своего исследования, которое стало удивительным путешествием во времени и в судьбы людей, и превратилось в увлекательный исторический триллер Цена правды, способный вернуть современному человеку веру в себя, свои силы и свой голос.

— Андреа, ваша семья перебралась в США сразу после окончания Второй мировой войны, и именно воспоминания вашего дедушки вдохновили вас заняться историей того периода и написать книгу. Расскажите, пожалуйста, вашу историю, ведь появление фильма о Гарете Джонсе напрямую с ней связано.

— Думаю, рассказ стоит начать с того, почему я ввела в сюжет фильма писателя Джорджа Оруэлла. Поскольку история Гарета сама по себе очень трагична, мне было довольно сложно пристроить куда-то сценарий. И меня осенило обратиться к фигуре Джорджа Оруэлла за вдохновением. Я села перечитывать Скотный двор ( читала его еще студенткой). В предисловии Кристофера Хитченса к новому изданию было упомянуто, что публикация повести потребовала от Оруэлла немалых усилий. В конце концов ее напечатали, и каким-то невероятным образом она очутилась в среде украинских беженцев, которые точно знали, о чем эта книга на самом деле. И я стала искать информацию о тех мигрантах и о том, как они узнали об Оруэлле.

— К чему вас привело это расследование?

— В результате я смогла познакомиться с одним из тех беженцев, которые писали Оруэллу. Оказалось, что именно он потом основал Украинский исследовательский институт в Гарварде, в котором я училась. Его звали Игорь Шевченко, он был выдающимся человеком, таким себе Индианой Джонсом в научных кругах. Его переписка с Оруэллом всего лишь маленькая деталь его незаурядной биографии. И он действительно очень активно поддерживал Украину.

Итак, я решила ввести в фильм о Гарете Джонсе Джорджа Оруэлла и его Скотный двор: вы увидите историю Гарета и его гибель в борьбе за правду о Голодоморе, однако его дело продолжает жить, в частности, становится главной темой в произведениях Оруэлла. И это новое завершение моего сюжета, которое вселяет надежду в этой трагической истории, вдохновило меня работать над этим проектом.

Игорь Шевченко ( 1922 — 2009), американский ученый украинского происхождения, писавший под псевдонимом Иван Чернятинский, стал автором первого перевода Скотного двора на украинский язык. Книга вышла в Германии в 1947 году.

— Одна из ваших семейных реликвий — то самое первое издание Скотного двора на украинском языке.

— Да, это просто невероятно. Однажды в канун Нового года я гостила в доме тетушки и дядюшки на их ферме в штате Нью-Йорк, в районе, где живет много украинцев. Я рассказала им, что собираюсь сделать фильм и всю историю, которую только что услышали вы… И тогда дядя посмотрел на меня и сказал: «А знаешь, у меня есть тот самый украинский перевод Скотного двора. Я подобрал его в лагере, когда был ребенком».

Это событие вдохнуло в проект новую жизнь. Мой дядя, Виталий Кейс, преподавал литературу: он переводил Шекспира, Чосера на украинский, поскольку хотел, чтобы украинцы тоже могли читать западную классику на родном языке. Он также преподавал теорию написания романа в ведущих университетах Америки, и у него дома, на ферме, была огромная библиотека с книгами, которые только можно было представить. Но именно Скотный двор Оруэлла он держал у своей постели. Ту самую книгу, которую он смог забрать из лагеря для интернированных, когда взять можно было только то, что можешь унести в руках.

— Это удивительная история: выходит, Скотный двор настолько тесно связан с историей вашей семьи!

— И я узнала об этом только благодаря проекту! Я рада возможности ввести Оруэлла в сценарий, потому что он был смельчаком. Когда убили Гарета, он перенял эстафету и продолжил нести свет людям. И всегда стоит помнить, что вне зависимости от того, как тебе тяжело, нужно продолжать бороться. Потому что ты никогда не знаешь, кто тебя слушает, и кто вступит в бой на твоей стороне. И думаю, это одна из причин, по которой независимая Украина существует сегодня. Несмотря на то, что Украины как независимого государства не было на политической карте мира, она существовала культурно, духовно, в виде идеи, которую разделяли поэты, мыслители, люди искусства, вопреки всем неблагоприятным обстоятельствам.

— Вы, наверное, потратили очень много времени на сбор материалов и изучение архивов? Какие еще любопытные факты вам удалось обнаружить, пока вы работали над сценарием?

— Очень много интересного. Энн Эпплбаум как раз выпустила книгу Красный голод: Война Сталина против Украины. Из нее я узнала, что мой дедушка, Алексей Кейс, незадолго до смерти давал показания Конгрессу США о голоде в Украине. А поскольку Энн Эпплбаум цитировала его показания и включила их в отдельную главу книги, она приложила и саму аудиозапись. Благодаря этому я услышала голос дедушки спустя 20 лет после его смерти. Аудиозапись стало настоящим подарком для нашей семьи: мы переживали сложные времена, и это послание в тот момент было нам необходимо.

— О личной жизни Гарета Джонса сохранилось не так уж много свидетельств. Конечно, можно прочесть его дневники и статьи, но мы не знаем, каким он был человеком: веселым или серьезным, вспыльчивым или спокойным. Но ведь для художественного фильма важен объем героя — как же вы его искали?

— Когда я начала изучать Гарета Джонса, он был для меня чуть ли не богом. Была уверена, что он святой, а очень сложно написать хороший сценарий о святом — это просто скучно. Думаю, я стала относиться к нему как к реальному человеку после того, как пообщалась с его внучатым племянником Найджелом Колли. Именно Найджел стал для меня проводником в мир Гарета: мы ездили в Уэльс, изучали архивы, посетили валлийский город Аберистуит, в котором Гарет учился в университете. Я даже прочла его письма домой, и они меня очень поразили!

Во время событий ему было столько лет, как и мне, когда я писала сценарий ( 28−30 лет), он кричал на своих родителей, говорил: «Оставьте меня в покое, перестаньте говорить, что мне делать со своей жизнью, я не хочу влачить унылое существование, не собираюсь просто осесть где-то и устроиться на работу только потому, что вы считаете, что это будет безопасно». Он писал, что не может уважать людей, которые выбирают такую жизнь. И все то, что Гарет говорил своим родителям в то время, я говорила своим, потому что они посчитали, что я с ума сошла, когда я загорелась идеей снять этот фильм. (Смеется.)

Благодаря этой поездке у меня появилась возможность узнать Гарета как человека, который стремился прожить жизнь полную смысла. И что меня поразило: в одном из писем, перед той поездкой в Москву, определившей его судьбу, он обыденным тоном объясняет, что до него дошли некие слухи, и он просто поедет проверить, так ли это на самом деле… Он и понятия не имел, насколько судьбоносной окажется поездка!

— Важную роль в истории играет еще одна историческая фигура — Уолтер Дюранти. Насколько соответствует реальности описанный вами образ?

— Дюранти был очень непростой фигурой. Есть документальные подтверждения, что он участвовал в черных « магических» оргиях в 1920-х годах в Париже вместе со знаменитым сатанистом Алистером Кроули, тем самым, который вдохновил Мика Джаггера написать Sympathy for the Devil. Дюранти посещал самые дикие вечеринки в Москве, на одной из них, поговаривали, молодых парня и девушку частично замуровали в стену и оставили там на всю ночь… И Дюранти находил это забавным. Черная магия стала популярной в межвоенный период, когда люди, травмированные ужасами Первой мировой, искали новый смысл жизни, обращаясь то к наркотикам, то к опиуму, то к вот такой « черной магии». И Дюранти не был исключением.

Уолтер Дюранти ( 1884 — 1957) — американский журналист британского происхождения, руководитель московского бюро газеты The New York Times в период с 1922 по 1936 годы.

— И это все будет показано в фильме?

— Да! Был еще один журналист, повлиявший на эту историю — Юджин Лайонс. Он был одним из тех журналистов, которые весьма комфортно жили в Москве и были под присмотром советских цензоров, но при этом старались тайно передавать правдивую информацию. Даже Дюранти в своих статьях писал о таких вещах, за которые мог бы поплатиться, если бы к нему пришли « сверху». Они делали то, что могли в тех условиях, и получали за это определенное вознаграждение.

Но, когда Гарет написал обо всем, что выяснил в Украине, они отказались его поддержать. Он пришел и испортил им весь праздник. Некоторые из журналистов даже пытались очернить Гарета, думая, что таким образом они задобрят советскую власть. Они писали статьи, в которых говорилось, что « это все преувеличения, на самом деле все не так плохо». Но статья Гарета стала точкой невозврата: так или иначе, после того, что он опубликовал, никто уже не смог прийти в себя. Даже Дюранти до конца своих дней пытался отбелить свою репутацию, хотя, думаю, он прекрасно знал, что история расставит все на свои места, и он еще поплатится за свои поступки, которые способствовали тому, что миллионы невинных людей умерли от голода.

В 1932 году Уолтер Дюранти получил Пулитцеровскую премию за свои репортажи из Советского Союза. Спустя годы было выдвинуто предложение лишить журналиста премии, за то, что в своих репортажах он систематически отрицал Голодомор в Украине.

Юджин Лайонс ( 1898 — 1985) — американский журналист еврейского происхождения родом из Беларуси, специальный корреспондент информационного агентства United Press Association ( с 1958 года — United Press International) в ССС с 1928 по 1934 годы.

— Расскажите подробнее о фигуре Юджина Лайонса. Его позиция также была весьма неоднозначна…

— Юджин Лайонс был весьма уважаемым американским репортером. Он отправился в Москву, потому что искренне верил в коммунизм и социализм, однако ему пришлось играть по правилам и писать только ту информацию, которые было позволено писать. Ему ничего не оставалось, как присоединиться к Дюранти и остальным западным журналистам, травившим Гарета, обвиняя его в излишней драматизации событий.

Но, видимо, эти события сильно повлияли на Лайонса, так как он вскоре покинул Москву и написал книгу Assignment in Utopia / Назначение в утопии ( 1937), в которой рассказал правду. Там целая глава посвящена травле Гарета. Целая глава, представляете?! Ее он назвал Как западные журналисты освещали голод. И именно эту книгу просматривал Оруэлл. Он написал эссе о книге Лайонса, упомянул в нем о Голодоморе и указал, что книга заслуживает доверия. Еще одна глава книги называется Дважды два — пять — именно из нее Оруэлл и взял знаменитую формулу.

— Которая сегодня снова на повестке дня…

— Именно! Когда читаешь рецензию Оруэлла на эту книгу, создается впечатление, будто он пишет о сегодняшней путинской России. Оруэлл отводит целую главу на описание сталинского времени, рассказав, какими испуганными люди себя чувствовали, будучи подчиненными цензуре и власти… И эта глава — вы не поверите — точь-в-точь о том же, что написал русский перформер (Петр Павленский — nv.ua) в своем манифесте перед тем, как поджечь дверь ФСБ, помните? (Горящая дверь Лубянки — это перчатка, которую бросает общество в лицо террористической угрозе. ФСБ действует методом непрерывного террора и удерживает власть над 146 000 000 человек — nv.ua). Точно такой же террор возвращается, но уже при режиме Путина. Возможно, не в полной мере, не так, как при Сталине, но террор есть, это все еще метод влияния на людей.

— Как появился персонаж журналистки Ады Брукс? У нее тоже есть реальный прототип?

— О, Ада Брукс! Персонаж Ады Брукс списан с… меня — у меня тоже были такие же невыносимые редакторы, как Дюранти: такие скользкие, раздражающие, неприятные люди… Я как будто чувствовала, что у Дюранти должна была быть молодая помощница, над которой он издевался, и которой хотелось его убить. Я была бы именно такой, если бы оказалась в тех обстоятельствах.

А потом выяснилось, что такая женщина действительно существовала: ее звали Реа Клайман, она была канадской журналисткой, ровесницей Гарета. Она действительно работала на Дюранти, но потом ушла от него. После репортажа Гарета о голоде в Украине она добавила свой голос и, рискуя жизнью, помогла истории распространиться. Думаю, ее история заслуживает отдельного фильма!

Реа Клайман ( 1904 — 1984) — канадский журналист польского происхождения, писала для Toronto Telegram и Daily Express. Путешествовала по Советскому Союзу и писала репортажи о Голодоморе в Украине. В 1932 году была выслана из СССР.

— Трансформировался ли образ Ады после того, как к работе над проектом подключилась Ангешка Холланд?

— Агнешка привнесла в образ Ады одну очень интересную деталь: она подсказала, что люди в то время действительно верили, что все можно изменить революционным путем, и Ада в начале сюжета предстает именно такой. Но ей приходится бороться и постоянно делать выбор. Это очень современная история, ведь в 1933 году Советский Союз предоставлял женщинам равные с мужчинами права. Ада была свободной женщиной, которая жила в Москве сама по себе. Мне кажется важным, что она берет на себя ведущую роль, что именно она первая рискует жизнью и карьерой ради правды. Это делает ее завораживающим персонажем. И у нас лучшая Ада из всех возможных, Ванесса Кирби — невероятна! Я ее обожаю. Она внесла очень многое в образ Ады и ее характер.

— Мы уже говорили о Джордже Оруэлле и его тесной связи с Гаретом. Но ведь Оруэлл — это один из персонажей фильма? Какая роль ему отведена?

— Оруэлл — это вариации на тему греческого хора, именно он рассказывает саму историю пути Гарета, в том числе и словами из Скотного двора. И это чудесно, хоть и довольно мрачно. Важно, что Оруэлл присутствует, мы показываем, как он создает Скотный двор, рассказывает о Голодоморе и о том, как его пытались скрыть. Но все, что Оруэлл узнал, он почерпнул благодаря людям вроде Гарета и Юджина, ведь он никогда не пересекал границу Советского Союза. Да, Джордж Оруэлл — своеобразный итог всей этой истории.

— Давайте вернемся к основным персонажам. Расскажите немного о кастинге. Иногда сценаристы пишут роли под конкретных актеров, а как было в вашем случае? И что было определяющим фактором при утверждении актера на роль?

— Я никогда не думала о конкретном актере для роли Гарета. Гарет был моим — такой себе воображаемый молодой человек, который помогал мне все эти годы, говорил со мной, сопровождал меня… Я не могла представить кого-то одного на его месте. Но было весьма забавно: ведь Джеймс Нортон присоединился к проекту не сразу, и когда мне пришлось внести какие-то очередные правки в сценарий, я поняла, что Джеймс и Гарет для меня уже слились воедино, я уже писала для Джеймса, с мыслями о Джеймсе, и это было так естественно, будто так было всегда на подсознательном уровне. Будто бы Гарет сам выбрал исполнителя своей роли.

— А как на счет Ванессы Кирби?

— Ванесса была очень вдохновлена проектом, и как только начала разрабатывать образ Ады вместе с Агнешкой, погрузилась в него с головой, читая все, что могла найти о том времени, исследуя любые материалы. Она — прекрасная актриса, никто бы не смог сыграть Аду лучше нее. Ванесса действительно воплощала своего персонажа в жизнь, сама выбирала для нее одежду. Она говорила: «Нет, Ада бы не надела высокие каблуки, ведь у нее не было времени на всю эту элегантность» или « Ада бы скорее носила платок, чтобы быть похожей на местных». Ведь именно так и поступают профессиональные журналисты, которые хотят осветить события изнутри! У Ванессы замечательная интуиция, она — самая настоящая Ада, и вообще, я считаю, что у нас шикарный актерский ансамбль!

— Питер Сарсгаард присоединился к проекту уже после Джеймса и Ванессы?

— Сначала нужно было создать образ Гарета, потом присоединилась Ванесса Кирби, тогда же появился и Питер Сарсгаард. Мне было очень интересно и одновременно сложно создавать образ Дюранти — с отрицательными героями всегда так. Он ведь ужасный человек, но таких Дюранти можно видеть каждый день, в новостях, повсюду, он все еще здесь, пусть и в другом обличье. Но было волнительно чувствовать, что он — в твоей власти, пока ты его создаешь. И я не могла и представить, кто сможет его сыграть. Но когда я увидела Питера, сразу поняла: черт возьми, это же Дюранти, я его именно таким и представляла! Это просто невероятно! Психология Дюранти, его характер, который привнес Питер — это все прекрасно ложится в тот мрак и опасность, которые таил в себе этот человек. Питер действительно отлично воспроизводит все то, что я вкладывала в роль.

— Расскажите подробнее о характере Дюранти, как он превратился в столь монструозную личность?

— Интересный факт о Дюранти: он выжил в страшной железнодорожной аварии, но потерял ногу. Этот почти смертельный опыт позволил ему ощутить удивительное спокойствие, превосходящее все на свете. Он видел множество смертей, особенно во время Первой мировой, когда работал репортером. Он мог обедать со взводом юных французских солдат, и в тот же вечер они погибали, а Дюранти потом видел их обезображенные тела. Столько смертей, с которыми он столкнулся, превратили его в нигилиста, и одновременно внушили веру в собственную способность выжить при любых обстоятельствах. Ему действительно казалось, что никто и ничто уже не сможет потревожить его. Даже Гарет. И мне кажется, Сарсгаард прекрасно передает это состояние « над всем миром», этакое мрачное самолюбование.

— Немного странный вопрос, но все же — есть ли у вас любимая сюжетная линия в фильме?

— Мне нравится треугольник главных персонажей, взаимодействие актеров только усиливает сценарную напряженность. Похоже, что Гарет действительно был тем, кто хотел прожить осмысленную жизнь, и он получил даже больше, чем мог себе представить. Но ему пришлось заплатить за это очень высокую цену. Он знал, что хочет остаться на передовых страницах истории, он сделал свой выбор и поплатился за него, но при этом достиг своей цели.

А Дюранти, который воображал себя неприкасаемым, в итоге растаял и сломался. Аде же пришлось сделать выбор — оставаться лояльной к той идеологии, на которой она выросла, или противостоять той ужасной реальности, которая подобралась к ней слишком близко. Это правда важно, то, как герои противостоят своей судьбе, как им приходится делать выбор. Оруэлл при этом остается над всеми, чтобы напомнить, что нет иного выбора, кроме как встать лицом к лицу с историей.

— Это вы обратились с предложением поставить картину к Агнешке Холланд? Почему именно Агнешку видели режиссером фильма? И как она отреагировала на ваше предложение?

— Да-да-да. Знаете, я и подумать не могла, что когда-нибудь окажусь в одном помещении с Агнешкой Холланд, и мы будем вместе работать над фильмом!

— Мечты сбываются?

— Да! Это казалось совершенно невозможным! Она — богиня! Что бы она не делала — это будет прекрасно, ведь не бывает плохих фильмов Агнешки Холланд. Каждый ее фильм — чудесный, уникальный. Она настоящий мастер, режиссер с большой буквы, каких немного. Я помню, как сидела на диване, смотрела ее фильм Европа, Европа, и просто не могла понять, как человек способен такое сделать? Фильм как будто вышел из головы Зевса… Говорят, вещь можно считать гениальной, если ты не можешь представить, как она была создана. Для меня этот фильм стал эталоном кинематографа, я понимала, что знаю, к чему стремиться в своей работе.

Но я не писала сценарий специально под Агнешку. Я отправила его ей, хотя все говорили, что она отклоняет подобные предложения, особенно, если в их основе биографии известных людей. Но, на удивление, она предложила встретиться через несколько недель на кинофестивале в Торонто, где была в жюри. Мы встретились, и Агнешка… согласилась! Я не могла в это поверить!

— Как протекала ваша совместная работа над проектом?

— Работать с Агнешкой — мечта. Ее истории о жизни под советским гнетом стали частью сценария: например, она подсказала сделать солдат, приходящих в деревню, более встревоженными, смущенными — ведь именно такими они были в Праге в 1968-ом. Она рассказала, что советские солдаты не имели ни малейшего понятия о том, где они и что им делать. И местные делали все, чтобы их дезориентировать. Вот примерно то же самое происходит и с путинским вторжением в Украину: слишком много русских солдат погибает, они едут и думают, что все будет не всерьез, и тут прилетают самые настоящие пули. История повторяется просто невероятным образом.

— Жаль, что немногие из нас действительно об этом задумываются…

— Агнешка — великий, бесстрашный художник, она предельно честная и такая сильная! На нас оказывали серьезное давление с разных сторон. Например, были люди, которые хотели дать нам деньги на производство, но при условии, что мы внесем определенные изменения в сценарий: они хотели, чтобы он был более « безопасным». Но мы не могли себе этого позволить — это было бы преступлением, ведь для нас эта тема так много значит на более высоком, духовном уровне, учитывая все то, что сейчас происходит.

Людям нужны герои. Людям нужен Гарет Джонс. Людям нужен Джордж Оруэлл. Людям нужно напомнить, что нет времени быть циниками и быть конформистами. Нет времени просто наблюдать и обращать внимание на то, что думают о нас другие, когда столько жизней находятся в опасности, столько людей становятся жертвами репрессий. Нужно находить в себе силы выступать против системы, не смотря на ненависть и нападки, которые могут последовать. Именно так делает Агнешка в жизни и работе, и так пытаюсь поступать и я. И эта идея проходит красной нитью через весь сценарий.

— Картина — ко—продукция трех стран. Вы изначально предполагали, что съемки пройдут в Украине, Польше и Великобритании? Насколько сложно оказалось работать в международной команде?

— Я обожаю работать в международных командах! Мои родители — украинцы, муж — француз, мои друзья совершенно разного происхождения, так что я чувствую себя комфортно. Вся команда хотела работать в Украине, всех эта новость привела в восторг, когда Агнешка сообщила ее. Конечно, я хотела, чтобы Украина была вовлечена, но сразу отказалась от идеи снимать здесь, потому что знала о проблемах с коррупцией, слышала много ужасных историй… Я не хотела рисковать проектом, в который так много вложила. Я была, наверное, единственной, кого идея снимать в Украине не привела в восторг. ( Смеется.)

— И в итоге вы тут…

— Все хотели сюда ехать, и Агнешка настаивала на съемках в Украине. Она хотела убедиться, что фильм будет в том числе и украинским, это очень важно для нее. В итоге это оказалось единственно верным решением, именно Украина спасла этот проект, здесь мы получили необходимое финансирование от Госкино ( Государственное агентство Украины по вопросам кино — nv.ua) и делаем прекрасную работу. Здесь нам оказывают очень большую поддержку.

— Очевидно, что история Гарета Джонса близка украинскому зрителю, но почему она может быть интересна и актуальна для остального мира? Почему именно сейчас было важно снять этот фильм?

— О, причин множество! Мы снова зажаты в тиски очередной пропагандистской войны, которую подстрекает Кремль… Мы живем во время упадка демократии и роста авторитаризма, который связан с пропагандой, убийством журналистов и закрытием газет… Говорят, сложившаяся ситуация многим напоминает 30-е, всей этой динамикой, давлением. Монстры прошлого вновь возвращаются, влиятельные и коррумпированные становятся еще более влиятельными и коррумпированными. И поэтому важно напоминать, что мы, как личности, имеем в себе силу противостоять, все зависит от нашего выбора. И выбирая быть смелыми, мы становимся на путь правды — и здесь мы никогда не будем одиноки: к нам присоединится Ада, к нам присоединится Оруэлл, у других людей начнут раскрываться глаза…

— Картина показывает историю Украины глазами западного журналиста и благодаря этому она становится универсальной. Но прозвучит ли в ней « голос», позиция, видение происходящего самой Украиной?

— Это хороший вопрос. Думаю, для меня было важно сделать фильм, который был бы не только для украинцев, но и для всего мира. И думаю, что остальной мир легче соотносит себя как раз с западным человеком, который борется с проблемами. Ценность фильма для Украины как раз в том, чтобы рассказать всему миру, что это произошло. В Украине вы об этом знаете по умолчанию, и вам может казаться, что история Голодомора широко известна. Но на самом деле большинство людей за пределами Украины не имеют об этом геноциде ни малейшего представления. Кроме, разве что, поляков, и, возможно, людей из стран Восточной Европы. Никто из читавших мой сценарий, не говорил, что слышал о Голодоморе. Никто, представляете?! История повергла их в шок.

Потому мне важно рассказать о нем максимально широкой аудитории, но при этом оставаться аутентичной, показать, что такое Украина. Как и важно для Агнешки, поэтому она и настаивала на съемках в Украине с самого начала. Вы, наверное, знаете, что мы привлекли ряд украинских актеров, и, когда мне показали записи их проб, я разрыдалась, настолько сильно они выражали эту тяжелейшую травму, скрытую в наших ДНК, настолько смогли прочувствовать все то, что я написала.

— Вы — журналистка, история, которую вы рассказываете — тоже о журналистах. По вашему мнению, какова роль журналиста в современном обществе, когда с появлением социальных сетей каждый может быть сам себе медиа, а профессия в какой-то степени дискредитирована и переживает кризис?

— Да, журналистика действительно переживает кризис. Сейчас очень дорого заниматься журналистскими расследованиями, и, к сожалению, многие новостные компании сокращают свой штат. В Америке, например, становится все меньше местных новостей, все меньше газет локального уровня. Они выигрывают премии, но все равно закрываются. Вот почему появляется столько статей про Ким Кардашьян. Это то, что нравится рекламодателям, то, на чем можно сделать клик-байты. Никто больше не хочет читать о войне, и это страшное время для настоящей журналистики.

Думаю, мы чувствуем себя в какой-то мере преданными, ведь редакции уже не успевают оперативно реагировать на происходящее. Например, американские СМИ долго игнорировали Трампа и Россию, чуть ли не до самых выборов, хотя многие известные, уважаемые журналисты пытались говорить об этом раньше. Но благодаря социальным медиа появляется все больше голосов, которые заполняют пустоту, все больше независимых расследований. Журналистика адаптируется, и все еще позволяет устанавливать связи, открывать скрытую правду.

— Это впрямь очень интересно. И действительно пугает тот факт, что все идет по кругу: война в Восточной Украине и нежелание политического истеблишмента признать ее таковой, возрождение культа Сталина в современной России, журналистика, которая не соблюдает стандарты профессии… Темы, которые вы поднимаете в фильме, особенно актуальны сейчас. Но верите ли вы в то, что искусство способно на что-то повлиять и изменить?

— История действительно повторяется. А то, что делает Путин, возрождая культ Сталина, — это просто какое-то безумие, помешательство! Искусство само по себе — это тоже война, война умов. Люди очень легко поддаются манипуляциям, впадают в страх и отчаяние — это как цепная реакция. Честное искусство, хорошее искусство, имеет в себе силу, оно дает людям надежду, дает смелость говорить и действовать. Оно пробуждает людей.

Возьмем к примеру Черную пантеру (Фильм о супергероях студии Marvell, 2018, обладатель премии Оскар за Лучший фильм — nv.ua) — этот фильм стал переломным моментом для Америки, для афроамериканцев, ведь они, наконец, смогли соотнести себя с тем прекрасным, сильным обществом, какое могло бы быть у них. После десятков лет белых супергероев они, наконец, получили своего героя. Об этом прорыве говорили практически столько же, сколько говорили об Обаме, когда тот стал президентом. Когда ты видишь себя отраженным в искусстве, ты сразу ощущаешь силу и кураж.

— Голодомор 1932−1933 годов признали геноцидом украинского народа 16 стран. Как вы думаете, поможет ли фильм восстановить историческую правду, повлияет ли он на признание этого преступления сталинского режима на международном уровне?

— Я надеюсь на это. Думаю, страны, которые еще не признали геноцид украинского народа, будут обескуражены фильмом. Мы не создаем доку-драму, мы не создаем байопик. Мы делаем фильм Агнешки Холланд, замечательный фильм, вдохновленный реальными событиями. Мы хотим, чтобы, посмотрев фильм, люди взялись читать Красный голод Энн Эпплбаум, Кровавые земли Тимоти Снайдера, Геноциды Сталина Нормана Наймарка. Сегодня о Голодоморе написано так много литературы, что можно сразу же после просмотра фильма найти подтверждения в Интернете.

Это именно то, чего мы хотим от нашего фильма — открыть дискуссию, привлечь известных людей, правительства, которые увиливают от признания Голодомора актом геноцида. Хотя даже по самым осторожным подсчетам 80% жертв террора были украинцами. Быть украинцем — это был, фактически, смертный приговор. Советы изымали зерно, чтобы вложить деньги в строительство своей империи, а всю еду забирали только потому, что украинцы сопротивлялись коллективизации. Это было массовое уничтожение. С одной стороны, стояла цель, как можно скорее — модернизировать систему, с другой стороны, Сталин был параноиком, который видел в украинцах врагов и хотел их искоренить. Это и есть геноцид, который имел политическую подоплеку. Факты говорят сами за себя.

— В эпоху, когда массовый зритель привык к тому, что кино — это аттракцион и развлечение, что может заставить его купить билет на фильм с таким непростым сюжетом?

— Я надеюсь, что что-то таки заставит. На это я надеялась, когда писала сценарий. Поступок Гарета Джонс дал мне надежду. Такие герои, настоящие герои, как Гарет Джонс и Джордж Оруэлл, дают надежду. Что бы ни происходило в мире, надежда останется и будет вести меня вперед, заставлять бороться и писать. Я верю, что, когда люди пойдут на фильм, они вспомнят, насколько важны смелость, и как важно не бояться пользоваться своим правом голоса.

Агнешка абсолютно права, когда говорит, что героев нужно вернуть. Миру нужно больше героев. Он сейчас катится в какую-то темноту, но при этом есть так много личностей, которые встают и начинают бороться за то, во что верят, независимо от того, где находятся, в Америке, Украине или где-то еще. Это страшно, каждая страна ведет свою собственную борьбу в это ужасное время. Поэтому невероятно важно показать фильм всему миру именно сейчас, показать людям, что их голос имеет ценность.

— Учитывая то, что сейчас происходит в России, а также отношения, которые складываются между странами, каковы шансы, что фильм там выйдет в прокат?

— Мы и не ждем, что наш фильм покажут в путинской России. Но я очень надеюсь, что в будущем ситуация изменится к лучшему.