Е.Жуков― Добрый день! Это программа «Условно ваш». «Эхо Москвы». Меня зовут Егор Жуков. И сегодня я один вместе с чатом из YouTube будут общаться. Наверное, я сначала должен объяснить, почему сегодня нет гостя. И вы знаете, тут интересный вопрос. На самом деле людей, которые существуют в общественно-политическом пространстве, которые интересны вам, которые интересны мне и которые еще большому количеству вас интересны, их не так много в России.

https://www.youtube.com/watch?v=OSYihuV9B9w

И чего-то мы с этим как-то столкнулись. И это, можно сказать, самое явное последствие отсутствия реально больших, свободных СМИ. Потому что в настоящий момент, понятно, федеральные каналы, газеты и подобные СМИ, они все находятся под контролем, и под контролем они находятся именно в своей общественно-политической части. И, соответственно, людям, которые могут быть интересны большому количеству людей… да, тут еще один критерий — которые придут. Очевидно, я бы с радостью пообщался с Владимиром Путиным, но вряд ли он придет сюда, ко мне в программу. Хотя раз за разом уже несколько недель подряд Владимир Путин, можно сказал, уводил у меня зрителей, проводя свои обращения ровно параллельно с программой «Условно ваш». Не знаю, есть ли в этом какой-то замысел.

Так вот задавайте вопросы в чат на YouTube. Самые интересные я отберу, буду на них отвечать. Наверное, самая главная тема сегодняшнего дня, она очевидная — это голосование по поправкам, которое сейчас уже идет. Вы, как наверняка знаете, я уже чуть ли не последние недели три очень-очень громко кричу со всех стороны, что нужно, обязательно нужно идти и голосовать и голосовать против.

Аргумент о явке, например, бойкотчиков, он, например, сегодня уже, можно сказать, был побит, потому что явкам, по-моему, сейчас превышает даже показатели 93-го года, референдум 93-го года. Поэтому понизить явку до каких-нибудь стыдных показателей для власти типа 5%, 4% ну получится уже точно. Поэтому единственный способ, которым сейчас реально можно усложнить жизнь — это обязательно пойти и проголосовать, — имеется в виду единственный, связанный с этим голосованием. Понятное дело, что существует много других способов.

Логика здесь очень простая. Если мы сейчас посмотрим на данные независимых экзитполов в Москве и Санкт-Петербурге, то соотношение голосов примерно равное. Причем в Питере согласно некоторым экзитполам вариант «нет» даже побеждает. Совершенно очевидно, что как проголосует страна, это, конечно, важно, но, тем не менее, самыми чувствительными территориями для власти являются две столицы, две самых главных города. И они явно не захотят их сдавать. Поэтому очевидно, что к фальсификациям они готовы.

И вот здесь возникает вопрос: хотя они и готовы, зачем их им устраивать, если на участки приходят реально в большинстве своем сторонники поправок, зачем им это делать? Потому что фальсификации мы все равно видим. Там от «Голоса», от других организаций, все равно на каких-то участках независимые наблюдатели есть, журналисты есть. Через Общественную палату тоже проходили реально независимые люди. Я не могу отвечать за всех, но знаю, что все-таки через Общественную палату большое количество независимых наблюдателей прошло.

И, собственно, очевидно, что мы можем усложнить власти жизнь, если придем и проголосуем против и тогда вынудим их устраивать фальсификации. В этом, собственно, самая главная задумка. Если мы знаем, что выборы могут быть нечестными, если мы знаем, что они будут становиться нечестными, если будет больше голосов против, — ну так идите и голосуйте против, усложняйте им жизнь. Потому что чем больше фальсификаций, тем выше вероятность, что общество их заметит. Чем общество больше заметит фальсификаций, тем больше общество будет больше злым, тем больше общество будет находиться в том состоянии, в котором находилось в 2011 году, например.

И тоже не устаю я вспоминать о политологе Ларри Даймонде, он здравствующий политолог, который изучает переходы стран от тоталитаризма к демократии, демократический транзит так называемый. И он пишет, что очень часто триггером, который заставляет выходить людей на улицы, являются массовые фальсификации, потому что здесь работает — у Марка Грановеттера (это тоже другой социолог, я, кстати, про него не очень много рассказывал) есть такая история, как пороговые модели. Вот в чем суть пороговой модели для описания любого совершенно общественно-политического или социального явления? Самый классический пример.

Представьте, что у вас есть, например, кинозал. Вы в нем сидите и кино просто отвратительное, то есть совершенно мерзотный какой-то фильм показывают, страшный, некрасивый, без сюжета и идиотский просто, типичный фильм, снятый при поддержке Минкульта. И, тем не менее, у вас есть какая-то, может быть, вежливость, может быть, неуверенность. Вот вы хотите уйти, но что-то вас сдерживает. И тут вы видите, что какой-то человек единственный, первый встал и вышел. И всё. Для вас это действие — выход из кинозала, оно становится уже более приемлемым. Вы понимаете, что большее количество людей, в данном случае один человек, но уже кто-то, сделал это действие, которое вы еще считали для себя недопустимым. И вы дальше идите и выходите.

Е.Жуков: Чем больше фальсификаций, тем выше вероятность, что общество их заметит
И вот очень похожая история случается с выборами. Потому что когда вы никоим образом в ситуации не замешаны, вы сидите, бойкотируете, ничего не делаете, то для вас всё происходящее за окном, оно для вас совершенно не играет никакой роли, и вы сами не чувствуете себя в этом самом кинозале. Но когда вы проголосовали, когда вы понимаете после этого, что вас лично обманули, и потом какие-то люди типа активистов, которые всегда выходят. Но здесь уже вы в том самом кинозале, для вас выход на улицу будет значительное более приемлемым, значительно более личным, потому что вы понимаете, что вас самого обманули.

Поэтому, собственно, нужно все-таки вынуждать власть разозлить общество — вот это самое главное.

Давайте я все-таки посмотрю, что там пишет чат. Тут был вопрос про поездку по регионам, о том, что какое-то время назад я говорил о том, что планирую поехать по стране. И, действительно, эта поездка, она планируется. Мы планируем ее сделать примерно где-то в августе, сентябре. Но на эту поездку нужны средства, потому что мы, в общем, как я люблю повторять, мы не государство, мы не воруем деньги у людей с помощью налогов. Мы просто частная политическая тусовка, если можно так называть. Поэтому на это нужны средства. Средства будем собирать. Если вы хотите нам помочь, то переходите на канал команды Жукова на YouTube. Там можно увидеть в описании все реквизиты, подписку на наш Patreon или, собственно, спонсорство на YouTube.

— «Являетесь ли вы анкапом или минархистом?». Это либертарианцы спрашивают. Либертарианский привет! Тут, наверное, для людей, которые не совсем в курсе, нужно пояснить, о чем речь. В либертарианстве мейнстримом, что ли, есть два течения: анархо-капитализм и минархизм. Мин Аджемоглу и Джеймса Робинсона архизм, он, в принципе, очень напоминает по своим основным постулатам классический либерализм. Это идея о существовании минимального государства, которое является в каком-то смысле ночным сторожем, которое исключительно выполняет функции безопасности, которые защищает вашу собственность, защищает вашу личную безопаснсоть.

И есть анархо-капитализм. Это течение, которое утверждает, что, по сути, из самих же постулатов либертарианства невозможно вывести приемлемое существование нормального государства, потому что все равно это будет самое минимальное государство существовать как минимум на налоги, которые будут собираться не добровольным образом, под дулом пистолета. Соответственно, это такое же насилие, такое же инициирование агрессивного насилия.

И анархо-капиталисты поэтому говорят, что государство, в принципе, как институт должно отмереть и должно быть построено свободное общество, основанное на принципе неагрессии. Общество в экономике, например, на свободных рыночных отношениях. И, в принципе, взаимоотношения между людьми — это будут свободные отношения на добровольной основе.

Если говорить про меня, то, конечно, в идеологическом смысле я анархо-капиталист, потому что те принципы, из которых я исхожу, из которых я вытаскиваю, если хотите, свое либертарианство, из них совершенно невозможно логически непротиворечиво вывести все-таки существование государства. Но, тем не менее, с точки зрения практической политики, с точки зрения просто ответов на какие-то вопросы, которые в либертарианстве еще не разрешены, я остаюсь, если хотите вынужденным минархистом. Потому что, например, в либертарианстве не разрешен вопрос совершеннолетия. Например, Уолтер Блок. Кстати, если вы интересуетесь либертарианством, то прочитайте книжку Уолтера Блока «Овцы в волчьих шкурах». Вот я, например, свое собственное знакомство с либертарианством начал именно с этой книги. Она, кстати, как раз не особо про теорию. Она скорее очень такая, провокационная, интересна тем своим посылом, что она показывает, как те слои общества, которые обществом обычно считаются маргинальными, на самом деле обществу самым явным обществом помогают.

Е.Жуков: Если хотите провести параллель между мной и Путиным, то, наверное, в этом схожесть есть
Так вот Уолтер Блок помогает установить в качестве возраста несовершеннолетия возраст, в котором человек начинает самостоятельно себя содержать. То есть если ты можешь начать себя содержать с 12 лет, у тебя какой-то личный бренд в Инстаграме, куча подписчиков на «Патреоне», и ты продаешь какие-нибудь рекламные сделки и так далее. В Тик Токе у нас сейчас полным-полно людей, которые зарабатывают значительно раньше возраста совершеннолетия. По Блоку эти люди должны становиться совершеннолетними.

А, с другой стороны, люди, которые, например, до 30 лет живут с родителями, сами себя не могут содержать, то как их можно называть, собственно, совершеннолетними? Они как бы согласно законодательству российскому с 18 лет становятся совершеннолетними, но становятся ли они самостоятельными? Если человек не может себя содержать, если он живет где-нибудь в подвале в родительском доме, играет в игры целыми днями и покрылся полностью чипсами и пятнами от кока-колы, можно ли такого человека считать самостоятельным, совершеннолетним и так далее?

Соответственно, это интересно, это всё хорошо звучит на словах, но непонятно, как это всё контролировать, как это вводить. Потому что совершеннолетие — это концепт не просто о самостоятельности какой-то, а он все-таки с какими-то легальными вещами связан. Потому что совершеннолетие — это во многих страна возраст, с которого ты, собственно, и можешь полноценно владеть собственностью. Ты можешь голосовать, принимать участие в выборах, ты можешь быть избранным с какого-то возраста и так далее.

Поэтому подобного рода вопросы в либертарианстве не лишены, поэтому остается место — как бы мне не хотелось говорить этого слова, но придется сказать. — для какого-то произвола, что ли. Произвольного решение. «Произвол» — плохое слово. Решения основанного на согласии людей, живущих на данной территории. Но это уже, конечно, спущенное, конечно, будет уже в итоге сверху решение, а не полностью из самого же либертарианства выходящее.

Именно поэтому я являюсь вынужденным минархистом.

— «Вино какой страны вы предпочитаете в это время суток?». Если про вино, то лучше вам, наверное, на канал Леонида Парфенова «Парфенон». Я не такой большой любитель вина, вообще, не самый большой любитель алкоголя, если честно. Как-то уж так сложилось.

Е.Жуков: Международное сообщество — это не феи и не ангелы
Я просто видел, тут кто-то недавно пытался провести параллели между действующей власти и представителями оппозиции. Вот если вы хотите провести параллель между мной и Владимиром Путиным, то, наверное, в этом схожесть есть. Потому что это же его знаменитая фраза: «Мы выпьем, выпьем, но потом». Вот это вот да, выпьем, но не сейчас явно.

Хороший вопрос: «Чем наши элита кардинально отличается от венесуэльской, почему у нас возможен раскол элит, а при этом почему в Венесуэле его не происходит?

Тут множество можно спекулятивных как бы различий попытаться найти. Потому что, в конечном счете, никто же не знает, как устроена элита. Вот у Дэвида Истона есть — Екатерина Шульман часто об этом говорит — есть понятие «черный ящик». Потому что политический процесс — это черный ящик. Вот я черным ящиком здесь скорее назову для словца, что ли, именно нашу политическую элиту, потому что она, действительно, закрыта, оттуда, действительно, нету каких-то особых источников информации, чтобы мы понимали, как там всё устроено.

Поэтому я могу ошибаться, когда говорю, что там всё разваливается. Но ровно так же и вы можете ошибаться, когда говорите, что они монолитные. Мы не знаем, как устроены отношения. Вот все слышат — телефон звонит? Тут лежит сбоку телефон чей-то. Я сейчас попробую его выключить. Это всё агенты Кремля, потому что у меня тут лежат телефон на стульчике телефон перед входом в студию и бренчал всё это время.

Дело в том, что тут всегда надо смотреть на то, вокруг какого основного ресурса построены элиты. Вообще, почему ресурсы важны, почему должны смотреть на ресурсы? На самом деле ресурсы — это самая фундаментальная характеристика взаимоотношений между людьми, то есть совершенно любых отношений. Потому что всегда, относительно чего бы люди не взаимодействовали, это всегда какие-то ресурсы. Это может быть время, это может быть информация, это могут быть деньги, это может быть любовь, чувства какие-то, которые тоже сами по себе конвертируются, кстати, во время, проведенное вместе и так далее.

Как называется способность влиять на распределение ресурсов? Она называется властью. И именно поэтому — я у себя на канале тоже это много раз говорил — тут, собственно, это даже не к какой политической традиции нельзя отнести, это просто так все отношения между людьми, так или иначе, крутятся вокруг власти. И не только политические. Хотя тут надо так сказать: не только политические в обыденном сознании. Потому что если это понятие распределять на все отношения между людьми, собственно, становится понятным, почему я всё называют политикой. Всё политика, любые отношения между людьми. Потому что все проблемы. Возникающие во взаимоотношениях между людьми, связаны с ограниченными ресурсами.

И, собственно, дело в том, что если мы посмотрим с этой нетривиальной стороны на режим Мадуро, мы увидим, что большая часть элит вокруг него сконцентрировано вокруг наркотрафика и трафика людей. Это, действительно, очень серьезный бизнес в Латинской Америке, если таким словом это можно называть, особенно среди высокопоставленных людей в Венесуэле. Венесуэльский режим натурально занимается, собственно, наркотрафиком. Я тут, наверное, хотя это режим не моей страны, но все равно должен сказать — предположительно, по тем вещам, которые я читал, — наркотрафиком и трафиком людей.

Е.Жуков: Нужно вынуждать власть разозлить общество — вот это самое главное
И когда ты занимаешься такими делами, то ты оказываешься чрезвычайно сильно пристегнут, что ли, к тем людям, с которыми ты этим занимаешься.

То есть статус-кво становится абсолютно монолитным, потому что ты не можешь никуда сбежать. Если против тебя может в любой момент открыто в любой точке мира дело из-за наркотрафика или из-за человеческого трафика, то, очевидно, ты до самого конца будешь держаться за ту систему власти, которая позволяете тебе даже уже не просто только этим заниматься, а хотя бы безопасность свою сохранять.

Я сомневаюсь, что российская элита в том большом количестве, в котором мы можем ее рассмотреть, занимается наркотрафиком и человеческим трафиком. Там, скорей всего, всё завязано на самом тривиальном ресурсе — на деньгах. И здесь уже, когда речь идет просто о деньгах, о собственности, когда люди беспокоятся не за свою личную безопасность. Потому что тут же еще важно, когда ты занимаешься наркотрафиком и трафиком людей, тебя могут преследовать не только другие государство, но, прости пожалуйста, и другие, условно, наркобароны и другие ребята, которые занимаются в этой сфере. А это еще пострашнее будет. И когда речь здесь идет исключительно о собственности, где тебе твоим деньгам, твоим средствам будет безопасней, то и человек будет меньше держаться, представитель элиты будет меньше держаться за устоявшийся статус-кво.

Грубо говоря, тот же Владимир Путин — у Станислава Белковского есть на этот счет размышления, я слышал, как он об этом размышлял, — что после 14-го года отношение к Путину на мировой арене радикально изменилось именно потому, что теперь речь идет уже о его персональной безопасности в каком-то смысле. Потому что после 14-го года согласно международному законодательству человек совершил преступление и, соответственно, ни в какой точке мира он не может быть абсолютно спокоен. То есть до 14-го года он мог закончить свою политическую карьеру, улететь куда-нибудь в Италию и вместе со своим другом Берлускони загорать на пляже.

Сейчас такая ситуация уже невозможно, и поэтому сам Владимир Путин от власти не уйдет и, собственно, он не уходит. И, собственно, всё, что происходит сегодня, оно и задумано ради этого.

Е.Жуков: Например, ты свои 4 года проправил страной очень плохо, то дальше спроса на тебя больше нету
Но люди, которые вокруг него — причем я подчеркиваю, это не о первом эшелоне речь идет, не о Сечине, не о Ротенберге — эти ребята, они как раз очень сильно привязаны к статус-кво. Но эшелонов у элиты очень много. Там эти вице всякие, заместители, директора, какие-то банкиры. Это люди, которых мы не знаем, но у которых есть определенная часть ресурсов, и которые эти ресурсы могут рано или поздно в ситуации только лишь масштабного общественного давления передать в обмен на гарантии безопасности оппозиции.

Друзья, мы вернемся после небольшого перерыва. Оставайтесь с нами.

Е.Жуков― Добрый день! Это программа «Условно ваш». Меня зовут Егор Жуков. Сегодня я отвечаю на вопросы чата на YouTube. Мы продолжаем общаться. И я сейчас пытаюсь найти какие-нибудь интересный вопросы.

Что бы я сделал, став президентом? О’кей. Значит, самое главное, куда нужно смотреть — я, кстати, об этом буду ролик в ближайшее время делать — любому политическому лидеру, который хочет развивать свою страну — это наличие конкуренции. Вот в совершенно любой сфере, так или иначе, конкуренция стимулирует развитие. Поэтому что конкуренция апеллирует к совершенно фундаментальным человеческим инстинктам, если хотите. Это мотивация, это стимул к развитию и отсутствие стимула к ничегонеделанью.

Что здесь я имею в виду. Дело в том, что конкуренция — это система, при которой когда ты что-то делаешь не так, то условный рынок (это просто другие люди), он тебя наказывает. Чем? Тем, что он не покупает твой товар просто. Если ты сделал что-то не так, сделал некачественный товар. Или, например, ты свои 4 года проправил страной очень плохо, то дальше спроса на тебя больше нету. И, соответственно, ради того, чтобы сохранить спрос на себя или на свой продукт, ты неизбежно начинаешь развиваться. Причем самое главное, что развиваться именно в области удовлетворения потребностей других людей. Потому что именно от них зависит твое будущее.

Тут очень интересный момент. Нельзя же, например, сказать, что, грубо говоря, в Российской Федерации, в политической ее области, государственной нету никакой конкуренции. Конкуренция есть. Чиновники, политики конкурируют между собой — но за что? За одобрение президента. Потому что люди конкурирует всегда между собой за то, от чего они зависят, за одобрение, вернее, того, от кого они зависят. И если, например, тот же самый президент будет все-таки подвергнут конкуренции, если он не будет вечным, если он сам будет зависеть от конкуренции, то, в конечном счете, и политики и чиновники, которые существуют в государственной системе, они будут понимать, что их будущее зависит ни от одного человека, а от множества центром, каждым из которых является конкретный избиратель И всё. Условно, расширится то число акторов, от которых они зависят и поэтому они будут работать на удовлетворение большего числа акторов.

Понятное дело, что они сейчас работают на одобрение президента, потому что только от него они зависят. Поэтому конкуренция — тут важно помнить, — она тоже разная бывает. Конкурировать можно между собой еще и за убийство политических оппонентов. Это так себе конкуренция.

Е.Жуков: Вы посмотрите, как Россия сейчас ложится в постель с Китаем
Нужно еще устанавливать конкуренцию так, чтобы она шла на благо людей. Делается это за счет позволения, если хотите, разрешения максимально большому количеству людей в процессе политическом участвовать, в экономическом процессе участвовать и так далее.

И поэтому, если идти к конкретике — я просто теоретическую базу рассказал, — то это к чему ведет в политической сфере? Это облегчение возможности избираться. Это уничтожение муниципального фильтра. Я, кстати, много уже где говорил — это самое первое, что бы я сделал, будучи президентом, много самых очевидных вещей от «закона Димы Яковлева» до совершенно убийственных вещей, которые нужно отменять сразу же. Но вот отмена муниципального фильтра, она сразу же позволит людям, которые так и хотят отменять все эти отвратительные законы, быстрее попадать во власть. Потому что муниципальный фильтр сейчас наравне с другими неформальными нормами мешает подобного рода людям попадать во власть

Это дерегуляция СМИ, полнейшая приватизация СМИ, чтобы СМИ находились в частных руках и чтобы было максимальное количество разрешенных мнений. В принципе, масштабнейшая приватизация. У нас по оценкам Федеральной антимонопольной службы 70% экономики контролируется государством. А там, где есть государство, там нету конкуренции — вот в чем суть. Если вы ставите бюрократа во главе какого-то предприятия, бюрократ зависит не от решения потребителей покупать товар. Он зависит от политической элиты. Грубо говоря, почему я говорю, что тут нет конкуренции. Если они сделает хороший продукт, он ничего не выиграет. Прибыль пойдет не ему, а в бюджет или, понятное дело, в карманы власть имущих. Если он сделает что-то плохо, так же он ничего не потеряет. У него есть зарплата, и если политические элиты ему благосклонны, то он так и будет сидеть.

Блин, да посмотрите на любого нашего главу какой-нибудь госкорпорации и так далее. Там у нас «Газпром» стоит невостребованные мощности. У нас у «Роснефти» убытки постоянные. А эти ребятки сидят и сидят. Почему? Потому что они зависят не от нас. Они зависят от них. Вот в чем, собственно, мой основной посыл — в расширении конкуренции, в расширении просто банально даже числительном. Пусть люди, которые стоят во главе «Роснефти», будут зависеть не от маленького числа людей, стоящих во главе России, а от нефтяного рынка, на котором если они неконкурентны, то просто компания разоряется. И вот это, повторюсь, будет стимулировать к развитию.

Вот такого рода вещи: дерегуляция экономики, дерегуляция СМИ, люстрации, конечно же. Люстрации нужны для того, чтобы защитить новую власть не только конкретных людей, которые сидели при прошлом режиме, но еще и от практик, которые эти люди с собой принесут. Потому что институты, по сути, эти самые правила игры, они строятся за счет повторения одного и того же действия раз за разом. И поэтому в России существует не просто коррупция. Это институт коррупции. Коррупция — это институт.

Это уже настолько устоялись правила игры, что ты понимаешь, что я не могу получить госзаказ, потому что я лично не знаю чиновника или я не заплачу ему откат в размере 30%, грубо говоря. Это уже институт, это практика. Она формально нигде не закреплена, но подчас неформальные нормы бывают значительно более важными для понимания того, куда идет страна.

Почитать Аджемоглу Робинсона — пишет на этот счет, — Хофстеде, Инглхарт. В России Александр Аузан много об этом говорит. Важность неформальных институтов, важность культурных практик. Я как либертарианец являюсь ярым сторонником свободного рынка. Но при этом если в обществе не существует уважения не просто законов, но просто если в обществе не существует уважения к частной собственности, то никакой рынок не появится. Поэтому не буду здесь пользовать слово «менталитет», потому что менталитет — это немного про другое. Будут просто использовать слово «культура». Некие поощряемые и уже устоявшиеся правила игры.

Е.Жуков: Я к Алексею Анатольевичу отношусь хорошо, то есть буквально я к нему отношусь хорошо
Грубо говоря, относить, кстати, к неформальным внутренним установкам, ценностям (очень подходящее, кстати, слово) можно как раз те самые недоверие и безответственность, о которых я говорил в своем последнем слове. У нас же не записано нигде в законодательстве: «Все русские должны быть безответственными и не доверять друг другу». Нигде же этого нету. Понятное дело, что просто так выстроена система как формальных, так и неформальных норм, что люди стимулируются к тому, чтобы быть замкнутыми в себе, не доверять и не брать на себя ответственность. Зачем брать на себя ответственность, если ты понимаешь, что это ничего не реализуется. Ты работаешь на трех работах, на четырех работах, рвешь на себе просто волосы, а при этом никуда продвинуться ты не можешь, потому что коррупция, потому что права частной собственности не защищены, потому что нету судов, потому что все деньги, все ресурсы сконцентрированы сверху; потому что опять же так устроена система, — вот опять же у меня скоро будет ролик на этот счет, подписывайтесь на канал «Команда Жукова» называется, на тему: «Почему Москва богатая, а регионы бедные?» — система таким образом выстроена, что бизнесу невыгодно регистрироваться в регионах, а региональным властям невыгодно помогать бизнесу. Все основные вопросы решаются в Москве, поэтому у нас, собственно, одна из причин, почему Москва такая богатая. Потому что все основные компании регистрируются в Москве. Почему? А потому что зачем им регистрироваться в регионах, если ребята, которые там сидят на региональном уровне — это пешки просто, которых назначил Путин исполняющими обязанности для того, чтобы они обеспечили там не экономическое развитие, а победу «Единой России».

На этот счет есть очень интересное исследование. Ученые из Высшей школы экономики и из Института, по-моему, Северной Каролины. Там про корреляцию между какими показателями: время, которое губернатор занимал свою должность, показатель «Единой России» на выборах в Государственную думу и различные показатели экономического развития. И корреляция найдена между показателем «Единой России» на выборах. Чем выше показатель, чем стабильней он на выборах, тем дольше губернатор сидит. А если ты экономическое развитие обеспечиваешь, но при этом «Единая Россия» не побеждает, то никакой корреляции нет. Тебя спокойно могут отправить в отставку, потому что ты не помогает авторитарной власти. Так работает авторитарная власть. Любая авторитарная власть, она про контроль.

Опять же мы возвращаемся к разговору о конкуренции. Еще бы я что сделал, будучи президентом. Это усиление региональных властей, превращение России в настоящую Федерацию. Ликвидация этой абсолютно убийственной истории, которая у нас появилась еще с советских годов, когда у нас есть витрина — Москва. А вся остальная страна — кому она нужна?

И это заблуждение считать, что деньги из региональных бюджетов идут в Москву напрямую. Нет, не так. Так было в советские годы. Действительно, была плановая экономика, были регионы. Эти регионы производили какой-то продукт. Собственно, а всё в итоге тратилось в Москву, как в витрину социализма, условно. Это не единственная причина, потому что только Москва развивалась. Про это я тоже в ролике буду рассказывать.

Дело не так просто. Именно потому, что политическая система так устроена, что всё решается в Москве, то и компании регистрируются в Москве. Если у меня есть нефтяная компания, и я добываю, например, нефть в Техасе, но мне бессмысленно регистрироваться в Вашингтоне. Я все решу с губернатором Техаса. Зачем мне регистрироваться где-то в Амурской области, если я понимаю, что особенно вопросы нефти и газа, ресурсов решаются в Москве? Понятно дело, что мне лучше офис сделать здесь, самому быть здесь, моим сотрудникам лучше быть здесь. И обсуждать с теми людьми, которые что-то решают.

Поэтому самое главное — это расширение конкуренции во всевозможных сферах, в том числе, и в сфере региональной власти.

Е.Жуков: Нужно вынуждать власть разозлить общество — вот это самое главное
— «Егор, как вы думаете, поведение Навального, его агитация за бойкоты, его атаки на вас и других представителей — это добросовестное заблуждение?». Я не хочу просто раскалывать оппозицию, вот и всё.

Это не только в Навальном дело. Дело еще во всех в вас. Потому что когда вы смотрите на людей, которым вы сопереживаете, которым вы верите, и потом вы смотрите, как они между собой срутся — ну, очевидно, что это вам не приносится никакого удовольствия. И, собственно, я до того, как начав что-то записывать и превращаясь у публичную личность, можно сказать, я испытывал ровно такие же ощущение, когда опять грызлась между собой. Поэтому я просто не хочу подливать масла в огонь.

Я к Алексею Анатольевичу отношусь хорошо, то есть буквально я к нему отношусь хорошо. У меня, когда он был в эфире, ровно в этой студии, многие вопросы прояснились. Опять же у меня во время деятельности на моем канале просыпалась иногда к нему критика, я записывал ее. Причем смешно, один и роликов, который фигурирует в моем приговоре — это ролик про митинг 7 октября. Можете найти, кстати, если хотите. По-моему, он внесен в экстремистские материалы, YouTube его не блокирует. В общем, сами решайте, искать его или нет. Я прямо там довольно жестко высказываюсь по отношению к Волкову и Навальному. И смешно, что этот ролик фигурирует в моем приговоре. Как можно пошутить: эфэсбэшники прикрывают эфэсбэшников». Это шутка.

И у меня были к нему вопросы. Я задал эти вопросы здесь, в студии. И те вещи, которые казались мне просто хаосом, отсутствием стратегии и так далее, — оказалось, что у Навального на них ответы есть. Я не согласен со многим, что он мне тогда ответил, например, относительно митингов и так далее. Но при этом я понял, что все равно у него есть стратегия, у него есть позиция. Она отличается от моей. Но это же неплохо.

Для меня самое главное было понять, что у лидера оппозиции в голове все-таки есть некий план. Как мне показалось после нашего эфира, этот план у него есть. Я могу быть с ним не полностью согласен. Ну и что? Это уже совсем другое.

Поэтому абсолютно нормально к нему отношусь. И когда он пишет всякие штуки в Твиттере — ну, пусть пишет. Хочется человеку поиспользовать Твиттер. Надо в Тик Токе еще зарегистрироваться. Тоже там про Егора Жукова и Максима Каца что-нибудь говорить.

— «Навальный — власовец?» Нет, я не думаю. Вы о чем? Какой власовец?

— «Егор, вы допускаете, что ВВП хочет сделать Россию великой, но ему мешает мировое правительство и действующая система управления не позволяет ему достигнуть 80% целей. Может, всё сложнее, чем кажется?» Конечно, нет. Давайте не будем говорить про мировое правительство и подобные штуки. Это какая-то теория заговора.

Владимиров Путиных, их было много. Я сейчас не про клонов, а про то, что у него настроение очень сильно менялось в течение его президентства. И я честно вам могу сказать, тот скепсис, который самым явным образом, самым открытым образом у Владимира Путина проявился в 2007 году во время Мюнхенской речи по отношению к мировому сообществу, — может быть, демшиза меня сейчас закидает тряпками, — но я его во многом разделяю.

Е.Жуков: Я не хочу просто раскалывать оппозицию, вот и всё
Вот то, что было сказано Владимиром Путиным в 2007 году во время Мюнхенской речи… послушайте эту речь. Там очень мало что сказано про внутреннюю политику. Посмотрите мой канал про внутреннюю политику Путина, я ничего не оставляю просто от этого. Но вот если говорить про внешнюю политику, конечно же, никогда нельзя… просто надо об этом забыть, новая власть после Путина просто обязана не идти на поводу у США, обязана не идти на поводу у Европейского сообщества. Почему? Это тоже звучит, как будто я что-то говорю, как с федеральных каналов. Но на самом деле вы просто должны понять, как работает та же самая власть, о которой мы говорили с самого начала. Любой человек, находящийся на политическом посту, хочет свою власть увеличить. Очевидно, что когда твой… даже не то чтобы противник — никто не говорит, что они спят и видят, как Россию разворовать — это тоже бред полный. Но просто когда ты видишь, что у тебя появляется возможность свою власть увеличить за счет чего-то, ты это делаешь и всё. И мировое сообщество во главе с Америкой, с США очень много хорошего дало миру. Но и огромное количество необязательных войн, наличие у Саддама Хусейна, простите, ядерного оружия, которое потом не нашли, при этом куча убитых людей, которые совершенно ни в чем не виновны, погибшие гражданские. Ради чего все это было?

Поэтому здесь нужно всегда с холодной головой подходить. При этом, нравится ли мне внешняя политика Владимира Путина? Конечно же, нет. Он прощает долги всем подряд. Он совершает, по сути, военные вторжения согласно международному законодательству в другое государство. Это очевидно. Этого нельзя делать. Нужно просто четко понимать, что вокруг тебя не феи и не ангелы. Международное сообщество — это не феи и не ангелы. Это такие же люди, у которых есть свои же интересы и всё. И просто о них важно помнить. Но тоже нельзя превращаться в ребят с федеральных каналов, которые говорят, что Обама в подъезде написал и лампочку выкрутил. Это тоже бред. Нужно просто адекватно оценивать.

С другой стороны, тоже, когда президент России едет выступать в конгрессе США и отчитывается: вот смотрите, какая мы теперь демократия — ну, что это такое? Я про Ельцина сейчас. Поэтому нет. И мне это странно слышать сейчас от либертарианцев. Потому что я сейчас говорю о защите государственных интересов. Нет. Речь идет именно о защите людей. Потому что нет государственных интересов, то есть есть государственные интересы в том плане, что есть политическая номенклатура, которая сидит во главе государства и с помощью государства выкачивает ренту из людей.

Но при этом есть сами люди, которые непосредственно пострадают, если политическая элита будет просто абсолютно без вопросов смотреть как на таких моральных авторитетов на людей из других стран.

Это даже не только про Америку, это и про Китай. Вы посмотрите, как Россия сейчас ложится в постель с Китаем просто; что с лесом нашим происходит. Это не Путина лес. Он его продает, как будто это его частная собственность. Это наш лес. И какого фига он весь уезжает в Китай? Поэтому надо быть с холодной головой, надо стоять за свои интересы и понимать, что вокруг тебя тоже люди с их собственными интересами. И помнить о то, что любая крайность — как демшиза, так и ватничество — любая крайность нас никуда особенно привести не сможет. Мне кажется, это самое главное в этом смысле.

Если говорить про проблему Крыма, я уже про нее говорил не раз. Можно посмотреть интервью с Дмитрием Гордоном. Вот как раз, наверное, той же демшизе не понравится мой ответ. Потому что надо все-таки помнить.

— «Как проект Конституции Романа Юнемана?» Я пока еще не успел посмотреть. Он мне написал. Я его гляну. Но к Юнеману я отношусь хорошо. Рома, прости, если я неправильно произношу твою фамилию. Но это классно, это очень круто, что появляются перспективные молодые политики, противостоящие путинской диктатуре. И так же вы обязательно идите и голосуйте против путинской диктатуры сегодня. У вас еще осталось время. Это программа «Условно ваш». Меня зовут Егор Жуков. Надеюсь, я ничего не наговорил сегодня плохого. Пока-пока!

Эхо Москвы