Кто о чем в разгар коронакризиса – а культуролог о теории Хофстеде. Среди выведенных мэтром культурных измерений нации есть такое как «дистанция власти». Оно индексирует социальную иерархию в обществе, ее влияние на взаимодействие между людьми и функционирование социальных институтов. Какие, проще говоря, отношения в социуме – у власти с народом, у начальников с подчиненными, у старших с младшими. Индекс этой дистанции бывает высокий и низкий: слово президента – закон? Или дышло?

Сегодня можно отчетливо увидеть, как дистанция власти работает в условиях пандемии. Где приказам властей народ покорно внимает, где чихать на них хотел и где к ним прислушивается. Но меня больше всего интересуют Россия и Япония. И там и здесь ситуация пока умеренная, заболевших, по мировым меркам, не так много. К счастью, еще меньше умерших. В этом явное сходство – хотя политическое поведение и реакция народа отличаются существенно.

Закрытие границы с Китаем

Россия показала реакцию быструю и жесткую, одной из первых закрыв границу с КНР. С 1 февраля отменено большинство регулярных рейсов, с 14-го – чартерных. Да и другим странам – возможным эпидемическим очагам – Россия сделала ручкой очень быстро и не миндальничая. Как тут сработала дистанция власти? Во-первых, она видна в отношении государства к авиакомпаниям, которые, конечно, не могли успеть предпринять антикризисные меры, вежливо и в срок разобраться с пассажирами и собственным штатом, пересчитать бюджеты. Во-вторых, в отношении государства к вопросам свободы и необходимости перемещения людей – как к мелкой нужде, недостойной сравнения с национальной безопасностью. И те и другие даже думать не могли заявить протест.

Япония ввела подобные меры позже, через месяц. Страна не закрывала границу с Китаем до последнего, ожидая визита (или его отмены) Си Цзиньпина. Только в начале марта, когда визит отменился, к прилетающим китайцам применили требования двухнедельного карантина «в специально отведенных местах».

Так же «поздно», по меркам пандемии, Япония вводила ограничения и с другими странами – к середине марта последовали только частичные запреты на въезд из наиболее проблемных европейских. При всем «облысении» туристического потока в 20-х числах марта под цветущими сакурами можно было видеть китайцев, испанцев, французов, русских – всех, кто осмелился, презрел пандемию и запрыгнул на последний борт (многие потом застряли в стране). То есть свою «глобальность» Япония ценит выше, чем Россия, и рискует ею не так легко; был включен совещательный механизм поэтапной отмены рейсов, дающий авиакомпаниям хоть небольшой разбег для кризис-менеджмента.

Объявление бизнес-каникул и ЧС

Новости из России японцы смотрели с изумлением. Как это может быть: режим ЧС не введен, но при этом всех засадили по домам? Бизнес распустили, но зарплату платить приказали? Такое, безусловно, может обеспечить только сильная вертикаль власти. Указание было воспринято даже не без благодарности. Вон как у нас: решительно и быстро, не то что в странах победившей демократии с короткой дистанцией власти – пока они мямлят, у них там наступает коронавирусный тоталитаризм. Еще и задумаешься, что похуже будет. «Пусть Конституцию меняют хоть в неделю 15 раз», как спел Слепаков.

Но приказ продлить бизнес-каникулы на весь апрель вызвал недовольство в
регионах. Почему, например, небольшим сибирским городам нужно равняться на
Москву – мегаполис с международным трафиком? На первой неделе апреля был
произведен замер «вирусного суверенитета» регионов – уровня жесткости
принятых карантинных мер. Но разве не лежит сейчас главный вирусный суверенитет
в способности и возможности распоряжаться финансами региона в интересах
социально незащищенных групп, малого и среднего бизнеса? Коллега с Байкала написал мне: «Люди больше боятся голода, чем вируса». В
Ставрополе люди возмущаются на сайте правительства: «Финансовая ситуация половину [населения] доведет либо до суицида, либо до
тюремной скамьи». Но мэр города, усугубляя дистанцию, рекомендовал всем недовольным
антивирусной политикой отправляться на жительство в США.

Принятие местными властями чрезвычайных мер в отсутствие режима ЧС –
демонстрация уже не просто дистанции с другими социальными группами, а прямой
недосягаемости не только для диалога, но и для жалоб или оспаривания штрафов. Исторической,
судя по нашей поговорке «До Бога высоко, до Царя далеко».

К слову, японские синтоистские
боги ками всегда под рукой, да и главная власть – местного уровня. Япония – страна коллективного консенсуса и победившей
конституции. И в бизнесе, и в политике решения движутся снизу вверх, а не сверху
вниз. Даже у отдельных влиятельных групп (правительства, скажем) нет
эксклюзивного права диктовать другим, особенно более многочисленным. Явного
обхода законодательства тоже не заметно.

Объявленный 7 апреля премьером Абэ для шести проблемных префектур режим ЧС
квалифицировали в иностранных медиа как «самый беззубый в мире». Действительно,
ничего не было в форме приказа. Это было последнее японское
предупреждение, так как до этого и премьер, и его зам, и мэр Токио уже не раз выражали
озабоченность , просили о сотрудничестве , предупреждали о
возможном локдауне и показывали на камеры журналистов устрашающие графики.
И отклик был! Большинство крупных компаний, а также основные госструктуры –
министерства и ведомства – ушли в конце марта на удаленку. Но и тем и другим позволила
это сделать развитая инфраструктура, которой не могут похвастаться японские МСП
и сервисные компании. Теперь правительство решительно попросило эти предприятия
«сократить минимум на 70%» пребывание людей на рабочих местах в первую неделю
(13–17 апреля) особого режима.

Однако в понедельник 13 апреля привокзальные
площади главных транспортных узлов столицы были опять запружены людьми в
деловых костюмах. И масках! Японские трудоголики объясняли свой выход на работу
словами: «Не могу себе позволить сделать перерыв», «Работать на удаленке
слишком трудно для нас». Посещаемость центра, загруженность электричек
снизилась на 45% в сравнении с тем же периодом обычного года. Но не на 70%.
Властям пришлось двинуться дальше: с 17 апреля режим ЧС распространен еще на 7
префектур с очевидным ростом числа заражений, а губернаторам остальных дано
право действовать по усмотрению. Но и это не означает полицейского контроля или
пропускного режима: власти убедительно просят людей воздержаться от поездок.

Работает ли эта беззубость? Да: мои знакомые отменили плановые визиты к
родственникам на Хоккайдо и в соседнюю с Токио префектуру Ибараки. Цифры
медленно, но верно стали двигаться в сторону снижения: до минус 67,2% на
станциях Токио, до минус 73,1% в Осаке. Итак, не в два скачка, но зато без
гражданского унижения власти получают желаемое. Результат короткой дистанции власти
– социальное доверие. Нацию можно мобилизовать одним только словесным призывом
– если он в интересах всей страны, а не отдельных политиков или олигархических
групп.

В России социальное доверие отсутствует не только между народом и властью,
но и между разными этажами власти. Поэтому президент и грозит губернаторам
статьей за преступную халатность в случае, если они «недоработают» в борьбе с
коронавирусом.

Столицы на карантине

Москва . Мэр Собянин объявил
о введении режима самоизоляции в приказном порядке. Какой силой удержишь в узде
город с миллионами жителей? Возрастные ограничения, пропуска на выезд,
аннулирование льготных проездных, карательные постановления и т.п. – но, судя
по постам в соцсетях, какие-то инструменты жители на спор обходят, какие-то мэр
через сутки отменяет сам. Антиконституционность особого московского режима,
отсутствие законодательной базы для его ввода уже юридически доказаны.
Неправовые или несогласованные меры еще увеличивают дистанцию власти, провоцируя
в москвичах нежелание сотрудничать.

В Токио просьба о режиме самоизоляции прозвучала еще в середине марта, в преддверии
сезона сакуры. Формат разговора столичной власти с жителями – увещевание. Губернатор
Коикэ призвала не выходить из дому «без необходимости и без срочности». Главная
опасность: стиль жизни токийцев сильно завязан на общепит и рестораны, бары,
ночные клубы – это системообразующие предприятия. Их не прикрывали, только
просили сократить время работы. Но рост заражений побудил компании задуматься о
каникулах. Столичное правительство сейчас же откликнулось: из «Фонда
сотрудничества по предотвращению распространения инфекции» сервисным компаниям,
ресторанам и пр. будет выплачено по 500 000 йен (около $5 тысяч) на точку;
тем, у кого две и более точки – по миллиону йен (около $10 тысяч). Все прозрачно:
мы платим вам за ваше сотрудничество. Для получения помощи нужно принести
зримое подтверждение перерыва в работе – снимок постера на двери магазина,
объявление в соцсети. Закрывшись в период с 20 апреля, можно получить дотацию
уже на первой неделе мая. Понимают власти: сервисные бизнесы надеялись хорошо заработать на майские (японская «золотая неделя»), и все прахом.

Казалось бы, схожие действия Москва и Токио показали в вопросе поддержки
компаний, реализующих услуги онлайн-доставки еды и продуктов питания. И даже
сумма на одно предприятие сходится: до 700 тысяч в рублях. Только вот Москва компенсирует
50% расходов тем компаниям, которые пользуются услугами онлайн-платформ из
короткого списка столицы (10 компаний). Это не кажется откровенным побуждением
к использованию услуг близких городу бизнесов? Токио же выдаст средства самим
ресторанам (число предприятий составит около 400) – и доставляй, как считаешь
нужным.

Разработка мер поддержки

Россия. Были анонсированы: отмена плановых выездных проверок,
введение налоговых каникул, снижение ставок страховых взносов. Уже писалось о
странных приоритетах: основные льготы получат предприятия, работающие на
экспорт – который на фоне закрытия границ актуален только для сырья. Далее, критерием
оказания помощи почему-то выбрано не «снижение дохода», а «сохранение
персонала». Хотя уникальный коллектив важен для научных центров, вузов,
креативных структур, а для МСП и сервиса персонал как раз дело наживное.
Главная проблема – потери доходов на фоне распространения инфекции и локдаунов.

Был расширен список системообразующих предприятий, и стало понятно, что наиболее
ощутимую помощь получат крупные компании – вероятно, те, у которых с
государством дистанция наиболее короткая. Сработает ли такая стратегия спасения
элит или станет провальной? Предлагалось даже интересное
объяснение: удержать платежеспособный спрос на товары, продукты и услуги МСП
помогут заказы крупного бизнеса, который получит поддержку от государства.

По Хофстеде, дистанция власти – показатель, напрямую влияющий на
общественную безопасность. Или, как гораздо раньше говорила моя бабушка Шура:
«Их ведь тогда вилами заколют!» Сейчас бы этим элитам запросить
для безработного и постепенно звереющего населения невозвратную субсидию из государственного
антикризисного фонда. Но пока помощь гражданам выглядит сильно опосредованной:
ипотечные каникулы, содействие в поиске работы, что-то там с медицинскими
полисами. Понятный пункт только ежемесячные «детские» деньги в размере пяти
тысяч.

Японское правительство начало с какой-то, казалось, насмешки над собственным
народом: премьер Абэ предложил выдать каждой семье медицинские маски. Две.
Эти две маски на семью стали в Японии мемом не хуже печенегов.

Как ни странно, это очень по-японски. Здесь никогда не начинают с больших
обещаний; сначала предпочитают заявить что-то конкретное и легко исполнимое. А
тем временем обдумывают более масштабные решения. И для них время тоже пришло:
6 апреля премьер анонсировал пакет антикризисных мер общей стоимостью около
20% годового ВВП страны.

В программе поддержки приоритеты расставлены так: 1) частные лица, 2) МСП, 3) крупный бизнес.

8 апреля детализированную программу на 60 страницах обнародовало
Министерство экономики, промышленности и торговли. Это национальная программа, где
основой блок – МСП. Логично: в Японии они основа экономики, тогда как в России
– нефтегазодобывающий сектор и другой бизнес-крупняк.

20 апреля премьер и парламентская коалиция согласовали выплату всем гражданам
денежного пособия в размере 100 000 йен (чуть меньше $1000) на человека. Это
называется «понимание народных чаяний». Очевидно, что ситуация так или иначе
задела всех, очевиден социальный невроз – так давайте заявим моральную
поддержку. За день до того депутаты японского парламента единодушно отказались
от 20% своих зарплат, чтобы сформировать очередной фонд для борьбы с
коронавирусом. Поразительная интуиция: еще один шаг на сокращение дистанции с
избирателями. Власти здесь предпринимают только те шаги, которые могут оплатить
сами, выписывая постановления самим себе – а не другим социальным институтам.

По всей стране открыли 1050 «Приемных по управленческой консультации в
связи с коронавирусом». За этим названием кроется одобрение ссуд и кредитов на
местах.

Прямое субсидирование бизнеса

Здесь разница подходов значительная. В России бизнес обескуражило заявление
президента, что апрель объявляется нерабочим, но зарплату предприятия должны
сохранить. Но в отсутствие произведенного продукта из чего
работодатель извлечет необходимые средства? Обнулить кредитные ставки – но чем
зарабатывать банкам на обеспечение своей деятельности (и тех же зарплат)?

Государство приготовилось выделить на поддержку экономики всего-то 2,8% ВВП,
хотя эксперты считают, что цифру надо утроить. Позже Путин заявил о
безвозмездной помощи бизнесу, но один МРОТ на сотрудника явно не поможет
компаниям сохранить персонал. 150 млрд.руб ушли банкам на беспроцентные кредиты
бизнесу. Правда, омбудсмен Титов и министр Решетников получили под маской
«тайного покупателя» отказы в выдаче кредитов. Банки, похоже, оказались самыми
дистанцированными – как от власти, так и от народа.

Анастасия Татулова (сеть кафе «Андерсон»), помимо описания физических бед бизнеса,
сказала Путину именно об этом – о сокращении дистанции с властью, необходимой в
кризисных обстоятельствах: «Возможно, настал такой момент, когда отношения
бизнеса и власти… когда нам надо заодно – и вылезти вместе, заодно!» А
президент шутливо соглашался, что разрыв есть: «Давайте я к вам их
/регуляторов/ пришлю, вы покажите им, как жизнь устроена». Она плакала, а он
шутил – какое уж тут заодно?

В Японии приказных бизнес-каникул не вводили, поэтому проблемы компаний росли
постепенно, но к середине апреля снижение выручки вполовину почувствовали уже
многие.

Узнав о госпрограмме, сотни представителей японских МСП отправились в свои
районные управы, которым и делегировано решение вопросов о материальной помощи.
Хозяин, допустим, прачечной пришел туда посоветоваться насчет матпомощи. Ему задали
несколько вопросов – и, не отходя от прилавка, одобрили ссуду. Управа сама
оплачивает проценты по ссужаемым средствам, так что деньги достаются предприятиям
по нулевой ставке. Режим возврата тоже льготный: средства необходимо полностью
вернуть за три года (в России, кажется, полгода).

22 апреля, вслед за Токио, 27 из 32 проблемных японских префектур приняли
решение выплатить деньги «за сотрудничество» сервисным предприятиям, готовым
временно закрыться во избежание распространения инфекции.

Личный пример

В картинках Яндекса не найдешь ни одного изображения «Путин в маске».
Собянина – одно, и то коллаж. Заседания правительства РФ вплоть до ухода на
удаленку велись с открытыми забралами. Кто-то уже сказал, что это плохой пример
для народа. Неужели у каждого в кармане есть личный
мини-кварцеватель? Тогда и это плохой пример; ведь у народа личных
кварцевателей явно нет.

Японские политики долго не уходили онлайн – да и сейчас еще не полностью ушли,
но когда ситуация была признана проблемной, все надели маски. Национальные
телеканалы транслируют картинку ответственности первых лиц за здоровье свое и
нации. С эпохи Эдо учение сингаку (с конфуцианскими основами) говорит,
что тело, его здоровье и работоспособность – не твое личное достояние. Для
детей их тело – возможность служить родителям. Для политиков их тело – возможность
служить народу. Премьер Абэ неизменно в маске: на выходе из машины,
на совещаниях правительства. У мэра Токио г-жи Коикэ закончились аптечные маски
– теперь она в маске, явно сшитой вручную, с цветными сердечками (как тысячи жен и
матерей семейств).

Российские новости показывают, как Путин самоизолируется в Ново-Огарево, изо всех сил
проводя сеансы видеосвязи с правительством. Президент велел всем укрыться в
домах и отдыхать, потому что он и его команда работают за всех. Сказал же
Песков, что график президента стал еще более интенсивным. Даже в инстаграме
Путина – сплошь официоз, костюм-галстук-волевое лицо.

Абэ-сан в своем инстаграме разместил вот какой видеоролик: как он торчит
дома и мучительно пытается себя занять чем-нибудь. Абэ на диване обнимает собаку,
Абэ пьет чай из кружки, Абэ просто сидит, глядя куда-то – только когда он через
полминуты поднимает руку с пультом и щелкает, становится понятно, что где-то
есть телевизор. Очень скучный ролик – хорошо, что он разбавлен песенкой «Потанцуем
дома» известного певца Гэна Хосино. Месседж Абэ: «Вот, я не могу встретиться с друзьями,
пойти на вечеринку. Но такое поведение спасет много жизней и уменьшит нагрузку
на героев-медработников. Придет время – мы соберемся вживую, будем смеяться и
болтать. Ради этого светлого завтра мы сегодня дома».

Вот почему ролик такой скучный:скучает и мается вся нация, а
премьер Абэ – один из многих. Он всего лишь иллюстрация к песне
поп-идола, одна из многих, поскольку сотни японцев тоже сделали с этой песней свои
ролики. А достанет ли у Путина такого смирения, чтобы признать, что новая коронавирусная
песня (ладно, пусть не Слепакова, это слишком радикально) наберет больше
просмотров, чем его обращение, и проиллюстрировать собой эту песню? Ведь
главное, чтобы народ вник!

Но нет, дистанция с народом у двух лидеров зафиксирована – и как Абэ
выглядел бы сбрендившим, начни он вести себя по-барски свысока, так и Путин
выглядел бы лицемером, попробуй он демонстрировать свою общность с народными
массами.

Что еще почитать:

Война с коронавирусом все спишет. Пандемия не меняет государство и общество

Неизведанные пути. Как Франция будет прощаться с пандемией

«Ваш результат типа инь». Тестирование и карантин в Южной Корее – личный опыт