Современный русский литературный язык, то есть тот язык, на котором мы с вами говорим, начал складываться в конце XVIII — начале XIX века. Литературный язык — это не то же самое, что язык литературы. Литературным языком в лингвистике называют язык кодифицированный, нормы и правила которого закреплены в словарях и справочниках. Литературные языки складываются под влиянием разных факторов и разных авторитетных личностей или социальных групп.
Формирование некоторых литературных языков, например, чешского, шло на фоне борьбы за национальную самобытность. В Австро-Венгрии чешский язык был вытеснен практически из всех сфер жизни, даже разговорным языком образованного класса был немецкий. Единственным носителем и хранителем чешского языка долгое время был простой народ. И в чешском литературном языке, который сформировался в конце XVIII — начале XIX века, когда шла борьба за национальное возрождение и появились первые чешские грамматики и словари, больше диалектных «крестьянских» слов, чем, например, в польском языке.
На формирование немецкого литературного языка большое влияние оказали переводы Библии Мартина Лютера.
Русский литературный язык складывался в аристократических салонах, его основу создали классики: Карамзин, Жуковский, Батюшков, Вяземский, Грибоедов и, конечно, Пушкин. Но вообще-то в разные эпохи на русский язык оказывали влияние разные и не всегда самые изысканные и образованные социальные группы.
В эпоху Петра I, когда в русский язык вошло много новых, по преимуществу заимствованных слов, языковыми авторитетами были итальянские архитекторы и музыканты, голландские судостроители, английские мореплаватели, немецкие мастеровые, французские повара. У них учились русские дворяне и ремесленники, за ними повторяли, переиначивая на русский лад, названия деталей кораблей, оперных арий, новых блюд и др.
После 1917 года влиятельной социальной группой, формировавшей советский русский язык, были большевики, внедрившие в массовое употребление многие общественно-политические и социальные термины (пролетариат, эксплуататор, социализм), устрашающие аббревиатуры (ЧК, КГБ) и сложносокращенные слова (колхоз, партком).
В перестройку властителями дум стали журналисты и «новые русские», речь стала более раскованной, в моду вошел стеб и криминальный жаргон (крыша, наезд, рэкет). На первый взгляд кажется, что в современном российском обществе общепризнанных языковых авторитетов нет — ни современные писатели, ни ученые, ни журналисты, ни политики не могут претендовать на эту роль. Но социальная группа, оказывающая существенное, хотя и не всегда заметное влияние на русскую речь, существует, только мало кто согласится считать ее эталонной. Это работники разного типа офисов, менеджеры. Это одна из самых больших социальных групп — по данным на 2018 год, их свыше 37 млн,— и все эти менеджеры по продажам и рекламе находятся в постоянном взаимодействии и общении с клиентами, покупателями, заказчиками, неудивительно, что язык этой социальной группы влияет на современную русскую речь.
Офисные работники стали трансляторами множества новых слов и выражений, которые уже вошли или входят в так называемый общий жаргон — совокупность общеизвестных и общеупотребительных жаргонных слов и выражений. Высока вероятность, что со временем какие-то из этих слов станут обычными русскими словами и войдут в толковые словари русского литературного языка.
Такие менеджерские слова, как бренд, бонус, тренд, опция, оптимизировать, мотивировать, позиционировать, и многие другие уже кажутся вполне привычными. Несколько слов имеют в офисном жаргоне другое значение, нежели в литературном русском языке, и все чаще «офисное» значение в разговорной речи и в интернет-коммуникации берет верх. К примеру: в толковых словарях интервью — это «предназначенная для распространения в средствах массовой информации беседа с каким-либо лицом в форме вопросов и ответов на актуальные темы», а в офисном жаргоне интервью — собеседование при приеме на работу; митинг — массовое собрание для обсуждения острых политических, социальных, экономических и т. п. вопросов текущей жизни, у офисных работников — встреча, рабочее совещание; кейс — «небольшой плоский чемодан» и случай из практики, подтверждающий теорию.
Вот еще примеры офисных слов, которые, хотя по-прежнему ощущаются носителями русского языка как стилистически маркированные, часто употребляются в современной русской речи, в СМИ и интернете: дедлайн — крайний срок, когда задача должна быть выполнена; стартап, стартапер — новый бизнес-проект, тот, кто осуществляет новый проект; фриланс, фрилансер — работа не в штате, выполнение заказов для разных клиентов, работник по договору на выполнение определенного проекта; дресс-код — форма одежды, обязательная для мероприятий, организаций, заведений; ресепшен — приемная в офисе или гостинице и многие другие.
Некоторые слова офисного жаргона пока еще редко употребляются вне офиса, но имеют, как кажется, все шансы на «выход в свет»: тайм-менеджмент — организация времени; нетворкинг — социальная и профессиональная деятельность, направленная на то, чтобы с помощью круга друзей и знакомых максимально быстро и эффективно решать сложные жизненные и бизнес-вопросы; тимбилдинг — действия, направленные на создание команды сотрудников и на повышение эффективности ее работы.
Основной массив лексики офисного новояза составляют, как и следовало ожидать, заимствования из английского языка. И это не удивительно — российский бизнес создавался в постсоветское время по образцу западных, прежде всего американских компаний, у нас не было своих бизнес-школ, все учебники и пособия по экономике, бизнесу, построению эффективных компаний переведены с английского языка. Но, конечно, среди офисных слов есть немало словообразовательных неологизмов с русскими или давно освоенными русским языком корнями: например, продажник — специалист по продажам товаров или услуг, совещалово — совещание; схематоз — схема действий, часто не совсем законных (новый схематоз по уходу от налогов). Есть и выражения, которые тоже постепенно дрейфуют из офисного сленга в общий жаргон: удаленная работа — работа вне офиса; внешняя встреча — встреча вне офиса.
За последние годы сложился новый этикет деловой переписки (как правило, по электронной почте), он тоже постепенно выходит за пределы офисов. В начале письма вместо традиционного «Глубокоуважаемый или дорогой Иван Иванович!» стоит приветствие: «Здравствуйте, Иван Иванович!» или просто «Добрый день!», «Доброго времени суток!». После обращения или приветствия теперь гораздо чаще, чем восклицательный знак, стоит запятая. В конце письма вместо традиционного «с глубоким уважением» чаще пишут: «спишемся», «отпишусь», «на связи», «до связи». Электронные письма часто посылают нескольким адресатам, и появилось выражение «ставлю в копию».
Под влиянием офисного жаргона сложился новый этикет телефонных разговоров (как правило, по мобильному), например, вместо «я вам позвоню» или «позвоните мне» чаще говорят: «я вам наберу», «наберите мне»; встречаются и такие выражения, как «возвращаю звоночек»; «созвонимся по результатам»; «я к вам вернусь» или «я вернусь к вам через час (завтра, через неделю и т. д.)», что значит — пока ответить не могу, выясню и свяжусь с вами; «надо как-то к этому отнестись» или просто «отнеситесь к этому» в значении «надо на это как-то реагировать, например, написать ответ». Как в телефонном разговоре, так и в личной беседе в ответ на какую-то просьбу или рассуждение говорят: «я вас (тебя) услышал». Те, кто так отвечает, объясняют смысл фразы примерно: «я понял, что вы мне хотели сказать, но дело серьезное, надо еще подумать». То есть это замаскированный отказ: «я знаю, что вы от меня хотите, но делать ничего не буду».
Неудивительно, что офисный «новояз», агрессивно внедряющийся в нашу жизнь и в нашу речь, вызывает у многих носителей русского языка явное отторжение. Однако, как бы мы ни сопротивлялись, очевидно, что офисный жаргон оказывает существенное влияние на русский язык новейшего времени, вводя в широкое употребление не только новые слова и словосочетания, но и новый этикет устной и письменной речи и новые стратегии построения текста.
