Nick Harkaway «Gnomon»

Жанр : научная фантастика, антиутопия
Выход оригинала : 2017
Переводчик : Е. Лихтенштейн
Издательство : АСТ, 2020
Похоже на : Филип К. Дик «Убик»
Джордж Оруэлл «1984»

Но, конечно, нашлись отщепенцы, которым ситуация не нравится. Отказники пользуются аналоговой техникой, ищут способы избегать камер и стараются передавать о себе как можно меньше сведений. В некоторых случаях системе, чтобы быть уверенной в безопасности общества, приходится брать таких людей под стражу. На время. Пока в ходе безобидной и даже полезной процедуры Свидетель не прочитает их мозг.
Ничего страшного — он вылечит болезни, найденные при чтении, устранит дисбаланс, перепишет нейронные связи, чтобы притушить излишнюю агрессивность или исправить другие дефекты характера и восприятия. Безопасная процедура. Именно поэтому так удивительно, что склочная женщина, бывшая писательница Диана Хантер, умирает во время такого «чтения».

За расследование её смерти берётся инспектор Мьеликки Нейт, убеждённая в совершенстве системы. Для начала она загружает разум умершей женщины в свой мозг, чтобы узнать, что скрывала Хантер и каким была человеком. Расследование, в общем, рутинное. Но, конечно, всё не так просто. Вместо памяти Хантер следователь погружается в разные и поначалу вроде бы не связанные друг другом истории: вот греческий финансист-виртуоз, которого преследует магическая акула; вот алхимик, живущая в четвёртом столетии и нашедшая легендарный артефакт — он способен оживить её сына, рождённого от Августина Блаженного; вот эфиопский художник, чья дочь создаёт популярные видеоигры, кажется, лежащие в основе Свидетеля. Пытаясь пробраться сквозь нарративный файервол, возведённый старой писательницей, Нейт выясняет, что и в реальности не все хотят, чтобы она завершила расследование…

…Системы и программы «Свидетель». Первая — истинно народное правительство, избавленное от грубого вмешательства и посредничества всюду, где возможно: демократия в буквальном смысле, общество вечно идущего плебисцита. Второе — институт, который Британия, вероятно, более всех прочих стран желала отыскать,— идеальная полиция. Более пятисот миллионов камер, микрофонов и сенсоров, принимающих информацию отовсюду, и ни единый миг изначально не открывается никому из живых людей.

Поклонникам серьёзной фантастики обязательно стоит обратить внимание на роман. Здесь гораздо меньше юмора, чем в известных книгах Харкуэя «Мир, который сгинул» и Angelmaker, — писатель, видимо, желая щёлкнуть по носу критиков, заявивших, что он умеет сочинять только в одном стиле, отошёл от него и сделал книгу серьёзней, вложив в неё с десяток ярких идей. К тому же Харкуэй мастерски владеет слогом, и следить за кружевами, которые он вьёт из слов, — сплошное удовольствие.

Есть, впрочем, и недостатки. Это Харкуэй. А значит, как написал один критик, — перед нами, возможно, 700-страничный черновик 400-страничного романа. Словесные кружева Харкуэя отчасти рождаются из его многословия, иногда кажется, что он просто не умеет ограничиться одним предложением, ему обязательно нужно растянуть мысль или описание на абзац. В книге хватает повторяющихся размышлений, много совершенно необязательной информации — иногда интересной, иногда не очень. Ещё одна претензия: женщина-алхимик из четвёртого столетия и грек-финансист из двадцатого говорят практически одинаково, то есть у персонажей нет собственной, уникальной манеры речи или, во всяком случае, она слишком уж у них похожа. И хотя в «Гномоне» есть вполне логичное объяснение этому, такой момент выглядит слабостью.