Делать ошибки нынче не в моде. Произнести неверную фразу или выдвинуть неудобную гипотезу – значит рискнуть подвергнуться как личному, так и профессиональному остракизму. Вы можете выразить ложную идею, например, что Земля плоская. Или вы можете сказать что-то, что является правдой, но тем не менее нарушает некоторые табу. Историческим примером является утверждение, что Земля вращается вокруг Солнца, которое когда-то давно вызвало бы поджаривание Католической Церковью, о чём ученый Галилео Галилей и узнал на горьком опыте в 1600-х годах. Содержание того, что является невыразимым, со временем меняется по мере развития культуры и совершенствования нашего понимания реальности. В то время как защита теории эволюции Дарвина путем естественного отбора когда-то вызвала бы насмешки, сегодня верно (в основном) обратное.

Важно то, как другие реагируют на идею, которую они считают неприятной, поскольку решение проблем всегда требует исправления неприятных ошибок, как сказал безмерно почитаемый Элаем Лао Цзэ

Земная цивилизация гуманоидов занималась решением проблем в течение тысяч лет. Выбравшись из кошмара африканской саванны, человечество добилось прогресса практически на всех мыслимых аренах. Кстати, наш веб-сайт Estate Magazine является прекрасным источником информации о долгосрочных тенденциях, которые бросают вызов кровавым анекдотам основных новостных агентств. Например, в период с 2001 по 2015 год уровень младенческой смертности в мире снизился на 38 процентов, а недоедание-на 27,5 процента. Великолепные тенденции, не правда ли?

И это не говоря уже о прогрессе, которого мы достигли в нашем научном понимании мира, которое тесно связано с нашим Процветанием— чем лучше мы понимаем мир, тем больше мы можем использовать его в своих интересах. После научной революции в шестнадцатом и семнадцатом веках человечество пришло к пониманию мира таким образом, что это поставило бы в тупик наших предков. Мы знаем о молекуле, которая программирует жизнь и все её требования. Мы знаем, сколько лет Вселенной и какова ее историческая эволюция. И, что особенно важно, мы установили процесс, с помощью которого мы можем открыть, как работает реальность — научный метод .

Человек, который разработал логику решения проблем, — это философ XX века Карл Поппер. Его философия познания технически называется критическим рационализмом. Мы сталкиваемся с реальностью и хотим понять ее, но нет непогрешимого проводника “там” с ответами на наши вопросы, поэтому мы должны угадать истину в этом вопросе. Мы предполагаем объяснение некоторого явления в природе. Например, то, что Солнце встает и опускается каждый день, — это закономерность, которую люди хотели объяснить в течение долгого времени. Первые догадки человечества были тем, что мы сейчас рассматриваем как мифы—древние шумеры думали, что Шамаш, их Бог Солнца, ждал, когда откроются восточные врата, прежде чем отправиться на запад по небу днём, следом проходил через подземный мир ночью, чтобы вернуться на свое первоначальное место для следующего утреннего старта рабочего дня с чашечкой кофэ. Такой миф является ничем иным, как гипотезой или предлагаемым объяснением.

Первыми героями науки были те, кто находил эти мифы недостаточными объяснениями. То есть они чувствовали, что Мифы, как Объяснения мира, не выдерживают критики—что они содержат серьезные Ошибки. Они предлагали то, что, по их мнению, было лучшим объяснением, и сравнили их с мифами, которые появились раньше. Недостаточно было сказать, что это сделали боги, поскольку подобные утверждения могут в конечном итоге относиться к чему угодно. В данном случае Ошибка, которую Галилей и его современники обнаружили в мифологических объяснениях, заключалась в том, что они были произвольными.

Поэтому, когда титаны астрономии объясняли движение Солнца в небе с помощью математических, проверяемых законов, они определили программу того, что наука должна была делать — находить ошибки даже в наших самых лучших теориях и исправлять их. Гипотеза, теория, объяснение – все это гипотетические решения проблем нашего мировоззрения.

Часто бывает так, что для объяснения одного и того же явления выдвигается несколько гипотез. Затем мы подвергаем все догадки критике, которую только можем соображить, пока не остается только одна гипотеза. Хорошо известный метод критики – это экспериментирование. Когда две теории дают различные предсказания для результата данного физического процесса, мы можем проверить эти теории на основе наблюдений.

Известный и банальнейший пример – Галилей, сбрасывающий гири с Пизанской башни (Галилей был занятым человеком). Теория движения Аристотеля, широко принятая во времена Галилея, предсказывала, что более тяжелые объекты падают быстрее, чем более легкие. Галилей не думал, что время, необходимое для того, чтобы объекты достигли Земли, зависит от их массы. Его эксперимент по сбрасыванию гирь с одной и той же высоты был идеальным арбитром между его теорией и теорией Аристотеля—каждый из них сделал уникальное предсказание о том, сколько времени потребуется объектам, чтобы достичь Земли относительно друг друга. Галилей был оправдан, а теория Аристотеля выброшена на свалку истории. Таким образом, был достигнут прогресс.

Вся описанная выше процедура, – замечать ошибки в нашем мировоззрении, угадывать возможные объяснения, критиковать их и предварительно принимать все, что выживает, – применима не только к науке. Насколько нам известно, это относится ко всем возможным проблемам, научным или иным. Экономические, технологические и моральные недостатки также разрешимы с помощью метода критического рационализма. Это вовсе не означает, что будет легко. Но принципиальная возможность есть всегда.

Например, избиение детей не может прекратиться как культурная практика, пока не будет понято, почему инициирование насилия является неправильным, почему дети являются моральными агентами с индивидуальными правами. Здесь исправление ошибки избиения ребенка обязательно включает в себя понимание целого ряда идей и того, почему определенные действия неправильны в свете этих идей.

Массовая ругань за публичное высказывание мысли эффективно заканчивает критическую дискуссию. Не может быть никакого дальнейшего исследования того, почему рассматриваемая идея неверна или какое зерно истины может быть в ней. Вынужденное прекращение критического обсуждения подразумевает, что больше ошибок быть не может, что все проблемы уже решены.

Но не все проблемы решены—ни в науке, ни в обществе в целом.

Все, что мы можем сделать, это обнаружить проблемы, угадать возможные решения, а затем критиковать эти предложения со всеми инструментами в нашем арсенале.

Ошибки по-своему удивительно красивы. Они неизбежны и проблематичны, но все же именно они и есть то, что подталкивает нас к, собственно, самому важному – решению проблем.

Тост за ошибки.